Кошка, раз усевшаяся на горячую плиту, больше не будет садиться на горячую плиту. И на холодную тоже.


(с) Марк Твен

Никогда не стесняйся того, что ты чувствуешь. Это настоящее. Будь честен с собой.



(с)

Мне кажется, мы порой похожи на времена года.

Люди весны - всегда чего-то ждут, они надеются на чудо, верят в лучшее и сказки, их движения порывисты и легки, как ветер, который швыряет в окошко белые лепестки.

Люди лета - с золотистой кожей, им идут большие солнечные очки, белые кеды и сарафаны на бретельках. От них пахнет морем и модными духами, они ложатся спать под утро и верят, что все всегда дается им в руки.

Люди зимы - спокойные и мягкие, вокруг них всегда уютно и пахнет сдобной выпечкой. Они никуда не спешат, зная, что всему свое время. И время это тихое и мягкое, как мерное тиканье настенных часов...

А есть люди осени - они любят дороги, пьют из кружек терпкое прошлое и всматриваются в туман впереди. Они не надеются на чудо, просто знают, что оно рядом, на расстоянии вытянутой руки. Они не ждут, они смакуют на языке каждую дождинку. От них пахнет морем, но холодным и ненадежным. В их домах уютно, и тоже тикают настенные часы, они знают, что всему свое время и это время пройдет. Среди яблок в их пирогах всегда встретится вязкая ягода рябины. Они любят теплые зимние свитера, надетые на летние сарафаны, их движения порывисты и легки, как ветер, который швыряет в окошко пахучие желтые листья...




(с)

Ты знаешь, подруга, мужчинам не просто.
И можешь кидать в меня кучу камней.
Ты принца рисуешь высокого роста...
Чтоб молод, богат был и всех веселей.
"Мужчина - он должен ...", а дальше по списку,
За нас написали уже в соц сетях:
Букеты из роз с романтичной запиской,
iPhone , кстати, новый вот вышел на днях...
От них в 25 ждут огромных успехов!
Машины , квартиры и где - нибудь дом.
И вовсе не важно какие помехи,
Cвоим ли он нажил все это трудом.
Ты знаешь, подруга, мужчинам не просто.
Им плакать нельзя, говорить про печаль.
В них много - "нельзя", что нам девушкам - можно.
Нет... я в восхищении, мне их не жаль.
Они даже терпят больных истеричек,
Что шарят в карманах, смотря телефон.
Мужчины прощают так много привычек.
А многим - совсем отвратительный тон.
Я знаю мужчин, по - серьезному верных,
Но им почему - то совсем не везло.
Влюбляются в глупых, коварных, нелепых.
А всё потому, что таких - большинство.
Поэтому им не хотелось жениться,
Пусть дело уже и идет к тридцати.
Телами успели уже насладиться,
Но что -то "за гранью" никак не найти...
Ты знаешь, подруга, мужчинам не просто,
А умным - еще и труднее в сто крат!
Им мало лица, красоты или роста.
Они, как и ты - идеальных хотят.
Есть притча о старом - престаром мужчине,
Ему девяносто, а он не женат…
«Вы что, не нашли идеал?»
- перед смертью спросили,
«Нашел идеал, но так долго искал…»
«... и что же она? Отказала вам просто?» ,
«Увы, отказала, была занята….
….она все искала мужчину…высокого роста,
чтоб молод, богат был… Ну, в общем, мечта…»

© Екатерина Довлатова

Я ежечасно твержу о том, что никого не люблю - и всё же, ты согреваешь улыбкой дом, ты заставляешь бежать по коже - толпу мурашек, ты говоришь всегда о том, что сбивает с толку, и сам то лечишь, а то болишь прочно засевшим в груди осколком...
Я не умею скрывать того, что я однажды любила сильно, мы как красивые дети гор, герои страстного кинофильма, и после этого всё - вода, и после этого всё - пустое... Я смотрю в небо - а он звезда, я смотрю в пропасть - а он стал морем. И отболевшим пустым нутром пишу о том, о чем страшно думать - ты согреваешь улыбкой дом, а я сметаю обломки судеб, а я, истлевшая, все хочу зажечь искру в чьем-то светлом сердце, но с моей травмой смешно к врачу, с ней нужно намертво запереться и никого к себе не пускать, пусть дом пропахнет тоской и дымом, пускай остынет моя кровать, пока он женится, хочет сына, столько стерпела о нем тетрадь, но тебе слушать - недопустимо.

