"…Я знаю так много умных, сильных, трудолюбивых людей, которые очень сложно живут, которые страдают от одиночества или страдают от неразделенной любви, которые запутались, которые, не желая того, мучают своих близких и сами мучаются. То есть людей, у которых нет внешнего врага, но которые живут очень не просто. Но продолжают жить и продолжают переживать, желать счастья, мучиться, влюбляться, разочаровываться и опять на что-то надеяться. Вот такие люди меня интересуют. Я, наверное и сам такой"


Е.Гришковец "Асфальт"

И снова она за окном – моя любимица, сестра моя, Осень. Прильнула к стеклу жёлтым кленовым листом – светит ласково...

А я вглядываюсь в твоё лицо – знакомое до мельчайших подробностей, любимое, родное – и всё пытаюсь понять – кто ты? Что ты? Почему - ТЫ?
И глажу ладонью твою щеку... Кончиками пальцев прикасаюсь к твоим губам, наощупь узнавая их изгиб...

Руки – сильные, горячие, желанные - ТВОИ руки – гладят мою шею, плечи, всё ближе привлекая меня к тебе...

- Тихо, тихо, - шепчу я тебе, - погоди...
И осторожно расстёгиваю пуговицы на твоей рубашке, уже слыша биение – сильное, частое – твоего сердца...
И где-то у меня под сердцем – в ответ – зарождается горячая сияющая волна...
Я прижимаюсь щекой в твоей груди и судорожно вздыхаю, забыв, что нужно было дышать и прежде...

- Тихо, тихо, - шепчешь теперь уже ты, улыбась, - погоди...
Музыка не терпит быстрых и стремительных кульминаций... Нам ли, музыкантам, этого не знать?
... Вспоминай – сначала – увертюра...
... Потом – главная тема, потом – побочная партия... Разработка, развитие... Волна за волной...
...К кульминации нужно подходить медленно, осторожно, постепенно – и тогда она будет ослепительной и всепоглощающей...

... Когда возвращается способность адекватно реагировать на окружающую действительность, я спрашиваю тебя – как всегда: «Что ЭТО было?»...
Я и вправду никогда не знаю, ЧТО это было...

И ты всегда отвечаешь шуткой... Но сегодня ты серьёзен.
- Музыка, - отвечаешь ты...
- Космическая?
- Нет, земная... Очень земная – и очень человеческая...
- Но тогда – почему – ТАК?.. Мне казалось, что вокруг - звёзды и лунный ветер...
- Потому что НАША музыка подняла нас до небес – и подарила нам ощущение полёта... Это была Музыка нашей Любви...

...И с оконного стекла падает жёлтый кленовый лист – Осень отходит от моего окна – чтоб не остудить его... Чтоб не дать мне вспомнить – сейчас, в эти минуты звучания НАШЕЙ Музыки, о том, что совсем скоро наступит время долгих, холодных дождей... И что прилетит стылый западный ветер, предвещая нашу разлуку...



(с) Лютэль Эдер

Восторг мой рассветный,
Огонь мой Небесный,
В ладонях меня убаюкай;
Молитвою светлой –
И всЕнощной мессой
Звучи, моя сладкая мУка...

Живи, пробиваясь
Ручьём из-под снега –
И первой проталинкой вешней,
Греша – и не каясь...
Надеждой побега
Окрасив рождённый подснежник -

Побегом – мечтою,
По следу которой
Теплеют пространства и шири...
Не ново ничто... И
Лишь наша love story
Для нас – словно первая в мире...

В ней грезится слаще...
И в том ли причина,
Что в будущем всё неизвестно?
Когда НАСТОЯЩИЙ
Приходит МУЖЧИНА –
Становится
ЖЕНЩИНА
Песней...




(с) Лютэль Эдер

Знаешь,
а я люблю

слушать -
как нежноо
говорят
руки твои
и мои

разгадывать -
наших
мыслей
живые следы

взлетать -
в соТворимой
Вселенной
звезды-сады,

открывать
окошко -
в наше светлое
«доброе
утро
где ты?»

Знаешь,
я так
люблю -

Жить.


