Застыла жизнь на несколько минут:
Я в зеркало внимательно всмотрелась…
Мне кажется, что зеркала нам врут,
Но врут не так, как нам бы всем хотелось…
Уже не та на лоб спадает челка…
И чуть грустны раскосые глаза…
Куда же делась хрупкая девчонка,
Которую все звали «егоза»?
Мудрее стали мысли, разговоры,
Порой на все готов уже ответ…
А на висках и вдоль всего пробора
Уж первой седины оставлен след…
… Проходит жизнь, но все же остается
В ней то, что никому я не отдам -
Упрямый нрав, который не сдается
Ни грусти, ни заботам, ни годам…
И наплевать, что мне уже за сорок!
И что давно не томны вечера…
Мной пройден только жизненный пригорок,
А наша жизнь — ОГРОМНАЯ ГОРА!…




(с) Янина Юдина

Выходит крошево, битое злое месиво.
Стараешься - по стараниям воздают.

Чего ты сегодня пульсируешь вся и бесишься, чего не находишь места себе в строю?
А не потому ли, что собственноручно сделала себе воспитателей, церберов и царей
и маешься от понедельника к понедельнику, что им удалось в этом деле поднатореть?..
Так вырви и выжги, отрежь, изведи до мизера, отучи от привычки копаться в твоей груди
и указывать, как тебе рассыпаться бисером перед ними, по прихоти вольными уходить.

Бродишь по крошеву, режешь себя о крошево - скоро уже станет нечего тут ломать.

А все потому что нет ничего хорошего,
если ты не хозяйка себе сама.



© Лина Сальникова

Но у этой осени нет морали, не пытайтесь выяснить, что к чему. Ради Вас рождались и умирали, и тянулись к свету, и шли во тьму. Вы имеете вес, презирая память, Вы владеете миром, о том слова повторяет, чуть шевеля губами, каждый Вами избранный падаван. Вам привычно все подчинять закону, Вам приятно всем обладать сполна… Все трудне верить, что мы знакомы с той поры, когда боги не знали сна. Все труднее помнить, какой ценою был оплачен сумрачный лабиринт, из которого вышли, но сердце ноет Минотавром, оставленным там, внутри. Все труднее видеть в себе другого – босоногого, где-то у диких скал, только что потерявшего все оковы и нашедшего то, что давно искал.
Господин мой, кем Вы сегодня стали? И спокойно ли Вам во дворце Судьбы?

Но у этой осени нет морали. Позовите музыку и рабынь.


© Кот Басё

"И дрогну я в своем покойном сне..."
А.Кутилов





...стихи - песок сквозь пальцы,
и в каждом тихом "да"
бродяги и скитальцы
встречаются всегда,
небесные погодки,
любовь и боль - азы,
глотком палёной водки,
согревшие язык...
очнутся в поле чистом,
ну, чем не благодать?..
где капля, а где искра,
пытаясь угадать...
прижмутся лбом к планете,
храня чужой секрет,
меняя тёплый ветер
на чёрный-чёрный свет...
не сгинуть, но отныне
твердить строке: потом...
ловя привет пустыни
сухим бумажным ртом...


© Татьяна Пешкова

"Все проходит,и это пройдет..."
Я читаю опять эту фразу.
Соглашусь, что, пожалуй, не врет
Чей-то правильномыслящий разум.
Все проходит...Вот только когда?
Все пройдет...Но ценою какою?
По страницам листаю года
То с улыбкой, то с грустью - тоскою.
"Все пройдет", - я себе говорю,
Не бывает событий бессрочных.
Не всегда же пылать октябрю,
Есть границы у дат самых точных.
Не дано нам узнать наперед,
Где оступится память,заблудится...
Все проходит, и это пройдет...
Отболит...оборвется... забудется...





(c) Янина Юдина

Ты у меня не выведывай, не проси…
Смерти не важно кого и когда косить.
Мне б на руках Тебя, Солнечную, носить,
А не за спину прятать.

