Уже не маленькими шажками, неосторожными движениями, оставляя позади разбитые стекла и лужи в резких трещинках. Ты снова сбегаешь.
В твои волосы – режущий ветер, в холодные пальцы - искрами покалывания. Ты уже не слышишь, что вслед кричит дождь.
Между бесконечными отражениями прошедших лиц в линиях дождя, между никем не придуманной свободой и сфотографированными спешащими чувствами…
Только не оглядывайся, слышишь?..
Ощущаешь взгляд - пронзает застывший в точках воздух. И в светящемся пространстве – сине - серые тени, бесконечно исчезающие, отнимающие страхи.
Ты уже не обманываешь, ты не боишься - потеряться в будущем.


Если прошлое не гонится за тобой, а просто молча и пристально смотрит вслед, от него невозможно убежать. Можно просто жить с этим взглядом. И когда-нибудь оно перестанет видеть тебя четко.


© Искрящаяся Ветром

ты пыталась меня писать
и опять грунтовала мелом
умирал я и воскресал
приживаясь углём на белом
не умея спрямлять углы
в беспричинности ранних споров
я вставал на заре и плыл
горизонту давая фору
я учился дышать и петь
ошалев от широт и глядя
на июльского солнца медь
не по вере, а счастья ради
выводил на сухом песке
иероглифы странных судеб
я пытался увидеть с кем
мир простой совершенней будет
ведь, наверное, неспроста
одиночества белый парус
и сиротская чистота
ненаписанного холста
не смогли совместиться в пару






© Ник Туманов

Не боги придумали эти границы,
А мы вспоминаем... уже - вспоминаем...

...любимый, нам было позволено сбыться...

...нам было позволено сбыться, родная...

Нам вместе века - словно струйка песчинок,
Мгновение врозь - неприступные скалы,
И жизнь состояла из двух половинок,
Такого ни с кем никогда не бывало!
...а мы узнавали друг друга - по взгляду,
По ритмам и рифмам, по вздоху и смеху,
По краешку сна, по тому, что не надо
Ни света, ни мрака, ни звука, ни эха,
Когда все дороги стремятся - навстречу...
...в ирониях судеб, в слепом карнавале,
Где трогают тьму беспокойные свечи,
А мы - узнавали, всегда узнавали...
По горсточке звезд, по истершимся фрескам...
Нас там, наверху, кто-то взял на поруки...

...каким бесконечно коротким отрезком
покажется жизнь во вселенной разлуки...

Высокому небу навзрыд помолиться -
И этого "было" у нас не отнимут...

...родная, нам было позволено сбыться...

...нам было позволено сбыться, любимый...


© Египетский Мау

едва мой звонкий день захлопнет двери,
как тут же просыпается во мне
способность слышать в гулкой тишине
певучий спор Амати и Гварнери.
и шепчутся таинственно и зыбко
на только им понятном языке,
и ластятся котятами к руке
суровый альт и маленькая скрипка…

* * *

под лунное свеченье Дебюсси,
теплом вина токайского по венам
сон соскользнёт со струн высокой си
в хрустальный звон моей ночной вселенной.
деля со мной уютную кровать,
свернётся ночь калачиком, под утро
упрямо не желая отдавать
художнику-рассвету ни минуты...

* * *

когда же из-под век ночная ртуть
погладит по щеке слезинкой грусти,
и прыгнет зайчик солнечный на грудь,
и сон из миражей своих отпустит
в реальный морок солнечного сна
проросшего росточком новых суток,
я выйду в утро прямо из окна
и поплыву, распугивая уток...

* * *

расплёскивая яркий изумруд,
от солнечных веснушек-бликов рыжий,
я вдруг пойму – я точно не умру,
ведь без меня не будет мир таким же!
и крикну небу, солнцу и воде:
«я данник ваш до клеточки – берите!»
и зазвенит, запляшет новый день,
листая посекундно ход событий...






© Ник Туманов

Он смотрел на неё –
острившую сгоряча,
молчаливую, - каждый раз ощущая кожей
этот взгляд поверх чужого мужского плеча;
только плечи менялись, а взгляд оставался тот же.

