Живет по законам, придуманным лично,
И правила чтит неуклонно – свои,
Почти не имеет зловредных привычек,
Мужчина, моей недостойный любви.
Прохладен, как скалы, красив, точно Ангел,
Всегда обаятелен, весел и свеж,
Не смотрит на рейтинги, святость и ранги,
Мужчина, моих не достойный надежд.
Играет на чувствах, и с чувствами тоже.
Большой эгоист. Не считает грехов.
И каждую ночь прорастает под кожей,
Мужчина, моих недостойный стихов.
Считает себя в каждом мнении - правым.
Наместником судеб, вершителем битв…
Листает судьбу не по строчкам - по главам,
Мужчина, моих не достойный молитв.
Есть масса достойных, честнее, открытей,
Во мне разглядевших дыхания смысл…
А мне в целом свете никто и не виден…
Лишь этот мужчина...И в нем моя жизнь…






© Злата Литвинова

Мы в сказки и чудо не верим,
Но ждем их упрямо годами.
Любовь убивает не время.
Ее убиваем мы сами.
Оружие в виде обиды,
Неверия и безразличья.
Мы ран нанесенных не видим,
Она же сгорает, как спичка.
В сплошной суете и заботах,
В словах, недосказанных слепо.
Вздохнув на возвышенной ноте,
Она превращается в пепел.
И в жизни иначе не будет –
Пока мы забиты делами…
Любовь убивают не будни.
Ее убиваем мы сами.


© Злата Литвинова

Она стояла у моря, глядя куда-то в неизвестность.
Он, несуразный и странный, взъерошенный,в старых кроссовках ходил по берегу, думая о том, как он одинок.
У неё уже слегка промокали ноги, но она всё стояла.
И ни единой мысли в голове. Белый фон.
Хотя нет, не белый - серый. Как тот пасмурный день.
А он всё бродил. Ветер завивал мелкие торнадо из его волос, волны жадно бросались на и без того непрочные кроссовки, а он всё думал: как же так вышло? Как так получилось, что он одинок? Настолько одинок...

Вынырнув из своего серого фона, она замечает его. Выкрикивает "Здрасте" и не спеша направляется к нему.
Он смущён, взбудоражен, сбит с толку. Он заметил её ещё раньше, но, как обычно, отверг все мысли относительно неё.
"Что ей нужно от меня? Почему я такой нерешительный? - Точно. Нерешительный. Трус. Может, от этого все мои беды и одиночество?.."

Она подходит. Завязывается нечто, что в народе принято называть диалогом или беседой, только говорит в основном она. Он всё больше помалкивает и, обходясь "дежурными" ответами на любые вопросы, пытается усмирить бурлящее нечто у себя в голове. Трусость, нерешительность, смущение - в его стиле.

После всё, как в в лучших традициях дешёвых романов: звонки, долгие глупо-странные разговоры, её слегка хриплый,но тёплый, бархатный смех, его расплывшаяся в улыбке небритая физиономия, свидания, совместное валяние дурака, ссоры, крики, истерики, оскорбления, расставания, возвращения, поцелуи, горячие руки, расцарапанная спина, счастье, слёзы, снова ссоры, снова расставания,ненависть, обиды и стирание друг друга из своей памяти, а потом снова счастье.
Потому что он никогда не сможет выкинуть из своей памяти её мандариновые волосы и переменчиво-абсурдные взгляды, а она никогда не сможет забыть его необычность и странно-нерешительные глаза, которые так её любили.

Вот так совершенно случайно, невзначай, в сварливую погоду, у совершенно негостеприимного серого моря встретились две одинаковые противоположности.
Нашли друг друга.
Чтобы никогда не потерять.


