Я без тебя... Не то, чтобы не могу. Просто такого - не пожелать врагу, это когда согнули тебя в дугу - девочка-лапочка - "не-подходи-опасно". Это когда по сердцу - разрядом ток, оно бьется как-то неправильно, между строк, словно каждое слово - последний рывок, глоток - невозможный, нелепый... и чаще всего - напрасный.

Это как будто воткнули в тебя иглу, и она проникает под кожу, все дальше вглубь, так что проще свернуться калачиком на полу, чтоб забыть на минуту, где у тебя болит. От нее никак не избавиться, не извлечь. Она дрожью бьется где-то в районе плеч, в сердце - и вовсе врывается, будто смерч - не спасают ни но-шпа, ни звон молитв. Это как будто ты - самый большой магнит, меня тянет невольно, нанизывает на нить... Только ты ведь холодный и твердый - ведь ты - гранит, я едва успеваю не врезаться на бегу...

Ну а так все в порядке - улыбка, осанка, смех - это вполне безобидный, невинный блеф. Я, возможно, здесь даже кажусь вам счастливей всех.
Только я без тебя... А впрочем - могу. Могу.


© Анна Кулик

Держи меня за руку! - просто...держи меня за руку.
Целуй меня смело, как раньше, у всех на виду.
Зови меня за город,за море,…замуж и за реку…
Ты только зови,я с тобой куда хочешь пойду!
Люби меня глупую,умную, прежнюю,новую,
Босою на кухне,...обутой,...такою-сякой…
Люби просто так,...не доказывай, …не обосновывай…
Ты только люби,... я хочу быть любимой тобой!
Ко мне возвращайся!С работы, без предупреждения,
С компьютерных войн,после ссор, ...без звонка приходи…
Я жду....Я с рождения утра...до ночи рождения
Живу для того,чтоб заснуть у тебя на груди...





(с) Катя Волкова

Надоело болеть. И страдать по тебе надоело.
Надоели дожди. И Москва надоела вполне.
Я хочу улететь в бесконечное знойное лето.
Позабыть обо всем и отдаться игривой волне.

Предоставить прибою ласкать мои смуглые ножки.
И ходить босиком по песку, позабыв каблуки.
По чужим площадям прогуляться бесшумно – как кошка.
Улыбаться без повода. Жить в забытьи - без тоски!

Выпивать по утрам свежевыжатый сок апельсина,
Любоваться закатом без жажды кого-то обнять.
Завести попугая, мартышку, слона и павлина.
Жить как будто в раю – в забытьи. Не скучать и не ждать.

Не смотреть на часы. И не знать, что такое будильник.
Под тропическим солнцем лениво лежать в гамаке…
Быть спокойной, мечтательной, даже почти инфантильной.
Жить как будто в раю – в забытьи. Без любви. Налегке.

Там не будет мобильного, роуминга тоже не будет!!!
Запивая отваром из лотоса старую боль,
Я пойму, как несчастны и мелочны глупые люди,
Что меняют экстаз забытья на тоску и любовь.

Улетаю сегодня, обратных билетов не надо.
Мой Коралио ждет, растянувшись на белом песке.
В этот раз - навсегда. Посмотри: я спокойна. Я рада.
Жить как будто в раю – в забытьи. Босиком. Налегке.






© Татьяна Липатова

ты красивая, не поспоришь, вьются локоны до плеча.
я себя посчитал изгоем и не смог подобрать ключа…
к расстоянию. если ближе - поворот, кольцевая. дом.
мне так нравится, как ты пишешь.
жаль досталось большим трудом.

эта чувственность, эта слабость. руки нежные, взгляд глубок
ты меня не ждала, боялась. я не волк ещё… так, щенок.

мне стоять у тебя под дверью, если честно, ни год, ни два
а до самого до… когда же, перестанешь играть в слова?

перестанешь не спать ночами и отвыкнешь от соц. сети
как умею тебя спасаю…

это, видимо, до седин…


(с) Виктория Миловидова

Я живу на острове дождей,
Грязных улиц и слепых домов,
В свете неприкаянных огней,
В шуме утихающих шагов.

Я живу на острове зимы,
Бледных и запуганных синиц,
Призрачной и серой тишины
В скрипе уходящих колесниц.

Ты живешь на берегу тепла,
Солнечных и праздничных дворцов,
В искрах догоревшего костра,
Где царит и властвует любовь.

