То, что меня не трогает-
дышит от сердца на сотни
миль. То, что мое, годами
в толпе искомое- море мое,
буря моя и штиль...




© Кира Кучеренко

Мамочка-мама, скажи, почему - весна? Что значит - утро? Что значит - закат, рассвет?
Почему ты ночами подолгу лежишь без сна? Почему ты боишься, что папы так долго нет?

Мамочка-мама, скажи, почему трава всегда зеленей там, куда уже не вернуться?
Мамочка-мама... А ты ведь была права: сердца не стеклянны, но очень умело бьются...

Мамочка-мама, я сильная. Справлюсь, мам. И ты не волнуйся, что голос сейчас дрожит. Ведь так не бывает - без слез и банальных драм.

Мамочка-мама, спасибо за эту жизнь.





© Анна Кулик

Город блуждает, затерянный, как игла.
Лампа из мрака вырежет край стола.
Рядом на ветке, растущей в твое окно,
птица сидит. У птицы внутри темно.

У птицы внутри холод, ночной туман,
пустое гнездо, полночный меридиан,
два океана, ветка в другом саду,
корабль, держащий путь не на ту звезду,
старая клетка, прутьев погнутых медь.
У птицы внутри - лететь еще и лететь.

У птицы внутри – трава, тополиный пух,
легкие косточки жизни, щебет и слух,
прутики, листья, солома, бархат и антрацит.
Нитки пространства, которое не сносить.

Дай ей воды напиться. Отойди от окна.
Внутри тебя только птица, дерево и стена.
Внутри тебя даже негде посадить самолет…

Поет – или мне показалось?
Молчит?
Поет.


© Полина Синёва

Пишу тебе...
Из всех, кто склонен слышать, ты ближе прочих. Видимо, дано...

Я на пределе.
Всё обнажено, и осень вызывающе бесстыжа. Дождём излившись, небо стало выше, и хочется пошляться, и в кино. Купить попкорн, забиться в темень зала, на час исчезнув из прожектов дня, но время, неуступчивый скорняк, кроит шагрень, и будущему мало минут, и слов, и планов, и меня.

Нет, ты не слушай: знаешь ведь — актриса, ведомая неясною моралью. За показной неистовой печалью три омута безбашенных чертей и детские нелепые капризы. Не самый соблазнительный трофей, но ты рискнул — и я пою герою осанну.

Ну прости, опять язвлю, скрывая смысл за пёстрой мишурою.
Банальный век. Засилье I love you.
Попробую по-русски. Я люблю. Тебя. И хватит о простом — всё прочее у нас куда сложнее.

Октябрь, хандра... Прилипчивый синдром.
Мир заоконья хмуро холодеет, нечуткий вечер чопорен и строг.

Пишу тебе...
За вязью тихих строк ни дна второго нет, ни глубины. Всё просто.

Грустно — листья сожжены, и тянет дымом в форточку. Ковши медвежьи вымыты до блеска — не зря дождило. Зябнет занавеска.

А мне пора.

Целую и пиши.





(c) Уже Другая

чую тебя, моя сильная, мудрая)) запахом мускуса, нежного ириса. мой поводырь, в хаосе космоса, дар от ангела в платьице ситцевом, что из моды давно... но... (ведь это не главное) веточка ландыша, две половинки маковых, да тычинка люпина под стеклышком) чую тебя, моя странная, дикая, нитками дождика по наитию... рядом изысканно дышишь, покАянно молишься, меришь свободу любимыми строчками, да прогулками невскими. чую тебя... моя робкая, дерзкая. главные истины прямо и резко. ты и каина, сплавом кипящим, отпустишь в молчании - сдержишься... справишься.

я люблю тебя разной...




© Виджани

А в глазах её небо - рукою подать,
Нет ни облачка, ни дуновения,
Но наложена грусть, как седьмая печать,
Абсолютного неприручения...

Дарит солнышко марта скупое тепло,
Акварелью блестят подоконники.
На губах её лучик. С ней рядом легко.
И достали звонками поклонники.
Любит дочку и книги. И в Питере жить.
Осень в парке с аллеями мокрыми...
Вот бы мне в день рождения ей подарить
Алый парус, плывущий под окнами.


