я знал что люблю означает одно – любовь
и прочих подтекстов у этого слова нет
что время летально
что время больно тобой
что время как опухоль жизни растёт во мне
я в нашей квартире искал по пустым углам
забытые вещи несказанные слова
ну как ты посмела скажи мне как ты могла
меня не забрать с собой глупая голова
и разве тебе без меня хорошо скажи
когда ни коснуться нечаянно ни обнять
когда бы ты знала, как невыносимо жить
в сиротстве постели угадывая тебя

ты вышла на красный
ты стала одной из тех
кто старым фонарщиком в небе ночном зажжён
а я всё надеялся вымолить на кресте
что скажут ошиблась кварталом и этажом








© Ник Туманов

Она шептала «Господи, помилуй»,
Не отрывая взгляда от войны.
Твои снега догадливее, Смилла -
В кого мы будем трижды влюблены,
Тех нет на этой карте. И на прежней.
Стратегия подмены не в чести.
И потому снега идут всё реже,
Грозя однажды вовсе не пойти.
А Смилла так старательно рисует
Снежинки в мае взглядом свысока,
Что хочется о ней – и вслух, и всуе,
Но чаще получается – никак.
И в этом поразительном абсурде...
[так много снега в пламенной весне]

Но, Смилла, победителей не судят –
Ты стала убивать куда честней.







© Татьяна Ткачева-Демидова

Даже без моря глаза синеют к вечеру глубиной
Море- живое(!), май ясноокий, поговори со мной…
Снега в апреле было так много, больше- на пальцах льда
Я бы ведь даже стать не посмела ближе, чем я была

Я не пребуду милой и нужной, я не из тех, поверь
Было так много радостных искр, больше- немых потерь
Руки и губы мои завянут- время стоит в дверях
Сколько еще мне осталось вёсен- смолью на тополях?..

Море штормит до утра меж снами, встану… смотрю в окно
Как же так может, что даже кошка рядом не спит клубком?..
Я бы закрыла свои засовы, чтобы совсем не ждать…
Я и шептать перестану скоро: май, приходи опять…

Знаешь, все верно- моим глубинам трудно найти остов
Так и стекаюсь- сквозь пальцы, мимо… словно слова из снов…
Падал напрасно на плечи Космос, била колени дрожь
Так получилось.. морю в тот вечер встретился только дождь

___
Не торопись равнять меня с каплей в море твоей судьбы
Не просмотри мой волшебный жемчуг...
тот, что из глубины...
__


© Русалкамари

Да, ты сильная. Сильная. Выгорит - переждешь.
Попривыкнешь, освоишься, станешь опять шутить.
И вот в эту минуту ночной сумасшедший дождь
Вдруг вернет на мгновенье все то, что пришлось забыть.
Запах летней травы от намокших его волос,
Переборами дрожь, дым потухших костров, как смог...
Всё казалось лишь шуткой, но все же тогда сбылось...
Интересно, а он это тоже забыть не смог?
Начинаешь корить себя: "Дура какая! Плюнь!
Отвернись, улыбнувшись, иди танцевать под дождь!
Будет ласковым солнышком в гости ходить июнь,
Будут новые встречи, которых еще не ждешь!"

Но вы все еще - слышишь? - рядом. Глаза в глаза.
И какие тут, к черту, могут быть тормоза...







© Анна Кулик

/это не стих. это соль на губах/



Можешь себе представить,
больше не слышно моря!
Небо гудками режут
крики последней чайки.
Галькой по побережью
свод незаконных правил...
Мы их еще нарушим:
я - замедляя время,
ты - ускоряя сердце...
Кажется, я останусь
преданной, как наследство,
спрятанной не на суше...
Видишь, заходит ветер
голым в уснувший город?
Где-то твои ладони
не отпускают память...
Прямо на подоконник
я рассыпаю лето,
как подаянье нищим...
Если я замолкаю,
значит, мне тоже больно!
Можешь себе представить,
сколько не сыплю соли,
моря не будет слышно...






© Велма

Самое важное — не то большое, до чего додумались другие, но то маленькое, к чему пришел ты сам.



(с) Харуки Мураками

милая девочка... юное хрупкое лето -
нежная зелень, ромашка под белой луной...
тёплое солнце со взглядом, блуждающим где-то,
где моряки перепутали зиму с весной...
белый кораблик, исчерченный кружевом строчек,
в трюмах несущий к неведомым землям запас
пороховых, но до времени запертых бочек...
сильная женщина. глиптика. жёлтый топаз.