Голос врага чуть дрожит, но глаза чисты.
Небо осунулось, ветер и тот застыл.
Милая, прячься, скорее… Но только Ты
Гордая встала рядом.




© Саша Бест

Скучающий Бог повышает градус. У лета в запасе палёный август.
Расчёт на халявную гениальность
……………………………….кровящих стихами губ.
Словесные войны.
Под чёрным солнцем
подчёркнуто-стройно стоят матросы.
Лишь Чайка взлетает с авианосца без пафоса медных труб.
…………….

Бесстрашная бестия - вольный геймер - она обернётся Сиреной, ведьмой,
как только почувствует ветер в перьях,
за правило взяв фальтстарт.
Пикируя в море шальным снарядом,
…………………………….докажет: у Неба свои масштабы.
И в этом сражении ей не надо ни сводок, ни минных карт.
………….
Весь путь её странный -
…………………………по сути вызов -
беспечен, безумен, чреват, безвизов.
Она нарушает / как дань капризу / пределы чужих границ.
И чопорный призрак авиабазы ей кажется издали медным тазом.
Она неподвластна чужим приказам
…………………………………. ревущих, железных птиц.
……………….
Там, в этих скорлупках, сидят мужчины -
……………………………..надёжно укрыты броней кабины.
А мне ветерок обдувает спину и пёрышки ворошит.
Но если ты хочешь играть на равных -
сорви с себя панцирь
…………………………и стань Икаром…
Пойми, этот выбор - ни рок, ни кара,
………………………………………а истинный способ жить.


© Аманда Моррис

Ничто не вечно.
………………Придут другие,
……………………..когда вчерашнее отболит.
Все письма «бывших» - драматургия - сгоревший в прошлом живой болид.
А Бог, рисующий нас с натуры, плодя признания и слова,
однажды скажет: «Литература…..
……………………………три года жизни - одна глава…»
……….
Так я, бывает, под настроенье
………………………………..листаю повести давних лет -
где люди-призраки, люди-тени чуть теплят в памяти давний свет.
Свет, ускользающий.
Люди-звёзды - остывшей нежности ипостась.
Необратимость. Не то, чтоб поздно…. а просто ниточка порвалась.
……………
И нет волшебного притяженья,
……………………………….нет ликованья тугой струны,
что током бьётся от напряженья… а чувства кем-то возведены
в такие степени совершенства (!) - в слепящий, яростный абсолют.
Но гаснет прошлое - не согреться.
……………………………….Лишь слово критика - божий суд.
…………………
Всё меньше хочется новых песен.
……………………Всё больше поводов - помолчать.
Чужие души, как хор созвездий, далёким эхом во мне звучат.
Их Свет не ярок… он тихо льётся
……………………………с холодной, царственной высоты.
Но будет утро!
И вспыхнет Солнце!
И это Солнце, любимый - ты!
……………………….
Неиссякаем. Неисчерпаем. Неугасаем.
……………………………………….Так дивно щедр!
Ты согреваешь, не обжигая, и счастьем светится каждый нерв.
С тобою утро не будет хмурым - в нём разливается благодать.
И Бог не скажет: «Литература»,
………………………….. а будет с радостью нас читать:
………………..
Живых, бунтующих, настоящих(!) -
……………………………..чьё сердце бьётся сейчас и здесь.
Чьи будни чище, светлей и ярче любых возможных новелл и пьес.
Чью горечь ангелы пишут кровью,
…………………………………… когда от боли перо дрожит.
Роман без сносок и послесловий -
…………………………земная сага длинною в жизнь.

…………..




© Аманда Моррис

В сером безрадостном ноябре, в городе, снежной каймой увитом,
всё, что способно меня согреть - это твой тёплый уютный свитер...
Будни съедают...
и только ночь - шанс от реальности отключиться,
чтобы в одном из волшебных снов от поцелуев свело ключицы...
Чтобы почувствовать, как во мне ты растворяешься постепенно,
словно совсем расстояний нет в нашей одной на двоих вселенной...
Знать, что ты рядом...
что я могу кошкой уснуть на твоих коленях...
пить земляничность любимых губ, будто бы каждый глоток последний...
Молча на небо и снег смотреть, мягко сжимая родные пальцы...
В сером безрадостном ноябре просто не хочется просыпаться...
Вытерпеть, выждать, переболеть
грусти, тоски и томленья фазу -
трудно...
Но главное, что билет в сторону счастья уже заказан.