© Безымянная Тетрадь

микроскопический ангел мой канул во тьму
я не смотрю... не смотрю... не смотрю ему в след
-ты же вернёшся?- нет, не кричу я, шепчу
ветер уносит почти невесомый ответ...
пальцы завязаны старой детской игрой -
я колыбель для кошки плету по ночам
утро ложится на плечи хрустальной росой
я доплету колыбель. никого не предам.
но... нет окончания нити...плету и плету
цель позабыта. пальцы не чувствую я
снег на плечах заменяет сугробом росу
сердце замёрзло. слезинка застыла у рта


© Kosta

Я укутаю в плед тебя, сонную,
Обниму и теплом убаюкаю,
Стану ночью безлунно-бездонною,
Горьким счастьем твоим, сладкой мукою...
Пахнет ландышем в мае бессонница,
Тишина, да и та – соловьиная...
Не жена ты моя, не любовница, -
Ты единственная и любимая.
Гнутся ветки к земле гуттаперчево,
Дождь вишнёво-сиреневый плачется,
А сердечко твоё так доверчиво
Словно зайчик в ладонь мою прячется...
Ты и спящая мне улыбаешься,
Ты и спящая мной зацелована,
Не раскаюсь, и ты не раскаешься
В том, что нашей весной околдована.
Всё свершается с ведома божьего,
Даже если нежданно-негаданно –
У всего, что дано нам хорошего,
Запах воска, молитвы и ладана.
Пролилась снова полночь признанием,
Невозможно губами согретого,
Каждым выдохом, каждым касанием:
Как мы жили с тобою до этого?
Ненаглядная, милая, сонная,
Уходящая в ночь акварельную,
Спи родная моя... утомлённая...
Я тебе нашепчу колыбельную.







(c) Сказоч-ник

Так внезапно легкие наполняются пустотой, строки - буквами, завитой резьбой, и сгоревшее поле зеленой растёт травой, расплетается ком тугой - моя боль.
И другие наутро приходят сны, как мурлычет ветер, горят костры, оступаются бесы - ночной конвой, по земле разливается тёплый весенний зной, я хочу оставаться с тобой в горе, радости, заводя смехом шар земной.
Так легко и пронзительно снова приходит звук, ощущение рук, дорог, каруселей круг, мы поедем с тобой на юг, где усталое солнце падает на песок, где ленивые волны ласкают слух...

говорят, в такие минуты на землю приходит Бог.


© Хрустальная Марго

«Муж хлестал меня узорчатым,
вдвое сложенным ремнём»
А.Ахматова


Который день собачья кутерьма...
то буря мглой... то жижа с гололёдом...
всё меньше шансов не сойти с ума
от этой сучьей мартовской погоды...

Душа бежит как крыса с корабля
туда, где ляжку жжёт и счётчик включен...
где - ах, какая круглая земля
от фей с осиной статью эМ.Беллуччи...

Поёт душа... бузит "весне" назло...
не вяжет лыка с третьего стакана,
"куда ж, мадам, вас к чёрту понесло,
неужто вам покой по барабану"...

И хочется не думать ни о чём,
но мысль-паскуда так и прёт наружу,
что лечат вдвое сложенным ремнём
шалав и разгулявшуюся душу…



(c) Павел Покровский

Господа, где вы взяли такую хреновую зиму?!
На блошином была распродажа дешевых сезонов?
Первый мартовский день был оценен, осмеян и кинут.
Всем, похоже, чихать. Все равно. Пополам. Бирюзово.

Одноразовый кофе не греет ни руки, ни душу.
Небо смотрит в упор взглядом голубоглазого хаски.
Через силу и ребра мечта бьется кашлем наружу,
по пути разорвав все приличия, шепот и связки.

Воротник из джерсИ поднят в знак выраженья протеста.
Мне плевать, что немодно. У нас с модой, знаете, туго.
Я скучаю по маю вокруг и улыбкам Эрнесто
с каждой майки на каждой груди разноцветного юга.