Ты живешь на берегу борьбы.
Старых и забытых площадей,
Ты живешь на краешке судьбы,
Это-берег острова дождей.







(с) Виктория Ветрова

Мгновение запутанных ресниц,
Когда равны и ересь, и каноны...
...в калейдоскопе голосов и лиц,
Улыбок сфинксов и загадок Моны,
В прозрачных хрупких крыльях мотыльков,
Что не дают Вселенной шелохнуться,
Ты так непостижимо далеко...
Но чудо - я могу тебя коснуться...
Ты спишь...
И повисает тишина
Хрустальной каплей в сомкнутых ресницах...
Позволь тебе шепнуть - ты не одна,
Позволь мне в этот миг тебе присниться...


© Египетский Мау

Зажми в ладони лист осиновый,
Скажи волшебные слова,
И вспыхнет небо светло-синее
И золотистая трава.

Ступай босая и незрячая,
Угадывая первый шаг.
Все нелюбимое - оплачено,
А все любимое - за так.





(с) Виктория Ветрова

Спите с теми, кто снится. Целуйте, закрыв глаза.
Почаще меняйте лица, страницы и адреса.
По лестнице — прямо в Небо. Под песни колоколов, насвистывая нелепо, пиная болиголов, отстукивая по вене, вселенную волоча, отталкивая ступени из желтого кирпича — несите на небо звезды. Танцуйте на берегу.

Бросайте дома и гнёзда, потерянную серьгу, утраченную невинность, почти завершенный стих...

Спите. С теми. Кто снится.
Вы сами — один из них.






(с) Арчет

Сидела женщина с Котом
На теплой крыше.
О том болтали и о сём,
Никто не слышал.

-Ну, как живешь, хвостатый друг?
-Да, как обычно,
Хожу, брожу, ищу подруг,
Гоняю птичек.
Глядишь, накормит,милый кто
И обогреет...

-А у тебя? Как ты живешь?
- А я? Старею...
Нам жизнь одна дана , увы...
У вас их девять.
И, вроде, все, как у людей,
А сердце щемит.
Вот так, дружище, я с тобой
Сижу на крыше,
И растворяется тоска,
Все тише, тише...

Не уходи с колен моих,
С тобой теплее.

Прохладный вечер на двоих...
Уже темнеет...
И был ей этот разговор
Всех близких ближе,
Сидела женщина с Котом
На теплой крыше...






(с) Ирина Голованова

так хорошо, что хочется просто спать...
выпив большую чашку тепла и чая...
не волноваться... не забываться... - знать!
где-то по мне вот так же тепло скучают...

так хорошо... что небо стекает с плеч...
будто руками гладит не тело- душу...
тот, кто сумел себя для меня сберечь
тот, кто умеет сердцем смотреть и слушать...

так хорошо, что кажется - соловьи
взяли мотив у наших сердечных песен
не разобрать чьи ноты - твои, мои...
и не расслышать слов, кроме слова "вместе"...






© Русалкамари

Июнь не дается сразу, одним глотком.
Мне бы молчать до последнего - время стерпит.
Все будет, как прежде: и утро, и кофе терпкий,
но только без нас. В остальном все пойдет легко.
Я, знаешь, не верю ни в совесть, ни в силу смерти.
Ни в то, что когда ты прощаешься, в горле ком.

Нас мало осталось у времени, mоn аmiе...
И тем слаще боль при отказе от новой встречи.
Мы слишком эгоистичны и человечны,
чтоб стать неподобными прочим, чтоб стать людьми,
которых июнь лелеет, хранит и лечит.
Пускай у тебя за порогом не рухнет мир.

Привычка не спать до трех и глотать, как дым,
любые слова, если только в них брезжит нежность, -
останется мне как латателю черных дыр,
перемежающих новое с миром прежним.
До августа я успею стереть следы,
а ты - позабыть мой голос, шаги и внешность.

Я, знаешь, привыкла быть верной: средь прочих вер,
среди суеверий прочих простая верность -
единственный способ быть нужным, быть сильным сверх
больной неизбежности, суетности и нервов.
И, может быть, мы бы взяли с тобой барьер, но
сильнее стыда избежание полумер.

Июнь проникает с болью - его резьба
по умолчанию глубже моих историй.
И мне бы молчать, выступая из территорий,
где каждая фраза подстрочно поет "избавь"...
Желаю тебе позабыть меня слишком вскоре
и разучиться читать по моим губам.