(с) Дийна

Всегда нужно знать, где заканчивается очередной этап твоей жизни, замыкается круг, закрываются двери, завершается глава-не важно как ты назовешь, важно оставить в прошлом то, что уже принадлежит прошлому.



(с)

Сохрани тебя Бог. И не только, конечно, Бог – сохрани тебя всё, что может тебя хранить.
Этот грёбаный мир пока не настолько плох, чтоб совсем оборвать непрочную эту нить,
что связала меня с тобой; но ещё чуть-чуть – и окажемся мы на разных концах Земли.
Что-то станет опорой – дай Бог – твоему плечу, и останется мне скучать. А ещё – молить

тормоза машин – чтоб они не давали сбой, и замок – чтоб закрыл ворота в безлюдный парк,
и удачу, конечно, – чтоб вечно была с тобой, и носки – чтоб они не теряли фабричных пар,
маяки – чтобы ты никогда не бродил во ржи, фонари – чтоб светили даже в глухую ночь,
и ещё – чтоб тебе не осточертело жить. Помоги тебе всё, что может тебе помочь.

Я прошу для тебя огня, чтобы руки греть, я прошу, чтоб на все твои письма пришёл ответ,
я прошу все лампы в доме твоём гореть, чтобы ты возвращался с работы в тепло и свет,
чтобы чайник, вскипая, издал долгожданный вздох, чтоб она умела любить тебя и шарлотку печь.
Сбереги тебя Бог. И не только, конечно, Бог – сбереги тебя та, кто сможет тебя сберечь.






© Евгения Офимкина

Если тебе к человеку хочется подойти со спины и обнимать долго-долго, то ты можешь смело с ним жить.
Нежность - вот что самое главное в любви.
Зачем ему нужна будет твоя внешность и твои модные одёжки, если он тебя на ощупь помнит?
Это как со своим ребёнком - один раз к груди прижмёшь, и уже ни с кем не спутаешь.
И плевать тебе на его глаза, руки и ноги Читать далее





(с)

Мы научились расставаться по чуть-чуть.
Домой с работы приходить немного позже....
Дарить подарки без улыбки , но...дороже,
Не забывая их с обидою вернуть.
Мы научились расходится по углам,
Чтоб не пришлось любить друг-друга в центре зала...
И жить в границах шлако-блочного пенала
Деля постель не на двоих, а пополам.
Мы научились одеяло не тянуть...
Обедать молча и курить у разных окон...
И прятать грусть в побитый молью, старый кокон...
Мы научились расставаться по чуть-чуть.





(с) Лисичкина

О тебе, пожалуй, не стоит писать ни строчки, потому как в словах обоим ужасно тесно. Поскорее бы время сдвинулось с мертвой точки. Что за точкой – мне доподлинно не известно.
Я порой предполагаю – в порядке бреда – что за точкой начинается шум прибоя… Я же чувствую, я чую, иду по следу, небо в море отражается голубое… Ты сидишь у края мира, у кромки моря, прикурив, глядишь на воду завороженно… «Между прочим, - говоришь ты, -и я не спорю, - ведь к чужим мужьям не приходят чужие жены. Если ты стоишь сейчас за спиной и слышишь, если я сижу и знаю, о том, что будет, значит, мы намного дальше, намного выше, не мужья, не жены, даже почти не люди. Между прочим, - говоришь ты, но губы сжаты, все слова идут потоком, минуя воздух, - мне не важно, как узнала ты, как пришла ты. Я придумал мир, и мир для тебя был создан. Дольше века я прождал тебя у прибоя, длился день, клубился дымом над вечным морем…"
Море в небе отражается голубое. Я все чувствую, я чую. И я не спорю.
О тебе нельзя, конечно, писать ни строчки. Только думать – осязаемо и детально.
Но однажды время сдвинется с мертвой точки.
Как известно, мысль слишком материальна






(с) Кот Басё

В Японии, в одном поселке недалеко от столицы жил старый мудрый самурай. Однажды, когда он вел занятия со своими учениками, к нему подошел молодой боец, известный своей грубостью и жестокостью. Его любимым приемом была провокация: он выводил противника из себя и, ослепленный яростью, тот принимал его вызов, совершал ошибку за ошибкой и в результате проигрывал бой.

