Знаешь, давно во мне фанатизма нет.
Вечной любовь бывает, но вечность - время,
Вот и у нас с тобой эхо прошлых лет
Новые голоса непременно сменят.

Чувствуешь, что за запахи у весны?
Новые! Даже те, что знакомы с детства.
И фантазийные колобродят сны,
И в каждом жесте зов, а в глазах - кокетство.

Видишь, как улыбаюсь тебе в ответ?
Словно бы старый друг пригласил на кофе,
Будто б ни капли боли на сердце нет...
Время и правда лучший на свете морфий.

Белым, как лунный свет, зацветет жасмин.
Он, как моя любовь, аромат из ночи.
Ты никогда не станешь совсем чужим,
Главный герой моих стихотворных строчек.

Но фанатизма нет. Отводя глаза,
Зря сигарету мнешь ты с такою силой.
Ты уезжаешь? Я голосую "за".
Легкой тебе дороги...
милый.



(с) Лена Хасворт

Ты думаешь, любовь - это когда нравится внешность, когда легко и приятно разговаривать, когда читаешь комплименты в свой адрес и таешь от удовольствия, когда так приятно писать "я люблю тебя" и читать эти же слова в ответ, когда скучаешь если его долго нет на связи? Да, и это тоже.
Но когда тебя не волнует внутренний мир любимого человека, когда ты невнимателен к его душе, которая говорит стихами, мимо которых ты равнодушно проходишь - это не любовь.
В лучшем случае это недолюбовь.




(с)

Алина, ты вышла из моря, сказала «хватит»,
и мокрое платье прилипло к твоим ногам,
Ты разряжаешь обойму в своем автомате
и всё отправляешь к чертям.
Алина, ты смотришь на Север, ну что там, Алина?!
Той девочки не существует, а ты ее ищешь…
Не выстрелить в сердце /и пуля, наверное, мимо/,
ты пишешь ей, пишешь.
Алина, сорви с себя хаки в последнем дозоре,
ложись на песок в жаркой мути соленого дня,
раздвинь свои ноги; я брошу оружие в море,
жестоко врываясь в тебя.
У Севера нет аргументов, сдавайся, Алина!
Твой Юг нагревает мне руки, и тонкие пальцы
царапают жадно, впиваются ласково в спину
/готова взорваться/.
Ты южнаятёмнаятёплая /в плен на недели/,
запястья связала, и бредить тобой до рассвета.
Алина, все смятые простыни в этой постели –
защитного цвета.
Ты очень устала, останься, Алина, я тоже,
как ветер с твоих берегов, как круги на воде,
оставшись загаром и запахом моря на коже,
я буду в тебе…


(с) Марадан Осень

а я твой запах чувствую сразу, как только ты сходишь с трапа,
когда самолет задевает металлом тень диспетчерской, плюс локатор.
и ты такая невы*****ая, южная, в короткой, на каблуках. Твой папа
не знает, почему ты так смотришь в небо, отшторивая иллюминатор.

я надеваю белую, запонки из черного камня, вставки: мягкая замша,
спровоцированный беспорядок на голове, часы от Tissot,
выхожу навстречу. Девочка-Божемой, знаешь, я никогда раньше
не терял под ногами почву, не отсчитывал стрелки, не теребил висок.

и горлу не сузиться, и рукам по швам не приклеиться. День проглочен
тучевыми над зрелым городом: чайки.балтика.ветер. Молчу, серьезный.
тёплый апрельский дождь по широким улицам, северным, водосточным.
выходи! Выходи на меня, делай шаги вперед, стачивая взглядом воздух.

а я твои руки связываю со спайсом, размягчающим стены…


(с) Марадан Осень

Подскажи мне, что сделать, чтобы случилось ТАК?
Чтобы сердце любилось-билось в единый такт
Неразделённой трагедии траурного единства.

Дай мне когда-нибудь вдоволь Тобой насладиться.