Но пока перебесится ртуть в наших средних широтах,
пармезаном присыпав дороги, машины, прохожих,
я успею влюбиться. И стать одинокой к субботе.
И немного счастливее всех, к сожалению, тоже.

Март во мне. Я в джерсИ. Все окей, говоря фигурально.
Из колонок Zемфира, увы, не последнее средство.
Господа, не толпитесь у входа в закрытую спальню!
Здесь, как видите, чье-то большое бесстрашное сердце

тихо сходит с ума. Я послала бы вас по любимым
адресам, но, боюсь, ни один этой чести не стоит...
Боже мой, где вы взяли такую нелепую зиму?
Я ее буду звать по упрямой привычке весною...







© Велма

Привет, кошак – откуда ты тут взялся?… Ну, да – дожди и холод по утрам… Ты, полосатый, веришь в постоянство? Мне кажется, что веру по дворам ты растерял, шатаясь без приюта, в надежде отыскать еду и дом… Я был таким же … И сошлись маршруты у нас с тобой – и мы уже вдвоём… Да, брось, безухий, я в любовь не верю… Тем паче так, чтоб в омут головой… Дрожишь? Замёрз… Ползи подмышку, зверя…. А имя тебе будет – Домовой…. Чтобы всегда при доме и при друге, и на двоих, чтобы пути легки… Давай, хомяч… А, не привык к посуде… я тоже, то – с ножа, а то с руки… Ты оставайся – на год или на день … А, в общем, сам решай – ты жизнью бит… Я покурю… Ты – спи… и дай погладить тебя промеж ушей…. И без обид….

(с) Файфер
_____________________________________________________________

Пинка не дашь? Болит нещадно бок. К двуногим порастеряно доверье. А может ты и есть - кошачий Бог? Меня с котят не называли "зверей".
Что уши? Потерял не с куражу. Там, на помойках, жизнь - не земляника. У самого-то шкура, погляжу, не молью глупой трачена, поди-ка.
Я лапы отморозил на снегу. Так, думал, и загибну в жутких корчах. Ты извини - мурлыкать не могу. Забыл, как подключается моторчик.
Горбуша? Мне?! Зачетные харчи. Ты, брат, того... Теперь нас тоже двое. Я, говорят, тоску могу лечить. Мышей отважу, если беспокоят.
Из детства вспомнил - розовый клубок...
А можно на диван? Посплю немножко.
Какой дурак когда-то ляпнуть мог, что только к дому привыкают кошки?

(с) Елена Лерак Маркелова

Он нехотя бросил:

– Ладно... Да будет так...

Он долго не поддавался на уговоры немного подвинуть чертовы эти горы, хотя для создателя сущего - всё пустяк. Притворно кряхтел и делал несчастный вид, как будто не может справиться с этим весом:

– Неистовый мальчик, шел бы ты лучше лесом, меня не тревожа во имя своей любви! Безумный, а ты не пробовал полететь? Ну как там у вас – «взлетаю на крыльях счастья!» Ты думаешь я свободен настолько часто, что следую прихоти каждого из людей?

– Ну что тебе стоит, сделай хотя бы лаз. Ты только представь меня проходящим мимо своей и тобой же созданной половины... Печальным... Тобой лишенным его тепла...

– Святые угодники, я тебя сотворил? Откуда ты только взялся, такой упрямый? Ты знаешь дорогу?

– Знаю. Сквозь горы – прямо до моря, которое создано для двоих.

Немного открыл расщелину между скал:

– Я всё понимаю, дорога ведет идущих, объяты любовью светлые ваши души и каждый находит то, что всегда искал, но ты, мой хороший, просто меня пойми – уже пожилой единственный триединый. На помощь зови, влюбленный мой, Валентина... Отныне и присно, во веки веков. Аминь.

Со светлых ладоней стряхивал долго пыль, потом успокоил ветер, спугнувший чайку...

– Спасибо, мой добрый Господи, не скучай там. Ты скоро услышишь снова мои мольбы.







