ещё будучи юнцом я никогда не понимал,
о чём можно говорить с женщиной,
которую я хочу.

теперь,
когда мне давно перевалило за 40,
я точно знаю:
я никогда не захочу женщину,
с которой мне не о чём поговорить.


© Алина Хитрук

а казалось - всё в жизни расписано лет на сто,
и безумно не хочется что-либо в ней менять..
успокой своё сердце: когда догорит костёр,
ты на долгие годы останешься без огня -
так представь это пламя как выход из темноты.
это прошлое, друг, а по прошлому не скорбят.
будет сложно, но надо учиться сжигать мосты.
пока те, кто на том берегу, не сожгли тебя.

(с) Ольга Булычёва

Когда ты ничтожно маленький, как жук для чернильных воронов,
Дороги не гонят по миру, не бьются о твой порог.
Стареть удается правильно, в каморке, до дыр исхоженной,
С горчинкой табачных запахов, с ленивым котом у ног.
Тебя навещают малые, в корзине — пирог и пряности,
Из чашек дымит жасминовым, бледнеет в воде лимон.
Уютно прошаркать тапками до тихой почетной старости -
Так редко кому доводится, не вспомнить теперь имен.

Когда ты ничтожно маленький, и ростом едва до пояса,
От мира не сложно спрятаться, захлопнув плотнее дверь.
Не нужно блистать отвагою, шатаясь ночами по лесу,
Не нужно ходить тоннелями, в которых таится зверь.
Опасности спят на полочке, в тугом переплете, кожаном.
Из стали, что взята в кузнице — лишь нож, чтоб нарезать сыр.
Но если однажды вечером наведался гость непрошеный,
Уже не сбежишь от трудностей, подошвы стерев до дыр.

И, знаешь, бежать не хочется, ведь гость постучался вовремя.
Ты ждал его все бессонницы, расплавив немало свеч.
Едва ли готов без ужаса шагать из огня да в полымя,
Но всё ж на задворках памяти хранил деревянный меч.
А гость, несомненно, сказочный, в тяжелом плаще и с посохом,
Не нужно спокойной старости, когда ты идешь за ним.
Пускай, ты ничтожно маленький, но сердце набито порохом.
Кому-то хоть раз в столетие приходится быть большим.






(с) Deacon

жить, вопреки.. наступая на мягкий гравий,
оставляя следы, по которым тебя найдут.
слушать себя, а значит - делать все правильно.
на вопрос: "а ты сможешь?" всегда отвечать: "yes I do"..

жить и любить.. иногда выдвигаясь за рамки,
набирая разгон, на ходу убирая шасси,
плевать на других и высокие ставить планки,
догоняясь кефиром строго после шести..

жить для себя.. сохраняя остатки нервов,
иногда расслабляться, порой подзабив на мораль.
иногда кайфовать, но твердо знать свою меру.
и пусть у святош крошится зубная эмаль..

жить просто так.. от себя самого не прячась,
и идти по прямой, куда манит огнями тоннель,
по дороге тернистой, камнистой и часто от боли корячась,
ты однажды придешь и твердо встанешь на мель..

© Паша Броский

Жила- была одна девочка. Она была совсем лысая. Чтоб зря не пугать людей, она носила рыжий парик. За это ее прозвали Красная Шапочка. Читать далее



(с) Евгений Шестаков

«Я знаю так много умных, сильных, трудолюбивых людей, которые очень сложно живут, которые страдают от одиночества или страдают от неразделенной любви, которые запутались, которые, не желая того, мучают своих близких и сами мучаются. То есть людей, у которых нет внешнего врага, но которые живут очень не просто. Но продолжают жить и продолжают переживать, желать счастья, мучиться, влюбляться, разочаровываться и опять на что-то надеяться. Вот такие люди меня интересуют. Я, наверное, сам такой.»


(с) Евгений Гришковец

Нужно что-то менять, переламывать дням хребты, останавливать Вечность в полёте смешных секунд... Удиви меня, ты не соткана из пустоты, те, о ком мы думаем, никогда не умрут. И поэтому ты не угаснешь, а я сорвусь, на мгновенье почувствовав горечь снов. Ты всё знаешь, так глупо врать, что я не боюсь и поэтому так избегаю слов.
Протолкнувшись, наставив ссадин и синяков, я найду тебя, только молю успеть. Каждый день, что мной прожит, оставит на коже шов, и ничьи поцелуи не смогут его стереть. Я бегу, я стараюсь обманывать время, дробить часы, но тебя у меня не в силах забрать никто. Сквозь заснеженные дороги и рухнувшие мосты, сквозь вагоны мчащихся поездов...
почему
"почему я не там, где ты."