В этой Москве дожди, совсем как мои слова –
Пахнут тоской и утренним стоном лжи.
Я от Тебя отвыкаю едва-едва.
Чудом жива, вяжу себя в рукава,
Чтобы не трогать руками чужой души.
А Ты говоришь – «дыши» и в тлен обращаешь гнев.
Я для Тебя сочиняю любовь в огне.
Покупаю билет на поезд. На самолёт.
В бездну. В иллюзию.
В самый последний ряд.
В море тоски.
В ложе для поцелуев.
Мне обещали Рай, и если Господь не врёт
Рай уже близко. Мы его не минуем.

Подскажи мне, что сделать, чтобы Тебе жилось?
Чтобы – мы были вместе с Тобой, как врозь.
Чтобы мы были врозь с Тобой друг другу дороже жизни.
Как это сделать, прошу Тебя, подскажи мне?

Если всех слов моих проклятая череда
Попадает всегда заведомо не туда.
И мы молчим в ожидании чуда, на речь наложив печать.
Мы онемели оба. Кого нам теперь винить?
Ты засыпаешь, когда я касаюсь крылом плеча.

Я люблю..
А Ты свободен – не отвечать.


(с) Татьяна Ткачева-Демидова

Пляска света и тени на водной глади
переходит в медленный вальс; стрекозы
приглашают стрекоз.
Трава речная шуршит о борт.
Солнце исчерпало раскладку на день;
свет становится мягок и жёлто-розов.
У меня - никаких забот,
кроме как лежать на борту нашей лёгкой лодки,
наблюдая живую беседу в речной осоке
паука с мотыльком.
В августе ночи ещё короткие -
еле хватает на сон и любовь;
длинные строки
будут потом.
Благо будет о ком.

Время летит со свистом весёлой лески.
Мне бы уметь так ждать -
я бы вспять повернула реки;
но я только смотрю, как подрагивает блесна,
нарушая здешнюю тишину осторожным плеском,
правлю лодкой,
на свет просматриваю сквозь веки
яркие диафильмы дневного сна.
Мне бы уметь так ждать, о речные боги!
Я перешла бы границы,
нарушив законы жанра,
хотя бы нА день твоё хладнокровие переняв.
Но я только смотрю через дыру в бейсболке,
как ты ловкими пальцами держишь её за жабры.
Так же и со мной,
вот так же ты и меня.


(с) Ракель Напрочь

У моей подруги
(нет, вы её не знаете, не у той)
красота редким образом сочетается с добротой
и с мечтой о таком же ласковом, верном муже -
чтоб его окружать заботой, готовить ужин,
чтобы детки, дом,
чтобы радость, мир и покой.

Только каждый её мужчина оказывается монстром,
даже если выглядит папой римским;
то злым духом, распределённым на этот остров,
то головорезом, пиратом морей карибских.

Вот он вроде бы добр, надёжен, и принц - не кто-то там,
даже рыбу не станет резать простым ножом;
через пару недель обнаруживается комната
в тёмной части замка -
с останками бывших жён.

Или - простой, крепко сбитый, статный,
кулак из жести,
не чурается крепких словец, не слабак, но и не невежа.
Только вот по утрам откуда-то - клочья шерсти,
в коридоре и на пороге - следы медвежьи.

Или, скажем, красиво ухаживает, дарит розы, танцует вальс,
кормит ужином при свечах, заводит под балдахин,
шепчет нежно и вкрадчиво "я без ума от Вас" -
и улыбка красивого рта обнажает его клыки.

..А с одним оказалась совсем беда;
в кои-то веки всё было "так",
только он исчез, растворился в воздухе без следа,
навсегда -
очевидно, серьёзный маг.

Нужно ли говорить, - я теряла покой и сон,
билась о стену лбом и сходила с ума от зависти.
- Как ты не понимаешь, в этом-то вся и соль,
в этом, видишь ли, весь и замысел.

Оборотень, и что? Ночью воду не пить с лица.
С некромантом зато не страшно бродить над бездной.
Сердцеед тебе показал бы, как разделывают сердца, -
господи, неужели не интересно?!

