Когда настанут холода,
я буду бредить прошлым летом.
А впрочем – стоит ли об этом?
Я с прошлым летом не в ладах.
Я не в ладах с самой собой.
В воспоминаньях толку мало.
Я долго рук не разжимала,
полемизируя с судьбой.
А было просто – не судьба.
и бесполезно было спорить,
и умудрилась всё испортить
моя нелепая борьба.

Ну что ж, бери своё «прощай»,
ты заслужил его по праву.
Ты закажи ему оправу
и каждый вечер, трепеща,
снимая с пальца свой трофей,
глядись в него, как смотрят в бездну…

Так незаметно я исчезну
из жизни будущей твоей,
как исчезает старый снег,
под утро
новым припорошен.
Как об увиденном во сне
не вспомнишь, кем-то переспрошен



Ольга Разумовская

Когда настанут холода,
я буду бредить прошлым летом.
А впрочем – стоит ли об этом?
Я с прошлым летом не в ладах.
Я не в ладах с самой собой.
В воспоминаньях толку мало.
Я долго рук не разжимала,
полемизируя с судьбой.
А было просто – не судьба.
и бесполезно было спорить,
и умудрилась всё испортить
моя нелепая борьба.

Ну что ж, бери своё «прощай»,
ты заслужил его по праву.
Ты закажи ему оправу
и каждый вечер, трепеща,
снимая с пальца свой трофей,
глядись в него, как смотрят в бездну…

Так незаметно я исчезну
из жизни будущей твоей,
как исчезает старый снег,
под утро
новым припорошен.
Как об увиденном во сне
не вспомнишь, кем-то переспрошен



Ольга Разумовская

Она послала...
Он выдохнул и пошёл...
Привычной дорогой – виски с игрою в покер.
Нервно кусала губы:
– Упрямый, осёл...
Полшага до нервного срыва – ему всё похер!

О стену разбить бокал, а за ним – другой!
Хотелось метаться и рвать...
Накатили слёзы...

и высохли слёзы…
В сердце вошел покой.
Открыла окно и чистый ворвался воздух.

Отплакалась...
Пустота.
Значит, всё пройдёт.

Наутро посмотришь в окно –
небо будет чистым.
Нальёшь себе чай, добавишь лимон и мёд.

Елена, прости,
забудь своего Париса...



docking the mad dog

"В моем королевстве идут проливные дожди,
Течет акварель витражей струйкой розовой на пол"...
Яна Нега



"В моем королевстве идут проливные дожди".
Деревню Гадюкино смыло потоками селей.
И вот – интервенция! Пришлые горе-вожди
штурмуют мои города.
Города опустели...

Сбежал звездочёт. Звёзды на' небе заволокло
свинцовыми тучами. Ветер гоняет по замку
осенние жёлтые листья. Прокисло Мерло,
и воздух горчит. Даже чай отдаёт валерьянкой.

Начальник дворцовой охраны подался в бега.
Казна опустела – растрата, финансовый кризис...
Король? Это слабая карта. Он в стане врага
и пьёт беспробудно, бормочет то "мэдам", то "миссис"
с гулящими девками.

Третью неделю дожди...
Толпа мародёров сюда не подходит на выстрел,
но это до времени.

Воздух осенний горчит.
И ветер гоняет по замку осенние листья...




docking the mad dog

Присниться Вам предутренней порой,
Когда крадётся в комнаты рассвет,
И затихает вдалеке прибой,
И ярких звёзд на небе больше нет...

Дыханьем не нарушив тишины,
Присесть у изголовья не спеша...
Вам снятся удивительные сны,
Где в райских кущах странствует душа...

И сердце Ваше бьётся под рукой,
Волос небрежно - нежный завиток...
Я возвращаюсь, мне пора домой -
Уже алеет заревом восток...

Вы где-то там, на дальнем берегу...
Присниться Вам, вот всё, что я могу...



