и некуда было идти, - сгорели дотла глаза,
водители смачно ругались вдогонку матом,
со злостью давили на нервы и тормоза,
но я лишь смотрел – безглазо и виновато
спички крошились в пальцах на дне кармана,
больно, но чёрт с ним, сейчас домой понемножку,
но где-то в стране, такой далёкой и странной
женщина чья-то впустила меня в окошко
и услышав всё, что случилось, по первым нотам,
предложила чаю, совсем позабыв про сахар,
и просто сказала – что ты, не надо, что ты,
падать – это не страшно, зачем же плакать...
мы говорили всю долгую ночь до утра
о суммах и разностях, детях, стихах и прозе,
о том, что у них опять война и жара,
а у нас третий день совсем по-летнему грозы
о том, что она неожиданно любит ливни
и даже как-то пыталась однажды ночью
списать их с неба чернилами очень синими
жаль, что в наследство достался ужасный почерк
о том, что я из немногих умалишенных,
для которых любовь и верность - одно и то же
посмотрела задумчиво и слегка отрешённо
и просто сказала: знаете, мы похожи
давайте завтра снова встретимся с вами

и, улыбаясь, тихонько закрыла ставни



Пьяный Ливень

Диалог... как в немом кино, -
Только взгляды, да жесты рук...
С ним не дружит она давно,
Он давно ей уже не друг...

Он - солиден и неуклюж,
Не на выданье и она...
У нее - на диване муж.
У него - у плиты жена...

Ей расслабиться нет причин,
И ему, вроде, тоже - нет:
У нее справил свадьбу сын,
У него - дочь ушла в декрет...

Закрывается ресторан,
Посетителей просят прочь...
Он - не спать будет до утра,
И она - не заснет всю ночь.

У "недружбы" - особый счет...
Не его, не ее вина,
Что, зачем-то, не первый год
Он не с ней, и не с ним она...

Так не дружат они давно,
Вот такая беда, старик...
Диалоги в немом кино -
Выразительнее, чем крик...

Олег Никоф

ОТ НАС НЕ УХОДЯТ - ОТ НАС ОТСТАЮТ.....)))

Так нелепо и смело, и без обязательств,
Как всегда, провожая вдаль поезда,
Не учитывая никаких обстоятельств,
Мы живем... для других или лишь для себя?
Посмотри мне в глаза - эти слёзы не слабость....
Ты ведь знаешь, как просто устать от всего.
Если что-то не так, то в запасе осталось
Ещё много нетронутых белых листов.
Как же страшно и больно.... И тонем мы снова
В одиночестве, полном тепла и тоски,
В одиночестве схожем, в одиночестве разном,
В том, в котором когда-то друг друга нашли...
Мы с тобою, как будто два идиота,
Сбежавших из черно-белой тюрьмы.
А в душе всё равно не хватает чего-то,
Какой-то безумной цветастой весны...
Это всё слишком глупо, чтобы быть правдой,
А мы улыбнемся, не пряча лица...
Нам навязанных истин, поверьте, не надо,
Ведь если идти, то идти до конца....



Eri-Asai

Мне кажется, что теперь я поняла, что есть человеческая ДУША. Сейчас я олицетворяю её с резиновым надувным шариком. Шарик надут и летает – это летает СВОБОДНАЯ человеческая душа.
Но вот шарик подлетел к другому такому же , как он, надутому резиновому шарику и легонько коснулся его - и души людей соприкоснулись. Шарикам понравилось ощущение легкого касания. И они начали соприкасаться вновь и вновь разными своими сторонами, как бы исследуя друг дружку.
Так и человеческие души касаются друг друга . Они ищут точки взаимопонимания и взаимного интереса – точки влюбленности. Если этих точек становится меньше и меньше , шарики разлетаются, как души дюдей расходятся в разные стороны, когда им кажется, что взаимного интереса нет, и им не очень приятно быть вместе.
Но иногда это касание доставляет удовольствие, и души продолжают соприкасаться, даже гладить и нежить друг друга, при этом ничуть не делая друг другу больно, а наоборот, очень осторожно дарить друг другу свое тепло. Иногда это касание так нравится шарикам, что они уже не могут друг без друга и летают, будто одно целое. Это похоже на касание лиц людей щеками, когда они, обнявшись, смотрят на нас.
Но бывает и так, что одному из шаров, т.е. какой-то душе не доставляет удовольствие такое легкое и нежное касание, при котором не нарушается свобода души, а она лишь ласкается и согревается. Бывает, что какой-то душе хочется сильно надавить на другую душу. Тогда один шарик начинает придавливать другой к стене. Он так зажимает его, что несчастный корчится от боли, изменяется в размере и не может пошевелиться. Теперь он уже не ощущает никакой свободы движения, он застыл в таком состоянии на долгое время. Так и душа человека, придавленная и растертая другой душой, корчится от боли, от невозможности освободиться и теряет свою первоначальную форму. И быть несчастной растерзанной душе такой до скончания ее века, если не сможет она хоть как-то воспротивиться давлению – проявить хитрость и тихонько просочиться в тонкую щель, удирая от тиранящей ее души или, быть может , к этой зажатой и истерзанной душе придет подмога – кто-то поможет ей вырваться из плена.
Помятая, расплющенная за долгое время сдавления, душа не сможет быстро принять первоначальную форму, но свобода и чистый воздух сделают свое дело – душа постепенно распрямится , чтобы вернуться , хотя может и не до конца, к своей первоначальной форме – круглого шарика.