Молодой боец начал оскорблять старика: он бросал в него камни, плевался и ругался последними словами. Но старик оставался невозмутимым и продолжал занятия. В конце дня раздраженный и уставший молодой боец убрался восвояси.

Ученики, удивленные тем, что старик вынес столько оскорблений, спросили его:

— Почему вы не вызвали его на бой? Неужели испугались поражения?

Старый самурай ответил:

— Если кто-то подойдет к вам с подарком и вы не примете его, кому будет принадлежать подарок?

— Своему прежнему хозяину, — ответил один из учеников.

— Тоже самое касается зависти, ненависти и ругательств. До тех пор, пока ты не примешь их, они принадлежат тому, кто их принес."





(с)

Ева, ты чувствуешь – губы мои дрожат?
Хочется скорчиться, съежиться, переждать.
Я бы сумел, но любовь, что острей ножа,
К горлу приставлена так, что не убежать.

Ева, ты девушка, женщина, самка, мать.
Ты же должна это чувствовать, понимать.
Так отчего ты стремишься меня сломать?
Сына, которого выносила сама.

Ева, ты ровня предшественнице - Лилит.
Что же ты морщишься? Где у тебя болит?
Дай поцелую, родимая, не скули.
Только не делай, как сердце тебе велит.
(Сердце, что рождено и умрет в крови)

Я бы ушел, но любовь, что острей ножа,
К горлу приставлена так, что не убежать.
Хочется скорчиться, съежиться, переждать.
Я просыпаюсь, и губы мои дрожат.




© Саша Бест

Скажи сегодня любимому, что ты его любишь. Друзьям ― что ты их ценишь. Близким — что ты без них не можешь. Потому что «вчера» прошло безвозвратно, а «завтра» слишком изменчиво…



(с)

Он выходит на берег в сумерках, где-то в начале мая. Не расчехляет удочки, не заботится об улове. Обещает не думать, ловит себя на слове. Говорит с водой, вода его понимает. Он сидит на краю, осыпается вместе с берегом по крупицам, рассматривает песок, пропускает его сквозь пальцы, повторяет: «Нельзя бояться, нельзя бояться, не будешь бояться – и этого не случится».

Вода каждой каплей чует, как он боится, и начинает медленно испаряться.


© Кот Басё

Врачи говорили, что время нас вылечит, перебинтует,
Только либо они соврали, либо это время теперь бунтует.
Я к выводу прихожу, что время совсем не лечит:
Меня лечит тот, кто с каждым разом меня обнимает крепче.

Меня лечит тот, кто целует мои ключицу, лоб и макушку,
Отдаёт по ночам одеяло своё, кровать свою и свою подушку.
Меня лечит тот, с которым я делаюсь спокойной и безмятежной,
С которым хочется становиться женственной, доброй, нежной.

Он кутает меня в свои кофты, когда мне холодно - я мерзлячка.
Я теперь шёлковый человек, а до него была человек-наждачка.
Временем никого не вылечить, как наркомана не вылечить героином.
Любовь лечат только любовью, как клин вышибают клином.





© Така Вострикова

Мне комната пахнет тобой, дорогой. Золотые страницы шоссе за окном, а вокруг - лицалица со злобой такой что, наверное, проще уже удавиться, закрыться и раны впечатать на стену сознания и сказать "все равно", не дождавшись признания; а ведь ты мне и так выпал словно в кино. Как в обойме нагана, играя в рулетку, мне достался тот самый счастливый патрон; как вскрывая коробочный маленький легочный смольный сюрприз (с цифрой восемь и надписью кент на обертке) там одна из тех двадцати - упавшая ниц. вверх ногами стоит, и смотри! - тень от русых ресниц остается-въедается в память на третьей нотке.

Ты смотри - ты теперь какой, ты теперь герой, ты теперь спишь один, закрываешься мишурой, и на все мои крики "постооой!" ты в ответ зарываешься в плед, и делаешь вид что меня в живых больше нет. Ты теперь так красиво одет (я смотрю, ты стоишь спиной), ты уже спокоен, ты с улыбкой уверенно смотришь в глаза, и раз тебе уже нечего, то дай тогда мне сказать.

