Я целую тебя под ключицу.
Кожа – теплое молоко.
Как ты можешь со мной приключиться
Так внезапно и так легко?

Без тебя я как блюдо без специй.
(Птицы в белом играют джаз)
Из груди моей вынули сердце
Для создания муляжа.

Я вникаю в твои недопесни,
Недомузыку, недофолк.
И когда мы случайно-не-вместе,
Называю тебя «Сафо».

В паутине полуночных улиц
Не писалось и не спалось.
Сердце мне мое вскоре вернули,
Только, видно, не прижилось.

Ветру в косы бессмертник вплету я -
Пусть он флейтой своей поет.
А в груди твоей сердце бунтует
Так похожее на мое.





(с) Саша Бест

...Вновь беззащитность шеи
ждет меня там, где кожа
просит ее коснуться...
Нам принесут на ужин
пряность вина и устриц.
Я, от тебя пьянея,
Жадно ловлю губами
Между твоих улыбок
Ночи прошедшей пропасть,
Снова зовет сорваться
И возвести жестокость
В степень «хотели сами»,
В ранг «опускайся ниже»...
Где-то в твоих ладонях
Край моего сознанья
Тонкой размытой нитью.
Я, задержав дыханье,
Снова смотрю бесстыже.
Голой останься, правда!
Сколько не прячь колени,
Страсть не прикроешь платьем.
Хочешь, сегодня вместе
Мы захлебнемся счастьем
Словно не будет завтра...?






© Ирина Голованова

Чтобы однажды тебя изъять,
надо узнать где ты там хранишься.
Если змея укусила, яд
высосать можно, убрать из ниши
старого бога, который пал
не подтвердив себя прежде чудом...
Где это место, чулан, канал?
Но получается - ты повсюду.
Странно: в дыханье, в словах, в делах -
пальцев следы, отпечатки силы.
Может быть я для тебя мала,
давняя личная Хиросима?
Может поэтому провода
рвутся во мне под твоим напором?
Поиск тебя ничего не дал -
ты там взрываешься слишком скоро,
слишком наружу и слишком вглубь,
кровь неделимая полукровки,
морфий, покинувший с час иглу,
эхо ковровой бомбардировки -
ты отовсюду, из глаз, из губ
хлещешь при каждой попытке спрятать
или найти. Я с тобой могу
вечность прожить не встречаясь. Зря ты
думаешь - в мире. В себе самой,
не различая границ сознанья.
Счастьем - не стала тебе тюрьмой.
Ядом - я знаю что между нами
нету обратного: чем дышу,
что составляет меня и держит
тебе безразлично. Я просто шут,
с которым смеёшься, увы, всё реже.


© Бином

Он не пишет стихов, будто высохший глянцевый Parker.
Он давно не смотрел в это небо без рамок окна.
Узнавая тебя на аллее осеннего парка,
Он не скажет «Красива!..», а грустно отметит «Одна…»

А когда-то Он мог…
даже глупости были с-т-и-х-а-м-и,
даже сердце легко отбивало упрямый хорей.

Но белеет блокнот, будто поле - большими снегами,
и нетронутый лист спит под взглядом ночных фонарей.

Ты его разбуди яркой кляксой, похожей на осень!
Влей рябиновый сок вместо скучных, унылых чернил…
И смешную листву заплети в благородную проседь -
эту рыжую страсть строгим прядям поэта верни!

***

Он пройдёт, не спеша, по аллеям осеннего парка,
промурлыкав о том, как скучны нам форматы окна…
и напишет стихи, будто новенький глянцевый Parker.
Он узнает тебя… и уверенно скажет - «Она!!..»






© Свет Мой

Всё поменялось, естественно. Не вокруг,
не в адресах, домах, телефонных книгах,
не в именах людей, не в священных ликах
странных богов, поставивших нас в игру.
Все поменялось глубже. Внутри меня
нет ничего, что было бы вам знакомо.
Год переждав, очнувшись от зимней комы,
любовь моя, уставшая изменять
собственной тени, живет, наконец, легко,
не замирает, не истекает соком…
Любовь моя не думает о высоком,
поскольку она действительно высоко.