(с) Марк Вербер

Рассыпалась мелочь сквозь пальцы озябшей руки.
Февральская ночь предвесенняя звонко морозна.
Сибирь - не сахара. Маршрутки и люди редки.
А небо безумно – кидается мелочью звёздной.
Смотри и лови. Это детский космический сон.
Cпеши загадать о несбыточном и невозможном,
Тревожном, манящем, взрывающем el corazon,
Таком долгожданном, заветном и неосторожном…
Оно оживет, отогревшись, из рода синиц
Пронзительно синих /поштучно - в любимые руки/…
…Но пальцы неловки. Не ловятся без рукавиц
Монетки и звезды, теряясь от скорой разлуки…





(с) Липа Липовая

Тихая пристань.. Море проснется рано..
Волны бросают в ладошки крупинки солнца..
Кто станет шхуной, а кто смелым капитаном -
Молча решает хрупкая Леди Осень.

Сонные парки.. чужие до неприличья..
Просишь дождя, а ветер тебя целует.
Хмурится небо, привыкшее не делиться..
(Осень шепнула - просто оно ревнует)

Ты меня держишь, впиваясь под самый корень.
Там, где касаются пальцы- всё тоньше кожа..
Ты умираешь.. Я тоже смертельно болен.
В этой агонии, взгляд нестерпимо строже.

Тесно от чувств.. Вокзалы хрипят надсадно.
В темном купе, запахшим тоской и болью,
Я на стекле рисую - Вернись обратно..
Ты улыбнувшись, скажешь- всегда с тобою...











© Пусть Буду

Он сидел в кабаке.
Из бокала пил крепкое виски.
Был один на один
С одиночеством - очень грустил...
Два стола между нами –
И не далеко, и не близко,
Но смогла рассмотреть –
Импозантный, по-своему мил.
И я тоже одна.
Из фужера вино – по глоточку...
Одиночество душу дерёт,
Как когтями зверьё.
День особый сегодня -
Тоска попросила отсрочку.
Это редко бывает,
Поэтому дам ей её.
Закурила... Закрыла глаза...
Нет, не буду о грустном.
Очень странно –
Я чувствую взгляд...
Прожигает насквозь!
Открываю глаза.
В зале свет изменился – на тусклый.
Он всё так же пил виски...
Смотрел на меня...
Понеслось -
Кто кого пересмотрит!
Но что-то в душе колыхнулось...
Это надо же, с первых минут! Незнакомец, ты кто?
Так с душою глазами играть...
Невзначай улыбнулась...
Он берёт свой бокал и подходит:
- Присяду?
- Легко!
Познакомились.
Голос чуть хриплый –
Немножко простужен.
Пригласил танцевать –
Просто зА руку взял и повёл
В центр зала. Такое впервые!
Как будто был мужем –
Понимал с полуслова меня...
Тихо шепчет:
" Нашёл ту, что долго искал..."
Всё сильнее к себе прижимает -
Словно очень боялся, что вырвусь... "Останься со мной..."
Гипнотический транс...
Сердце бешеный ритм отбивает...
А душа, в это время,
С его повстречалась душой...
...На салфетке записанный номер... "Ожоги"на коже
От бессовестной страсти,
В гостиничном номере "люкс"...
Я не знаю как это назвать...
На безумство похоже!
Или, может, судьба...
А судьбу я давно не боюсь






(с)

Ты можешь быть строже. Ты можешь быть много строже,
Вдыхая мой почерк поверх всепогодных лун
По пальцам на коже. По грубым на нежной коже
По смятой бумаге, разбросанной на полу.
Кончается время. Его не осталось. Берег
Стремительно просит его покидать. И я
Хочу Тебе верить. Хочу безраздельно верить
Как верят тому, кто в тумане зажег маяк.
Мы можем остаться. Мы можем вот так остаться –
Подумай о том, что полет за собой влечет?
Герой моих танцев, герой моих снов и стансов
Мне хочется сдаться и быть побеждённой. Счет
Открыт и повержен. Сомнения нет ни тени:
Ты слышишь меня и теперь, когда я молчу.
Вот так – на коленях. Так правильно – на коленях
В плену Твоих строгих. В плену Твоих строгих чувств.