Я ежечасно твержу о том, что никого не люблю, но все же - питаюсь слепо твоим теплом и ненавижу себя до дрожи. Прочти, забудь меня и уйди, о лед сплошной невозможно греться. Крутя осколок в моей груди, не забывай, что я целюсь в сердце.


© Хрустальная Марго

...Просто осенью эта тоска сильней
И, как водится, без причин.
Лис выходит из леса на свет огней.
- Я хочу, чтоб ты меня приручил.

Рыжим пламенем, тёплым огнём, песком,
Вихрем листьев над осевой...
Неспокойная осень гнетёт тоской,
Заметая пути домой.

Над заброшенной трассой плывёт туман,
Сыплет мелкий, как бисер, дождь.
Ровно тысячу лет, как сошёл с ума
Дальних троп бесприютный вождь.

И теперь он мотается по городам,
Постоянно нося с собой
Дым прошедших времён да пустой стакан,
Не совсем дорожа судьбой.

...Свет от фар режет тьму, бьётся, рвётся прочь,
След печатает грязный трак.
Старый белый Фредлайнер летит сквозь ночь,
За собой рассыпая мрак.

И не помня уже ни имён, ни лиц
Тех, оставшихся далеко,
Посерьёзневший с возрастом Маленький принц
Греет тёплой своей рукой
Руль,
Включает сияющий дальний свет
И сильнее жмёт на педаль...

Лис ступает на тёплый асфальт, вослед
Ветер листья уносит вдаль,
В чьи-то сны,
В напоённые солнцем сны,
Превращая их флёр в кошмар.

И у лиса в глазах пляшут две луны -
Отражения встречных фар.

...За надеждой грядёт всякой веры крах.
В мире сотня таких лисиц.
А в глазах повзрослевшего принца - прах
Всех покинутых психбольниц.

Он невидяще смотрит вперёд, туда,
Где кончается свет огней,
На черту, за которой лишь пустота -
И уже ничего за ней;

Там туман, моросящий дождливый бриз,
Отказавшие тормоза,
И навстречу выходит печальный лис,
Тщетно верящий в чудеса.

...В перелеске за памятной Чусовой,
Что дорогой насквозь прошит,
Пахнет мокрым асфальтом, дождём, травой,
Резким запахом стёртых шин.

И тягач, у обочины замерев,
Словно дикий огромный зверь,
Хрипло дышит в простуженном сентябре.

Дальнобой отворяет дверь
Рыжей девочке.

Крошевом янтаря
Тихий голос её звенит:
- Доброй ночи. Мне холодно тут стоять.
Подвези меня до Тывы...

...Утро снова приносит с собой покой.
За окошком - такой простор...
Русло старой дороги легло петлёй
У подножия острых гор.

За мостом над Катунью зажглась заря,
Навсегда прогоняя тьму.
Отражаясь в росинках, огни горят,
В листьях, пляшущих на ветру.

Фура мчит, на боку у неё наклейка.
Буквы вымочил серый дождь.
Почерк там неразборчивый, очень мелкий,
Но захочешь - ты разберёшь.

Там слова, всем известные в этом мире,
Правда их на губах горчит:
"Мы в ответе за тех, кого мы приручили,
И за тех, кто нас приручит".


(с) Хельта

Еще не поздно. Никогда не бывает поздно, если любишь.

(с) Марк Леви

Дорогой мой, под этой осенью не вмещается
нежность - в общий регламент, любой поцелуй - в момент.
Телефонные разговоры не возвращаются -
цепь коротких гудков каждый раз означает смерть.

Дорогой мой, мы коротим, рассыпаясь искрами.
Перерезаны горла держащих нас проводов.
Только пара минут на молчание - если выкрали.
Только шанс приласкать меня словом, когда готов.

Дорогой мой, сегодня я выйду одна на улицу.
Если что-то меня в тебе просит - иди на риск.

Ни в какой из вселенных мы больше не поцелуемся.
Только там, в глубине, эта нежность ещё горит.




© Лина Сальникова

Пусть цитаты не делают нас умней, но некоторые из них заставляют задуматься о чем-то...


(c)

Запомни мой номер на экстренный случай,
Я в жизни так редко за кем-то жалею.
Ты очень хороший, а может и лучший...
Но я теперь больше людьми не болею.

Удвоилась гордость, утроилась сила,
Здесь бьют все с размаху и без тренировки.
Я много давала, я мало просила,
Чем люди любимей...тем жестче уроки...