© Лина Сальникова

Рядом с тобой,
любовью своей последней
я закрываю любовей недлинный список.
Так живописец знающий, что ослепнет,
ночи не спит
над лучшим своим эскизом.

Только её видит в любом наброске,
смотрит подолгу
взглядом в неё врастая,
трогает кистью холст, словно тело розгой
и от ударов след до утра не тает...

Но наступает утро, бледнеет краска
и есть понимание,
и нет в понимании пользы,
что счастье всегда умещается в слово "кратко",
а жизнь умещается в прочее,
в "до и после".


© Амаро

он появляется, когда ты совершенно к этому не готова:
дрейфуешь по жизни в блаженном своём «ни-с-кем».
но такие как он не бывают бывшими. он непременно приходит снова
за твоими стихами, когда у тебя уже не осталось тем,
тебе хорошо и нет нужды скармливать тонны бумаги карандашу,
когда ты забыла, как полыхало рифмами то давнишнее лето.
и ты говоришь ему: нет, дорогой мой. больше я не пишу.
а получается это.


© Дийна

Вот у меня на руке - на ладони - линии. И я знаю, что здесь есть линия жизни, линия сердца, линия ума. Я ничего в этом не понимаю, я не умею их читать. Но если в них поверить, то значит, на моей ладони можно найти моих друзей, которые пожимали мою руку. Здесь есть мои сильные переживания. Мои события. Большие события пролегли глубже, маленькие почти не видны. Где-то здесь - мои детские мечты. Здесь - мои главные решения. Здесь даже то, что мне сделать не удалось. Здесь то, чем я горжусь. И то, за что мне стыдно. Посмотри: здесь моя жизнь. В этих линиях.

Возьми меня за руку...

И если поверить, что все эти черточки и линии не случайны, то среди них можно найти год, день и час, когда я родился. Мой родной город, мои первые шаги, моих родителей, мою первую робкую любовь, мои страдания и радости, мою ложь, которую мне удалось скрыть.
И боль от того, что обманывали меня.

Здесь дорогие мне люди, здесь дела, которые мне удались и те, на которые сил не хватило. Здесь мною прожитое... И даже говорят, что среди этих линий есть будущее. А если это так... Если это так, то где-то среди этих линий уже есть ты... Я не умею читать эти линии. Вот они. Здесь я весь.

Возьми меня за руку...

(с) Е. Гришковец

Воздух, расстрелянный дробью дождя, ветром растрёпанный в поздний рассвет, взятый в кольцо несчастливых примет, запахов осени и сентября снова спустился на мокрый карниз. Чтобы болтать в тишине ни о чём, чтоб осторожно касаться плечом, не допуская банальных реприз.

Греться и спать у неё на коленях, что-то мурлыкать приблудным котенком, чтобы на миг она стала ребёнком - красочным мир и ни грамма терпенья. Чтобы помчалась на улицу в ливень, меряя лужи босыми ногами, чтобы вела диалог с облаками... Пусть на секунду, но стала счастливей. Запахом утра и мятного чая он прикоснется к намокшим ресницам... Ну а она будит спящего принца:

Вызов. Гудок.

- С добрым утром!
Скучаю...

© Акелла -Такая Как Есть

В танце осиновых листьев сходить с ума,
Жадно ловить губами остатки лета,
Словно стараясь получше запомнить это -
Как бесконечно сладкой была тюрьма
Тёплых ладоней, что гладили волосы, пальцев,
Нежно скользивших по коже, счастливых глаз...
Это вернется к нам в мыслях еще не раз.
Тихо слетают с осины под звуки вальсов
Сотни сердечек - под ноги промозглым дням,
Грустным прохожим, зонтами прикрывшим лица...
Лето закончилось. Нужно остановиться.
Осень рисует нимбы парковым фонарям...
Словно художница в стареньком сюртуке
Кистью наносит на лужи осколки неба.
Вспышкой всплывает в памяти [быль ли, небыль]
Солнечный лучик от счастья в его руке...






