И если ты текст, я книга - его хранить.
Вмещать в позвонках, зашнуровывать в переплет.

Открыть тебя снова, касаться легко страниц, одними губами читать, что в меня влюблен.
Ты типографский запах печатных букв, шелест бумаги шершавый слегка - внутри.
Я каждый вечер тебе выдыхаю "будь", происходи во мне заново и смотри,
как замирает дыхание, к горлу ком порой подступает от переизбытка чувств.
Ты никогда не сбывался еще ни в ком так, как во мне. Я ни с кем так плечом к плечу
не засыпала, смеяться так не могла, не ощущала падение или взлет.
Если ты текст, я бумага, что так легла, чтобы выдерживать всякий огонь и лед.

Держать тебя пальцами нежно у края рта, не говорить, что проходишь меня насквозь.

Обнять, чтобы бережно снова переплетать.

И знать: друг без друга не будет ни одного.



© Лина Сальникова

очень странные эти дни, когда нужно радоваться по календарю.
мол, пожалуйста, счастье мне подари - видишь, я же тебе дарю.
если хочешь - договоримся, я тепло тебе дам в кредит.
ты же знаешь, где у меня болит.

но под шум фейерверков приходит безудержная метель.
ты упорно снимаешь мерки - стал ли тем, кем давно хотел?
радость прыгает, словно пузырьки шампанского, и теряется там на дне.
ты же знаешь, что нужно тебе и мне.

это все проходящее. важно - узнать и увидеть суть.
очень важно быть кем-то. кем-то, - не кем-нибудь.
очень важно понять, что ты есть отдельно от вороха всех невзгод.
ты же видишь, как важен нам этот год.

все мечты исполняются. только надо ли - вот вопрос
удержать всеми силами поезд, несущийся под откос.
я увидела горечь, но солнце - в глубинах глаз.
значит, счастье припрятано и для нас.

очень хочется петь, попадая голосом в правильный звукоряд.
помнишь, кем были мы только пару часов назад?
вечность - это так мало, когда говоришь слова.
ты же знаешь - я более чем жива.

новогоднее чудо - такой устаревший и детский миф.
и задорный смех под застольную - частый и чистый блеф.
подари мне счастье. а я напишу тебе стих.

и пускай наконец-то начнется снег.


© Хранить Тишину

Небо, поведай небо, вспомни и расскажи…
В этом потоке жизни, вновь забываю жить.
Утро гремит посудой, вечером жаркий секс.
Снова забыл заметить грусть на Ее лице.

Небо, поведай небо, что же со мной не так?
Я забываю, небо, как я умел летать.
Как я, раскинув руки, падал на небеса.
Просто напомни небо, дальше я вспомню сам.



© Саша Бест

ножницы режут крылья и режут трос.
тонкими нитями рвутся слова из уст.

сказанное - отголоски случайных гроз.
все, что не высказал - просто тяжелый груз.

будут судить - не посмотрят, что ты герой.
а оправдают - не скажут, что бывший трус.

я за тебя обещала стоять горой -
и под холодной лавиной лишилась чувств.

раны затянутся шрамами декабря,
снова вернется дыхание, чувства, речь.

ты говорил мне тогда: "береги себя".
словно -
"прости, что не смог тебя уберечь".






© Хранить Тишину

поднимите ее с колен. эта грязь - не вечная.
одинокие воины - жертвы слепых умов.
жены плачут. хотели помочь - а помочь им нечем. и
антиидолы падают, вслед за толпой богов.

люди издревна были готовы за правду выстоять.
успокойся, шепчу. это, знаешь, ведь не конец, -
и когда умирает мечта, остается истина.
слеп не тот, кто не видит, а тот, кто душой слепец.

твердый камень дорог превращается в серое месиво.
абрикосовый запах весны покрывает гарь.
неужели от чьей-то боли кому-то весело,
если в диком порыве азарта кричат: ударь!..