Зато появилась размеренность взглядов,
И там, где провал, оживает план "Б".
Мне стало понятно, что должен быть рядом,-
Незрячий... кто лучшее видит в тебе.

Запомни мой номер на ЭКСТРЕННЫЙ, ВАЖНЫЙ,
Так мало есть тех, за кем я скучаю.
И если раздастся звонок твой однажды :
Я трубку возьму...я возьму...
...Обещаю ...






© Ира Долинная

Ты ждешь его, и он к тебе придёт. Дождаться — это счастье не для каждой, но он — весёлый, солнечный, отважный (а ты — сплошные холод, снег и лёд), и остальное всё уже неважно.

Ты ждёшь его, и он уже собрал в рюкзак мечты, надежды и пожитки. В его улыбке плавятся снежинки, а ты — один большой девятый вал, и выжить можно, но — с какой попытки?

Какой тропой (и есть ли та тропа?), где всех на свете небо васильковей, идёт к тебе — и путь его неровен, а ты стоишь, жестока и слепа. Хозяйка ветра, жадная до крови.

Ты вся — метель, ревущая в лицо, и колкий снег, забравшийся под ворот. Но он придёт — красив, безумен, молод, силён и смел, как десять удальцов, уже вот-вот, рукой подать как скоро.

…Готово всё. Тревожной тишиной заполнен мир, оставшийся в долине. Путь может быть каким угодно длинным, но всё равно ведёт к тебе одной — единственной (желаннейшей!) вершине.

Недолго ждать. Уже почти вот-вот. За шагом — шаг. Бессмысленно с судьбою вести борьбу. Волчицей буря воет.

Ты ждёшь его. И он к тебе придёт.
И навсегда останется с тобою.


© Дарёна Хэйл

Ну, здравствуй, дикий зверь. Шагай через порог.
Я не боюсь тебя – чего теперь бояться?
Ты смотришь исподлобья, суров и одинок:
Захочешь приласкать – останешься без пальца.

Ну, здравствуй, дикий зверь. Ломали и таких,
И злее заставляли циркачить на арене.
Но мне неинтересно пинать тебя под дых,
Ловить, сажать на цепь и спорить, кто сильнее.

Не скалься, не рычи. Я вижу: ты ослаб.
Захочешь укусить… Оставь, себе дороже.
И – здравствуй, дикий зверь. Я так тебя ждала.
Капканов больше нет – и ловчей ямы тоже.

Нет клеток или пуль. Теперь и навсегда.
Шагай через порог – и скалиться не думай.
Куда б ты ни бежал, твой путь привёл сюда.
Мой дикий, дикий зверь. Усталый и угрюмый.

Здесь тихо и тепло. Ни бурям, ни снегам
Пробраться в этот дом, поверь мне, не по силам.
Мой дикий, дикий зверь. Ложись к моим ногам.
Я правда не боюсь. Чего бояться, милый?

Тебя? Ну, не смеши. Не скалься, не рычи.
Здесь некого кусать. Запрыгивай давай-ка.
Сыграем, дикий зверь, в игру про «приручить».
Любому дикарю нужна своя хозяйка.


© Дарёна Хэйл

Наступает тёмное время года:
Тяжело, решительно, без оглядки.
Ты стоишь немой, постаревший, голый,
И тобою кто-то играет в прятки:
Прячет в горку мусора под кроватью
В пожилой однушке в глухом районе,
В гардероб среди полинялых платьев,
Между яблок в ящике на балконе –
Мол, дружок, лежи, покрывайся пылью,
Сизой скукой-плесенью, словно крышкой,
Все давным-давно о тебе забыли,
Ты – незваный гость, миллионный лишний.
Забивает ноздри прогорклый воздух,
К стёклам липнет слякотный мутный вечер,
Потолок в дурацких зелёных звёздах
Медным грузом давит тебе на плечи.

Вдалеке чирикнет ночной автобус,
С четырёх колёс перепрыгнув бровку.
Можно выбрать в ящике новый глобус:
Джонаголд, скрижапель, ранет, грушовку,
Начертить на нём города и страны,
В берега кисельные втиснуть реки,
Поселить народец с акцентом странным
И смешным названием «человеки»,
Подмешать в историю боль и небыль,
Сочинить религию по шаблону
И держать дощатое злое небо
Над своим придуманным Авалоном.