© Кот Басё

...снова девочка-Лето уснула, свернувшись клубочком...
...одеялом из листьев опавших, укрывшись с головкой...
...пусть ей снятся красивые сны о трепещущих почках...
...что малышка-Весна разбросает в зелёных листовках...
...мама-Осень, заботясь, поправит на ней одеяло...
...и подушку взобьёт, чтоб уютней спалось до рассвета...
...а бабуля-Зима потеплей подоткнёт покрывало...
...и пуховой периной прикроет - спи, девочка-Лето...




© Ник Туманов

Позвонив, ты услышишь её убегающий голос,
как пейзаж, убегающий в зеркале заднего вида…
Конфетти междометий рассыпав, глотая глаголы,
этот голос расскажет тебе, что вокруг Антарктида,
очень дует от окон, на стёклах змеятся узоры,
а хозяйка его всё храбрится, готовится к лету,
но по голосу ясно – она без тебя беспризорна
и гоняет чаи, и таскает из вазы конфеты.
Этот голос вскипит, убежит молоком из кастрюльки…
Ты поедешь домой. Небеса крупку снежную крошат.
Этот голос – всё время с тобой, замурованный в трубке:
ты на трубку глядишь, как цыган – на красивую лошадь…




© Ника Невыразимова

Спокойное море конца января.
Такое, каким его видят дельфины.
Свинцовый рассвет выбирал якоря,
чтоб в заросли туч неподвижных закинуть.
И думали птицы - куда, если здесь
ни выси, ни дна, не вода и не суша?
А я, выдыхая солёную взвесь,
прибой одиночества слушал и слушал...


© Петелина Мария

"Останется тоска живых людей..."
Н.Коржавин





...везущих воз - и лёгкость не страшит,
страшат потери...впрочем - что упало...
трудней всего: беспечно делать вид,
что держишь в руцах - проводом запала -
короткий, на двоих делённый век,
и точка смерти точно в точке роста...
но, вот идёт по снегу человек,
ты видишь - налегке, и это просто...
застёгнуто тяжёлое пальто,
ему не привыкать к вокзальной дрожи...
ты знаешь, что друг другу вы - никто,
и звать никак...но всё же-всё же-всё же...


© Татьяна Пешкова

весь день зубрил, вгрызался, отвечал, молчал в ответ, когда слова не к месту, переживал, грубил, рубил с плеча кого-то словом, а кого-то жестом,
пил крепкий чай, ел рыбное фондю, смотрел в окно на вездесущих чаек, и размышлял о том, что мир случаен, что облака – наверное, к дождю,
что выходные было бы неплохо проспать, не слыша слов, не видя снов, что надоела эта суматоха, что всё к чертям пошло бы лучше, но…

под вечер подморозило слегка
и выпал снег, и воздух стал прозрачен,
и хочется смотреть на мир иначе
пока такая благость, и пока
бежит строка в простор черновика…





© Ник Туманов

когда привычный перевёрнут мир
и по чужим канонам перекрашен,
прими его таким, как есть, прими –
с ног на голову, всё не так уж страшно.
и мало ли о чём ещё мечтать?
по ложке дёгтя в каждой бочке мёда.
ты знаешь, априорна простота:
душа, будь ты красавцем иль уродом
заложена Создателем внутри.
а впрочем, там ещё немало хрени...

послушай, ничего не говори!
вся наша жизнь – катарсис – восхожденье.
приходишь в мир, растёшь, грызёшь гранит,
по максимуму ставишь и, рискуя,
выигрываешь – Бог тебя хранит.
а дальше – яхты, пальмы, маракуйя
в руке мулатки с острова Неккер
и страсть в её глазах чернее ночи,
и ты, срываясь в жуткое пике,
творишь судьбу, ты делаешь что хочешь.
и кажется – весь мир тебе открыт
как следствие удачного гамбита…

но тут приходит новый фаворит
и говорит: «Печорин, Ваша карта бита!»