вот ты гибнешь. и кто-то тебя накрывает простынью.
о таком не напишут в газетах. молчит печать
и о тех, кто сражался босыми, простоволосыми..
небо плачет полынью о детях, не ставших взрослыми.

а на слезы уже не находишь, что отвечать.


© Хранить Тишину

Намокли души под дождём,
На остановке у судьбы,
До счастья пять минут ходьбы!
А мы его пол жизни ждём..
Примчался поезд.Наш вагон,
В плацкарт попасть всегда спешим,
В нём ищем родственность души...
Но нет её, и полон он.
Мелькают города, пути,
И каждый боль свою излил...
Так почему же нету сил,
Остановиться и сойти?
Мы здесь,а счастье за окном,
Где солнце, радуга, цветы,
Где наши детские мечты,
Но мы упорно что-то ждём...
Остановлю судьбы вагон,
Сойду на первой остановке...
До счастья пять минут ходьбы...
Но Мы его все так же ждем.








© Бородина Ирина

что-то менять - никогда не бывает поздно.
что-то менять - никогда не бывает легко.

так неизбежно - в легких кончается воздух,
а в холодильнике - свежее молоко.

так своевременно тают снега на крыше -
скоро заполнят каждый пустой проем.

счастье внутри никогда не бывает бывшим.

счастье внутри остается всегда - твоё.


© Хранить Тишину

и пока на земле существуют мосты -
будут те, кто их жгут.

и пока корабли покидают порты -
будут те, кто их ждут.

и пока разливается в небе закат -
будет новый рассвет,

и всегда будет тот, кто тебе очень рад
и такие, кто нет.

и пока существуют причины для слез -
будут те, кто их льют.

кто-то, грохот услышав, пугается гроз,
кто-то - слышит салют.

и пока существует понятие сна -
кто-то будет не спать.

расстоянья и мили проходят сполна -
чтоб вернуться опять.

и всегда будут путатся нити в узлы,
а слова - в кавардак:

хочешь что-то сказать - но сомнения злы,
и причина - пустяк,

и не каждый вопрос будет высказан вслух,
и в ответ - ничего.

иногда для любви не хватает и двух,
иногда - одного.

на большой глубине мы хотим высоты,
в бездорожье - пути.

и пока на земле существуют мосты,

мне

к тебе

не
дойти.


мне к тебе не доплыть. не всколышет волна
океанскую гладь.

но пусть даже закончатся все времена -
я тебя буду ждать.





© Хранить Тишину

У нас ничего не будет, нам ничего не светит, с нами ничего, как водится, не случится, между нами рассыпалось небо из звездной клети, оно становится все огромнее и лучится. Мы молчим с тобой обреченно, а в небе солнце, и глаз его голубых не найти бездонней.

Это небо говорит со мной и смеется. Я хочу просыпаться в его ладонях.


© Кот Басё

Я не вижу, не помню путей обратно,
от тебя. Не могу отступить на шаг.

Мой восторженный ужас, кромешный мрак мой, я, любя тебя, перестаю дышать.
И лечу в глубину, словно я Алиса, в неизведанный мир, покидая свой.
Я с ума схожу - так ты подходишь близко, без тебя не случается ничего.

Я лечу и лечу, позабыв начало, совершенно не зная, что ждет в конце.
Только чувствую - сердце бы не стучало, не играла улыбка бы на лице,
если б просто однажды тебя отня'ли. Если ты вдруг когда-то решишь уйти,
моя память в себе сохранит детали, чтобы это хотя бы не отпустить.

Я иду по натянутой тонкой нити, я не чувствую боли в избытке чувств
в этом мире, где ты меня примагнитил, где я - слишком, наотмашь и чересчур.

Забывая дышать в этой гамме, сумме, я не слышу спасительного "Очнись!"

И любовь к тебе - сладостней всех безумий:
я всегда выбираю сорваться вниз.



© Лина Сальникова

Почему-то хочется молчать,
слушая, как звёзды зажигает,
отдавая всполохи, закат,
чувствуя, как день подходит к краю,
не пытаясь повернуть назад...