© Светлана Ширанкова

Он приходит и говорит: «Забывай меня,
Никаких перспектив, никакого тебе огня,
Ничего тут не переделать, не поменять».
Забывай, говорит, на забыть у тебя — два дня.

«У тебя впереди всё. Встретишь других ещё».
Я в ответ улыбаюсь и молча веду плечом.
Он садится на край дивана. Мне горячо
И немного, наверно, страшно. Я вот о чём:

Всё внутри заливает нежностью, как вином,
И какое тут «забывай», если — вот оно,
Накрывает с разбега душной морской волной
И кладёт на лопатки. Здравствуй, родное дно.

Можно всё что угодно думать и даже знать —
Ничего здесь не переделать, не поменять.
...Он мрачнеет и убирает за ухо прядь.
Забывай, говорит. Забывай, говорит опять.

«Я — никто, одинокий всадник, ночной фантом,
Я шагаю всё время в гору — и всё на том,
Ты же зря меня, ох как зря запустила в дом,
Пожалеешь ещё не раз». Пересохшим ртом

Говорит мне все эти глупости, говорит,
И не смотрит, поравнодушнее сделав вид,
А во мне обрывается что-то и так кровит...
Он приходит ко мне во сне. Целый город спит.

Он приходит ко мне во снах. Постоянно, вот.
И вообще — не соврать бы в числах — уже идёт
Девятнадцатый (или даже двадцатый) год,
Как он умер. А целый мир до сих пор живёт.

Как росла на лугах трава, так растёт, растёт...
Я не знала его другим. Только так, и всё.
Ничего тут не поменяешь, не утрясёшь.
Лотерея. Рулетка. Выигравших — не спасёшь.

Бесполезно его любить. «Ну, сама скажи,
Это — то же, что голым горлом да на ножи».
Забывай, говорит. Улыбайся, гуляй, дыши.

...Как забудешь,
когда он лучше всех тех, кто жив?


© Дарёна Хэйл

Время – это способ, которым вселенная проверяет наши желания на истинность. Наверное, поэтому мы почти никогда не получаем все сразу.

(с) Эльчин Сафарли

Слова могут лгать. Жесты, поцелуи, голос, глаза иногда хитрят. Даже сердце иногда барахлит. Самые честные - это мурашки...


(с)

Завтра проснёшься и будет болеть зима
чем-то холодным и каменным под ребром.

Ты разучился сходить от любви с ума.
И ничего в тебе более не остро.
Оторопь в дне твоем, сердце твоё - острог,
звоном ключей захлебнулась в нем тишина.
Завтра проснёшься - и будет болеть ребро,
в котором осталась несозданная она.
Дна не ищи в этом призрачном октябре,
бред вытирая озябшей ладонью с губ.

Гулкое время замерло на ребре -
пока циферблат не разбился, все стрелки лгут.



© Лина Сальникова

Ты потом поймёшь, как бываешь глух,
как неправ в этой слепоте.

Вот и утро, октябрь, поёт петух. Здравствуй, пленник молчащих стен.
Хорошо тебе там, со своей тоской время молча в иглу вдевать
и лелеять свой пресный, пустой покой и в событиях, и в словах?

У меня что ни день - звон клинков и бой, что ни час - снится вещий сон.
Хорошо тебе там, жить с самим собой, не глядеть на своё лицо?
Хорошо в этой скуке замшелых дней, не меняющихся картин
делать вид, что не помнится обо мне?

Значит, вырви и отпусти.



© Лина Сальникова

С крыльями очень сложно —
Грязь соберут везде.
Отбеливать осторожно,
В мягкой стирать воде,

Перья пушить и чистить
[Пышность — особый стиль],
Беличьей нежной кистью
Уничтожая пыль.

Белое не обманешь —
Свежесть альпийских гор:
В воду добавить "Ваниш",
В "Ваниш" долить "Ленор".

Сырость им невозможна —
В теплом сушить углу...

С крыльями очень сложно.

Приобрету

Метлу.


© Лисёнкова

Эта истина, как две копейки, проста –
Обижаться грешно и негоже.
Между нами – всего лишь уснувший квартал
И твое «мы увидимся позже»…

Позже, милая, позже. И вновь бла-бла-бла…
Вроде где-то болит, но не слишком.
Ты не рядом. А буквы не дарят тепла,
Хоть признаний - на целую книжку.

Надоело строчить смс в соцсетях
[Триста двадцать восьмая страница].

Я раскрашу оранжевым этот сентябрь,

А тебе…

Обещаю присниться!




(с) Лисенкова