© Татьяна Мехнина-Ван Инг

Мне вбили в сердце парочку гвоздей -
За них цеплялись рукава прохожих.
Но изо всех знакомых мне людей
Нет никого, кто б стал тебя дороже.

И мир застыл - огромный оберег,
Не спасший никого ещё от боли...
Назавтра обещали первый снег.
Блаженен тот, кто ничего
не помнит.


© Хрустальная Марго

Пусть ливни снова город серебрят,
затапливают улицы и скверы,
надену платье цвета сентября
и шпильки тоньше стебля той герберы,
что ты мне подарил позавчера
без повода / без цели / без причины,
как сделал бы какой-нибудь дурак...
/ну или сильно любящий мужчина/
На шею капну сладкие духи
и больше не смогу держать в секрете,
что от тебя рождаются стихи
/и скоро от тебя же будут дети/.
Меня закружишь быстро на руках,
срывая шпильки тонкие и платье,
и будет вызревать во мне строка
от каждого горячего объятья...
Пусть ливни дальше город серебрят...
/но осень не для всех бывает серой/
надену платье цвета сентября
и просто так подаренной герберы.


© Татьяна Мехнина-Ван Инг

Не поминай мое имя всуе.
На крыше всю ночь чья-то тень танцует.
И след на стекле, будто кто рисует.
Весь мир на ладонях как в белой краске.

Все так несложно, что даже странно.
Забыты песни, закрыты краны,
Что прячут в трубах поток нирваны.
И Мир грустит от нехватки ласки.

Под звуки скрипки и фортепьяно,
Забыв погрешности и изъяны,
Позволь себе быть смешным и пьяным.
Не бойся, брат, потерпеть фиаско!

Звенит мороз. Сердце снегом дышит.
Скрипач выходит курить на крышу.
И слушай, если готов услышать,
Как падают скрипка, слеза и маска.

Прошу, помяни мое имя всуе.
Играю на крыше. Зима танцует.
Малыш Февраль на стекле рисует.
И скоро кончится наша сказка.




© Саша Бест

Принимаю тебя холодным и злым, уставшим,
одиноким, растворившимся в снах и людях.

Перемешиваю осторожно, вдыхаю "наше", а потом добавляю почти что неслышно - "будем".
Потому что любящий смотрит и постигает. Потому что верит: сила не иссякает.
Время есть расходиться по глади речной кругами и рождать их опять, превращаясь в тяжелый камень.
Потому что время и лечит, и восполняет: был сосудом пустым - наберешься до полной чаши.

Принимаю тебя, как ты принимал меня, и
перемешиваю осторожно, вдыхая - "наше"...



© Лина Сальникова

А теперь по-другому не выйдет, совсем. Не станет.
А теперь будет выжженной почва, холодной - синь
неба нашего. Если нас поменять местами, ничего не изменится, как бы ты ни просил.
Я хотела, но только точка есть, за которой всё - одна неизбежность, отчаянье, невозврат:
поменяй нас местами, и будут одни повторы - выживающий плачет по тем, кому умирать.
Я еще не ушла, ты еще ко мне не подался - нам пока не понятна вся круговая жуть.

По-другому не выйдет. Сжимаясь, скользит удавка...
Ну, а я, упираясь, руку твою держу.


© Лина Сальникова

Уходишь - больно, остался - еще больнее.
А город дышит, и городу наплевать,
что вот он вышел и не попрощался с нею
и что она воскрешает его в словах.