Почему-то хочется молчать,
зная, что опять выходят реки
из когда-то крепких берегов,
и стирают всё, что только встретят,
просто, неизбежно, без следов...

Почему-то хочется молчать,
зная, чей-то выбор ставит точку,
в далеко непройденной, судьбе,
не внимая, что вокруг пророчат,
продолжая по наклонной бег...

Почему-то хочется молчать,
зная, как горят лесов гектары,
дымом закрывая небеса,
как краса сметается пожаром,
словно срок ей вышел на часах...

Почему-то хочется молчать,
на знакомом увидав маршруте,
чей-то пёс опять не перешёл,
и привычно это всем как будто -
через миг всё снова хорошо...

Хочется молчать.
Одну минуту...


© Марина Авс

Как будто кто-то дёрнул: "Давай, рискни!" –
Он взял слова и выпустил их из книг,
Из писем, из квитанций, счетов, брошюр.
Сказал:
– Найдите счастье и будьте с ним,
О большем не попрошу.

А что словам – какие-то взмыли ввысь,
Иные просто по свету разбрелись –
Звучать на бис и противопоставлять
Безумие натянутой тетивы
Прозрачности хрусталя.

И вот ему остались всего лишь три.
Ведь есть же Бог, который опять схитрил,
Божественный художник и неформал,
На шаровую молнию изнутри
Застёгивая карман,
Решивший: для мальчишки неясных лет,
Что так легко в драконьем сидит седле
[сюжет для восхищения и тату],
"Свобода", "созерцание" и "смелей"
Особенно подойдут.

В его каморке с запахом анаши
Стоят на страже мёртвые стеллажи,
Храня молчанье. Понятно же почему –
Чтоб все Пандоры, каким доводилось жить,
Завидовали ему.


© Sterva

В далёком море кто-то и зачем-то
На младшем брате Ноева ковчега
Лишённей горизонта и пьяней
Любого из четырежды бессмертных,
Любого из осознанно бессменных.
О нём известно только глубине
И тем, кого ты раньше не встречала.

Их паруса, их мачты, их причалы
Расписывает в карты Капитан,
Вперёд-назад шагающий по рубке,
Выкуривая облако из трубки,
Раскланиваясь звёздам и китам,
Цитируя Шекспира попугаю.

Он хлещет ром, зевает и лукавит,
Придумывая море для земных.
И морем наполняются земные,
По-новому от скуки спасены и
В солёную бездонность влюблены.

Какой-то город, северный, портовый,
Холодный и по-своему фартовый,
Одной щекой прижавшийся к воде,
Другую подставляет старым замкам,
Легендам и виляющим зигзагом
Дорогам - забирай их и владей.

Но море бередит и балаганит.
По палубе, скрипящей под ногами,
Наводит неподдельную тоску
Задолго до, как ты её покинешь,
В распахнутую память опрокинешь,
На землю, притупляющую вкус,
Сойдя другой.

А соль земли - морская -
Однажды близких прочь не отпускает,
Родство не позволяя отрицать.
Она в крови.
Пускай другое спорно,
Когда стоишь у самой кромки шторма
И ловишь вдохновенье на живца.


© Sterva

Мне кажется, мой город постарел.
Прелюдия у августа в запасе.
Он говорил - "до встречи в сентябре".
И выстрелил под утро - "просыпайся"!

Рисуя карту с чистого листа,
Скупые рифмы пробуя губами,
Воистину, мой город так устал -
В нём не такие рифмы погибали.

Поэзия торопится решить.
Глаголами торопится наполнить
Немую обездвиженность души
И выжженный прямоугольник комнат.

Прощая лето за такой итог,
За снегопады воспаленных улиц,
Я слышу осень, слышу, как никто.
Мои слова, они ко мне вернулись.


