Неважно, как я буду приходить
К тебе, в каком из множества обличий...
Всегда нам есть, о чем поговорить
Без ширмы неосознанных приличий.
Могу я быть хорошей и плохой,
Любить и ненавидеть безрассудно,
Мы будем говорить всегда с тобой
О том, о чем порой бывает трудно
И больно думать в замкнутой тоске
Своей, никем не понятой, причины...
...я снова строю замки на песке
В душе у незнакомого мужчины...



(с)

Кофе. Беседа. А время течет.
Скоро прощаться, а сказано мало.
Что нас с тобою друг к другу влечет
с разных сторон одного перевала?
Чем мы друг друга зажали в тиски
трепетной нежности, тайного зова?
Жаль, так и не были прежде близки.
Жаль, что не сблизимся, встретившись снова.



Алекс Воронин

А думаешь, летать легко?
Все время над волнами, над волнами.
Да, кажется, что крылья машут сами,
Но кто нас спрашивал о боли в мышцах, кто?

Летишь, паришь, то вверх, то вниз,
И ветра струи нежно обтекают.
Но если ветер — шторм? Но если черный визг
Сестер моих на гибель обрекает?

Наш путь прочерчен. В мягком взмахе крыльев
В просторе вольном — вольные умрем.
Здесь, где летали, жили и любили,
С последним стоном — рыбам на прокорм.

Но стон — не жалоба. Он лишь знак артели.
Навек полетам праздничным верны,
Покоя нет...

Чем легче вид со стороны,
Тем тяжелей на самом деле.

(с) Роман Литван

В кофейной чашке сахарный февраль
Попал в водоворот весенней пены
И тонет под мелодию Шопена,
Раскручивая времени спираль -
Виток – один, другой... По часовой
Кружит под "раз-два-три" с десертной ложкой
И время ускоряется немножко,
Ещё чуть-чуть... и выльется с весной
За край зимы... Прольётся по столу
И в воздухе запахнет каппучино.
Проснётся март. И Спящего мужчину
Разбудит мой кофейный поцелуй.


Елена Максина

Падал снег. Ты читал мое письмо
У окна, в белой тишине зимы...
Может быть, это было так давно...
Может быть на другом краю земли.

Может быть, через десять тысяч лет
Так же будет падать снег за твоим окном...
Может быть на другом краю земли
Это будем я и ты, но уже вдвоем.

Падал снег, заметая белый свет.
Не дойти до тебя, не долететь.
Стая строк проложила черный след
На снегу, как на белом на листе.

Может быть, через десять тысяч лет
Так же будет падать снег за твоим окном...
Может быть на другом краю земли
Это будем я и ты, но уже вдвоем.

Е. Решетняк

Напишу тебе письмо, и отправлю.
Но отправлю я его не по почте.
Я отправлю тебе желтый кораблик -
Просто маленький осенний листочек.

Поплывет он по реке и по морю.
Через утро, через день, через вечер.
Поплывет на нем за счастьем и горем
Нарисованный смешной человечек.

Человечек поплывет на листочке
И уже не возвратится обратно.
И не будет на листочке ни строчки.
А зачем писать? И так все понятно.

Доплывет он до тебя издалека.
Удивишься ты нечаянной встрече.
И уже не будет так одиноко
Потому, что это я - человечек.

Елена Решетняк

Не отпускай меня! Привкус полыни у слов.
Да, признаю. Я бываю несносной, стервозной,
Странной, настырной, наивной, излишне серьезной.
Да, со мной трудно. Но ты вопреки и назло
Не отпускай меня. Слышишь? Не дай мне уйти!
Только с тобой я смогу, наконец, излечиться,
Вырастить крылья… А ты? Ты хотел бы стать птицей?
Ведь не летать друг без друга нам, как ни крути.

(с) Ольга Сорокина

Ты не пишешь мне писем, подолгу молчит телефон,
Лишь короткое: "Здравствуй, красавица. Как ты? живёшь?"
Огорчаюсь напрасно, ведь знаю, конечно, о том,
Что опять слишком много работы, и ты устаёшь…

Между строк уловить я стараюсь все нотки любви.
"Sehnsucht" ты скрываешь умело, любимый. Ты сильный.
Обещала тебе я не плакать, но... что говорить:
Не хватает мне очень тех самых "контактов тактильных"...