© Шаркунова Анна

На улице настолько весенне, что, чёрт возьми! ты стоишь и вдыхаешь кислородом пресыщенный воздух, и он льётся в огромный колодец в твоей груди - это только начало, но уже слишком поздно. Ты стоишь и дрожащие пальцы пытаешься сжать в кулак, всё равно им сегодня не чуять тепла чужого. Этот город настолько пропах весной, что любой твой шаг будет предполагать лишь одну основу.. Одиночество. В ярком солнце, цветной толпе, в твоём чёрном пальто (не хватает соцветий жёлтых - образ булгаковской Маргариты бы шёл тебе, но эта книга отсутствовала на полках).
Ты не читаешь. От книг суть жизни слишком тебе ясна, и философствовать тоже сейчас не к месту. Вот ты стоишь и чувствуешь, как проникает в тебя весна

и ей становится слишком тесно.


© Хрустальная Марго

Под небо ночное молча выходит Рут;
косматые старцы покинули свой костер -
еще остывает мелодия древних рун, небесная рыба мечет свою икру - и звезды горят...

Но след уходящих стерт.

И Рут произносит отрывисто, но легко,
как будто слова вызревали в ней много дней:
"За спинами тростника, за седой рекой, бледный мой - боги слоновую взяли кость и вырезали - ты бродишь, тосклив и нем.

Сюда приходили старцы, садились в круг,
слушали руны, глядели в глаза костра.
И пели им руны, что белые люди врут, что будет война, что мужчин у нас отберут,
а ты поведешь своих воинов в бой с утра...

Я жду тебя, смелый, но сердце сжимает страх".

Полней разливается мудрая Истан-Ша,
рождая рассвет и вздымая тревожно грудь.
"Война", - выпрямляется воин, стремясь дышать. Внутри - ни сердца, ни боли, ни сна - лишь ад.

Но где-то над ним и повсюду, повсюду - Рут...



© Лина Сальникова

С ДНЕМ КОСМОНАВТИКИ!

Да, это больно. Это чертовски больно:
все понимать, все видеть, вникать и слушать.

Я обнажаюсь так просто, непроизвольно и уязвимо, что можно легко нарушить
вдох или выдох, музыку букв и мыслей, ускорить прилив сердечных моих ударов.
Если ты проникаешь, то ты случился где-то внутри меня морем, над морем - па'ром,
тонкою белой струйкой, что пишет лайнер, медленно приближаясь к ладоням по'рта.
Сбылся главой, историей, смыслом главным, пересекая морскую мою аорту.

Будешь во мне. И миром, и картой мира:
Беречь тебя, кутать в бумагу, вести курсивом.
Истово, нужно, больно, невыносимо...
Порт просыпается. Пахнет весной и сыро.

Солнце встает из-за горно-лесных массивов,
краешек солнца, подсвеченный ими, - синий...

Слабость моя есть сила.


© Лина Сальникова

Огромное спасибо за симпатию!

Сколько в нас еще останется городов, сколько их дорог наш шаг разобьет на рифмы? Я в твоих руках упрямлюсь гитарным грифом, я держусь тебя до дрожи внутри ладов. Я умею быть неистовой и чужой, разъяренной, жаркой, дерзкой – порвутся струны. Нам с тобой бывает трудно, чертовски трудно, только каждый эту музыку бережет. Потому что в ней, под звуком, на самом дне, неподвластно никому, непроизносимо, сжата нежностью до срока такая сила, для которой нет преград и законов нет. Сколько в нас еще останется суеты, придорожной пыли, песен, имен случайных…

Нас с тобой то разлучают, то обручают.

Наше солнце улыбается с высоты.


© Кот Басё

Ты меня вспоминай
Иногда,засмотревшись на
звезды...
Без подсчета
ошибок,
без грусти о прожитых днях.
Без печали о том,
что былое вернуть
невозможно,
Просто так
вспоминай, как мечту,
ускользнувшую в
снах.

Не жалей ни о чем - жизнь прощает
любые ошибки,
Да и кто может знать,
что ошибка в
масштабах судьбы...
Пусть мой образ
останется тенью,
нечеткой и зыбкой,
Как на мокром
песке пробегавшего счастья следы.