Дар Ветер

Помнишь –
Как пили виски:
Ночью…
Вдвоём…
У моря…
Звёзды, мерцая льдисто,
Падали нам в ладони…
Помнишь –
Белые волны
Бились о берег слепо,
А в горизонтной дали
С морем сливалось небо…
Помнишь –
Под звон бокалов
Где-то играло ретро…
Ты тогда танцевала
Вместе с солёным ветром
…ту виноградную кровлю…
…вишню вместо букета…
Помнишь…
Я тоже помню –
Наше первое лето…



Файфер

Женщин люблю и кошек…
Кошек и женщин,
Свободу,
Водку со льда, окрошку
И солнечную погоду.
Землю люблю и небо,
Трассу –
С камнями и гарью,
Запах ржаного хлеба
И дождик
С туманной хмарью.
Драку люблю и вечер –
Спокойный и у камина,
Двенадцатилетний виски
И вчерашнее пиво.
Чтоб от бортов двух –
В лузу,
Чтоб при расстреле –
Осечка,
В сердце, если вслепую
Стреляться…
И горной речкой
Летела, чтобы жизнь…Бывает
Люблю просто корчить рожи.
Люблю, чтоб поменьше правил…
Женщин люблю и кошек…



Файфер

(… всё не так... чуть-чуть…
… не сложилось…)
День за днём и за годом год…
Боже мой,
Окажи мне милость –
Сделай так:
Пусть ей повезёт…

Сколько лет без креста, без веры,
Лишь с надеждою за душой
Все напасти она терпела,
У Тебя не моля покой…

Дай двумя горстями ей счастья…
И любви –
Полной мерой отмерь…
Ты же Бог - и в Твоей власти
Уберечь её от потерь...

Дай ей право на выбор…
И, Боже,
(Грешник, но –
Умоляю тебя) –
Ты её защити…

А не сможешь –
Сделай так, чтобы рядом был я…

Файфер

Стекает взгляд мой по стеклу
Невыносимых серых будней...
Как странно мне, что не могу
Стать для тебя чуть-чуть уютней.
Как странно мне, что ты молчишь,
Вновь отвечая лишь улыбкой...
О чём ты думаешь, малыш?
И что назвала ты ошибкой?
Как жаль, что мало было фраз...
Что слишком поздно - откровенны...
Жизнь победила в сотый раз,
Опять открыв разлукам вены...




Сергей Косинов

Ты явись мне в облике дождя
Зимней ночью, чтоб не ожидала.
Чтоб узнать по голосу тебя,
Без зонта чтоб я в тебе пропала…
Промочи до ниточки меня,
Чтоб одежда прилипала к телу.
Чтобы ты бежал за мной, звеня,
Я б играя, убежать хотела.
Чтобы капли жгли мое лицо
Невозможным, летним поцелуем,
Чтобы не заметил нас никто
И не знал, что мы с тобой танцуем.
Подниму ладони к небесам,
Чтоб обнять все то, что невозможно…
Ты сквозь пальцы проскользнешь к ногам,
Плечи поцелуя осторожно.
Я тебя коснуться не могу.
Ты дождливый призрак сновиденья.
Но меня целуешь набегу…
Ты – мое ночное преступленье…



Юлия Игоревна Шувалова

Грустно не то, что кончается детство –
А что все больше морщинок у мамы.
И не помогут народные средства,
Коль до озноба страшат телеграммы.

Дело ведь вовсе не в гладкости кожи,
И не в румянце, не в девичьей стати.
Все мы с годами не станем моложе,
Без исключенья, и кукситься хватит.

Только, судя себя честно и строго,
Вздрогнешь от мысли шальной, что на деле
Мы сокращаем их век понемногу.
Кто - на часы, кто на дни, на недели…

Если б не ранить, желая добра им -
Делом ли, словом ли неосторожным,
То, что небесным считается раем,
И на земле стало б делом возможным.