(с) Ирина Грейс

покажи мне
меня
а верней
мои ножки
на том снимке
где помнишь
бегу я к тебе
как по клавишам
еле дыша
чтоб не сбиться
по нотам
по лунной
и зыбкой
дорожке
осторожно
и робко почти
не дыша
опасаясь
сфальшивить
и этим предать
навсегда
тот чудесный
мотив
что играют
твои мне
ладошки
как прекрасно
и странно
куда ни пойду
попадаю
в них
я
...
как же нежно
играет нам
осень
шансон
на французской
гармошке

(с) Ирина Грейс

Моя душа, нелепая зверушка,
продрогла на октябрьском ветру.
Последняя осенняя пирушка
возводит увядание в игру.
Листва горит, и жухнет, и темнеет,
но не дают тепла её костры,
а сумерки всё чётче, всё длиннее…

Мы с ней похожи, словно две сестры -
скупого жеста тихая усталость,
зелёных глаз глубокая печаль,
и листопада красота и жалость,
и увяданья горькая печать.
Моя сестра - божественная осень,
я отражаюсь у неё в глазах,
мы с ней любовь в иззябшем сердце носим,
и первый иней прячем в волосах.
Нам с ней двоим
даны дожди, как слёзы,
и тонкий снег подбоем для плаща,
целебный воздух первого мороза,
и дивный дар
прощаться и прощать




(с) Ольга Разумовская

Такая глупая и большая,
несоразмерная, не по ГОСТу,
ну вдруг я просто тебе мешаю,
мешаю просто?

Тогда бы надо не делать шанег,
а сдохнуть дикой собакой динго.
Ну вдруг я просто тебе мешаю,
как гвоздь в ботинке?

Пишу стихи про воздушный шарик,
тебе не нужно, а ты не скажешь?
И значит – просто тебе мешаю,
как ложкой кашу?

А вдруг я просто тебе мешаю?
Ну, если так, то, пожалуй, мне бы
хотелось стать ледником Тянь-Шаня
и вмёрзнуть в небо.




(с) Ника Невыразимова

Послушай!
- есть люди, которые думают,
что Америка ещё не открыта,
что велосипед не изобретён,
и что можно создать
летательный аппарат,
который будет тяжелее воздуха.
Пусть они думают, что занимаются
Важными делами.
Пусть думают.
И пусть заберут у нас всё.
Всё, кроме любви.

Да!
-я ещё не говорил тебе,
что у многих ненависть к соседу
сильней любви к матери?
И они говорят “прости”,
Когда слова падают
Прощальными комьями.
Они готовы плакать навзрыд,
Но до тех пор, пока не дай Бог
Не потечёт тушь.
Пусть оставят ненависть с собой,
И ещё немного нашей любви.

Кстати…
Хочешь знать, откуда берутся президенты?
Это те люди, которых не любили родители,
Люди, которых сосед по парте
Бил книгой по голове,
Люди, которым все девушки
Говорили “нет”
Теперь они хотят хоть немного
Нашей любви,
Но всегда получают деньги.
Пусть возьмут себе деньги
И немного нашей любви.

Ты же знаешь,
Ты знаешь, что когда – то
Откроются все Америки,
Все велосипеды заржавеют,
А президенты поймут,
Что их место в бродячем цирке.
И все простят всех.
Но я боюсь, что всё будет
Слишком поздно.
Всё будет…
Давай поспешим,
Что бы не было поздно.

(ты же понимаешь, о чём я говорю)


(с) Симамура

Приснись мне, обязательно приснись мне…
В какую-нибудь ласковую среду,
когда зима почти сойдет на нет,
Не важно: ночью или же к обеду
(Я выходная. Буду спать в обед)
Приснись мне, обязательно приснись мне…

Приснись мне в черно-белом, как тогда.
Нет, не в костюме: просто в черно-белом.
Как те, кто ниоткуда в никуда,
Которым всё на свете надоело...
Приснись мне в черно-белом, как тогда…

Приснись мне. Я давно не вижу снов.
И это страшно. Вниз как по касательной…
Не ощущая остроты углов,
Сквозь пустоту. Без мыслей и без слов.
Приснись мне! Слышишь?!
Только обязательно…


(с) Штуша-Кутуша

вот и водись с ней коли себя не жалко
едет машина голубая мигалка красная зажигалка
типа позвали на чай не сказали что будет больно
так и отчалить недолго с именем ольга-ольга

всё-то оно неспроста всё-то с ней непросто
дверь не закрыла сны за собой привела приручила монстра
пляшет огонь трещит сорока-морока
ольга-ольга из чёрного воронка
над твоей головой воронка

а она не ад и не мстит поёт одними губами:
пионэры идите в школу / древляне идите в баню
сил моих нет / у меня за спиною над головою такая сила
валите уже я вам всё десять раз простила
вложите меня в ладони оставьте меня в покое
играйте во что хотите вы сами накликали ветер