И она на него смотрела - издалека,
ясно, пристально, - без поволоки и без истомы;
он всё кутался в дым табачный, как в облака,
а она на него смотрела, как на святого.

Так прошло десять лет.

И, когда рассеялся дым,
а мужчины ушли под белые своды спален,
они поняли вдруг -
осознали на все лады! -
как они друг без друга
устали.
Устали.
Устали.







(с) Ракель Напрочь

Оптимисты тоже грустят,
правда, как-то иначе, по-своему.
Когда листья с деревьев летят,
они тоже льют слёзы солёные...

Оптимистам дана печаль,
но особенная - иная.
И на каждом стоит печать,
и у каждого доля лихая...

Оптимисты не так уж просты
и смеются, пусть плакать охота,
пусть сирени цветут кусты,
пусть ракетой мелькают годы...

Оптимисты не верят в любовь,
ни во что оптимисты не верят.
У них просто горячая кровь,
просто надо же что-то делать!?

Оптимисты очень больны,
потому что душа не корыто,
потому что им в души плюют,
от того они часто разбиты...

Оптимисты страдают слегка,
от обид и ужасной мигрени,
А им бы, да в небо сигать!
А им бы, да пива с пеной!

Оптимисты вам всё простят,
Скажут: «Брат, да ну с кем не бывает…»
Только знай, оптимисты грустят!
Так, как будто бы что-то знают...

И когда сухарями хрустя,
ты их встретишь с лицом довольным,
то запомни - они грустят!
Только как-то иначе, по-своему...

© Паша Броский

Мне сейчас уехать, как прыгнуть с крыши.
У моей печали не видно дна.
Я молчу и слушаю, как ты дышишь.
Я смотрю и думаю, что весна…
Что любовь бывает, как смерть, одна.
Да и той бывает порою слишком,
Если жизнь для неё тесна.

Что важней всего, то всегда некстати.
Что всего дороже, легко отнять.
По перрону снег размело, как скатерть.
От стены добраться бы до кровати –
Я не знаю, что здесь ещё менять.
И когда я думаю: «хватит, хватит», –
Обрывается что-то внутри меня.

На метро две станции до вокзала.
Твой язык на мой непереводим.
Хорошо, что главного не сказала,
Этих слов и так уже пруд пруди.
И волокна лопаются в груди
(ты попала, девочка, ты попала),
Посиди тихонечко, посиди.

Этот город за ночь в меня вмерзает,
И под белым небом ни птицы нет.
Здесь никто ничего о тебе не знает –
Если в целом доме погашен свет,
Мы почти совсем лишены примет.
Время нервно мечется, как борзая,
Потерявшая след.


© Елена Касьян

Если что, мой хороший – это нас не убьёт,
и тем более ничего не случится с миром.
Если что – в аптечке найдутся бинты и йод.
Мы в Москве, не в лучших традициях драм Шекспира.

Не сдадимся унынию – это не лучший грех,
и безумие нас теперь не возьмёт без боя.
Мы же лёгкие люди, мы тени, мы – не из тех,
кто сломается даже под самой большой любовью.

Просто каждый сольётся в вагоне метро с толпой,
просто каждый возьмёт билет на другом вокзале.
Одного из слепых перестанет вести слепой
(а зато мы отлично слышим и осязаем).

Мы очнёмся, мы смажем полозья своих саней
и укатим туда, куда нам укажет разум.

Если что – это просто сделает нас сильней.
Только лучше б оно нас убило,
на месте, сразу.






(с) Ракель Напрочь

Мне нравилось, как он меня читал,
Расстёгивал слова и обжигался,
Но в главном никогда не ошибался,
Он точно знал, куда вела черта,

Куда ленилась линия, и чьи
Сомнительные образы бросались
На амбразуры, знал, как зреет зависть
К самой себе и тысяче причин

Собой не быть. Мне нравилось, как он
Включал дожди и смешивал чернила.
А я ломала пальцы и чинила
И причиняла близость высоко,

В долгу у совпадений. Он умел
Прощать меня заранее, задолго
До новой неизбежности, за то, как
Изъяны умножаются в уме,

Внутри системы, празднующей сбой,
За мальчика [который безупречен],
Нарочно не спешащего на встречу
К странице с недописанным собой.