© Ник Туманов

ты хотела любви.
он был мил и сед – бог с глазами пылающими огнём.
ну, и что если он не такой, как все?
ну, и что, если ты обожглась на нём?
разве мало тебе было тех ночей, за одну из которых себя не жаль?
ты была до него как вода – ничьей.
а теперь у тебя по крови пожар.
эта радость кричит у тебя в глазах.
веселись, оживай, выживай в других.
жизнь твоя началась.
не гляди назад.
просыпайся, люби, отдавай, беги.
просто пой по утрам, восхищайся днём.
и не слушай завравшегося хамья, будто бог тебя выжег своим огнём.
просто помни – ты счастьем осталась в нём.

а его не вини – у него семья.








© Ник Туманов

Мне пофиг – хорошо-не хорошо, что правильно, а что убьёт до срока, я просто знаю, что тебя нашёл.
Хотя с тобой, конечно же морока…
Твой мир, что до меня в тебе болел синдромом отторжения надежды, оставленный в записке на столе, когда ты погибала где-то между «ещё жива» и «к чёрту этот бред!», сегодня для тебя не актуален. Конечно, позабыть его едва ли ты сможешь через много-много лет, ведь памяти никто не отменял.
И по ночам приходит жуткий кто-то…
Не он ли, этот прошлый, до меня, тебя пугает снами до икоты? Когда, не открывая глаз, кричишь: «Не подходи! Я прыгну вниз!..» – вот страсти!
И я тебя пытаюсь разбудить, целуя шрам на тоненьком запястье.
А ты бежишь, ногами бьёшь постель, и тянешь одеяло к подбородку…

Какая ж сволочь выстрелила в цель и ранила тебя, моя находка?








©Ник Туманов

обними меня.
буду плакать и вырываться, а ты держи
так, как будто бы рядом пропасть, и мы во ржи,
и колосья, телами сломанные, свежи,
и лодыжку предательски жжет поцелуй крапивы.

обними меня.
растворяй тишину собой и звучи, звучи.
твои пальцы тонки, как солнечные лучи,
и дыхание бьётся волнами у ключиц -
я солгу, что ни с кем до тебя не была счастливой.

обними меня.
я умею гадать на изгибах твоих ресниц.
прикоснись ко мне тёплой нежностью, улыбнись
и в момент, когда тянет к пропасти, с края, вниз,
удержи меня за полвечности от обрыва.

обними меня...
и, пожалуйста, появись.


© Ветер Мой

Эта зима, бумажная, как журавлик,
Складывается из тёмных окон в домах,
Из писем, которые я тебе не отправлю,
Из капель дождя, замерзающих на щеках.
И ты так прекрасен, что от бесконечных танцев
Мокрого снега, от наших коротких встреч,
От моих тёплых плеч и холодных пальцев,
От писем с пометкой "после прочтения сжечь"
И от меня -

мне нужно тебя беречь.


© Ветер Мой

Сегодня я буду тихой, а ты послушай,
как ток моей крови ровно по руслам вен
несёт кислород до сердца, минуя душу.
Душа непокойна нынче, и дух смятен —
поэтому буду, сегодня я просто буду:
порывистым ветром, облаком ли, водой,
а, может быть, светом, уснувшим на дне сосуда,
а, может, мглой.

Тенями неясными полнится мир живых,
в словах отпускаемых, въедливей, чем намёк,
читается правда: всё здешнее — только миг.

Но важное что-то скрывается между строк,
и хочется верить, что жизнь не пройдёт совсем,
и всё же сквозь мусор на свет прорастёт душа...

А ток твоей крови грохочет по руслам вен —
зовёт дышать,
и губы к губам, и становится просто слышать,
и тени на месте, и мир ни велик, ни мал,
и так хорошо и легко, будто кто-то вышний
взял душу твою в ладошки и покачал...


© Уже Другая

Один большой бульвар, засаженный деревьями,
с одним большим кафе, купающемся в солнце,
и крепким черным кофе в чашках крошечных.
Один, не обязательно очень красивый,
человек, который тебя любит.
Одним прекрасным днем.