«Без тебя не живу – существую», - я вновь прошепчу,
И хоть больше не плачу, но всё же безумно скучаю.
Не боюсь лишний раз повторить я тебе, что люблю:
Знаю точно, что лишними эти слова не бывают.
--
Мы живём от разлук и до встреч, в измерении странном.
"Цепь страданий - вся жизнь", - прав когда-то был, видимо, Будда…
И опять перед сном произносим с тобой на прощанье
Нашу дивную мантру любви:
- "Береги себя…"
- "Буду…"



Одинцова

Сошлись два человека, две души. Живут, но как-то холодно обоим. И в одной душе сквозняк и в другой. Сидят, зябнут, а как согреться не знают.
- Надо сходить в магазин человеческих качеств и купить что-нибудь для обогрева, - предлагает одна душа.
Сходили и купили сразу самое главное, как им казалось, - любовь (в этом магазине всё продавалось). Поставили цветок любви в одной душе, другой цветок - в другой. Стало как будто теплее, но слишком. Уж какое-то сдержанное это тепло, не полное. Не может любовь раскрыться до конца.
Сходили тогда ещё раз и купили нежность. Однако и у нежности пожухли лепестки.
Купили заботу - не помогает, не греет и она. Её и проявлять-то на этом душевном холоде не хочется.
И так ходили они, покупая разные качества - всё без толку. Продавцы в магазине уже руками разводят - не поймут чего нужно этим привередливым душам?
Осталось, наконец, нечто вроде бы неприметное: искренность и доверие.
Купили их и удивились - вот они истинные-то обогреватели души! Каким ровным теплом повеяло от них! Какую возможность дают они для цветения любви и нежности, для проявления заботы и других качеств.
Успокоились души, обогрелись. Пожелаем им счастья. Только вот сохранили бы они всю свою искренность и доверие, потому что тёплыми отношения могут быть только с ними.

(с)Александр Гордеев. "Теория чувств"

Странная девочка… тонкая талия…
кожа прозрачная, глазки - усталые…
книг начиталась и в принцев поверила.
ты не из нашего, девочка, времени…
музыка, танцы, театр, воспитание,
выставки –/ вставки в твое мироздание/
школа, ребята и /– в губы!/ несмелые
чьей-то любви поцелуи неспелые…
ты же – другая… вздыхаешь – плечами
гордо ведёшь, но в подушку - ночами
плачешь, и снова листаешь страницы,
ищешь рецепты.. советы… /влюбИться?/
ждёшь, не меняя свой рубль на копейки..
странная девочка.. тонкая шейка…


странная женщина… тонкая талия…
первых морщин паутинка усталая…
кофе, коньяк, две подряд сигареты,
шторами плотными окна одеты…
музыка старых пластинок - иголками -
те же дорожки.. за теми же полками –
книги, в которых – всё так же - про принцев…
не помогли… задрожали ресницы…
плачешь который уж год…невлюбленная
и не любимая… временем сломлена…
ты лет на сто опоздала… на двести..
где-то в веках твоя истина… место..

ты потерялась…в душе, не запятнаны,
эти богатства остались запрятаны,
ты не смогла – золотой – на копеечки…
странная женщина … вечная девочка…

(с) Скорпиошка

Мороза нет, а дождь уже несносен.
Ноябрь… ноктюрн… номогенез.
Но я —
рожденный осенью — я понимаю осень
и принимаю схиму бытия.
Неважно мне: покой ли, суета ли —
все безразлично, честно говоря.
Года — гонимы ветром — облетали…
Остался хрупкий возраст ноября:
задул Зефир — опять вернулось лето,
дохнул Борей — нагрянула зима…
Пусть гибель неизбежна, но при этом —
весь урожай упрятан в закрома.
Картофель, бочки с ворванью, засолка,
колбасный жир стекает на столы…
Регалии разложены по полкам,
недвижимость задвинута в углы.
Автомобиль, гараж, квартира, дача —
как это все наскучило давно!
Работаю, с коллегами судачу,
ночами плачу или пью вино
и сознаю под трепетное соло,
внимая флейтам водосточных труб,
что я — такой живой, такой веселый —
не более чем перспективный труп…
Чем больше барахла — ярмом на плечи,
тем меньше эти цацки мне нужны.
Я их отдам в дождливый хмурый вечер
за теплое дыхание весны…





Геннадий Рябов

на руках – шрамы, на ногах – туфли.
не сказать маме, что глаза тухнут.
сделать нас громче и воспеть в оде.
я тебя – очень, ты меня – вроде.

на глазах сухо, на ушах – серьги.
протяну руку и коснусь сердца.
этот мир мельче, чем он был в детстве.
обхватить плечи, промолчать «где ты?».