Елена Миронова-Бутина

Прощанье с детством: Marlboro затяжка,
Бутылка водки, банка Кока-колы...
Отец мой не носил ремни - подтяжки,
Поэтому не бил за двойки в школе...

Как значимо событие - я взрослый!
В прокуреной квартире у Алёнки...
Мать на дежурстве в ночь, а папа вовсе,
Затырил алименты на девчёнку...

Магнитофон, кассета - Doctor Alban,
От курева слегка уже тошнит...
По-взрослому Алёну обнимая,
Несу на ушко вздор ей о любви.

Где рюмки? Мне четырнадцать сегодня!
Смотри-ка, детка, что я покажу...
Да не баись, ведь я же осторожно...
Нет, в школе никому не расскажу...

Диванчик в кухне, где-то - метр - ...надцать,
Нам до утра с Алёнкой - просто в кайф...
Ал-л-о, - м-мам, йа.. у Кости... ночевать сёнь -
Такое вот взросленье - It's my live...


(с) Душкин

Проём двери — квадрат в тумане.
А за порогом мир другой.
В него мне не пройти ногами,
В него попасть могу душой.

Мир радости, любви, надежды.
Мир счастья, песен и стихов.
И ценят там не по одежде,
Не любят фальши громких слов.

Лишь тот, кто в чудо ещё верит,
В мир этот путь всегда найдёт.
Найдя в тумане жизни двери,
В мир сказки, где мечта живёт.

Мир сказки и волшебных снов,
В нём смеха звон и птицы песня,
В нём все свои, нет чужаков,
В нём не бывает людям тесно.

Проём двери — квадрат в тумане.
А за порогом мир другой.
Когда нам трудно в этом станет,
В нём отдохнём от бед с тобой.

Марковцев Ю.

Он меня на пороге встречал
Поцелуем и бархатной розой.
И по мне неизменно скучал
В ту холодную, снежную осень.

Он все ждал и прощал и сдувал
Грусть с моих непослушных ресничек.
Нежной стервой меня называл,
Расплетая мне на ночь косички.

Он был всех их, кто после нужней,
Помню все, хоть давно это было.
Он бы лучшим мне стал из мужей.
Почему ж я его не любила?



Нежная Стерва

Не шелохнётся, не дрогнет калитка,
Тают следы на ином берегу…
Линия жизни – пунктирная нитка,
Ветка рябины на белом снегу.
Ах, не одни мы судьбу проглядели.
Кружит над церковью белая мгла…
Ах, не напрасно так плачут метели
Я твоей песней когда-то была.
И у огня мне теперь не согреться,
Зимнею полночью глаз не сомкну.
Вот и трепещет усталое сердце
Веткой рябины на белом снегу.
Не шелохнётся, не дрогнет калитка,
Тают следы на ином берегу…
Это судьбы нашей горькой улыбка
Ветка рябины на белом снегу...

Добронравов Н.

А она пишет: "У нас послеосень и недозима,
Такое вот межсезонье, когда не согреешься чаем.
Сидишь дома, думаешь не выжить бы из ума,
А просто бы выжить. Вот это и было б счастьем".

Она пишет: "На небе стало чуть больше звезд",
Что ненавидит, но ждет свой 18 день рожденье,
Пишет, чтобы он просто читал, не принимая всерьез,
Но чтобы потом обязательно высказал ей свое мнение.

Она пишет, что в декабре наконец-то уже минус три,
И тогда он просит надевать шапку, чтобы не заболела.
Присылает теплый вязанный шарф, она прижимает к груди,
Заматывает его поутрам, чтобы каждой петелькой к телу.

И в общем-то есть те, кто готов носить ее на руках,
Дарить подарки, водить по ресторанам, клубам, кино,
Смеяться, пряча нос в ее каштановых волосах...
Она к ним, кстати, часто приходит во снах..
Но иногда просто нужен тот, кто дарит шарф,
А вместе с ним и тепло.