(с) Хрустальная Марго

Он был старше, он больше видел и больше знал - и она не сводила с него восхищенных глаз.
Он был лучше всех ее кукол и всех зеркал, он имел в рукаве истории про запас
На все случаи жизни - ее, и своей, и их; он был осведомленнее прочих про рай и ад,
Интереснее всех прочитанных ею книг, звонче всех когда-либо рассказанных ей баллад.

Все она в нем любила: выносливую худобу, взгляд и голос, и на затылке короткий шрам.
Он позвал - и она не стала дразнить судьбу, было просто - вот он позвал - и она пошла;
Так бывает и в мире людей, и в ткани легенд, все закончится хорошо - в этом наша цель,
Ведь любая сказка имеет свой хэппи-энд, - надо только уметь увидеть его в конце.

***

Как ей было неважно, хватало ли им на жизнь, кто он был, - благородный разбойник? мошенник? вор?
Как легко она полюбила ремни, ножи, острый перец и все, похожее на него;
Как они легко оторвались от всех погонь, как родным было не сыскать ее ясным днем,
Как в лесу вдвоем разводили они огонь, выдыхали огонь и сами были огнем.

Как она ему верила, как, - до конца, до дна, как подмигивал он - идем же за мной скорей,
Как однажды она проснулась в ночи одна - только чаща, слепая тьма и глаза зверей,
Обступающих костровище со всех сторон, посолонь обходящих круг тающего тепла, -
И ни скрипа, ни вздоха, ни шороха меж стволов, ни котомки - той, что одна на двоих была.

***

Как нездешний и редкий цветок, расцветал рассвет над вершинами, - а внизу по лесной тропе
Путник шел, и смыкались ветви ему вослед; шел он бодрым шагом и песню тихонько пел.
Был как будто доволен всем, хоть и одинок; не заметил, увлекшись насвистыванием лихим,
Как огромное и мохнатое сбило с ног, как лопатки впечатало в корни, грибы и мхи.

Он открыл глаза и увидел - звериный оскал, и вокруг десятки горящих голодных глаз,
А над ними - в одеждах из хвои, листвы и мха, - как она на него смотрела, - как в первый раз! -
Шрамами, как корнями, исчерченное лицо, долгий волос, бесшумная поступь, иная стать;
Он узнал ее сразу, хоть лучше б это был сон; он узнал ее, хоть и рад бы был не узнать.

Как она рукой подала незаметный знак - первый зверь не медля вцепился ему в плечо;
И казалось, что зверь другой - у нее в глазах, что смотрели всегда неотрывно и горячо, -
Разрывал его тело на сотню кровавых лент, разливал на лесном ковре жидкий алый шелк.
Ведь любая из сказок имеет свой хеппи-энд, - нужно только уметь дождаться его, дружок.





(с) Ракель Напрочь

прозвенел будильник, сэвен о’клок, дружище
как ищейка бредешь на запах кофейных зерен,
"городское утро – лучшая в мире пища", -
так сказал Конфуций. с Конфуцием мы не спорим.

вольный брасс в асфальте, улица – тихий омут,
исполняешь на память вальс поседевших прядей.
"оплатил билет – так дай оплатить другому",-
так сказал Конфуций. а он был неглупым дядей.

ты летаешь в лужах, смотришь на чьи-то лица
променяв «скажу» на «смолчу по любой причине»
"это очень просто – тихо с собой смириться",-
так сказал Конфуций. он тот еще был мужчина.

ты наивно веришь – лучшее будет скоро
все несчастья пусты, как ворох осенних листьев.
"если крыльев нет, то ангелам не до споров",-
так сказал Конфуций – охоч до грошовых истин.

так сказал Конфуций: "не обивай пороги
этот мир не любит ни умных, ни добрых шибко".
…только ты опять лежишь посреди дороги
освещая мир сумасшедшей своей улыбкой.






© Джек-с-Фонарем

я хочу, чтобы все было просто:
вкус варенья до боли знакомый,
запах моря на кончике носа,
чтобы мы целовались у дома.

чтобы легкие вечер и утро
и беседка на нашем углу,
нежно прятаться в старые куртки
и друг другу орать: люблю!!!