Ты меня вспоминай
под сердечные
гулкие ритмы,
Узнавая в их музыке
сладость услышанных слов.
Точно так же, как я,
повторяя ночами
молитвы,
Вспоминаю тебя, научившего верить в
любовь...






(с) Злата Литвинова

У него без неё остывает эспрессо-маккьято
где-то в центре Москвы, в опустевшем под вечер кафе.
Так случается пятую осень и есть вероятность,
через год он поставит ещё один прочерк
в графе...

У неё без него поутру леденеют ладони.
Листья падают вниз, оставляя круги на воде.
Возвращаясь домой, она едет в последнем вагоне.
Так случается пятую осень
и есть ли предел?

Всё течёт как всегда - без интриг и загадок.
В ночь с субботы на зиму опять переводят часы...

У него без неё череда аварийных посадок.
У неё без него и посадочной нет
полосы...






© Алиса Альварес

Всё беспричинно. Чей-то взгляд. Весна.
И жизнь легка. Не давит её ноша.
И на душе такая тишина,
что, кажется, от счастья задохнешься.

Все беспричинно. Чей-то взгляд. Зима.
И жизнь бежит. И неподъемна ноша.
И на душе такая кутерьма,
что, кажется, от горя задохнешься.

То ночь жарка, а то морозен день...
Вся жизнь в полоску, словно шкура тигра.
А на душе такая дребедень...
Да, жаль, к концу подходят эти игры...




(с) Эльдар Рязанов

Я - простая рядовая дворняга,
Ни породы, ни фигуры, ни морды.
Сердобольные жалеют – бедняга!
Ничего, переживу, я не гордый.
Что породистость - забава пустая,
Всё воротится назад, на круги. Я
Звёзды с неба никогда не хватаю –
Мне не жалко, пусть хватают другие.

Власть, богатство, слава – эти химеры
Не в моей, признаюсь честно, природе.
Я, конечно, не гожусь для примера,
Но вполне самостоятельный, вроде -
Брежу сам и сам лечу свои бредни,
Сам себя сильнее всех отругаю.
Я обычный, статистически-средний –
Что же ты во мне нашла, дорогая?

Не румянен, как придворный вельможа,
Не владелец дорогого металла,
Воспитание - дворовое тоже,
Но стыдится мне его не пристало.
Пусть иные пожалеют - пропащий,
Я согласен и лукавить не буду -
Мне из рук твоих и корочка слаще,
Чем изысканные яства и блюда.

Не успешный, не известный, не смелый -
Понимаю, что тебе не к лицу я.
Если хочешь, то спою неумело
Или даже как сумею – станцую
Под мелодию собачьего вальса,
Об одном прошу лишь (явью ли, снами) -
Оставайся, насовсем оставайся
В моей жизни, что бы ни было с нами!






© Игорь Приклонский

Сумасшедшая любовь проходит быстро, любовь двух сумасшедших - никогда!




(с) Анджелина Джоли

Почему-то всегда понимается позже.
И не ценится до. И не верится. Но...
Эпитафий куплеты бессилие множат.
Не роман. Не рассказ. Не плохое кино.
И сюжет отмотать не получится: это,
право, нам не дано – скажем как на духу.
Как же вышло с дурацким, бездарным сюжетом?
Кто его сочинил? Эй, вы там, наверху!?.
А на небе ночном на звезду больше стало.
И на столько же меньше на грешной земле.
Отчего же так рано ты, сердце, устало?
Видно, близко к себе принимало во мгле
нашей жизни смешной, и печальной, и тихой –
всё, что было дано и не будет уже.
Светлый ангел срывается в небо шутихой.
Он, должно быть, проспал на крутом вираже.
И не смог сохранить. И спасителем не был.
Слишком рано. Да что там. Осталось завыть.
Лишь свеча.
И стакан с крышкой чёрного хлеба.
Лишь молитва.
Чтоб сверху умерили прыть...