(с)

оказалось, все просто - не нужны мне ни клубы, ни пафос, ни party,
мне не надо мартини в бокале и водка с вечною колой -
а лишь подоконник широкий и кофе, последние деньги на платье,
winston, духи горько-горько, никаких больше в сердце уколов.

не нужны фотографии мальчиков сладких-пресладких,
и их поцелуи, и нежность фальшивая, мне нужно другое.
чтобы было тепло, чтобы осень и небо, наброски в тетрадке.
и образ. образ - глаза, губы, руки, лицо чтоб родное.

мне нужно, чтоб кто-нибудь где-нибудь ждал и писал смс 'ya sku4au'
чтоб включить телефон и увидеть, что кто-то звонил раз 15.
чтоб обнял крепко-крепко, утешил и нежно 'налить тебе чаю?'
мне надо, чтоб кто-нибудь спас, чтоб самой не стараться.

да, я хочу, чтобы кто-нибудь был моим счастьем, все просто.
чтоб всю ночь говорить, засыпать лишь, счастливой, под утро.
мне не надо любви ни безумной, ни вечной, ни броской.
оказалось, - мне нужно
всего лишь быть
важной

и нужной
кому-то.

(c)

Их было двое – он и она. Они где-то нашли друг друга и жили теперь одной жизнью, где-то смешной, где-то соленой, в общем, самой обыкновенной жизнью двух самых обыкновенных счастливых.

Они были счастливыми потому что были вдвоем, а это гораздо лучше, чем быть по одному.

Он носил Ее на руках, зажигал на небе звезды по ночам, строил дом, чтобы Ей было, где жить. И все говорили: «Еще бы, как его не любить, ведь он идеал! С таким легко быть счастливой!» А они слушали всех и улыбались и не говорили никому, что идеалом Его сделала Она: Он не мог быть другим, ведь был рядом с Ней. Это было их маленькой тайной.

Она ждала его, встречала и провожала, согревала их дом, чтобы Ему там было тепло и уютно. И все говорили: «Еще бы! Как ее не носить на руках, ведь она создана для семьи. Немудрено, что он такой счастливый!» А они только смеялись и не говорили никому, что Она создана для семьи только с Ним и только ему может быть хорошо в Ее доме. Это был их маленький секрет.

Он шел, спотыкался, падал, разочаровывался и уставал. И все говорили: «Зачем Он Ей, такой побитый и измученный, ведь вокруг столько сильных и уверенных». Но никто не знал, что сильнее Его нет никого на свете, ведь они были вместе, а значит, и сильнее всех. Это было Ее тайной.

И Она перевязывала Ему раны, не спала по ночам, грустила и плакала. И все говорили: «Что он в ней нашел, ведь у нее морщинки и синяки под глазами. Ведь что ему стоит выбрать молодую и красивую?» Но никто не знал, что Она была самой красивой в мире. Разве может кто-то сравниться по красоте с той, которую любят? Но это было Его тайной.

Они всё жили, любили и были счастливыми. И все недоумевали: «Как можно не надоесть друг другу за такой срок? Неужели не хочется чего-нибудь нового?» А они так ничего и не сказали. Просто их было всего лишь двое, а всех было много, но все были по одному, ведь иначе ни о чем бы не спрашивали. Это не было их тайной, это было то, чего не объяснишь, да и не надо!