© Татьяна Ткачева-Демидова

...последний снег, как первый одуванчик...
вчерашний свет, как нынешняя тень...
смотри, во двор въезжает балаганчик,
на скрип колёс наматывая день...
и свой черёд, и веские причины,
пока кругом не высыпал народ...
и смех Пьеро, и слёзы Коломбины...
на сцене правда всё наоборот...
любовь и страсть картиной бутафорской,
смешной мирок придуманных теней...
но в этом ремесле внутри притворства
чужая жизнь становится твоей...
...сундук господень...куклы все уснули...
решенья жажда...тягость полу-мер...
лежит костюм Пьеро на старом стуле...
...ну, может быть ещё не твой размер?..








(с) Татьяна Пешкова

Будильник звенит истерически ровно в восемь..
Отгоняя прочь сон, заползший под одеяло..
И она проворчит- " за что же люблю я осень? ",
Та в ответ улыбнётся- "за то, что меня так мало.."

Беспокойные улицы.. люди толпой вдоль дома,
Сонный город проснулся, чтоб засиять в рекламе..
На работу пешочком...там нервно впадая в кому...
- Мне пора отдохнуть..и дозвониться маме..

День прошёл как обычно.. Одним бесконечным вдохом..
Но по схеме упорной - квартира- работа- скука..
Она стиснет ладони.. И скажет себе- " всё плохо!" ,
Только осень утешит..- не плачь, не тоскуй,подруга!

И пора бы привыкнуть к тому, что не ждут ночами..
Но один силуэт изящно застыл в окошке..
Одиночество, прочь! Они завтра станут друзьями-
Эта странная девушка и тёмно- рыжая кошка..





(с) Пусть Буду

И время будет идти по кругу, считая бусины старых четок, и разлучая людей друг с другом, готовить встречи для разлученных, и время будет стирать жестоко – освобождая для новых место, не слыша просьбы, не помня сроков, пусть слишком больно – но очень честно. И время – будет. Однажды просто случится нашим – бери и веруй. Мы называемся миром взрослых, где каждый день измеряем мерой знакомой боли, привычной силы, что заставляет крутиться глобус. А жить не так уж невыносимо. Сложнее –выжить, но ты попробуй. Ведь все, что было – цепочка фактов, на ней – иконка твоих историй, где гравировкой увидишь завтра все то, о чем ты сегодня споришь, где сам однажды случишься – ликом, нечетким контуром, силуэтом, и время просто сотрет улики – и ты начнешь забывать об этом. И ты начнешь находить простые, святые радости – в тихих буднях – улыбки, песни, слова, цветы…и однажды ты наконец забудешь. Мы все проходим свои мытарства – и очищаемся свежим воском. Приходит время – бери и царствуй, ложись на землю, смотри на звезды, держи оставшихся –к сердцу ближе, не бойся боль отпускать по ветру. Когда ты будешь просить – услышат, и это станет тебе ответом. И наконец-то протянут руку, и ты увидишь в окне открытом, как время тихо идет по кругу и шепчет четкам свою молитву.








(с) Кот Басё

время- хороший доктор.
вера- плохой учитель.
мне без тебя не плохо.
даже уже не мучитель
но... все эти люди, лица,
кольца на чьих-то пальцах..
и для чего чужие
губы хотят целоваться?
мне спотыкаться об взгляды
здешних-чужих прохожих
так надоело. знал бы
как я скучаю... может
стоит заняться йогой
и подтянуть английский?
чтобы одной- из многих...

-бармен, две колы с виски.

время необратимо,
тонкой песочной лентой.
стать исступленно любимой
и обожаемой-

кем-то.

всё. с расстановкой, с толком..
мне это всё приснилось.
время- хороший доктор.
жаль, что

остановилось.


© Милена Кафанова

Мне все кажется, Бог живет высоко в горах...