© Татьяна Ткачева-Демидова

Теперь пою, да не слышу голоса, ночь не сулит облетевших звезд, мы уезжаем во тьму автобусом - один лишь шорох больших колес, я в небе вижу улыбку ангела - ну до чего ж на тебя похож. И на груди моей крест гранатовый - знак веры в то, что ты не уйдёшь.
А больше надо ли? Призадумаюсь, я ощущаю тепло плечом.. И будто ты мне целуешь волосы, и пахнет вишней и алычей, дома с окраин стоят нарядные, на темных улицах ни души... Спустя года все слова оправданы, и я люблю тебя, моя жизнь.


© Хрустальная Марго

Ты думаешь - маленькая и глупая,
А я тебе - взрослый ты, но пустой.
И наша дорога устелена трупами,
Моя нескончаемая любовь.

Ты дуло к виску или душишь медленно,
Я - рваными ранами по нутру,
Не видеть тебя бы побольше времени,
Но знать то, что я без тебя умру.

Ты мне говоришь - ненавижу слабости,
А я тебе - черствость и дерзкий тон,
Никто никогда не поверит на слово,
Как мы лучезарно друг другу врём.


© Хрустальная Марго

и неважно, что будет после и что случится
завтра ли, послезавтра ли. дело в том,
что обгорают плечи, носы, ключицы,
втягивается воздух раскрытым ртом.

и неважно, кем были мы, мы сегодня будем
наши ладони тёплым замком сцеплять.
к морю со всей планеты стекались люди,
море не уставало их исцелять.


© Кукла Саша

Привет, я, наверно, пишу о себе самой,
о том, что я чувствую, думая тут о нас,
еще одно не отправляемое письмо,
в котором сквозь буквы упрямо растет весна.

Теперь, представляя, что ты там совсем один, наружу не вынувший - прячущий всех внутри,
я просто пытаюсь саму себя убедить, что я - тоже там, хоть где-то - с тобой. Смотри,
как нить горизонта подсвечивает закат, и горизонт воспаляется, словно шрам.

Кто свыкся со шрамами, знает, как отпускать
и то, что любой из удерживавших - неправ.

И я научусь отпускать тебя и не ждать, с укором не спрашивать, где тебя черт носил.
Решившей собою связывать города, мне на такую малость достанет сил.

И в этом, тебе не отправленном мной, письме - едва ли хоть треть остающегося во мне.

Любить - это значит отдать и не ждать взамен.

Особенно, если меня с тобой рядом - нет.



© Лина Сальникова

Протекая черничным соком, ночь замрет, как в листе чернила.
Я ждала тебя, ясный сокол, я поломанное чинила -
будь то стрелы ли, наша гордость. Я разорванное - сшивала,
и трепали порывы Норда днем небесное покрывало.

Кем ты в странствии обратился - тем сегодня и принимаю.
Возвращайся же дикой птицей, хищным зверем по тропам мая.
Кем решил: отягчен разлукой, с полным сердцем ли, одиноким.

Белый ветер поет над лугом.

Я ждала тебя, ясный сокол.



© Лина Сальникова

С чем сравнить себя, как тебе вовремя объяснить?
Моя нежность - убийца, зажатый в ладонь кинжал.

Ты - мое равновесие, сила моя, ты - нить, что способна не рваться и крепко меня держать.
Прикасаясь, не ранить, оставить глубокий след - не смертельный, а памятный - все, чего я хочу.
Потому что вся суть твоя просит: "Не покалечь, мной любимая остро и острая чересчур".

И кинжал контролирует сила моей любви, и любовь - та ладонь, что умеет с ним совладать.

Я одними губами шепчу: "Никогда не рвись".

И вновь отвожу удар.



© Лина Сальникова

Это был твой сумрачный лес, твой персональный Армагеддон – выходил один на один убивать себя, и свистела тугая плеть – то ли время врывалось в дом, то ли крест отпускал того, кто на нем распят. Это был твой сумрачный лес – ты его растил, ты землей ему был, чтобы в землю его сойти.