© Sterva

Мой напарник - исконный, породистый одиночка;
шрамы, перстни, наколки и седина в висках.
Ничего, на самом-то деле, не помню точно,
до сих пор не пойму, как стала ему близка.

Мой напарник знает, откуда здесь дует ветер,
где зимуют раки и где они ждут весны.
С ним непросто шутить, в особенности о смерти.
Он не носит ножа, так как знает, что делать с ним.

Рядом с ним я щенок, восторженный и нелепый,
карамельная девочка в шёлке и кружевах.
Так он смотрит в мои глаза и сбивает пепел,
что не знаю, как я вообще до сих пор жива.

У него высокие скулы, стальные нервы, -
но в груди цветут эдельвейсы,
крылья режутся за спиной.

Помню, я была чьей-то женой, и почти примерной;
он сказал -
"бросай это дело, идём со мной".





(с) Ракель Напрочь

Ей нравилось, как он её читал -
Как до вина дорвавшийся поручик,
Порой не понимая ни черта,
Но чувствуя (а это даже круче),
Потом взлетая выше облаков,
Включая дождь и наливая снова -
За мальчика из пёстрых лоскутков,
Какого-то такого неземного,

Пошитого из тысячи мужчин
(она сама рвала, сама сшивала).
Не пить найдётся тысяча причин,
А он всё пил, ему всё было мало.
Он пил запоем фразы и слова,
Но, как бы ни был пьян (уж так устроен),
Отчёт себе, конечно, отдавал,
Что не похож на мальчика – героя

Её стихов (день, подпись и печать).
Он понимал, что мир не безупречен,
Зато не нужно было назначать
И долго ждать назначенную встречу.
Закончен дождь, подведена черта,
Он не займёт чужого пьедестала.
Ей нравилось, как он её читал -
Ну что ж, ему и этого хватало.





© Игорь Приклонский

Шекспир сказал,«Дальнейшее - молчанье…”
Но, Боже, как охота иногда,
Пустить кораблик с берега печали
По нелюбви, текущей в никуда.
Уйдёт кораблик маленькой надеждой
по призрачной невидимой воде…
(Любовники бывали безутешней,
но бестолковей не было нигде).






(с) Самый Честный Рецензент

Засони-стрелки движутся едва,
Всего лишь полдень, судя по часам...
Мой Ангел, ты за мной не поспевал –
Я тороплюсь. Куда? Не знаю сам.
Зачем живу? Порой мне всё равно.
Могу быть и хорошим, и плохим.
Ты только будь, пожалуйста, со мной,
Будь, несмотря на все мои грехи!

Moгу быть злым - себя я не люблю,
Когда такой. Но только лишь на миг.
Не обижайся, это просто глюк,
Такое ведь случается с людьми?
Порой бываю чёрствым как сухарь,
Который всё твердей день ото дня,
И говорю: “Да, я не без греха,
Не нравится – не кушайте меня!”

Бываю трезв и выпивши порой,
Порой гуляют ветры в голове -
Не самый положительный герой.
Какой герой? Обычный человек.
Могу быть раздражённым, иногда
Наговорить чего-нибудь в бреду -
Ты только никуда не пропадай,
Я без тебя наверно пропаду!

Сам знаешь, тяжело, когда один,
А на сто вёрст вокруг - снега, снега...
Храни меня, мой Ангел, и веди,
Я постараюсь впредь не убегать.
Но этот грех не только у меня -
Когда спешим (в погоне за мечтой?)
Бежим от вас, от тех, кто нас хранят
И любят – вaм лишь ведомо за что...





