« Усвоим же наконец: любят не тех, кто полезен, не тех, кто хорош. Любят тех, кого любят. Любят за что угодно и ни за что. Любят за то, что любят. Никакая привлекательность к любви отношения не имеет, никакой успех, никакая сила и красота, никакой интеллект. Ничего общего с благодарностью; если это благодарность, то лишь за жизнь, но не свою. Любовь не может быть заслужена, любовь только дарится и — принимается или не принимается. Любовь — сплошная несправедливость. »

(с) Владимир Леви. Цвет судьбы

Не отказывайтесь от своей мечты. Не позволяйте жизни убить их, если в этих мечтах вся ваша душа. Храните ее, добивайтесь ее, не забывайте о ней. Разрывайте сети … И если все-таки они опутали вас, перегрызите их, выпутывайтесь, выпрыгните и плывите прочь, пока не утонете. Но не отказывайтесь от мечты.

(с) Дж. Хилпатрик «Ретт Батлер»

Человеческая жизнь — странная гонка: цель не в конце пути, а где-то посередине, и ты бежишь, бежишь, может быть, давно уже мимо пробежал, да сам того не знаешь, не заметил, когда это произошло. Так никогда и не узнаешь.
Поэтому бежишь дальше.

(с) Милорад Павич. Внутренняя сторона ветра

...вот ты был отчаян, как пламя, упрям, как лед,
и конь твой был черен, и плащ (ну конечно) бел.
ты мог бы представить, что кто-то шагнет вперед,
клинок отобьет, что нацелен был в грудь тебе?

потом обернется — и вы на одно лицо.
ты-будущий чуть помоложе, смелей, ясней,
и было б кольцо — вы носили б одно кольцо,
фамильную память давно обреченных дней.

был весел, беспечен полгода тому назад,
не помнил ни мать, ни отца, ни своих кровей;
но — мальчик: у мальчика будут твои глаза,
у девочки твой ироничный разлет бровей.

по конским следам в обрамленьи сухой листвы,
по узким камням, над которыми плачет выпь:
ты-будущий — то, что держало тебя живым,
ты-нынешний — держишь отныне его живым.

не думал о предках, не верил ни в ад, ни в рай,
какая там разница, чья там по жилам кровь?
но — мальчик. а девочка будет ему сестра,
клинок за спиной и штаны на мужской покрой.

он будет отличным и доблестным королём,
кем ты не сумел, не хотел — хотя мог бы — стать,
и ветер солён, и гроза пригибает лён,
а утром очистится небо — и выступать.

что дальше: не важно, крыло ли взрезает синь,
звенят ли мечи, рассекая тугой рассвет,
не важно, что ты был отчаян, умен, красив -
но важен сверкающий отблеск ручья в траве.

ручей, чьи-то теплые руки, виток волос,
ты-будущий смотришь упрямо и морщишь нос,
не то, чтобы судьбы послушались наших слов,
но если весна — ты б хотел умереть весной?

не страшно. возможно — никто не умрет совсем,
в сплетеньи времен, и миров, и знакомых лиц,
по конским следам, по протоптанной полосе,
найди тот единственный след, что искал в пыли.

не важно, как шел ты, но важно — что ты сказал,
упав на колени средь войн, облаков и смут...
у девочки будут, конечно, твои глаза,
у мальчика — меч. тот, который ты дал ему.





(с) Анастасия Шакирова

знаешь, там, далеко отсюда, во вселенной иного сорта,
длится битва, скользят ботинки на покатых седых камнях.
там — мечи, пистолеты, искры, кто-то — в ржавом плаще потертом,
я не знаю его, но знаю — он сражается за меня.

лязг металла, сверканье лезвий... это глупо, и в чем-то странно,
может, просто извечный принцип «что придумаешь, то твое».
но когда я кусаю губы и сжимаюсь в углу дивана,
он лишь крепче клинок хватает. и встает. и опять встает.

облака закрывают небо. кто ведущий, а кто ведомый?
под ногами хрустят осколки по бесцветной сухой траве,
но когда я стираю слезы, и встаю, выхожу из дома -
там, за гранью миров и истин, глухо рявкает револьвер.

я не помню лицо и имя — знаю взгляд и манеру драться,
тот упрямый напор в атаке, выпад слева — неудержим.
здесь — идет к перелому лето, созревают стручки акаций,
если он продолжает биться, то и я — постараюсь жить.

то, что прячется в нашем сердце, крепче тела, прочнее стали,
по разлитой воде не плачут, по утерянным не скорбят.
и, каким бы ты ни был завтра — одиноким, больным, уставшим,
не сдавайся — пока есть кто-то, кто сражается за тебя.




(с) Анастасия Шакирова

В нашей любви я, наверное, стала старше
И научилась держаться и заменять.
После тебя мне уже ничего не страшно,
После тебя мне уже ничего не страшно,
Спасибо тебе за меня.
.
Станешь кому-то опять говорить про счастье,
Так же как мне горячо разжигай камин,
После тебя мне не страшно ни с кем прощаться,
После тебя мне не страшно ни с кем прощаться,
Даже с тобою самим.
.
В память о нас, как в картинную галерею,
Всех приводи, пусть любуются господа,
Ведь для тебя никогда я не постарею,
Ведь для тебя никогда я не постарею,
И ты для меня никогда.
.
Как ожерелье из пластиковых жемчужин,
Наши амбиции дешевы и просты,
После тебя мне, конечно, никто не нужен,
После тебя мне, конечно, никто не нужен,
.
И в первую очередь ты.
.


© Сола Монова

сердце бьется опять панически, наугад, поднимайся, не страшно, в этом есть смысл и сила. нас лечили чужие руки и небеса.
а время, как видишь, так и не долечило.

поднимайся, не страшно, там взлетная полоса, там завьюженный город лакает плотный светло-серый туман из вчерашнего молока, ты же помнишь пароль, ты же знаешь код, но не протянешь руки, не поднимешь глаза и по краю теней поспешишь на выход.
ты вдыхала последний раз одно "мы" назад,
а теперь и не знаешь - хватит тебя на выдох?

не сломать того, кто сплетен из "но", не разрушить песчаных замков - оставь прибою.
слишком сложно теперь говорить "одно",
если в сердце засело "двое".
слишком сложно теперь не касаться мест, из которых бы не выливалась память.
я любила тебя. потому я здесь.
время лечит.
тебе
остается
ранить.


© Даша Сонина