завизжать «где ты?», заболеть на ночь.
и куда деться, раз легла навзничь.
если есть пропасть, значит, есть кости.
я тебя – роком, ты меня – гостьей.

я пришла рано, я ушла поздно.
ты меня ранил, а потом понял.
ты толкал речи и держал свечи.
ты меня – мрачно. я тебя – вечно
(с)

Жалею,
жалею девочек,
очень смешных
девочек,
ещё ничего
не сделавших,
уже ничего
не делающих.
Ещё жалею
мальчиков,
очень смешных
мальчиков –
пёстрых,
пижонистых мальчиков,
мальчиков-ремарчиков…

Я тоже
люблю
Ремарка, -
и значит,
вполне нормально,
что мне поспешными
кажутся
статейки
ругательно-ханджеские.
Романы его
мне нравятся, -
и это сказать мне
хочется…

Но есть
небольшая разница:
мы с мальчиками
расходимся.
Они
зазубрили начисто,
вчитываясь в Ремарка,
названия вин
ненашенские,
звучащие,
ароматно.
Они говорят
девочкам –
очень смешным
девочкам:
«Детки!
Имеются
денежки!..
Найдём применение
денежкам?..»
Так что и думать
нечего!..
Музыка –
будто плётка.
Крутится
бесконечная
магнитофонная
плёнка…
Они танцуют
неплохо,
они хохочут
азартно,
они веселятся
громко!
Яростно
и надсадно!
Они веселятся
дерзко!..
Но всё их вес6елье
обманчиво…

Разве вам весело,
девочки?
Разве вам весело,
мальчики?..
Не верю я
громкой музыке,
не верю
нарочной игре…

Ведь вам тоскливо,
как мухе,
проснувшейся
в январе.
Бродит она по стенке –
по неуютной
громадине…
Сколько веков вам,
девочки?
Сколько минут вам,
мальчики?
Ваша весёлость –
маска.
Немощен
ваш размах…
Бросьте
кивать
на Ремарка!
Здесь ни при чём
Ремарк!
Ваша любовь? –
Пустое…
Ваши мечты? –
Пустое…
Вот ведь
какая история.
Очень смешная
история.



Роберт Рождественский

Привыкли нечто блюзом называть…
А, блюз – другой. Такой, как, скажем, осень,
что может бабьим летом приласкать,
а, то – вдруг заморочить неба просинь.

Как женщина, непредсказуем блюз:
свингует бэнд, и слаженною медью
он словно открывает нервный шлюз
для выплеска эмоций лихолетья,
он может плакать, как осенний дождь,
тоскуя с Майлсом Дэвисом подолгу,
он весел и задорен, как Гаврош,
и насмешит, как скэт Луи Армстронга.

Да, все же, Осень, несомненно – блюз
с тоской по уходящей круговерти,
по радостям нескромным и, боюсь,
по жизни. Не хочу о смерти…

И томный саксофоновый субтон
в тисках традиционного квадрата –
любви последней умилённый стон
во двориках любимого Арбата.


Аркадий Стебаков

Осень… Ваша Светлость, разве можно
Золото охапками к ногам?
И так обещающе-тревожно
Ветерком-дыханьем по губам?
Вот и свита тучей хмурит брови –
Надо же, нарушен этикет!
Я ведь даже не пол-царской крови,
А всего, лишь, навсего поэт.
Ваша Милость, это ли не чудо?:
Дождь ревнивый бесится в окне -
Поцелуй Ваш – лёгкая простуда
Не даёт заснуть спокойно мне.
Может это не на самом деле?
Что ж шуршит сердито листопад,
И его красивые метели
Увести от Вас меня хотят?
Ваша Прелесть, рыжая девчонка,
Я учусь тепло с ладоней пить,
Мне б сердечко Ваше, как скворчонка
На груди согреть и приручить.
Ведь зима опять начнёт вторженье,
Ей бы всё на свете поменять!
Я хочу до головокруженья
Больше никогда Вас не терять.
Разве может что-нибудь случиться
Если двое не боятся зим?
Как же мне под утро сладко спится
Рядом с рыжим солнышком моим…

Сказоч-Ник

"Жалеть надо не того, с кем расстаешься ты, а тех, кто уходит навсегда... и быть готовым в любой момент расплатиться по счетам совести - что ты хотел сказать и не сказал, что ты мог сделать и не сделал..."
О.Громыко

Я не играю в игры про любовь,
И не тяну любовной лотереи,
Я не коплю друзей или врагов,
И слепо верить людям не умею...
Я не играю чувствами живых,
И не пишу любовные романы,
Сердечных ран ,таких,как ножевых,
Я не хочу умножить, как ни странно.
Я не люблю болтать с людьми "за жизнь" -
Мне от своих "идей" бывает тесно,
Я не хочу порой ни с кем дружить -
Со мною будет им не интересно...
И я, как тот отшельник Диоген -
В своей квартире, как в просторной бочке,
Среди привычных и любимых стен
Ловлю рукою откровенья-строчки.