© Игорь Приклонский

Тобой давно болею и всерьез,
на грани фола чувства… так бывает…
дышать ночами в такт, стекать как воск
по телу твоему, других не зная…

Других не помня. Снова в пух и прах
стираешь все, что «до тебя»… неважно...
когда улыбка на твоих губах,
без лишних слов, о чем-нибудь расскажет…

И ключ из ласк, в родных руках твоих,
умело открывает все границы…
«губами родинок» - последний штрих,
и даже «дрянь» не в силах не влюбиться…

А знаешь… не беру сейчас в расчет
тот факт, что выбор есть у нас с тобою…
«последняя… какая же еще?!» -
слова такие дорогого стоят…


© Бондарь Ольга Викторовна

Какое-то странное лето,
не летнее… что ли…
погода «не шепчет»,
зато издевается всласть…
мой мир заливает дождями,
а хочется к морю...
с тобою… губами соленые губы искать.

Там где-то вдали затерялся
наш маленький остров,
где нет интернета,
домашних забот и дождей…
а здесь мокрый город,
наполненный кучей вопросов,
пустыми делами, толпою ненужных людей.

Пожизненный статус «не вместе
в связи с непогодой»…
вернее, с погодой нелётной/ не летней
совсем…
и вместо тебя лишь холодный,
бесчувственный город
меня обнимает кольцом нерешенных проблем.

Какое-то странное лето…
я очень скучаю,
настолько, что впору
от этой тоски заскулить…
там – пальмы и пляж,
здесь – варенье из персиков к чаю…
там – ты, здесь – мне нечем тебя заменить...


© Бондарь Ольга Викторовна

Уходя, вздыхаешь: она поймет...
...душу переводит на чай и мед,
а часы наивно на целый час,
чтоб чуть меньше ей по тебе скучать,
между строк бессонные коротать,
и беззвучно всхлипывать "я не та",
память черно-белыми истязать -
ей не отражаться в твоих глазах....
просто этих горьких "но"- через край,
с каждым словом - ярче - больней искра,
но невыносимо вот так пылать...
...резать, резать сердце напополам
острым "невозможно" и "не судьба"...

...знаешь, а не так уж любовь слепа -
разглядела тайну, смахнув с ресниц
Все.
Прости.
Прощай.
Не провожай.
Снись.





(с) Ольга Субачева

И что у нас с тобой осталось?
Любовь со скидкой на усталость?
Любовь с поправкой на банальность?
Плевать! Как хочешь назови…
В твоих глазах такая жалость.
Я там давно не отражалась.
Я там так долго приживалась,
что стерлись локти до крови.

И сколько это может длиться?
Пока страницу за страницей
Судьба, она же – Мастерица,
устало пачкает мечтой…
пока от слез дрожат ресницы,
а я смотрю сквозь них /не спится/
и колет между рёбер спицей
от мыслей «не отдам… ты - мой».

Что нас с тобою держит вместе?
Обеты, клятвы, старый крестик,
ключи, фотоальбом совместный,
на кухне вечный кавардак…
А впрочем, если интересно,
то я могу ответить честно:
с тобой не сладко и не пресно…
а… горько – лучше, чем никак.


© Бондарь Ольга Викторовна

На меня смотришь Богом,
И зрачки предательски ширятся.
Поцелуй меня у порога,
Пусть нам вслед прохожие кривятся.
Ну а лучше зайди на кофе
(Раз уж начали рушить запреты).
Твой мальчишеский южный профиль
Игнорирует всякое вето .
Я тебя сохраню гербарием
В книге, что невозможно сжечь.
Мы всё так бесстыже раздариваем...
А тебя я хочу сберечь.



(с)

Завтра может наступит, а может нет -
день ото дня за окнами тот же снег.
Мальчик рисует сакуру на спине,
грязно ругается, травится алкоголем:
мальчик давно и неизлечимо болен,
и у него обострение по весне.
Он ненавидит сумерки, тишину,
тёплую водку и женщин. Точней, одну -
ту, что его поймала, как на блесну
ловят немых, незадачливых рыб. И всё же
он без неё, как без дозы, дышать не может,
вертит в руках телефон, повторяя: - Ну!..

Девочка сотню раз повторяет "Оммм...",
в старой, линялой пижаме и босиком
сонно бредёт на кухню за молоком,
пьёт его залпом, усевшись на подоконник.
В планах у девочки книги и Хэрри Конник,
вечером - пляж с золотистым речным песком.
Лето, в сумерках иволги верещат...
Девочка высыпается по ночам -
Бог её учит самым простым вещам -
элементарным, как завтрак в своей постели,
севший мобильник, негромко бубнящий телик -
учит за нелюбимых себя прощать.