Я бы тоже вот так жила,
ежедневно меняя лица,
или шлялась по морю, бросив родне "привет!"

Только мои чудовища все оказываются принцами -
милыми, добрыми,
без особых примет.


(с) Ракель Напрочь

Припасть к тебе, как будто в первый раз…
Из суеты действительности выпасть,
отправить мыслей сонм на дальний выпас,
где озеро, и бабочки, и вяз.
Увязнуть в невозможности постичь
рассудком единение такое,
когда любовь – презумпция покоя,
и скорость – не охотница, но дичь.
Не двигаясь, не слыша, не дыша
почти, в твоё пространство прорастая,
понять парадоксальное:
я – стая,
в которой зарождается душа.


(с) Неразговорчивая

Не ночует ревность с теми, кто не любил, не впивается звуком в горло и словом в слух…

Этот ветер нарастает, как гул турбин, поднимает лето пыльное из глубин. Он заходит за ней, как правило, после двух. Он стоит в коридоре, радостен и смущен, наблюдает, как ее провожает дом, силуэт ее так призрачно освещен, что ему начинает казаться – чуть- чуть еще, и она сорвется звездочкой на ладонь. И они идут в кино или просто в парк, ее имя светлым гимном играет в нем… «У меня полно знакомых женатых пар. А давай подумаем, может, и нам пора?» И она в ответ смеется: «Ну что ж, рискнем». Он ее гуляет бережно, чуть дыша, на бордюрах нежно держит под локоток, словно чует, как строптива ее душа, как однажды ей захочется убежать, оборвав его натянутый поводок. А она – ни сном ни духом и ни при чем, не поднимет взгляда, повода не подаст, улыбается лукаво и горячо, опускает ему голову на плечо так легко, как будто делала так всегда. Вечереет, город празднует на траве, среди рваных джинсов, девушек и гитар.

– Сигареты не найдется?

– Возьмите две.

Ты встречаешь их случайно:

– Привет.

- Привет.

Под ногами тихо плавится тротуар.

Эта пытка продолжается пять минут. Это нить внутри натянута, бечева… Отвернутся, попрощаются, оборвут.

Темнота ложится к городу на траву.

Тебе будет с кем сегодня заночевать.


(с) Кот Басё

Голый клён, как сурдопереводчик,
За окном качается и машет...
А она устала и не хочет
Ни весны, ни этой манной каши
Из привычных слов и обещаний
Предстоящей радости и рая,
И почти смешных увещеваний,
Что весной никто не умирает,
Потому что это слишком глупо –
Не дождаться солнечного мая...

У неё любовь четвертой группы –
Подойдёт, наверное, любая.


(c) Анна Полетаева

Допустим, ты лирический герой –
Тогда уж, будь любезен, соответствуй
Зимы непроходимому эстетству,
Деревьям с покорёженной корой...

Прикрой снегами вечный свой раздрай
И ржавчину осеннего распада –
До чёрточки собою предугадан,
Всё лишнее бестрепетно стирай.

Воздав хвалу беспамятству зимы,
Рисуй на окнах изморозью белой,
Пускай дымки из труб осоловело,
Стели себя под ноги горемык
То льдом, то серой кашею из слёз,
То белизной нетронутой ночною.
Задёрни непрозрачной пеленою
Небесный ярко-синий купорос...

Конечно, ты лирический герой,
Живёшь согласно выбранной легенде –
Но так и тянет дать хороший пендель
Тебе, такому томному, порой!
И усадить, замерзшего, к огню,
И в руки дать дымящегося чаю...

Но я в тебе тебя не различаю.
А различив – наверно, прогоню...



(с) Анна Полетаева

Тебе. Из всех сокровищ самому сокро..венному.