трещит сорока-морока взмывают искры
кто тебе дорог - не подпускай на выстрел
горит под ногами земля ничего с тебя кроме горя
ольга-ольга вне категорий


(с) Ольга Эм

а у нас вкладыши из love is солнышко на значках
а у нас во дворе мымра ира рыжая и в очках
и сестра у ней рыжая поискать таких тормозов
в дверь позвонишь не откроют будут молча глазеть в глазок
этой ире старше нас на четыре песок за шиворот сыпали с балкона водой облили
очки её мерили жуть да ну её по-любому
потому что мымра
у мымры иры сестра любовь

а у нас универ все пути пристает какой-то кретин
мымра ира идёт на завод с завода куда ей ещё идти
сутулится будто ей воду за шиворот чапает по двору
по ночам в соседней комнате кто-то ебёт сестру

у младшей сестры любови дочка ходит в четвертый класс
вылезай из таксо а у нас всё по старому а у нас
по ночам всякая шваль на лавочке песни поёт кошмар
мымра ира с парнями тянет свой ягуар гитар гитар кам ту май будуар
хохочет в голос светится изнутри
мымре ире тридцать четыре да ну не ври
посмотри на неё посмотри и не мымра вовсе
хорошо сохранилась двадцать лет пролежала в анабиозе
впереди красота свобода мечта судьба
а тебе уже всё по барабану по барабану по бараба


(с) Ольга Эм

Если дороги нет, значит, она везде.
Значит, не повезут, раз в самолёт не сели.
Значит, идти самим – ножками по воде.
Это такой экстрим. Джунгли и Крайний Север.

Лондон (который Джек) даст нам с тобой совет:
двигаться не спеша, крепко держа друг друга.
Птицы летят на юг – в жёлтый вечерний свет.
Мы же с тобой пойдём прочь от тепла и юга –

с северной стороны есть на деревьях мох –
вот нам и компас. Мы – просто другие птицы.
Всё, что ты раньше знал, всё, что ты раньше мог,
нам на пути вдвоём больше не пригодится.

Будет другая жизнь – заново, набело –
ножками по воде, в слякоть, по бездорожью.
Мимо летят авто, пули, добро и зло.
Как же «дороги нет»? Вот она, мой хороший!




(с) Ника Невыразимова

…А помнишь, мы ходили по грибы -
Смешным гуськом по берегу канавы?
Тянуло мглой, и дождь баюкал травы
Тогда еще не скошенной судьбы.

И крошками с небесного стола,
Прошедшими сквозь облачное сито,
Мы были той порой по-птичьи сыты,
Любовь моя. А прочее – зола.

Войдём же вновь в еловый тот собор –
И даже не почувствуем, быть может,
Как вынет месяц перочинный ножик
И аккуратно срежет нас с тобой.


(с) Игорь Желнов

Без тебя я и города мгла над невой во дворе осень
Без тебя я и города мгла над невой
Без тебя я и города мгла
Без тебя я и города
Без тебя я ...
Без
Я...

(с) Ирина Грейс

По холодной нити огней –
Череде уходящих дней,
По надлому в твоих плечах,
По стихам, что несут печаль,
И реке в крепостном зобу…
Я читаю свою судьбу.

По губам, что сказали: “Пусть.”
( Как непрочен теперь мой путь),
По дрожащей твоей руке
(Свет, что бабочка на виске –
Приближение темноты)
Знаю все я, что хочешь ты.

Значит, все на земле сбылось.
Прохожу эти дни насквозь.
Эти улицы, где ты жил,
Прохожу, словно миражи.
И стекает фонарный свет,
Оставляя на крышах след.


(с) Инна Ф.

Эта осень – и свет и темень, и смех и грех –
заставляет сердце раскалывать как орех;
это всё до предела, всё до конца, до дна,
это ты, это – вот она я тебе, вот она.
По бордюрам, как по канатам, не так, не там
я несу свою нежность, тяжёлую, как плита –
мимо женщин, мужчин, детей, мимо пар, не-пар,
тонкой девочкой на пуантах – в осенний парк.

Это небо на части делят столбы стволов
венценосные, истекающие смолой;
запах жертвенной крови и листьев сведёт с ума,
нас не смогут спасти, не успеет настать зима,
нас вообще не найдут в бесконечных тенях, тенях –
только так мы спасёмся, друг друга не потеряв,
только так, перед Ним упав в ледяной пыли,
говорить будем вправе
«мы делали, что могли».