я хочу поваляться в сугробах,
рисовать на снегу имена.
и чтоб сладкого - много-много,
кофе, чай, посиделки без сна.

чтобы мы никогда не прощались,
веря в искренность и доброту.
чтоб под окнами снова кричали,
а в ответ: да-да, выхожу.

я хочу, чтобы все было честно:
до предела остаться собой.
чтобы мы не теряли детство -
увлекаясь взрослой игрой.






(с) Мария Шлык

Приходит она и приносит в ладонях свет,
смеется, щекочет ресницами до мурашек...
И он принимает тепло, и подумать страшно,
как мир умещается в тоненьком существе.
Она говорит о том, как поет вода,
как духи земли в ответ начинают петь ей,
и пальцы на коже рисуют круги и петли,
и где-то внутри заполняется пустота...
И голос ее вдруг становится невесом,
она затихает, колени обняв руками...
И нежность сгущается теплыми облаками,
и время за окнами катится колесом...
И небо, отвыкшее за зиму розоветь,
растаявшим клеверным медом течет по крышам...
Она просыпается, что-то поет и пишет,
и снова кому-то приносит в ладонях свет.





(с) Марина Шершнева

Оставьте, я прошу, сомненья,
Не то накличете беду!..
В порыве грёз и вдохновенья
Я к Вам сегодня же приду!..
Не с валентинкой, не с букетом,
Не принесу для Вас духи -
Я в Ваши сны войду поэтом,
Да!.. Непременно — лишь поэтом!
И положу к ногам
Стихи!…

Они сочиться будут раной,
Что Вы оставили в душе!
В них будет лепет очень странный,
Про рай в каком-то шалаше,
И очень внятные угрозы,
И что-то там про забытьё…
В них будут розы, будут слезы,
Измены, желтые мимозы,
И сердце рваное -
Мое!…

Ах, Ваши сны полны коварства!
Вы в Ваших снах мне не верны!…
Я посулю отдать полцарства,
Чтоб перепутать эти сны!..
Прошу скорее просыпаться,
Ваш сон прогнать с тяжелых век!..
Вы спите?!. Что ж!! Уйду скитаться,
А сердце будет разрываться!..
Ну, что ж, прощайте!…
Ваш навек!!.




(с) Вадим Цокуренко

Февраль на краю.Теперь говорят стихи.Коты распеваются. Нервы на грани сбоя.
Ты знаешь, я обожаю, когда нас двое. Когда в коридоре кроссовки и каблуки
на лаковых туфлях вплотную друг к другу так, как будто бы мы стоим беспредельно рядом,
как ровные, строгие в чётком ряду солдаты, и даже сердца отбивают синхронный такт.
Я очень люблю не слышать,что я несу, как пальцы дрожат, поднеся к сигарете спички.
Я очень люблю замечать за собой привычку вплетаться в твой голос, как ленту плетут в косу.
Я очень люблю не смотреть на часы, когда сегодня суббота и можно не торопиться
Глотать "до свиданья" как острые злые спицы, как острые злые спицы тоску глотать.
Февраль на краю.Ведома к тебе весной - так пьяных ведут подмышки к ближайшей лавке.
Ты знаешь, вот если б к любви выдавали справки, я точно была бы самой из всех больной.


© Кесслер Оксана

- Это главное - видеть звезды ночью, звенящие там, вдали,
видеть свою планету и знать, что вернешься - никак иначе.
- Знаешь, мне жаль, но бывает иначе. Для каждого звезды - свои,
кому-то они смеются навстречу, кому-то навстречу - плачут.
И темноты бывает уж слишком много.
- Ты сердцем смотри
в самую глубину, где лучшее; чтоб создавать, а не рушить,
ведь самого главного ты не увидишь глазами, оно внутри.
- Старый закон: то, что внутри - всегда больше, чем то, что снаружи.
Когда летишь от звезды к звезде, заблудиться немудрено,
Легко - запутаться, если в груди слишком много болит прощаний.
- Главное - не забывать, пусть бывает больно, но все равно:
ты навсегда будешь в ответе за всех, кого приручаешь.
- Но в этом смысл - идти, бежать, не оглядываясь назад,
без остановки...
- Нельзя - в одиночку, не выжить без тех, кто близок.
Когда какой-нибудь рыжий лис хитро посмотрит в глаза,
если его приручить - он станет совсем особенным лисом.
- Что ж, в этом, пожалуй, и есть ответ на главный вселенский вопрос.
- И никто не должен быть одинок, если хочет, чтоб обнимали.
понимаешь, когда ты находишь розу - единственную из роз,
главное - не потерять ее.
...ветер, молчание.
- Понимаю.