© Акелла -Такая Как Есть

Вот любовь
Она берет твое сердце
прокалывает насквозь
как жука булавкой
вот смотрит глаза в глаза
и всего тебя заполняет такой москвой
а в зрачках у неё застывает такой базальт
что неважно больше какой проводник теперь
на каком казанском усадит в какой вагон
это все ерунда что с виду она в тряпье
рядом с нею встань бледнеет любой ван-гог
а когда муравьиный затеет проспект темнеть
за тобой она следит изо всех витрин
и в какую ты теперь ни сбеги тюмень
все равно отыщешь её у себя внутри

Как однажды в сено оброненную иглу
как с числом счастливым когда-то выброшенный билет
она скажет -запомни я никогда не лгу
и добавит

-отныне я буду в тебе болеть.


© Амаро

Одна из них - невозможность твоих присутствий.
Другая - потеря желания быть с ней рядом, -
и ты выжидаешь, дыхание затая, до
момента, легко исключившего каждый путь с ней.
И обе, к тебе обращенные, не способны:
одна - полюбить, вторая же - быть любимой.
В глазах у одной вы - цельны, другой - делимы,
и нет компромисса, молитвы или пособий,
чтоб как-то решить, с кем ты будешь, с кем - быть обязан,
кого отрезать, от кого умереть, не резав.
Одна сохраняет в глазах непреложность бездны,
другая - всю предсказуемость вашей связи.
И ты остаешься между. Все время между.
Одна очищает, другая же мажет сажей,

ведь ту, что ты хочешь, скорей всего, не удержишь,

а та, что твоя, не уйдет, даже если скажешь...



© Лина Сальникова

Они любили по вечерам тонуть в облаках и смеяться вместе с небом. А когда закат дотрагивался их ресниц, медленно опускаться на землю и немного робким шагам окунаться в шелест травы.

А ещё любили фруктовый чай по утрам.Сонные и такие рассветные, они вдыхали его запах по очереди, а потом делились впечатлениями.

А когда на город обрушивался дождь, они ловили капли на ладони и гадали по отражениям в лужах. Их беспечность плела им на руках тоненькие браслеты из росы. А они продолжали кружиться в этом танце воды, не замечая звука шин по асфальту.

Они даже читали одни и те же книги в старых, запыленных библиотеках. Садились напротив друг друга и вели пальцем по странице, обводя строчку, которую читают. А потом при помощи взгляды делились мыслями. Не нарушая тишины зала.

И когда кто-то из них болел, второй всегда окружал его ванильной заботой и вниманием. Укутывал в плед, защищая от рук холода. Они смотрели старые фильмы и пили чай с лимоном.

Они делали покупки по воскресеньям. И гуляли в парках по субботам.

А в середине дня садились на пол и слушали музыку. И рисовали в альбомах. И тогда они словно поднимались на пару сантиметров от поверхности, чувствуя невероятную легкость.

А ещё они обожали молочный шоколад. Одна плитка на двоих. Они ощущали эту волшебную сладость и дарили её прикосновениями.

Они держали друг друга за руки, грея холодные запястья.

А потом их души встретились на Земле.


© Стася Харитонова

День за днем вокруг суматоха и кутерьма:
то ли вовсе безумцы, а может и "без ума".
Мне ни разу не изменяли, скажи мне, ма,
как мне жить без этого, горького и живого?
Я не трачу слова на не стоящих даже слова,
я сама по себе, четверть века - сама, сама...
И подругу, бывает, подбадриваю, лечу.
Говорю ей "сочувствую", хлопаю по плечу,
предлагаю: - Поплачь. Если хочешь - переночуй...
а сама, чуть заснёт ненаглядная, удираю.
Что она там бубнила? "Любимых не выбирают"?
- Выбирают, родная! - заливисто хохочу...
Это скольких же копий затуплены острия
о литую броню, за которой всё та же я -
суматошная, нежная, взбалмошная...н и ч ь я -
это ж сколько мечей переломано о живое?
Под стеной этой крепости волки протяжно воют,
вековые деревья стенами вокруг стоят,
и пройти сюда по болотам - поди, рискни.
Но идут год за годом и лес от кольчуг звенит.
И неважно, кто из них первый к двери приник,
кто второй, кто двадцатый - останутся дураками.
На двери записка:
"Ушла танцевать с волками.
Не вернусь ни к обеду, ни к ужину.
Извини."


© Ксения Кольт

Умирая второй, никогда не достичь предела,
За которым бессмысленно всё, кроме слов в упор.
Как понять, - что Он сделал со мной, и чего не делал?
И зачем я решила навеки покинуть порт.