(с) Ракель Напрочь

как же это глупо, как это глупо –
изучать годами следы под лупой
(что там между рёбер стучится глухо, –
это всё за скобки, за кадр, за такт),
наводить лорнет, наблюдать повадки,
обводить простым, оставлять закладки,
чтобы чинно-мирно и взятки гладки,
чтобы не при чём, чтобы просто так

обходить друг друга по дугам в танце,
каждым па, движением, реверансом
охранять как цербер своё пространство,
щеголяя целостностью брони,
толковать чего-то об ювенале,
после там чего-то поставить vale –
чтоб однажды просто столкнуться лбами,
бестолково сумочку уронив.

чтоб однажды раз – и до неба искры,
чтоб на ровном месте дым коромыслом;
никаких причин, никакого смысла –
только краткий список возможных жертв.
эй, держите курс, не сушите вёсла –
здесь на тыщу вёрст никакого плёса;
никаких гарантий, что обойдётся,
хоть, по факту, не обошлось – уже.


(с) Ракель Напрочь

Поцелуи, как весенние цветы,
Каждый дарит страсти ароматы-
Кардамон и нежный запах мяты,
Дивной шалью укрываются кусты

Поцелуи, словно лучики любви,
Каждый новой краскою играет-
От земли неспешно отрывает
И плывут надежды корабли.

Поцелуи, как жемчужинки в ночи,
Связанные в счастья ожерелье-
Сладкий ток и дрожь в горячем теле,
Зачарованные искорки свечи.

Поцелуи, словно утренние росы,
Очищают душу от налета-
Самые изысканные ноты
И преддверье чувственной грозы.....




(с) Питер Питер

А ещё можно встретиться с ним через год-другой
На клочке земли, что общей числилась - для острастки.
И в капкане стен метаться от просто "здравствуй"
До убийственно нежного "здравствуй, мой дорогой".
И сдирать, сдирать с себя кожу за слоем слой.

Можно дымом дышать в темнеющий лёд окна
И одну от одной принуждённо прикуривать фразы:
- Я приехал вчера, но не смог позвонить тебе сразу.
- Это к лучшему, ты ведь знаешь, я не одна.
(А еще ты знаешь, что выжег меня до дна).

И летит в подреберье сердца тугая взвесь
И взрывается там опять тяжело и гулко.
Он давно б шагал лабиринтами переулков,
Но боится ранить тебя - и всё ещё здесь.
Ты молчишь и со злостью думаешь: "В этом ты весь".

И зачем-то вцепляешься в край его старой куртки.


(с) Вера Плех

.................Принцесса живет в коммуналке…(О.Митяев)

.................Наверное, ей хотелось
.................быть дамой в вечернем платье…(Н.Воронцова-Юрьева)

Ну, хватит. Ни мыслей. Ни слов. Ни (тем более!) стрессов.
Пусть ходится бодро, а дышится тихо и ровно…
…А ты говорил мне: «Моя дорогая принцесса!..» –
И драил влюбленно хозяйственным мылом корону.

А ты говорил: «До чего ж хорошо в коммуналке
С тобой.… А иначе – бессонно, тоскливо и тошно»…
Рубашку, испачкать боясь, одевал наизнанку
И самозабвенно на кухне готовил картошку.

Но все завершилось банально и традиционно:
Оно и понятно, - жена, обязательства, дети…
Оставь этот веник!…- Я гордо поправлю корону,
Немного поплачу и даже напьюсь перед этим,

Мусоля в тетрадке следы романтических крошек,
Меняя как спутников, платья бестактно и вздорно,
Чтоб как-то в метро, совершенно не помня о прошлом,
Случайно наткнуться на взгляд, обреченный и добрый.

И ты улыбнешься – печально, смущенно, крылато,
Совсем как мальчишка!.. И всхлипнет за нас, за обоих,
Расстроившись напрочь, бренчащий навзрыд эскалатор,
Вбирая сквозь обувь последние капельки боли…


(с) Евгения Бахтерева

Никто никого не бросает, просто кто-то уходит вперед. Тот, кто отстал, считает, что его бросили.


(с)

Чувство свободы. Ночью на трассе
фары обшаривали пространство –
шарик пространства. Осенью, ночью –
время, отличное для одиночества

и для свободы. Баха играли.
Тихо шуршал под колёсами гравий.
Осень плыла пёстрым шарфиком газовым.
Ты вспоминал, как я что-то рассказывала.

Баха давали. Пусто на встречке.
Вспомнив мои сарафанные плечики,
думал про лето, бывшее с нами…
Музыка, скорость. Мощный динамик.