(с) Леди Лайя

Милая, это глупость,
Что я умру,
Даже когда я стану
Неосязаем.
Старые фото
Волей-неволей врут,
Но существуют
Вместо своих хозяев.

Старые фото
Передают черты
И никогда о будущем
Не пророчат.
Вспышка мигнула -
И по-привычке ты
Замер в попытке
Собственного бессрочья.

Вот бы, как рану,
Память перевязать,
Сделаться копией
Мальчика с фоторамок,
Где у него
Честнее моих глаза,
Где вспоминать о прошлом
Смешно и рано.

Перед собой когдатошним
Я стою,
Осознавая: Боже,
Как время тонко!
Дети, взрослея,
Больше не узнают
Даже самих себя
На потёртых плёнках

И примеряют тени
Своих отцов,
Чтобы отцы всегда
Оставались живы.
Наша планета -
Чёртово колесо
С функцией
Обновления пассажиров.

Но, прорастая в детях,
Как новый сад,
Мы не сойти с неё
Получаем шансы.
Милая, это глупо -
Держаться за
Тех, кто не стал бы сам
За тебя держаться,

Тех, кто на старых фото
С тобой заснят,
Но от кого осталась
Живая пустошь.
Милая, я прошу до крика -
Держи меня,
Чтобы я верил в то,
Что ты не отпустишь.

Сердце возьми
И фото мои возьми,
Чтобы на фоне
Самых бедовых бедствий
Мы, как сады листвой,
Поросли детьми,
Как горизонт в закат,
Прорастая в детство.

Нам умирать с тобою -
Вообще никак,
Даже когда закружится
Старость вальсом.
Наша прямая суть -
Не застыть в веках,
Но продлеваться, милая,
Продлеваться

Вдоль поколений
Звуком имён своих
В детях, что нашу молодость
Подобрали
И узнавать себя,
Узнавая их
На отпечатках будущих
Фотографий




(с) Александр Антипов

Этот дымный город, размытый воздух,
где вокзал спиной к пустоте прижался.
- Ты не поздно? – спрашивала.
- Не поздно.
Уходил и больше не возвращался.

Всё казалось, лето, а это в гору
поднимались воды, смывали небо.
- Ты же скоро? – спрашивала.
- Я скоро.
И кончалось время, и память слепла.

Приходи,
любить тебя больше нечем,
больше нечем биться в грудную клетку.
Я теперь на целое сердце легче,
я совсем невесомая стану к лету…




(с) Елена Касьян

Ему следовало бы сказать себе: "Я обладаю этим сейчас, и потому я счастлив"; вместо этого он - совсем по-викториански - говорил: "Я не могу обладать этим вечно, и потому мне грустно.



(с) Джон Фаулз -Любовница французского лейтенанта

В подсвечнике из тонкого металла случайно оказались две свечи:
одна из них неспешно догорала, другая только вспыхнула в ночи…

Огарок был немолод и печален, но тронул сердце дамы восковой…
Их тени зыбким кружевом венчали, а пламя билось в пляске роковой…

Влюблённый и спешит, но опоздает… Давно раскинут времени пасьянс.
Слезой янтарной дива замирает: недолгим будет пылкий мезальянс…

Смешалось вожделенье и тревога, расплавлено последнее «хочу».

«Ты опытней на тысячу ожогов,
прости недогоревшую свечу...»





(с) Свет Мой

Я снеговик. Дети слепили меня зимой.
Всё по правилам: вместо носа - морковь, вместо глаз - угли.
У меня нет рта, и поэтому я немой.
Я не злюсь на них: они сделали, что смогли.


Я снеговик: меня ни обнять нельзя, ни согреть.
Я не могу рассказать о том, насколько я одинок.
Я понемногу таю - и я растаял уже на треть,
Мне сбежать бы отсюда, но у меня нет ног.


Я всего лишь три снежных кома, всего лишь снег,
Я мечтаю живым стать, как тот деревянный мальчик.
Бог, чтобы спасти подопечных, намекнул Ною про ковчег.
Мои маленькие божки про меня забыли к чертям собачьим.


Я снеговик. Конец апреля, а я так и не растаял.
Я, как гость из прошлого, который уже не нужен.
Я узнал и усвоил истину, и она до жути простая:
Если уходят и возвращаются - больно, если тебя забывают - хуже.