(c)

Так лопается струна или рвётся нить.
Осколки тепла остывают в пушистом пледе.
Её больше нет. И не надо сюда звонить,
доказывать что-то, - она к тебе не приедет.

Всё кончено, можно спокойно идти домой.
Ведь все перемены к лучшему, – как иначе?
Не надо звонить ей: теперь этот номер – мой,
мне нечем тебе помочь, извини, мой мальчик.

Здесь некому стало тревожить тебя – ни с чем;
шептать – "понимаешь", "это невыносимо",
паясничать, засыпать на твоём плече
и ждать от тебя того, что ты дать не в силах.

Её больше нет. Да, она была хороша, –
но мучилась так под конец, что, когда не стало,
все радовались. Будь спокоен, моя душа;
она не встанет, она никогда не встанет.

От жизни-то нужен ей был только ты, пойми,
и губы твои, потрескавшиеся от ветра.

А я –
у меня есть целый огромный мир,
и я говорю "спасибо" тебе за это.

Екатерина Михайлова

Каждый раз, общаясь с девушкой - мысленно вспомните её бывшего. Если девушка начитана, умна и раскованна - поблагодарите его за то, что он не мешал ей развиваться. Если она умеет пошутить и быть душой компании - поблагодарите его за то, что он не высмеивал её чувство юмора и зажигал вместе с ней до Вас. Если у неё свой стиль - поблагодарите вдвойне, за то, что поддержал в нелёгком пути выбора этого самого стиля. Если девушка полна вредных привычек - значит он не поддержал вовремя, не нашёл сил решить её проблемы. Если она замкнута - значит он развил её комплексы. Если она боится даже раздеться при Вас - он смеялся над ней. Если она стерва, эгоистка, моральная уродка - значит он, уходя, разрушил весь её внутренний мир. Просто вспомните его. И подумайте о том, что Вы можете сделать. Вы можете помочь той, кто рядом с Вами, а можете превратить её в фурию, а её жизнь в ад. Это Ваш выбор. Ведь девушки слишком сильно зависят от нас, парней, пока мы пытаемся сами совершенствовать себя. Просто вспомните и сделайте выводы...


(с)

выпить залпом чужое море,
выжечь взглядом бумажный флот.
стой на месте!
«Аrmada mori»
твой кораблик сама найдёт –
грозно вырвется на рассвете
чёрным пламенем парусов,
нерушимой армадой смерти
опечатает горизонт.
в этой девочке всё невинно –
каждый взгляд её, каждый жест.
ей к лицу убивать мужчину
и самой восходить на крест.
ей судьба - быть казнённой морем,
грубо вжатой тобой в песок,
умирать в полосе прибоя,
ощущая, как рвётся шёлк,
как под тоненьким, мокрым платьем
ты до боли сжимаешь грудь.
ей тебя никогда не хватит:
соль морская – ещё не суть…
после пары-другой пощёчин
рассмеяться тебе в лицо
и спросить себя: «Что ты хочешь?
что ты хочешь, в конце концов?!!»
быть отхлёстанной и избитой?
самой верной из нежных сук
замереть…..затаиться тихо
в перекрестье любимых рук…
переплавить себя до боли,
и ворваться в твои глаза
сокровенным «аrmada mori»
на разорванных парусах…


Аманда Моррис

хочется вздрагивать нервно от каждой капли -
колким стаккато в спину - осенний дождь…
слух обострён -
он усилил во мне стократно,
как микрофон, обронённую кем-то ложь…
нет, не сфальшивит больше чужое небо –
крошками правды тешу голодных птиц..
и разминает чёрствую корку хлеба
грязная нищенка
с глупым названьем Жизнь…
вечер слетает медленно лёгким пеплом
за горизонт
и гасит во тьме бычок
тусклого солнца – жалкий огарок лета -
видимость света…. но это уже не в счёт….
всё, что осталось:
просто в карманы руки,
чтобы всю ночь искать себя до утра
в стылой промозглости улиц и переулков,
и заблудиться где-то в чужих дворах…
ровным, спокойным взглядом сверлить прохожих,
не отводя смущённо пытливых глаз –
словно желая сверить:
а вдруг похожи….вдруг так похожи,
что хватит на пару фраз -
от «прикурить» до банального «сколько время?» -
ну, а на большее нету ума, поди,
я не надеюсь выиграть лотерею,
в ворохе листьев выбрав всего один…