Расскажи мне, что тебе видится с высоты? Я иду к тебе, научи меня не остыть. Я боюсь тебя, помоги мне не слышать страх. У тебя здесь покой – ни людей, ни имен, ни слов. Только небо и птицы, ныряющие в него. Ты плывешь легко, в облака опустив весло, задеваешь колокол, и раздается звон. У тебя здесь тишь да божия благодать, поднебесный купол, обетованный рай. Только там, под тобой, до самой земли – вода. И не видно тебя, как часто ни умирай. Разреши мне рассказать тебе о других – о бескрылых, не отмеченных чистотой, одиноких – тех, кому не подал руки ни ты сам, ни переменчивый ангел твой. Что им делать, если речь заглушает плеск твоего весла, рождающего дожди? Ты всегда высоко в горах, на твоей земле из двоих идущих выживет лишь один. Что им делать, если ты не подашь им знак? Как понять, что кроме бога, никто не свят? Отпусти меня – вернуться к ним и узнать, как смертельно им тоскуется без тебя.

На земле костры, и время горит в кострах, люди жмутся друг к другу, греют ладони, ждут.

Бог нас любит, но Бог
живет
высоко
в горах.

Он стоит на вершине и слушает пустоту.


© Кот Басё

Не прошу у тебя стихов.
Не подарки они, не броши.
Не приходят они легко
по небесному бездорожью.
Будто бабочка на клинке,
изумительны и нелепы.
Если сердце войдёт в пике,
значит, в строчках гостило небо.
Чтобы сердце вспорхнуло в рай,
должен грифель касаться ада...
Настоящие - все за край.
Вот и ты не проси, не надо...


© Свет Мой

Вся музыка кроется в пальцах худых пианиста.
Все карты вёсен - северные моря.
Но я единственная, кто за тебя может выстоять,
Стать целым морем, не так, как у многих "пристанью".
Морем, в чьё тело вонзаются якоря.

Зима бинтовала снегами людские вывихи.
Теперь никому нет дела до глупых дат.
Я отпускаю тебя понемножку на каждом выдохе,
Но каждым вдохом беру назад.

За эту любовь мне воздастся болью в твоих глазах.


© Хрустальная Марго

Милый мальчик, я - не сказка
И не повод для весны.
Вдохновение прекрасно,
Как несбывшиеся сны.
Только вид его обманчив,
Обожжешься, не спеши.
Слишком поздно... глупый мальчик,
Это мука для души.

Милый мальчик, я - не свечка,
Я гораздо холодней.
На руках моих колечки,
Как осколки от теней.
Я - развеянная нежность
И размытая земля,
А цветущей вишни снежность,
Это кто-то, но не я.

Милый мальчик, я - не солнце,
Я - туман в начале дня,
И с ресниц так редко льется
Чуть соленая струя.
Я умею забываться,
Но умею забывать,
Прежде чем со мной остаться,
Научись меня терять.






(с) Сола Монова

У нее в глазах конопляный дым - сладковатый запах духов и кожи.
Вот такие - взглядами топят льды. Никакая магия не поможет.
Голос - тихий, вкрадчивый, с хрипотцой. Прикует, привяжет, затянет в сети.
И потом попробуй держать лицо: голос рвется пленками на кассете...

У нее в зрачках - чертовщины воз и безумство зрителей на корриде. Ни следа от позавчерашних слез - ой, да ладно, кто и когда их видел?

У нее в душе - то огонь, то лед.
Угадай, попробуй - рискни-ка, милый!
Чуть не так - до пепла тебя сожжет. До холодной грязи гнилой могилы выпьет кровь из вялотекущих вен, будь ты хоть какой богатырь и витязь.

Вы хотели всяческих перемен?
Получите, батенька.
Распишитесь.

Самой высшей пробы - нектар и яд.
Длинный список разного арсенала.
О таких не помнят - боготворят...

...а теперь скажи - ты себя узнала?







© Алина Марк

она не любила свой happy birthday, подземку и слишком горячий чай.
давно не мечтала податься в звёзды, довольствуясь рамками [здесь; сейчас].
как будто, когда тебе скоро тридцать, уже не до бабочек в животе,
и глупо за счастье костьми ложиться, ведь толком не знаешь, чего хотеть.
с ней дружбу водила смешная белка (из парка у дома) и рыжий кот.
огромное горе – разбить тарелку! событие века – забыть пин-код!
а выбор помады настолько труден, что всякий раз выжата, как лимон.
стирала в разбитом корыте будней судьбы своей ситцевый балахон.