(с) Така Вострикова

Я понимаю, сейчас об этом смешно,
и вот на каждом слове немею…
Я за тобой ныряла сдуру на самое дно,
а плавать совсем не умею.
Тебя выпутывала из смертельных сетей,
вымаливала и выкупала.
А то, что ты не хотел от меня детей,
я думала, что понимала.

Из всех слагаемых я выбирала тебя -
и одного, и в любом комплекте.
Моя нежилая память глядела, скорбя,
как я запечатываю конверты
с просроченной болью, с пергидрольной зимой,
с застиранным небом над крышей.
А мне хотелось всё заменить тобой…
И у меня не вышло.






© Елена Касьян

У девочки была кошка. Любимая. Мудрая. И очень старая. Девочка смотрела на неё и боялась. Она боялась, что скоро кошка умрёт. А кошка ничего не боялась. Она нежила своё полосатое тело на солнце, ловила мух и смотрела на улицу глубокими как небо глазами.

И каждый из них получал то, что ждал от жизни. Девочка - страх. Кошка - удовольствие.

Не торопитесь, заглядывая вперёд. Не опаздывайте, оборачиваясь назад.

Живите здесь и сейчас.



(с)

Помнишь, по небу скользил самолёт,
А по волнам – пароходик…
Все говорили, что это пройдёт,
А ничего не проходит.
Я заживала, почти зажила,
Не онемела – и ладно.
Кажется, целая вечность прошла…
Целая вечность, мой славный.

Чёрные ветви на белом снегу,
Оттепель – редкая милость.
Я даже выплакать всё не могу,
Что без тебя накопилось.
Я этот город насквозь прожила,
Столько души износила…
Кажется, целая вечность прошла.
Целая вечность, мой милый.

Все говорили, что это пройдёт,
А ничего не проходит.
Просто по небу скользит самолёт,
А по волнам – пароходик,
Жёлтый троллейбус бежит до угла,
Катится красный трамвайчик…
Кажется, целая вечность прошла.
Целая вечность, мой мальчик.



© Елена Касьян

От души и с большущим удовольствием поздравляю всех милых дам
с праздником 8 Марта! Дорогие, любимые,
конечно же все вы - прекрасные и самые лучшие! Счастья вам, любви, здоровья, отличного весеннего настроения, улыбок вокруг, и пусть вас почаще радуют ваши мужчины,
ну и прочие, лежащие штабелями у ваших ног!

Что есть истина?..

А вопрос-то измельчал – до масштаба мест, по которым овцы все-таки разбрелись… Вопрошай себя, доколе не надоест. Вот и солнце босиком перешло залив. Ты забудешь о мигрени, спускаясь в сад, будет пахнуть розовым маслом, горячим днем. Я привык тебе на сером песке писать. Ты привык стирать написанное огнем. Ни к чему тебя тревожить по пустякам, у завесы в храме только не стой в грозу… Прокуратор, слишком много в твоих руках. Умывай их – вон, и воду уже несут. Посидим в твоей претории, помолчим. Нам нескоро, верно, встретиться суждено. Там в Москве один поэт по ночам кричит, ты зайди по лунной тропке к нему в окно… Вот и все, а больше не о чем попросить. Этот город ненавидим, а значит – свят. Посмотри, какая туча над ним висит, не к добру пришла – старейшины говорят. Что ты ищешь беспокойно в своих веках? Или путь тебе нерадостен и далек?.. Отдохни, мой друг, не спрашивая, пока твою трусость переписывают в порок. Ты не бойся за меня, я не помню зла, зная то, что предначертано впереди…

Не тебе меня спасать от креста, Пилат.

Не тебе меня, наверное, и судить.


© Кот Басё

В сценарии записано: стареть,
не рваться ввысь, питаться овощами,
покорно обустраивая клеть
безжизненными нужными вещами,

ходить в контору или на завод,
топить себя в простом рутинном вздоре,
дремотно избежав нейтральных вод
и сладостно манящих территорий.

Вся эта жизнь - простая штука. Ведь
не наш удел - турусы да торосы.
В сценарии записано: стереть,
как ластиком, сомненья и вопросы;

не веря в шансы, жить наверняка,
закрыв свой мир иронией всегдашней
и тихо ждать гонца из городка,
известного своей наклонной башней.

Точи металл, твори изящный стих
в кругу привычных маленьких событий.
Сценарий очертил от сих до сих
границы, за которые не выйти.