Аманда Моррис

Это сегодня он мёртв…..
а вчера, к примеру,
после полудня в больницу пришла сестра,
и, как всегда, завела разговор о вере –
лишь разговор…
только веры не принесла…
может, поэтому он умирал так долго,
всё не решаясь на самый последний шаг,
просто безумно хотелось поверить в Бога –
но до того, как совсем перестать дышать…
Нет, не успел….
и какая-то злая сила
вырвала властно из горла последний вдох…
небо погасло
и тело давно остыло,
но оставалось не ясным: а есть ли Бог?
он изводил себя внутренним зноем Африк,
заданным ритмом, который бы рвать и рвать…
он умолял: «обойдёмся без эпитафий…»
не обошлось…
ну, да что уж там - мать есть мать…
и не припомнить, когда ему стало тесно
в этой обители серых, земных небес -
нынче впервые он радостно слушал мессу,
/но и у гроба фальшивил святой отец…/
новая книга казалась до боли старой,
новая кожа ложилась на мякоть мышц
прежнего тела, вошедшего в Свет астрала –
Свет,
проходивший сквозь прорезь пустых глазниц...
он возвращался душою в долину детства,
ранняя юность прошла перед взором в миг –
втиснутый в сжатую музыку ретроспекций,
к скважине прошлого, жадно, как вор, приник…
снова увидел парижскую пыль окраин,
жёлтое небо и зыбкий, больной рассвет…
вот он бредёт:
не причёсан и неприкаян –
вечный бродяга в свои восемнадцать лет…
а за душою лишь пара коротких строчек,
вырванный ветром, измятый тетрадный лист,
слишком убористый,
слишком уж мелкий почерк,
тщетно пытавшийся сжать до метафор жизнь…
странный мальчишка –
ну, что он мог знать о боли?
и почему же в осенний, промозглый день
кутался в самую черную из меланхолий,
больше похож на призрак и просто тень…
он наслаждался видом фабричных улиц,
жил в подворотнях,
во мраке чужих трущоб -
словно ребёнок, что в детстве неловко курит,
смачно плюётся и гасит ногой бычок…
что это? что это? что это?
просто трубы -
трубы заводов, порвавшие ткань небес,
трубам сегодня трудно….. безумно трудно
петь,
выдыхая дым погребальных месс…
Странный мальчишка,
не знавший при жизни лета –
даже под солнцем пустыни он мёрз душой…
венчанный с Осенью циник –
он бредил Светом…
хочется верить, что всё же нашёл его…
да, нашёл…



Аманда Моррис

завтра я тебя встречу
замечу
расстегну от чего-то пуговицу на вороте
близоруко прищурюсь,
вглядываясь в рябь монитора
девочка, знаешь, кто бы ты ни...
всё же полегче на поворотах
я боюсь диагноза-приговора:
это что-то побольше любви
коронация сердца
без лица
кто-то в венами спутавшемся коридоре
скальпель, вату, щипцы, зажим...
проживете тысячу лет
селяви
девочка, можешь, кто бы ты ни...
отключить меня от компьютера
или нет?
переход в ждущий режим
хорошо, я отвечу...




Пьяный Ливень

Это должен быть чай.
С лимоном.
Я знаю,
Такой…
терпкий, бодрящий, с кислинкой вкус.
А оказался кофе.
Странно.
Очень горький, неправильно сваренный кофе…
Забавно.

так вот случилось у нас с тобой.




Нежная Стерва