А город - улей, почти замолчавший улей, ему - десятки, а, может быть, сотни душ.
И тех двоих так талантливо обманули, как предыдущих, пошедших на поводу
у притяжения, буквального и земного, у глупых правил стремиться и совпадать.
Но тех двоих не возьмут на корабль Ноев и не спасут - между ними всегда вода
часов, дорог, километров, чужих историй... И он уходит бродить там и оживать.

Ее любовь - это буквы на мониторе.
Его любовь - это жить у нее в словах.


© Лина Сальникова

Вся ложь заключена в словах, в словах, в стекле согласных или в проемах гласных… Забывать о том, что мы их проходили, отслаиваться от фонем, стихать, сойти на нет беззвучно, найти того, кто глух и нем, кто лгать с рожденья не приучен, кто не познал еще того начала, где случилось слово. Найти и быть. Не знать тревог, не видеть, как порядок сломан, как, лист теряет белизну, темнеют смыслы и оттенки, как притяжение минут слагает ложь в библиотеки, не жить во лжи, во ржи ее бродя над пропастью по краю… Стать тем, кто песен не поет и потому не умирает. Идти дорогой, и рекой, спокойным плесом, тихим лесом. И не тревожить свой покой ни умыслом, ни звуком резким.

Туда, к истокам, в тишину, где слова не было в начале.
Где обретает глубину все то, о чем не домолчали.


© Кот Басё

Когда в первый раз разжимают пальцы, зажмуриваясь, от боли готовятся задохнуться, перебирают внутри все эти «я не могу без тебя», «ты забрал половину сердца», не спеши говорить им, позволь им полностью окунуться в эту силлабо-тонику, в это скерцо. Позволь им рваться за собственным пульсом, метаться да изводиться, позволь им каждому миллиметру сопротивляться, чтобы после того, как ладонь опустеет, освободится, вдоволь поудивляться. Вот нет больше их, сплетенных, связанных воедино, нет больше всех этих «я-тебя-чувствую-через-кожу». Как будто ничего не происходило, остыло и не тревожит. Есть какая-то грань, за которой все это кажется неуместным: «будьте любезны, сделайте одолженье».
А потом кто-то первым выходит из-под ареста, досрочно освобожденный от продолженья.


© Кот Басё

Спасибо огромное за симпатию!

Бессмысленная, теплая печаль,

Часы стучат, как уходящий поезд,

Любите нас сегодня и сейчас,

Не потому, что завтра будет поздно,

А просто так.

Сегодня и сейчас.

Прозрачная тоска, смешная поза,

Нелепые стихи, зеленый чай.




(с) Ладыженский Олег

Люди с холодным сердцем - нежностью не болеют.
В мире их вечно веют северные ветра.
Ласковым, теплым словом искренне не согреют,
Им не знакома сила чуткости и добра.

Людям с холодным сердцем, быть не дано другими.
Драма души застыла мелким кристаллом льда.
Чувства их не тревожат, к чувствам они глухие.
Может это их счастье, может быть и беда.

Люди с холодным сердцем, медленно исчезают.
Тает в них человечность, сбитая в снежный ком.
Жить по любви не смеют, только в нее играют.
В общем обычные люди, обиженные теплом.

(с) Светлана Шатановская

Мы вырастем обычно и легко,учась ходить вдоль выщербленной стенки,
Набьем себе две тысячи стихов и опыта на острые коленки,
А если станет больно невтерпеж - замажем изумрудной панацеей
И двинемся туда, где зреет рожь, сощурившись у солнца на прицеле,
Коричневые от его забот, подстегнутые ощущеньем моря,
Мы будем улыбаться от того, что нас удачно приключилось двое
и нам не сбиться с солнечной тропы и не искать подмоги посторонних,
а значит ни беды - ни суеты и твой цветок сокровищем в ладони,
а молчаливость честная в груди такая, что в зеленых и лукавых
не спрячешь и куда не погляди течет прозрачным самым океаном
и заглушает всё,что ни скажи, поскольку только тихое- навечно.

И там, над самой пропастью, во ржи , держи меня, пожалуйста,покрепче.