Но спустился огонь и встал на твоем пути. То ли время врывается в дом, то ли плеть свистит.


© Кот Басё

И кто-то за нас, моя радость, считал часы,
думал о встрече и зажигал огни.

У них подрастал мореглазый красивый сын после того, как стали они одним.
Чем-то стальным отливали его глаза, смех был похожим на то, как звенит хрусталь.
И кто-то за нас ему вовремя рассказал, что от любви никому не дано устать,
если она - настоящая. Кто-то вел, держал его за руку, чутко за ним следил.
И мальчик все спрашивал: "Где же любовь живет?" - И кто-то ему отвечал: "У тебя в груди".

Кто-то за нас еще помнил о чудесах, забыв расстояния, верил тому, кто - там.
Умел отдавать и не требовать что-то сам и знал, как врачуются холод и пустота.

Мальчик смеется громко, бежит назад, в руке у него - надкушенная хурма.
И кто-то ему говорит: "У тебя глаза отца, а смеешься так, как смеется мать".
И мальчик молчит, и боится задать вопрос, почти угадав, как бывают слова немы.

И кто-то твердит: "Ты пока еще не дорос - позже".

Но этот кто-то - совсем не мы.



© Лина Сальникова

А теперь - приходи и послушай, что я скажу. Человек может проходить сквозь такую жуть,
что не верил бы сам, если только бы не прошел. И не просто пройти, но и жить потом хорошо.

А теперь помолчи - изучи тишину на вкус. Понимай, что приходит время, сменился курс,
но без прошлого за плечами, на дне сумы - ты не сдвинешься с места, оставшись внутри зимы.

А теперь - говори, несмолкаемо говори, чтобы снова открыть себе эти миры внутри,
чтобы вновь разобраться, кто умер в тебе, кто - жив, что забыть навсегда и чем в будущем - дорожить.

Я - твой голос, тринадцатый воин. Твой суд и рок. Моя сталь - твоя стать. Распрямляйся же, в полный рост
становись перед жизнью, сойдись с ней лицом к лицу. Пусть тебя не пугают ни беды ее, ни суть.

А теперь - уходи, потому что тебе пора за рассветом, который родится в седых горах.

Но когда ты посмотришь вниз со своих вершин,
вспоминай не меня, а всех тех, кто тебя сложил.



© Лина Сальникова

Я не знаю других молитв, кроме "Отче наш".
Моя вера - это мой щит. И мой лучший страж.
Весь мир твой, говорит, смотри. Я учусь смотреть.
Вот любовь тебе и стихи, чтоб её воспеть.
У тебя есть семь чувств, учись видеть только суть.
Мир в тебе и извне сошлись и рождён был Путь.

Как дитя своё Бог хранит меня с детства.
Я не знаю других молитв,
лишь от сердца.


© Хрустальная Марго

никогда ни о чем не жалей - это больше не ты,
это тысяча фото и мятые спины тетрадей.
не живи ради прошлого, ради прожитого, ради
уходящих тщедушно в альковы своей пустоты.

истончается жизнь - это лист, пропускающий свет,
не пиши поверх букв неразборчиво и между клеток,
уезжай в чужой город, страну, на другую планету,

не живи ради прошлого. помни, что прошлого нет.


© Кукла Саша

этот август роскошен – бери и мажь
шоколадной сгущёнкой себе на грудь.
а в твоих эсэмэсках сплошная блажь.
ты мне пишешь: я точно сейчас умру.
ты мне пишешь: жара.
что меня не ждёшь.
что скорей бы дожди.
что в душе – зима.

я приду.
я такой обеспечу дождь,
что к закату и солнце сойдёт с ума.





© Ник Туманов

Слышала, мам, - влюблённым закон не писан.
Видела всё - разводы и суд людской.
Знаю: идти по иглам, по острым спицам.
Ты бы хотела дочке судьбы такой?

Веришь ли ты? Молчи, не хочу ответов.
Просто люблю - возможно, в последний раз.
Просто свалилось грешное чувство это
Глыбой на сердце, сон норовя украсть.