Я, ты знаешь, дала себе страшный обет - я не лгу больше и в беседах на тет-а-тет я всегда доспрошу "я все так поняла, или нет?". Я теперь девочка-короткие-волосы и болезненный вид. Я не сплю по ночам, много пью и джинсОвый прикид часто меняю на юбку и каблуки - я легка вплоть до пустоты где-то там, в груди. Слева в груди, если хочешь детализации, я вот уж двенадцатый день проживаю в прострации.. И ты знаешь, я так пуста, поддаюсь на инсинуации и уже совсем не горда. Я живу по ночам, пью малиновый чай, ты помнишь его, каждый час пишу тебе в айсикью - я скучаю - скучай - прощай - и не отправляю. Потому что хочу.. Потому что люблю.. Потому что еще мечтаю.. Впрочем, об этом, милый, ты знаешь прекрасно сам.

Ну а если вернуться к вопросам обрядов и к вопросу того, на каком круге ада мой веселый трамвай... Я же слабая, знаешь, мне хватит лишь взгляда, ты и рта не раскроешь, я крикну - давай.

Боги, яду мне, яду, двухполосного, белого. Или лучше прозрачного с искоркой голубой. С кем бы ты ни был, ни спал, чтоб ни делал ты - я с тобой.

я с тобой.
я с тобой.
я с тобой





(с) Саша Браун

Крутился мир вокруг своей оси
Стремительно, и был невыносим
Уму и сердцу скрип железной песни.
Менялись люди – оторопь брала,
Любимых уносило по делам
И берегло от близости телесной
Надежней географии, семьи,
Секретного замка, судьбы, и мы
Роняли на висок друг другу шепот
Украдкой у незапертых дверей,
И мир по-настоящему дурел
От этого и скатывался в штопор.
Позвякивала сломанная ось,
И жившее за ребрами неслось,
Как новый мяч по лестнице, довольный
Падением в бедовое ничто,
И мне потом до вечера еще
Мерещился твой запах на ладонях.






(с) Формальная Логика

Все знают с детства: мальчики не плачут.
Они живут и терпят помаленьку.
Они не плачут, если неудача.
Не дуют на разбитую коленку.
Они спрягают сильные глаголы.
Они без страха думают о жабах.
Они болеют разве что футболом,
а прочие болезни – участь слабых.
Они мечтают о ракетах, домнах,
играют исключительно в войну,
а девочек при случае удобном
бросают в набежавшую волну.

Все мальчики с утра «на автомате»
пьют кофе, продвигаются по службе.
Они легко работают в команде,
форсируют колдобины и лужи,
болтают о политике, зарплате.
А девочек – в волну, так будет проще…
Они не плачут. Не о том же плакать,
что снова нужно ехать в гости к тёще.
Им мозговую кость дают со щами.
Они должны любить её – вот бред!
Но мальчикам заплакать запрещают
извечно доктор Спок и доктор Фрейд.

Однако есть какие-то другие,
всё время выходящие из строя,
хотя вокруг старухи-изергили
и сокол с буревестником в героях.
Есть мальчики, которые способны
увидеть в лужах солнечные блики.
Их, может быть, всего – один на сотню.
Они тайком от всех читают книги.
Они – из Красной Книги. Как драконы.
Слышней им звон капели, чем оков.
И я однажды встретила
такого.
И он заплакал
от моих стихов.







(с) Ника Невыразимова

Вы когда-нибудь видели, как исчезает любовь?
Как лоскутик шагреневый, тает фатально под утро.
И безумную страсть вытесняет пришедший покой,
А любимые лица теперь, как на карточках мутных.

Вы когда-нибудь слышали, как исчезает любовь?
Это вряд ли возможно кому-то так сразу заметить.
Босиком мимо Вас потихоньку… за Вашей спиной
Надевает сапожки, пальтишко и старый беретик.

Ей не надо уже украшений и новых одежд,
Тех, в которые Вы в ослепленьи её наряжали.
От тепла к равнодушью она переходит рубеж,
И вернется обратно, поверьте на слово, едва ли.

Ощущали когда-нибудь как исчезает любовь?
Унося ароматы весны, красоту желтых листьев,
Запах бриза морского, и ветер мечтаний ночной,
Да и всё, что казалось недавно и важным, и близким.

Можно вслед прошептать ей: «Постой, не спеши, задержись…»
Можно вслед закричать и заплакать: «Начнем все сначала!»
Виновато в ответ улыбнется: «Так надо… Крепись…»
По привычке ещё, подоткнув под тебя одеяло…





(с) Белышева Галина