© Кесслер Оксана

Пусть будет так, как мы себе хотели : раздетый город, мы рука в руке пятном родимым у него на теле и никого нет кроме нас. Нигде никто никем не движим и не занят, в груди – стихи, пусты календари и денег ноль, но есть билеты к маме, и мы решаем , что ей подарить ,роняем крошки птицам у перрона плечом к плечу, замерзшие слегка, считаем их ,приезжих и вагоны а вот часы до встречи- никогда и то, что до, летит за кадром, мимо дорожных сумок, не касаясь вскользь, всё что случалось - кажется смешным нам, а всё ,что будет – важным и всерьез.

Пусть станет, так, как мы себе мечтали , совсем по - детски щурившись на свет случайных фар: мы вместе едем к маме. Мы вместе есть, а порознь нас нет.


© Кесслер Оксана

Говори со мной, пожалуйста, по-другому.
Я хочу рассказать, от чего я давно устал.
От чего мне и в этот раз горло сожмет тугою
злостью так, что едва пересилится немота.

Говори о том, что мой ультиматум - честность,
и меня, до частицы честного, так тошнит
от обмана, что я готов уступить им место,
никогда не желая казаться одним из них.
И еще о том, что себя до сих пор не принял,
до сих пор не простил, как предателя, лишь за то,
что всегда создаю себе образ, услышав имя,
и люблю его - мне отплатившего пустотой.
Что свое не храню, что желаю себе чужого,
но боюсь больше смерти кого-нибудь потерять.
Что не верю ни в берегущих, ни в береженых,
и тем больше не верю, чем больше мне говорят.
О простых вещах. Мне надо бы было прежде
пересилить себя и открыться, но я не мог.

Говори со мной, пока я не стану реже
от себя задыхаться и стихну, совсем немой...



© Лина Сальникова

новость только одна.
(ну, еще три - четыре торнадо,
экстремисты взорвали к чертям половину Багдада,
«Космо» пишет ужасное – «в офисе шпильки не носим»)
а у нас только осень.
у нас только осень и осень.
что же делать, когда по карманам – комочки с деньгами,
и читаешь в подземке,
а книжка давно вверх ногами,
и свистит кто-то в спину в каком-то кривом переулке,
и с опаской идешь, как собака к сомнительной булке.
что же делать, когда гороскопы комично неправы,
и всё носишь на пальцах тоску неизвестного сплава,
и глотаешь из горлышка небо – так остро и сладко.
у меня только осень.
а я – у нее.
без остатка.


© Аня Ру

"Ты скажешь: многие, а я отвечу: каждый..."
Н.Ямакова






...тоску хоть ложкой ешь, коль ложка под рукою... ноябрь латает брешь в межрёберном покое - слепой иглой строки - убористо и метко, чтоб выгнать сквозняки твоих печалей, детка, в большой и старый сад, где бродит день вчерашний и чьи-то голоса - дымком над мёрзлой пашней - тревожат тишину чужой случайной даты, где ты себя одну оставила когда-то - запиской на столе среди пустой посуды... то место на Земле не найдено покуда никем, да, что никем, и ты проходишь мимо... среди известных тем - моя неуловима, небрежна, высока, смешна избытком речи, готовая "пока" твердить при каждой встрече...






© Татьяна Пешкова

Если он позовёт, то я просто пойду за ним,
я не буду расспрашивать "что-почему-куда".
Если станет темно, я не буду искать огни.
Если он позовёт - он и будет моя звезда.

Если он загрустит, я не буду ему мешать,
приложу его голову к тёплой своей груди -
пусть почувствует он, как грустит с ним моя душа...
а когда на двоих - то не так тяжело идти.

Если он упадёт, я не буду вперёд тащить,
просто рядом присяду и дам ему отдохнуть.
Я его не укрою, как самый надёжный щит,
но подам ему меч - тот, который нельзя согнуть.

Если он позовёт, то я просто пойду за ним
без раздумий, сомнений, упрёков и всяких "но".
Между нами невидимо вьётся тугая нить...
Если я позову - он вот так же пойдёт за мной.



© Татьяна Мехнина-Ван Инг