Греет меня, чуть слышно души касаясь,
Шепчет «моя», лукаво глядит в глаза…
Нежной рукой под ноги шипы бросает,
Зная, что мне дорогу срезать нельзя.

Что же теперь – последний рывок до цели -
Плюнуть, отстать, и жить, как всегда жила?
Мамочка-мама, я же её хотела,
Я же её, как бешеная, ждала!

Я не отдам! Пускай иногда и тошно,
Но без любви – ужасней во много раз!

(Кажется, мам, она превратилась в кошку.
И у неё – трёхцветный теперь окрас.) *



*) говорят, что трёхцветная кошка приносит
счастье.


© Ира Сон

Чем-то крепче цепей, самых цепких рук
ты так держишь, что хочется не бежать.

Механизмы часов замыкают круг, в августовские пальцы стекает жар
слишком спелого солнца, и быть в тени, пить прохладную влагу любимых губ -
мне нужней. Обещай себя, обмани - все равно я однажды себе солгу,
что мы ближе, чем тысячи верстовых размещенных вдоль неба больших столбов.

Я ищу в нас упрямых,
сквозных, живых,
ежедневно сдающихся на любовь.

Я ищу в нас способных на чудеса приезжать, чтоб уснуть на родном плече.
Неподвластных ни стрелкам, ни полюсам, осознавших, насколько мы и зачем.

У тебя в мою ночь выгорает день. У меня день, как пепел и белый шум.
Где-то мы существуем сейчас и здесь, где-то я твоим пальцам принадлежу,
изучающим, нежно скользящим вдоль. Отпускающим так, что нельзя уйти.

Обещай мне себя - дай мне сделать вдох.

Обещай не исчезнуть на полпути.



© Лина Сальникова

Кто доброй сказкой входит в дом…
Детская песенка

Ты снова по привычке входишь в дом
не доброй да и, в общем-то, не сказкой.
Все приключится как-нибудь потом,
за неспокойной транспортной развязкой.

Все непременно встанет на места,
задумчиво покатится к покою.
Вот вроде бы страницы доверстал,
но книгу очень вряд ли кто откроет.

От воздуха — полшага до свинца.
Калейдоскоп причудливо дробится.
А время застывает у лица
и разбивается на мелкие частицы.

Устало оставаясь в дураках
среди счетов, отчетов и квитанций,
пора шагнуть на глубину зрачка
и там, внутри, возможно, и остаться.

Как будто неба не было совсем,
а только горсть невнятных многоточий…
И ты застыл на взлетной полосе —
прозрачная пустая оболочка.




© Stray Cat

Проглотил три сосиски,
два яйца, оба - всмятку,
выпил пива бутылку
и сказал слово «фух».
А потом ел конфеты,
как всегда, всухомятку
и такие вот мысли
мне высказывал вслух:

«Трудно быть аккуратным,
залезая на ёлку,
но тебя, мой котёнок,
я, конечно, люблю.
Несмотря на всё это,
уезжаю надолго,
а вернусь я не скоро
и в другую семью.

Если что непонятно –
это молодость просто.
Скоро ты постареешь
и всё сразу поймешь.
Дам совет – Ох, дубленку
я запачкал известкой! -
под венец – если только
замуж уж невтерпеж».

Ветер стих. Дверь закрылась.
Я осталась со щёткой.
Где он эту известку
умудрился найти?
Надо щётку почистить
никчемушною водкой,
поменять обстановку
и кота завести.

Из привычек оставив
только утренний кофе,
Не умнее ни капли,
но спокойна вполне,
Я однажды забуду,
чей рисуется профиль
из кровавых останков
комаров на стене.

Даже толстую нитку
время вденет в иголку,
память станет ручная,
гуттаперчевая...
Не всегда было солнце.
Небо - было, а толку?
Скоро год, как нет мамы.
Не всегда буду я.


© Дарья Коппола