Но, отыграв знакомую игру
и доведя строку до многоточья,
однажды ты проснешься поутру -
и, сделав вдох,
порвешь сценарий в клочья.




(с) Александр Габриэль

На Туполева лавры отнюдь не претендуя,
Забив на предстоящий по алгебре зачёт,
Из листика в полоску, чёрт весть какого х...я,
Я мастерил для Таньки любовный самолёт...


Он славным получился, с сердечками на брюхе,
Фломастером – «От Саши» на остреньком хвосте...
Я, улучив минуту, пустил его Танюхе,
О, как он взрезал воздух в надклассной высоте !


Вознёсся над рядами орлом ширококрылым,
Притихшее пространство торжественно рассёк,
И пролетел неспешно над Генкой тупорылым,
И сделал круг над партой, где булку ел Васёк.


Слегка задел Наташку, махнул крылом Смирновой,
Косичку Светляковой красиво обогнул,
И прямо между сисек училке нашей новой
В большую складку жира свой корпус запихнул.


Ругалась, возмущалась, от злости верещала-
Возможно, был он первым, кто в грудь её клюёт...
Вчера я встретил Таньку... Скололась, обнищала...
Благодарю за промах, бумажный самолёт...




(с) Борис Верховцев

Капелька человеческого потока,
Может Наташа, а может Ирина,
Где-то идёт, каблучками цокая,
Первая женщина моего сына.

Первая в жажде, первая в поиске.
Вечная или случайная?
Где повстречается: в парке, в поезде?
Застенчивая? Отчаянная?

Светят коленками
В юбочках-мини
Студентки и секретарши...
Ты, что проявишь мужчину в сыне,
Моложе его или старше?


Если старше...
Смиренно прошу, не воинственно:
Слов не прячь сокровенных, нежных,
Не вымещай
На моём, единственном,
Обиду на прежних.

Чтоб не прошла ты, первая женщина,
По душе сыновней, как трещина.
Чтобы не проклял твои он двери,
Чтобы, ликуя, сердце - в ребро,
Чтобы шёл от тебя и верил,
Что женщина - есть добро...

Ну а если моложе,
Если
Цел ещё и косичек лён, -
Я хочу, чтоб в тебе воскресли,
Сын мой, рыцари всех времён.

Чтоб от первой взрослой постели
Глаза её не опустели.
Чтоб тобой человечность мерила,
В голосишке чтоб - серебро,
Чтобы шла от тебя и верила,
Что мужчина - это добро.




(с) Нора Яворская

Снаружи нет тепла, а в доме мало света,
Обшарпанный диван, не помнящий родства.
Я просто глупый бог и все мои заветы
Нужны как декабрю опавшая листва.


В округе нет людей, всё больше люди-звери,
За пaзухой всегда полным-полно камней.
Я просто старый бог, которому не верят,
Лишь ты одна хранишь всю правду обо мне.


Мой храм давно забыт, распроданы иконы,
Деревни сожжены, поля разорены.
Я просто бедный бог, живущий вне закона,
Как скрипка без смычка, как житель без страны


И буду доживать уныло и убого,
Цедить по вечерам церковное вино...
Поверь в меня, поверь - я снова стану богом,
Пусть не для всех людей, a для тебя одной!




(с) Игорь Приклонский

Ты как пуля мне, что, конечно, придется точно.
Слишком все предугадано нами в цепи событий.
Окажись во мне, стань последней свинцовой точкой.
Лишь тебе - успокоить мне сердце любовью, быть мне
теплым всхлипом, навылет нежностью, мигом - встретить
то, чего, не встречая, мы стали бы непростимы.

Я ищу тебя, как бесстрашные ищут смерти.

Лишь любовь, как и смерть, бывает необратима.



© Лина Сальникова

Остались истории, письма и города -
вселенская память, растаявшая в веках.

Мы проявляемся в случаях и годах, запахом, впитанным краем воротника.
Мы возвращаемся цепью случайных слов, пойманных улицей, выбранных из толпы.
Мы - это все, что однажды уже сбылось, но заблудилось в мирах, оседая в пыль.
Как нас искать? - по знакомому, по штрихам, узнанным в ком-то, кто ранее не знаком.
В радости чуткой, умеющей не стихать, даже когда слишком больно и нелегко.
Вот я бегу через улицу, слышу звук голоса, странно напомнившего мне твой.

И, замирая, я чувствую, что живу.

И знаю, что ты где-то замер, совсем живой.



© Лина Сальникова