С Ним легко – просыпаться и ждать, засыпать и помнить.
С Ним немыслимо трудно. Он рвёт меня пополам,
Оставляя в углу на коленях случайных комнат,
Чтобы я понимала – как я без Него жила.

Чтобы я понимала. Но разум меня покинул.
Сводит скулы, когда я записываю в тетрадь
Как ищу эти руки. Как прячусь за эту спину,
За которой мне хочется падать и умирать.

Я люблю Его так, как способны любить поэты –
Не жалея ни крови, ни истины. Суть проста:
Проникая в меня, Он карает меня за это.
Убивая меня, Он снимает меня с креста.


© Татьяна Ткачева-Демидова

Она так боялась застрять на неверном пути,
И вечно бежала, за солнцем едва поспевая.
Следы ее влажной рукою стирали дожди,
Чтоб больше никто не нашел ее личного Рая.

Она не умела играть и казаться сильней,
Но часто любила летать в нарушенье законов,
Луну рисовать в перевернутом небе морей
И гладить шершавые спины уснувших драконов.

Она ненавидела ложь и кляла небеса,
Когда заслоняли ей путь чьей-то лживой преградой.
Ломала всех тех, кто боялся смотреть ей в глаза,
И била наотмашь безжалостной жалящей правдой.

Она отзывалась на множество теплых имен
И нежно касалась сердец, словно ветер весенний.
У тех, кто любил ее, долго тревожила сон
Под сердцем застрявшая пуля ее откровений.

Она уходила без слов. Насовсем. Навсегда.
И пряталась в дождь, чтобы мир ее слез не заметил.
Но с каждой слезою ее зажигалась звезда,
Чтоб путь у покинутых ею был долог и светел…






(с) Синельникова Юлия

В окне сегодня мой последний август и бесконечное тринадцать. Чертовка осень считает листья, капли, лужи. Прощенье просит увядающее небо, а на балконе соседский кот играет пьесу «Мыши». Мне утром дарит добрый Город букет шершавых крыш и переулков, тяжелое громоздкое светило утопит в скопищах иллюзий, почтовый голубь удалит из списка посещений. Моя тоска испуганно прошепчет новым сообщением: «С тобою что-то происходит?»
- Да ничего, поверь! И не тревожься. Наскучило гонять по ниткам нервов чужую фальшь коротких слов и в такт Сальери выстукивать тебе морзянку, в пробелах ставить улыбающихся смайлов, проглатывая старые заезженные фразы, тоскливо лгать самой себе в кривое зеркало экрана и все это в обмен на старую уловку, привязанную к тонкой, прочной леске…
Сегодня мне приманкой служат чаты, стихи в картинках и загадочные ники. Ты не волнуйся и забудь! Со мной не может «... не в порядке». Глухая клавиша в рояле я не гожусь на сцену и верить мне …
Ты только напиши. Забыл мой адрес? Так август скажет, у Города спроси, он добр ко мне… Он обязательно ответит!..
Любимый, я замерзла, между прочим, мне б поцелуй твой и … боюсь продолжить …
Ты занят? Жаль, конечно. Я не сержусь. Я быстро привыкаю. А впрочем, ты, как никто об этом…




© Виджани

...бог хранит дураков и пьяных, но никогда - влюблённых,
хотя по сути - они самые пьяные из всех дураков.
и шагают в неведомое обречённых бедняг батальоны
под конвоем из своры ангелов в невозможное далеко.
...их терзают разные страхи - вдруг обманут? разлюбят? бросят?
и они убегают от страхов, с каждым днём ускоряя шаг,
за спиной оставляя зимы, устремляются к вечным вёснам,
хотя не уверены вовсе, к вёснам ли так спешат.
...но зато так дивно уверены, что идут туда добровольно.
раздают по дороге имущество, оставаясь в чём мать родила.
а конвой ночью жжёт костры, разражаясь лаем и воем,
и сжигает в кострах этих самые обессилевшие тела.
...они не знают, куда несёт их, и что богами назначено,
и что предсказали парады чужих враждебных планет
мне кажется, я давно с ними - бегу, и не оборачиваюсь:
просто боюсь, что ты мне не смотришь вслед.
...просто боюсь - обернусь - и увижу лишь в спину дуло,
подгоняющее вперёд. конвоир ухмыльнётся, хитёр...
господи, сохрани, хочешь, напьюсь или стану дурой,
не для меня же, господи, ночью зажгут костёр?






© Виктория Тарасова