в каждой букве твоего имени - сладкие миражи
твоя ложь кажется самой желанной хоть я никогда не любила лжи
почему позвонив тебе я боюсь сказать
что теряюсь в догадках - ну кто же ты, кто?! скажи
каким богом вложено столько в душу твою
каким дьяволом созданы эти зрачки
и какие лучи, попадая в них проходят сквозь
и остаются внутри?
Какой врач сделает мне переливание крови
Что б в ней не осталось яда по названием «ты»?
Какой эколог борется за сохранение в этом мире тебя, скажи..
какой сумасшедший художник первым увидел во сне все твои черты
и какими красками рисовались родинки на щеках твоих?
какой математик высчитал алгоритм твоих рук и скул
и какой альпинист рискнул вот так высоко забраться?..
какой статист над обобщением всех загадок твоих уснул
в изнеможении?
какой физик неделями изучал напряжение тока, струящегося по твоим артериям?
какой лингвист нашел комбинацию из четырех букв
от которой - сладкие миражи, которые - только вслух
даже во сне.
какой скульптор руками прошелся по твоей загорелой спине
и создал ее такую?
какой сейсмолог знал, что ты будешь причиной глобальных сдвигов земной коры
и сдвигов в мозгах моих?

И - главный вопрос - какой психолог вылечит меня
от тебя и какой ядерный физик
проверит на практике бомбу,
чтобы случился взрыв
и оставил нас с тобой
в этом мире
совсем одних?..
Да, и знаешь, может быть у тебя нет ответов на эти вопросы.
Но если кто-то когда-то спросит, кто этот бездарный лже-поэт,
Который писал о тебе стихи, ответь, что она тебе никогда не снилась..


(c) Мария Штэппо

Я рядом с ним становлюсь сплошной вредной привычкой.
курю нервно, моргаю часто, ногти грызу в промежутках между затяжками,
смотрю редко чтоб не приелся, пишу без кавычек то, что стоило бы в них заковать,
усердно учусь гладить рубашки, а главное после аккуратно вешать их на вешалку,
а не бросать на кровать.

Я рядом с ним становлюсь сладкой девочкой
обнимаю крепко, держу за руку и под столом своей ногой по его ноге провожу как бы случайно
остаюсь с ним рядом, смотрю доверчиво, глажу рукой по щекам небритым,
изучаю каждый изгиб его тела настолько детально,
что можно писать научный доклад.

Я рядом с ним становлюсь отчаянной пох******й.
плюю на дождь за окном, на слова "нельзя", "хорошая", "верность".
он видимо послан мне богом, моя персональная пытка, мое безграничное небо,
и кажется я начинаю верить и его неизбежность и в то, что это все совсем не случайность.
скорее закономерность, что он появился здесь.

Мне, в общем, не важно, откуда он, кто его создал и к чему мы вместе придем.
листаю книги, глотаю слова как последний воздух, жду встречи с ним, тщательно изучаю дверной проем в котором он стоял, опершись на угол и ждал меня.
Я рядом с ним становлюсь сплошной вредной привычкой. И, наверное, совсем не в этом моя беда.
Главное, что я
совсем не люблю его.
Честно-честно.
Просто сегодня мне кажется, что именно его я всегда ждала.


(C) Мария Штэппо

На высоком стуле, среди пыли,
Занавесок, плюшевых зверей,
Ты боялась, что тебя забыли,–
И хотела к маме поскорей.

Платьице расправив аккуратно,
По плечам кудряшки распустив,
Замирала в страхе непонятном,
Глядя в равнодушный объектив.

А фотограф с розою в петличке,
Поднырнув под чёрное сукно,
Обещал загадочную птичку:
– Улыбайтесь, детка, как в кино!

Годы шли, менялись, как и платье.
Ты ждала, ты всё ещё ждала...
– Улыбайтесь, детка, не зевайте!
Будет птичка... Вот и все дела.

...Ателье закрылось. На закате
Старый мастер съехал – и исчез.
Улыбайтесь, детка, улыбайтесь...

Вас фотографируют с небес.


(с) Анна Полетаева (lapushka)