(с)

Не ходите в собственное прошлое
Не тревожьте память понапрасну
Не вернуть из юности хорошее
Это - и печально и прекрасно

Не ищите нынче очищения
От греха иль глупости нечаянной
Не исправить в прошлом прегрешения
Это - и прекрасно и печально

Не терзайте душу невозможными:
"...нужно было...",
"...я бы...",
"...если б заново..."
Не реализованное - ложное
Не произошедшее - обманово

Истина - сурова и действительна
Каждый миг - с победами и драмами
Истина, увы, не относительна
А - с конкретно-розовыми шрамами

И пускай останется вчерашнее -
Заповедным. Тем, что не забудется
Не теряйте капли настоящего...
Истину лепите. И да сбудется!



Валерий Марченко

Забыта родными и брошена,
Бабушка Баба-Яга.
В избушке на курьих ножках,
Живёт совершенно одна.
В ступе над лесом летает
С вечера и до утра.
Днём путников ожидает,
Долго сидит у окна.
Обиды её окружили,
Взросли частоколом зла.
-Забыли меня, забыли,
Я никому не нужна.
Оставили внуки и внучки,
Детей увели дела.
От слёз, огорчений и грусти,
Как не сойти с ума.
Но бродит по белу свету
Иванушка – Дурачок.
Он в первых лучах рассвета,
К избушке добраться смог.
-А ну-ка, скорей избушка
Вертайся ко мне крыльцом.
Матушка здравствуй Ягушка,
Пришёл я к тебе с добром.
Ты ведаешь скрытые дали,
И вечность тебе родня.
С почтеньем меня прислали,
Скорей навестить тебя.
Да, помнят и любят радушно…
Иванушка врал без конца.
Но вновь молодой и нужной
Ягушка вдруг расцвела.
А сколько таких избушек,
Иванушки не найдут.
И много других старушек,
Сидят у окна и ждут.


SERGEI GALITSK

До момента, как я стала мамой,
Позволяла себе очень много:
Спать подолгу, хоть не уставала,
Собираться спонтанно в дорогу,
Наносить макияж, чистить зубы,
Соблюдать распорядок в квартире,
Отвечать на вопросы негрубо
И следить за курьёзами в мире.
До момента, как я стала мамой,
Не учила слова колыбельных,
Не хотела я спать непрестанно,
Не любила я зайчиков белых,
Не задумывалась об уколах
И о том, что цветы ядовиты
И о том, что на метр от пола
Все розетки должны быть закрыты.
До момента, как я стала мамой,
Кто б сумел моё платье обкакать,
Оплевать, изжевать негуманно,
Документы из банка залапать?
Я блюла чистоту медитаций
И спала по ночам очень крепко.
И никто не читал мне нотаций,
Коль хотела съесть торт иль конфетку.
До момента, как я стала мамой,
Не удерживала я дитёнка,
Чтобы он не ворочался рьяно,
Из любой вылезая пелёнки.
Никогда по ночам не сидела,
Охраняя сон милой малышки.
Не смотрела я тупо в лист белый,
Перепутав его с детской книжкой.
До момента, как я стала мамой,
Не смотрела я в детские глазки,
Не была я от радости пьяной,
Вспоминая забытые сказки.
Никогда просто так не держала
Существо, что ребёнком зовётся.
И из кухни к нему не бежала –
Вдруг он там упадёт, разобьётся?!
До момента, как я стала мамой,
Чувства матери были сокрыты.
И о них никогда б не узнала,
И проблемами были б зарыты.
Теплота, боль, любовь, изумление,
Ликование с каждой наградой.
Грусть и радость, а также сомнения
И вопросы – «А это ли надо?»
До момента, как я стала мамой,
Про болезни я слышала редко,
О чужой боли думала мало,
Хоть нормальной была, не кокеткой.
Про любовь матерей лишь читала,
Что она без границ, беспредельна.
Но не знала и толики малой,
Что пришлось испытать мне на деле.
До того, как я бабушкой стала…
Я не знала, что все ощущения,
Что прошла я, когда была мамой,
Лишь удвоятся, как отражение.
Оттого, что комочек пищащий:
Чепчик, соска, конверт и пелёнка
Ты увидишь живой, настоящий
На руках у РОДНОГО ребёнка.

romanika

Влечет в суету вокзала
Нас, как мотыльков к огню...
Прощаясь, ты мне сказала:
"Я вечером позвоню".