но он приезжал к ней (с цветами, трезвый), и было им больше, чем хорошо.
и вечные бабушки у подъезда гадали: ну, что же он в ней нашёл?

с него можно было писать картину: «как надо уметь не любить себя».
он слишком устал приходить с повинной; такие, как он, все давно сидят
на чём-то ли, где-то ли – суть не важно. что переживать, если всё пройдёт?
он яростно – парусником бумажным – вмерзал в стылой жизни полярный лёд,
оставив надолго мечты и цели о счастье без марок и порошков.
уверенный, что жизнь его процедит до шеи в верёвочное ушко.
на голые стены бросался всуе, считал многоточия и тире,
и был не из тех, кто легко пасует, спасаясь от мира в монастыре.

она в него падала, словно в бездну, и с сердца его обдирала шлак.
а вечные бабушки у подъезда гадали: ну, что она в нём нашла?

в обычном бюро далеко отсюда у подслеповатой уже свечи
сидел одинокий закройщик чуда, предвидящий следствия без причин,
сидел – две души разложив в ладони, сшивал их краями, ровняя шов,
хоть, словно те бабушки, сам не понял: и что же такого он в них нашёл?



© Майк Зиновкин

Ты знаешь, я лежала в своей кровати
С каким-то мальчиком. Молодым, улыбчивым.
Между нами было помятое платье
И его теплый свитер, какой-то дымчатый.

Он меня обнимал - я его мерила.
По твоей шкале. /Странно, но ты проигрывал/
Ты не думай, я просто тебе не верила.
Но вгоняла смело под кожу иглами.

Мое сердце нужно утилизировать.
Так и тянет его о ком-то помучиться.
Чтобы мне потом плакать, драматизировать,
Разбавляя надеждой " А может получится?"

Так вернемся к мальчику. И в мою кровать.
У него как у тебя ладони теплые.
Я теперь уже знаю, не надо сравнивать,
И рассматривать всех под предметными стеклами...

И нечестно так делать /как ты со мной/
Травить одиночество таким вот мальчиком.
Я гормоны могу оправдать весной.
Но нельзя с гранатой играть как с мячиком.

Я смешу его. Я боюсь опять
Стать развенчанной враз Несмеяною.
Ну давай, победитель, ударь в набат...
Я люблю тебя... Или пьяная...





(с) Г. Хирилова

Мне её подарили во сне. Я проснулся - и нет её, взяли...
К.Случевский

Мне её подарили во сне – желтоглазую черную кошку,
На оранжевой круглой Луне, в говорящей траве, понарошку…
Кошку звали загадочно - Мрьк… Как она мне потом рассказала,
В переводе на лунный язык это значит: «начните сначала»…
Мрьк умела ловить облака и подслушивать мысли травинок,
Я пошила ей два башмака и нарядный жакет из снежинок…
Мы глотали душистый закат, как коктейль с ярким зонтиком неба,
Мы вгрызались в ночной шоколад, и грустили над корочкой хлеба…
Я не знала подруги верней. Мы бродили в полях до рассвета,
Алычой угощали коней, сладко спали в тени бересклета…
Мне её подарили во сне – желтоглазое мудрое чудо…
Я проснулась одна, в тишине, а в руке две травинки – оттуда…






© Ирина Корнетова

ты, конечно, хороший, а возможно и лучший.
я скажу тебе больше: ты меня заслужил.
разогнал надо мной одинокие тучи,
раскопал мою душу из прошлых могил.

ты почти идеальный и почти абсолютный.
ты, конечно же, будешь когда-то любим.
в своем доме большом и, бесспорно, уютном
ты однажды проснешься уже не один.

погружаюсь в закат цвета огненной вишни
и с березовой рощей пою в унисон.
ты, конечно, не третий и, конечно, не лишний.
ты, конечно, хороший,
но, к несчастью,

не он






(c) Милена Кафанова