(с) Лоуренс Ферлингетти

Души половинки совсем не теряются…
Водой не разлить, да временем тоже…
Они ведь не сахар и не растворяются…
И не макияж, что стирается с кожи…

Они не как птицы, что за море просятся…
Они не листва, что по осени падает…
И не облака, что ветрами уносятся….
Они нам, как солнце и греют и радуют…

Людей половинки, сердец и дыхания…
Они не билетик счастливый в кармане…
Не надо просить их, исполнить желания…
Или оплатить свой обед в ресторане…

Они не чернила, что раз вдруг и высохли…
Они до последнего бьются, стараются…
И не за себя, а за нас, чтоб мы вынесли…
Они в наших бедах, за нас растворяются…

Они навсегда к нам пришиты взаимностью…
Волнений стежками пристрочены намертво...
Они не считают все это повинностью…
Они все поделят, что нам предназначено…

Не главное кем могут быть эти души,
Хоть братом, сестрой, близким другом, любимыми…
И быть далеко в километрах по суше…
Но в нужный момент просто незаменимыми…

Они нам единожды данные, свыше…
Их больше не будет, не рвите, с кем связаны…
Мы живы и счастливы, любим и дышим… …
Мы им, родным душам, всем этим обязаны…






(с) Шотландский Виски

Любая брошенная женщина, лелеющая осколки своего разбитого сердца,
мечтает только об одном:
чтобы Он (читай: подлец, ублюдок, мальчик-язналачтота­кполучится)
вернулся, осознав, что был неправ. Каждая рисует у себя в голове поистине трагичную картину. Мужчина-мечта приползает на коленях и слезно просит о прощении. Но Вы ведь не так глупы, чтобы вестись на это!
Вы в негодовании выгоняете его за дверь (при этом произнося что-то
очень поэтичное).

На самом деле, все не так пафосно.
Мужчина-мечта звонит поздно ночью и пьяным голосом мямлит что-то похожее на:
"скучала? конечно-конечно. Я тоже. Нет, не пьяный. Я приеду, можно?"
И тебе не остается ничего, кроме как согласиться. Через 20 минут он вваливается в твою квартиру, глупо улыбаясь и держа в руках нечто, напоминающее цветы. Еще через 20 минут он засыпает в твоей постели после не очень хорошего секса. А утром у него остается только два варианта - он либо уходит, стыдливо прижав хвост, либо остается. А ты вся такая гордая потом рассказываешь подружкам, якобы хватило ведь совести у этого мерзавца вернуться!

Но есть еще один вариант, который барышнями почему-то всегда игнорируется.
Мужчина-мечта не возвращается. Никогда.
Ты продолжаешь вести с ним внутренние диалоги, смотришь фильмы, которые могли бы ему понравится,
ходишь в места, где он раньше бывал. Но так и не встречаешь его.
И вот в этом случае остается только одно - смириться и жить дальше.
Потому что Мужчина-мечта встречается в жизни один раз. Но его тени потом будут постоянно тебя преследовать.






© Другая_глубина

Замкнулась радуга в петлю - какая блажь стремиться к раю!-
Нельзя любить, а я люблю…
Нельзя скучать, а я скучаю…
Легко сказать: «Руби сплеча, зачем тебе… так много, кроме…»,
А мне бы вечность промолчать, прижав лицо к его ладоням…
Нелепо ждать плохую весть и жить, зациклившись на чуде:
Я точно знаю все, как есть… И ясно вижу, как все будет…
…Однажды брошусь на кровать, вспугну родных, скуля с подушек:
«Не надо больше обещать, что послезавтра станет лучше…
…Пройдет неделя, месяц, год, а боль не стихнет… опоясав,
Она мне сердце в клочья рвет, как дикий зверь сырое мясо…»

…Замкнулась радуга в петлю – какая блажь стремиться к раю!-
Нельзя любить, а я люблю…
Нельзя скучать, а я скучаю...





(с)

а без разницы чем все кончится;
мне по-нраву любой финал.
только знаешь, мне очень хочется,
чтоб ты все обо мне узнал.

я уже перестала ссориться
с этим сердцем пустым и каменным.
но ты знаешь, мне очень хочется,
чтоб его хоть немного ранили.

перед сном все о чем-то молятся,
я ж у Бога прошу одно;
ты же знаешь, мне очень хочется
видеть звезды через окно.

чтоб томила меня бессонница,
чтоб сильнее играла кровь.
ты же знаешь. мне очень хочется

_
на себе испытать
Любовь.




(с)