(с) Bor G

Он нанизывал дни, словно бусины, на пружины,
Говорил всем вокруг, что маршрут наш летит по спирали;
Где расплывчатым фоном - прохожие, мысли, витрины
В сумасшедшем потоке причудливой, глупой морали...
Говорил, что, как правило, встречи случаются дважды -
Может быть только с разницей в час или тысячу лет...
Каждый день мастерил из письма самолетик бумажный,
Отпускал его в рейс. И так искренне верил в ответ.
Все считали его сумасшедшим, ошибкой природы.
И смеялись в лицо, и не верили мудрым словам...
Но не раз вспоминали потом, познавая земные невзгоды,
Возвращаясь домой с отпечатком отправленных в прошлое драм...
Он был счастлив всю жизнь... И так многое в жизни не понял -
Он не знал ни законов, ни правил движения тел...
Просто считывал жизнь словно линии на ладонях -
Просто видел свой путь в бесконечной земной суете...







© Акелла -Такая Как Есть

Ты ничего не знаешь обо мне...
Под маской, как ни странно, нет лица...
Давным-давно валяются на дне осколки обручального кольца, что так и не прирученная жизнь смахнула мимоходом - и привет...
Растянутые в ленту виражи дороги, разделившейся на две, до перекрестка нас не доведут...
не доскакать на сказочном коне...
Вчера, сегодня, в будущем году - ты ничего не знаешь обо мне...
Невыученный вовремя урок - не верить, не бояться, не просить, подернутая болью горстка строк, слепой авось - провидец на Руси, и каждый миг - тебе, тебе одной...
И вереница спятивших планет...
Ты не посмотришь в небо...
Все равно ты ничего не знаешь обо мне...


© Египетский Мау

Ночами к сердцу подступает дрожь, и прихотливо неслучайна память.

…уютно сеет бесконечный дождь, бурлит река, облизывая камни. И папин голос: «Светка, не сиди, иди к костру, застудишься, малышка». Но магия изменчивой воды не отпускает. Я пою чуть слышно, как чукча, ни о чём и обо всём. Мир шелестит, журчит и подпевает, и я звучу с пространством в унисон, промокшая, счастливая, живая…

Безумствуют циклоны за окном, коварный март не отпускает зиму.
А я беззвучно плачу тем дождём. И счастье жить – как в детстве нестерпимо.


© Светлана Львова Запон

К счастью привыкаешь понемногу,
рвёшь с былыми бедами родство…
В счастье веришь так, как веришь в Бога,
в третий раз отрёкшись от Него.

Заслоняясь от него рукою,
в сторону пугливо отступя…
А оно в глаза глядит спокойно,
и жалеет, глупого, тебя.


© Аникина Ольга Николаевна

Не кончается зима, не кончается...
Снег скрипит и ночь длинней ощущается....
В моей комнате немой
Притворившись тишиной
Одиночество цепями играется...

Я прикована к нему, я прикована...
И в сюжете ничего в общем нового...
Пять минут на глупый секс,
А еще глупее - без...
А струна внутри звенит цпонадорвана...

Мне опять с утра стоять под прицелами...
Выходить с нуля, и клеить до целого...
Улыбаться невпопад
На вручении наград...
И расплачиваться страшными ценами....

Как пасхальное яйцо мир качается...
И другие впереди намечаются...
Только в памяти опять
Только ей и не солгать,
Мое сердце с его сердцем встречается...
Не кончается зима, не кончается....


© Горькая Девочка

Слушай меня - это Я тебе говорю:
соль, поднимаясь со дна, проникает в трюм.
От сентября до апреля - изрядный крюк,
если ходить за ветром, который - вот он.

Меня в этот год пропитали и соль, и злость.
Я бредил тобой, ты держала меня, как ось.
И ветром по парусу имя твое плелось -
я звал тебя, требовал, только молчали по'рты.

Богиня весны и соцветий душистых трав,
хозяйской рукою ветер в кулак собрав,
ждала и смеялась: "До смерти, мой адмирал.
Тебе нужен ветер - так что ж ты стоишь, нахмурясь?"