И вечер спешил навстречу,
И поступь его легка.
Что делал я в этот вечер?
Я ждал твоего звонка.

И город мерцал огнями,
А утром тушил огни.
И время мелькало днями —
В неделю сложились дни.

И, может быть, от безделья
Просилась к строке строка...
Что делал я всю неделю?
Я ждал твоего звонка.

Уж так повелось на свете —
У времени скорый бег.
И как-то на радость детям
Умыл землю первый снег.

Подошвами снег замесят.
Заметят — зима близка.
Что делал я целый месяц?
Я ждал твоего звонка.

...Давно уже спим ночами.
И мода давно не та.
Привыкли давно к молчанью.
Лишь рвутся стихи с листа.

За окнами — непогода.
Я грею в руке бокал...
Что делал я эти годы?
Я ждал твоего звонка.

И, падая, ветром срезан,
Последний листок дрожит...
И прожит уже отрезок
Длиною всего-то... в жизнь...

Лишь нота одна не спета —
Загадочна и тонка...
Что делал я в жизни этой?
Я ждал твоего звонка.



Антон Духовской

Не отпускай меня…
Держи как можно крепче…
У нас с тобой еще так много впереди…
А нежность раны все с тобою нам излечит…
Не отпускай меня и сам не уходи…

Еще увидим мы
Фонтаны фейерверков…
И разные цветы подарит нам апрель…
Ведь ты такой, как я, и было бы не верно
Друг друга повстречав внести в талмуд потерь…

Все будет с нами так,
Что никаких напастей
Не сможет нас сломить упрямый хоровод…
Ты для меня мое незыблемое счастье,
(Пусть рифма не тонка, но смысл передает).

Не отпускай меня,
Я не согреюсь больше…
Твой искренний огонь – моей души оплот.
Я буду для тебя, кем только ты захочешь…
И знаю, нам во всем, конечно, повезет!




Горькая Девочка

Сладкий дурман пачули нежно стирает память…
Под шоколадом вишня в бархат коньячный встыла…
Несколько строк о прошлом – чтобы совсем избавить…
Много бесед о планах в планах, что не раскрыла…

Вишня теряет вкусность, запах и главный козырь,
Если она в конфетах просто как наполнитель…
Женщина – много больше, если она - лишь доза
Острой приправы к жизни… если ты с ней не слитен.

Мягкий покой пачули, сладкое безразличье…
Стихли: проспект и мысли. Голой под ливень выйду.
Кончились в вазе вишни. Кончилась драма в личном.
С**а внутри проснулась. Больше не даст в обиду.



Горькая Девочка

Лепестками стихов упала из рук ромашка…
Ты прости, хороший, за копи коротких строф…
/Горечь их – моя. И не стать ей, конечно, нашей./
Резко сжалось сердце, выплевывая любовь…

Причащенье пауз…и стаи звонков на вибро…
Украшенье ночи – искренний жемчуг слов…
В долготе прощанья – осколочный перевыбор…
/А хотелось ближе…пророчествам всем назло./

Тает голос, срывая капли минут с ресничек…
Извини за нежность – невольную, невпопад…
И признанья лета – о самом больном и личном –
На губах словами несказанными горят…



Горькая Девочка

Поистрепалась радость, остался грим.
Только лицо мое как источник взгляда,
Быстро раздарит память свою другим,
Тем, от кого самой ничего не надо…

Сальса цветастой осени – приглашай
Ну же, не удивляйся, что не робею!
Кто эти дни, которые так спешат,
Что эти люди, которые все длиннее –

Кружится, кружится, кружится голова,
И повседневность кружится, ради Бога…
Да мне услышать эти твои слова,
Дай мне поверить, и согласиться с многим…

Похолодела вера, остыл порыв,
Что же ты не заканчиваешь актерство?..
Я научилась видеть конец игры,
Там где ответы катятся безголосо

Камешками горячими по плечам
В шею, потом в ключицу, и ниже…ниже…
Маске легко, и сердцу за ней молчать
Тоже легко. Оно ничего не слышит.