Где-то на стыке неба и Баха
падал на землю занавес бархатный
и раздвигался, и расступался,
и холодели сжатые пальцы –

много ли надо, чтобы открылось,
как удаётся забыть о бескрылости?
Бах и дорога, ночь и машина,
дырка в привычной облачной ширме,

маску сорвать, оторваться от массы
и убедишься в близости Марса –
так хорошо, улетел ты как будто
к Марсу, допустим, из Южного Бутова.

Я-то всегда была марсианкой.
Сердце стучало быстрой морзянкой
важные тексты. Без перевода.
Ты понимал их. Чувство свободы.




(с) Ника Невыразимова

Зови меня к себе,зови,
Высокий колокол тревоги.
Для боли,
Как и для любви,
Однажды пробивают сроки.
Не утопить ее в вине.
И не поется
и не спится.
А звезды поздние в окне
Дрожат,
как слезы на ресницах.
Все очевидней,
все грустней
И непростительней с годами
Непродолжительность страстей,
Необязательность свиданий.
А сколько раз и мне,
хитро
В глаза пуская клубы пыли,
За совершенное добро
Неблагодарностью платили.
И я в порыве мстить клянусь
И различаю сквозь усталость:
Остались в сердце боль и грусть,
А злобы снова не осталось.
И поднимается в крови,
Как озимь,
молодо и густо,
Всепобеждающей любви
Всепоглощающее чувство.
Но,может,так устроен быт.
Навек.
И все другое лживо.
А если сердце и болит,
То просто потому,что-
Живо.
И только боль всегда,за всех
Дает возможность оправданья
И ожидаемых утех
И самого существованья.

(с) Виктор Коротаев

Уходя, возносились по лестницам ангелы божии,
уносили московское время на правых руках.
– Не дотикала вечность, ребята. Ребята, ну что же вы?
Вы забыли её завести там, для нас, впопыхах.

Бдим.., на автодозвоны до неба поставили волю мы,
но короткие кто-то гудки раздаёт тишине.
Или там абонент недоступен? Мы что-то не поняли,
если роуминг есть, что же нет, в зоне доступа, неб.

Наши дети – индиго, а мамы стояли за Сталина
и – салют Кибальчишу – орали, голодные вдрызг.
Их не хлебом единым на послевоенных окраинах
жить учил не Христос, а советский откормленный ВЦИК.

Кто бывал в гранд отеле онклюзив товарища Кащенка,
до Тебя дозвонились, и Ты им сказал, что – в аду
мы давненько живём. Но звоним мы и верим пока ещё,
что Ты скоро вернёшься. Ну, ведь обещал же « Приду…».

Ты в Законе наш Бог – мы же, воля твоя, в зоне доступа.
Нас зовут не Фома, мы поверим, Ты скажешь, – и всё.
и, не видя, Тебя мы почувствуем /хоть и нет опыта…/
Здесь у нас для Тебя на обочине конь и осёл.


(с) Анжела Луженкова

Дожди начала сентября
играют песенку простую -
мол, всё на свете не впустую,
и всё не зря, и всё не зря.
И сероглазая заря
грустит над светлыми холмами,
и всё, что было между нами,
и всё, что не было - не зря...

Любовь, вспорхнувшая на миг
среди судеб неторопливых,
прости нас, грустных и счастливых,
прости нас, грешных и смешных...
Прости нас, глупых и смешных,
пустыми занятых делами,
ты - осенившая крылами
нас - одиноких и немых...

И помню я пока живу -
вот дождь летит, не прерываясь,
и ты глядишь, не отрываясь,
на потемневшую траву.
И тени пляшут по углам
дождя ли, веток...в самом деле -
как мало мы тогда хотели,
как много нужно было нам...

Прости нас, что тебе с того,
что мы по-прежнему бездомны?
...и небеса опять бездонны -
такое нынче волшебство.
Такое нынче волшебство -
туман уходит, тая, тая...
всё та же песенка простая
звучит - и больше ничего....

(с) Михаил Розенштейн

Дарите любимым стихи –
Забытое миром искусство.
Чеканьте слова, как шаги,
Чтоб четко звучали те чувства,

Что не перечесть, не связать.
Лишь выпустить птицей из сердца.
Ты хочешь ей много сказать?
Поверь, что поэзия – дверца,

Лишь только ключи подбери –
Услышишь мелодию всюду.
Дарите любимым стихи –
Людьми позабытое чудо.



(с) Ледиосень