Ты знала, что гибнут матросы и корабли,
что я замолкаю, ведь сердце мое болит
от соли твоей, от жестокости, нелюбви,
которые за год внутри меня развернулись.

Так слушай меня: я не сдался и я готов,
ладонь разожми, любимая, - пусть же шторм
меня поглотит... И сухо добавь потом:

"Кто ходит за ветром, однажды дождется бури".



© Лина Сальникова

Влюбляются не в лица, не в фигуры
И дело, как ни странно, не в ногах.
Влюбляются в тончайшие натуры
И трещинки на розовых губах.
Влюбляются в шероховатость кожи,
В изгибы плеч и лёгкий холод рук,
В глаза, что на другие не похожи,
И в пулемётно-быстрый сердца стук.
Влюбляются во взмах ресниц недлинных
И родинки на худеньких плечах,
В созвездие веснушек чьих-то дивных
И ямочки на бархатных щеках.
Влюбляются не в лица, не в фигуры
— они всего лишь маски, миражи.
Влюбляются на долго лишь в натуры,
Влюбляются в мелодии души





© Шаркунова Анна

Девочка-антисобытие. Девочка - хокку.Во мне не хватает четвертой строки.
Ищу по наитию рецепт идеального мокко,готовить который всё не с руки.
Квадратная комната.Ноль фотографий.И снится сплошной Амстердам.
...а у Евы любовь на всю биографию.Звали его--Адам...

Девочка-крайность.Словарь орфографии.Близорукая... минус один.
А у девочки радостей--игра в мафию и комом десятый блин.
На правой коленке--фамильная родинка.И нездоровый взгляд.
...а Ева искала,кому продать родину,из яблок гнала яд...

Девочка-джаз.В голове-ветер с сахаром.Снег разбивает колени и нос.
Если когда-нибудь справлюсь с характером,с вас килограмм апельсиновых гроз.
Девочка-сон.Аметистовый вымысел.Тот еще самурай.
...а Еву тошнит по ночам компромиссами.Ева не верит в рай...




© Ксения Желудова

Что тебе написать о весне и нетающем снеге?
Я хочу засмеяться, но плачу. Сейчас засмеюсь.
Для меня недостаточно чёрен, наверное, блюз.
Лучше я напишу тебе текст для ямайского регги.

Регги будет хромать,
как при качке салага-матрос,
регги будет скрипеть, как песок под босыми ногами,
и клубиться, дурманя, как дым золотых папирос,
вероятно, внутри не табак, и они нелегальны…
Регги будет ладонями ритм отбивать до конца,
и шататься, и падать, и весело спрашивать: «Где я?»
Йо-хо-хо – это музыка-ром и сундук мертвеца.
Напишу на испанском – неважно, что им не владею.

Подниму над собой этот регги, как чёрное знамя,
напишу о вчерашнем тебе и нетающем снеге,
обо всем, что творится – не с кем-то абстрактным, а с нами,
и о многом, совсем не похожем по стилю на регги.
Вот, хотя бы про шарф – ну, давай я куплю тебе шарф?
Пусть ты сможешь его надевать только в съёмной берлоге.
…Слушай регги, смотри, забывая мигать и дышать –
я пою по-испански о нас, о весне и о Боге…




© Ника Невыразимова

Спаси-сохрани на пальце. Забытый фильм.
Играем чужие роли чужих себя.
Я буду по-детски наивно тебя любить.
Я буду по-взрослому мудро любить тебя.

Пусть мчатся машины - все по своим делам.
Я буду стоять и чувствовать кожей взгляд.
Я буду молиться вновь всем своим богам.
Влюбившись отчаянно, так, что никак назад.

Я буду показывать город тебе и сны,
И греть твоё сердце в лучшем из одеял.
Чтоб ты всем друзьям сказал - вот теперь есть мы,
И я бесконечно горд, что она моя.

Пусть мчатся минуты, пусть время летит стрелой.
Я каждую долю секунды хочу прожить
С тобой. И писать в смс через слово "мой".
Я буду так сильно, так крепко тебя любить.


© Хрустальная Марго