Горькая Девочка

окружилась простыми приметами счастья
теплый плед, теплый свитер - на спицах пока -
новый Моби на кончике языка
черно-белый нестле
дверь балконная настежь
ничего, что могло бы
меня растревожить
я обычная
стоило это понять
для того, чтобы просто сидеть и вязать -
чтобы был замечательный и непохожий
чтобы каждой петелькою - мой поцелуй
каждым стройным узором - мое вдохновенье
я обычная
я рождена, чтобы тенью
быть легчайшей твоей
защипало
подуй


Уля Каприз

Кружилась шалая листва,
Паденьем подтвердив законы...
Ниспровергая все каноны,
Слетали с губ моих слова -

Ни легковесны, ни пусты,
А тронутые ожиданьем
И прошлых лет воспоминаньем,
Но, как и в юности - чисты.

Вам нелегко поверить в то,
Что кто-то пришлый... ниоткуда...
(А может, это было чудо?)
На Вас накидывал пальто.

Потом домой вы вместе шли
В костровом зареве заката, -
Как-будто было всё когда-то
В несуществующей дали.

На тропы кружевных аллей
Ложились звёзды листопада,
И менуэт ограды сада
Звучал всё тише и светлей.

Струилась времени река
Меж берегами расставаний,
Но, вопреки всем расстояньям -
Голубизна глаз глубока,

А влага губ - не тронута,
И лишь к щеке прикосновенье.
Часы свиданья - как мгновенье,
Но, как столетье, встреча та...

Стихает за окном Москва...
А на рябинах - с лёгким звоном,
Презрев осенние законы, -
Трепещет шалая листва!



Александр Агапов

Ты и я – одно целое?! Бред!.. Лучше сразу застрелиться!.. Пойми, я не сплю с мишенями и тем более с их лицами, пока не попаду в десятку. Я говорил, что будет сладко? Да ладно, детка, не смеши! Из этой треснувшей души таких не выжмешь обещаний…
________________________________________________________________________________________

А помнишь чай и сок с кампари?.. В твоём фарфоре сладость трав, в моём стекле лишь лёд и горечь… Я был почти готов поспорить, что оседлаю дерзкий нрав твоих земных существований. На первой встрече секс глазами так романтично-ощутим, что я решил не портить сказки, назвав тебя своей судьбой… Ну, да… прости… – своей мишенью… Какая разница?! Хоть тенью! Вся суть лишь в том, чтоб быть с тобой!..
Я про себя кричал: «Постой! Куда так быстро убегаешь? Ведь я хочу тебя украсть!.. Хочу украсть тебя неслышно… Чтоб насладиться сочной вишней твоих кроваво-спелых губ…» Какая дурость! Как я глуп, душой влетев в тебя нарочно…

Тянулись дни… Сменялись ночи… Я так стремительно болел нехваткой радости присутствий, что начал слышать в рифмах пульса твоё дыхание… Мой Бог!.. Ты лишь ответь мне, как я смог вдруг из охотника стать жертвой? Куда девались все запреты на столь спонтанную любовь?..
Не убегай же! Ну! Постой! Давай сыграем во взаимность и в на-двоих-большую жизнь!? Прошу тебя – ОСТАНОВИСЬ! И я поверю, что ты рядом…
И вот внезапная награда… Спустя полгода с твоих уст слетает эхо пятизвучья [Л-Ю-Б-Л-Ю] тебя… Я был убит (но нет… не радостью, а грустью), расслышав в звуках этих хруст холодной вынужденной фальши. Ведь я давно уже не мальчик и скорочтенью между строк, увы, обучен идеально.
Но поцелуя на прощанье мне не хотелось… Я смолчал… Я засыпал в твоей постели, своё подстраивая тело под все изгибы твоего… под вдохи-выдохи… под сны, осознавая, что они не обо мне совсем… Не важно!..
А утром вдруг мне стало страшно… Твоя квартира… зеркала… В них отражалось много судеб. И вот теперь зачем-то я… подсел на опиум тепла тобой разыгранного чувства…
Целуешь трепетно, но пусто… Я, уходя, не обернусь… Но как предательски мой пульс в виски вбивается тревогой… Я понимаю, что любовь во мне застряла с первым вдохом. Её не выкашлять! Как плохо!.. Внутри меня так много кофе и свежевычерченных ран, что я стерплю удары в спину…
Но мне стерпеть невыносимо, что я теперь почти никто… И называй меня, как хочешь: мишенью, тенью, несудьбой… Какая разница!?. С тобой мы не сумели стать единым…

Вся жизнь – картёжный поединок. Не мы… – игра играет в нас. Любовь… падения… экстаз… всем надоевшая свобода…
А Бог-крупье, прищурив глаз, тасует новую колоду…



Сергей Косинов

Просто случается иногда, что жизнь разводит двоих людей - только для того, чтобы показать обоим, как они важны друг для друга.
(с) Пауло Коэльо "Победитель остается один"

Я старше тебя, моя девочка, вдвое.
И что же теперь?
Душа по-собачьи, по-волчьи ли воет? -
Стремится за дверь.