Татьяна Лисовская

Сделай все, что сможешь, а в остальном положись на судьбу.


Японская пословица

- А что для тебя главное в мужчине?
- Запах, - без колебаний ответила я, не став язвить про печень и мозговые косточки... - Но учитывая, что в темноте все мужчины, как и кошки, серы, ориентироваться следуетне на внешность, а на запах.
- И каким же он должен быть?
- Родным, - забывшись мечтательно потянула я. - Любимым. Чтобы после уткнуться носом, обнять и заснуть... а не брезгливо бежать к лохани с водой

О.Громыко "Верные враги"

Я никем себя не возомнила,
выше всех себя не возомнила,
но тебе взяла и изменила
и не каюсь, нет, что изменила,
и просить не думаю прощенья
у тебя, у паспортного мужа
и к тебе идти на причащенье
не хочу, да ты не поп, к тому же.
Плачь, ругайся, колоти посуду,
жалуйся ступай любому суду-
больше я с тобою жить не буду,
хоть убей, с тобою жить не буду.
Я никем себя не возомнила,
выше всех себя не возомнила.
Я тебе не телом изменила -
я тебе душою изменила...



Н.Краснова

Как детство, ночь обнажена.
Земля становится просторнее...
Моя щека обожжена
пронзительным:
'Скажи мне что-нибудь!'..

'Скажи мне что-нибудь!
Скажи!
Скорей!
Пусть будут звезды - до неба.
Заполони.
Опустоши.
И все-таки
Скажи мне что-нибудь!..
Плати за то, что целовал,
Словами вечными, как прошлое...
Зачем
Учился ты словам?
Скажи мне
Что-нибудь хорошее...
За то, что ты не опроверг
Все мужество мое
Нарочное,
За бабий век,
Недлинный век -
Скажи мне что-нибудь хорошее...'

Святая
И неосторожная,
Чего ты просишь?
Правды?
Лжи?
Но шепчет женщина:
'Скажи!
Скажи мне
Что-нибудь хорошее...'



Р.Рождественский

- Вы все индивидуальности!..­
Толпа хором:
- Мы все индивидуальности!
Голос из толпы:
- А я нет.

Великий японский воин по имени Нобунага решил атаковать противника, хотя врагов было в десять раз больше. Он знал, что победит, но его солдаты сомневались.
По дороге он остановился у синтоистской святыни и сказал своим людям:
— После того, как я навещу святыню, я брошу монетку. Если выпадет орёл — мы победим, если решка — проиграем. Судьба держит нас в руках.
Нобунага вошёл в святыню и молча помолился. Выйдя, он бросил монетку. Выпал орёл. Его солдаты так рвались в бой, что легко выиграли битву.
— Никто не может изменить судьбу, — сказал ему слуга после битвы.
— Конечно нет, — ответил Нобунага, показывая ему монетку, у которой с обеих сторон был орёл.


(с)

Как же произошло, жизнь опять, словно белый лист
Мажет красками холст, красно-желтым ее каприз
Ночь все перевернет и оставит боль на потом
Точно еще повезет с теплом...

Джинсы порезаны, лето, три полоски на кедах
Под теплым дождем...
Ты снова лучше всех, а дачу, маму, билеты
Мы переживем...

Зайди в знакомый подъезд,
Поднимись на восьмой этаж
Смотри, как солнышко ест,
Этот мир - он уже не наш
Скоро наступит сентябрь,
SMS-ом пришлет пароль
Он оденет тебя в новую любовь...

Джинсы порезаны, лето, три полоски на кедах
Под теплым дождем...
Ты снова лучше всех, а дачу, маму, билеты
Мы переживем...

Джинсы порезаны, лето, три полоски на кедах
Под теплым дождем...
Ты снова лучше всех, а дачу, маму, билеты
Мы переживем...

Лишь несколько слов могут убить...
Но, если веришь в любовь, стоит еще жить...
Лишь несколько слов могут убить...
Но, если веришь в любовь, стоит еще

Джинсы порезаны, лето, три полоски на кедах
Под теплым дождем...
Ты снова лучше всех,а дачу, маму, билеты
Мы переживем...