За дверь одиночества, боли и тризны
По бывшей любви.
Ее, добровольно ушедшей из жизни, -
Зови-не зови, -

Уже не вернуть. А тебя? привязать ли
Любовной тоской?
По-летнему легкое девичье платье
Огладить рукой,

Глазам улыбнуться глазами. Поверить,
Что жизнь не прошла...
Но снова скрипят постаревшие двери
И врут зеркала.



Лобанов Евгений




Я старше лет на …цать твоих морщин.
Ты лет на …цать моих морщин моложе.
И столько было у меня мужчин,
Сколько веснушек у тебя на коже.
Я опытнее в десять тысяч раз,
И этот опыт сдавливает горло.
Ты юн и свеж, ты рыцарь мой и паж,
И ты сегодня бесконечно гордый
Знакомством с важной дамой в неглиже,
Которую зовешь своей малышкой.
Я улыбаюсь… прячу грусть в душе,
Клеймя роман забавною интрижкой.
А после секса, тихо, по ночам,
Как девочка, пытаюсь верить в чудо…
Твоя спина нежна и горяча.
Я знаю, что любовь твоя – простуда:
Пройдет, как насморк, через …надцать дней.
Но даже половины мне – с лихвою!
Завидуйте мне – тысяча чертей! –
Я счастлива быть девочкой с тобою!


Диана Балыко

Стихами слишком поздними
Хочу воспеть красавиц
С морозными, серьезными,
Замужними глазами.
Вы не были обещаны,
И я не смел влюбляться.
Для нас красивы женщины,
Которых не боятся.
Как часто в повседневности
С житейскою тщетою
Доступность мы по лености
Считаем красотою.
Я тоже по наивности
Считал былое новью,
Дежурные взаимности —
Единственной любовью.
Ведь даже в зрелом возрасте
Мы ждем любовь, как диво,
И сказка о серьезности
Нам так необходима!
Я славлю вас, красавицы,
Что взглядом нас минуют,
В которых не влюбляются,
Влюбившись, не ревнуют.
Идете не замечены,
А ваша стать прекрасна,
Вас чаще хвалят женщины —
Им это не опасно.
...Невесты наши строгие,
Живете вы годами
С такими одинокими
Замужними глазами!
Одну я понял истину
Всем существом глубинным:
Как трудно быть единственным
И как легко любимым!


Н.Доризо

Был я столько раз так больно ранен,
добираясь до дому ползком,
но не только злобой протаранен —
можно ранить даже лепестком.

Ранил я и сам — совсем невольно
нежностью небрежной на ходу,
а кому-то после было больно,
словно босиком ходить по льду.

Почему иду я по руинам
самых моих близких, дорогих,
я, так больно и легко ранимый
и так просто ранящий других?



Е.Евтушенко

― Назови худшее, что есть в человеке.
― Худшее ― это быть агрессивным по отношению к людям.

― А лучшее, что есть в человеке?
― Лучшее ― это давать людям любовь.

(из интервью с Питером Хегом)

Прошу, как высшее из благ,
Прошу, как йода просит рана, -
Ты обмани меня, но так,
Чтоб не заметил я обмана.

Тайком ты в чай мне положи,
Чтоб мог хоть как-нибудь забыться,
Таблетку той снотворной лжи,
После которой легче спится.

Не суетой никчемных врак,
Не добродетельностью речи,
Ты обмани меня, но так,
Чтоб наконец я стал доверчив.

Солги мне, как ноябрьский день,
Который вдруг таким бывает,
Что среди осени сирень
Наивно почки раскрывает.

С тобой так тяжко я умен,
Когда ж с тобой я глупым стану?
Пусть нежность женщин всех времен
Поможет твоему обману.

Чтоб я тебе поверить мог,
Твоим глазам, всегда далеким,
Как страшно стать вдруг одиноким,
Хотя давно я одинок...


Н.Доризо