© Ксения Кольт

Можешь себе представить,
больше не слышно моря!
Небо гудками режут
крики последней чайки.
Галькой по побережью
свод незаконных правил...
Мы их еще нарушим:
я - замедляя время,
ты - ускоряя сердце...
Кажется, я останусь
преданной, как наследство,
спрятанной не на суше...
Видишь, заходит ветер
голым в уснувший город?
Где-то твои ладони
не отпускают память...
Прямо на подоконник
я рассыпаю лето,
как подаянье нищим...
Если я замолкаю,
значит, мне тоже больно!
Можешь себе представить,
сколько не сыплю соли,
моря не будет слышно...






(с) Велма

Светлым образом чьей-то памяти,
Рядом чисел календаря
Вы свой след на земле оставите...
Ничего не бывает зря!
Пусть сегодня вас не услышали,
Пусть сегодня не к вам пришли,
Вы на этой земле – не лишние!
Вы кому-то очень нужны...
Вы кому-то нужны как воздух,
Небо, солнце и твердь земли,
И без вас для кого-то звезды
Светят слабо… И светят ли?
Пусть летит, рассыпаясь в минуты,
Желтый листик календаря,
Если вы улыбнулись кому-то,
День был прожит не зря... Не зря!





(с) Ася Кулагина

Человеку нужен человек,
Чтобы пить с ним горьковатый кофе,
Оставаться рядом на ночлег,
И интересоваться о здоровье.

Чтобы улыбаться просто так,
Чтоб на сердце стало потеплее,
Чтобы волноваться, там сквозняк,
Одевай-ка тапочки скорее.

Человеку нужен человек,
Позвонить, послушать его голос:
"А у нас сегодня выпал снег.
Как ты без меня там? Беспокоюсь!"

Чтобы был приятель, друг, сосед,
И еще сопящая под боком,
Без которой счастья в жизни нет,
Без которой очень одиноко...






(с) Марина Бойкова

Я без тебя... Не то, чтобы не могу. Просто такого - не пожелать врагу, это когда согнули тебя в дугу - девочка-лапочка - "не-подходи-опасно". Это когда по сердцу - разрядом ток, оно бьется как-то неправильно, между строк, словно каждое слово - последний рывок, глоток - невозможный, нелепый... и чаще всего - напрасный.

Это как будто воткнули в тебя иглу, и она проникает под кожу, все дальше вглубь, так что проще свернуться калачиком на полу, чтоб забыть на минуту, где у тебя болит. От нее никак не избавиться, не извлечь. Она дрожью бьется где-то в районе плеч, в сердце - и вовсе врывается, будто смерч - не спасают ни но-шпа, ни звон молитв. Это как будто ты - самый большой магнит, меня тянет невольно, нанизывает на нить... Только ты ведь холодный и твердый - ведь ты - гранит, я едва успеваю не врезаться на бегу...

Ну а так все в порядке - улыбка, осанка, смех - это вполне безобидный, невинный блеф. Я, возможно, здесь даже кажусь вам счастливей всех.
Только я без тебя... А впрочем - могу. Могу.


© Анна Кулик

Держи меня за руку! - просто...держи меня за руку.
Целуй меня смело, как раньше, у всех на виду.
Зови меня за город,за море,…замуж и за реку…
Ты только зови,я с тобой куда хочешь пойду!
Люби меня глупую,умную, прежнюю,новую,
Босою на кухне,...обутой,...такою-сякой…
Люби просто так,...не доказывай, …не обосновывай…
Ты только люби,... я хочу быть любимой тобой!
Ко мне возвращайся!С работы, без предупреждения,
С компьютерных войн,после ссор, ...без звонка приходи…
Я жду....Я с рождения утра...до ночи рождения
Живу для того,чтоб заснуть у тебя на груди...





(с) Катя Волкова

Если быть — то только самим собой,
Если жить — то жить только так, как нравится,
А если любить — то так, что б уйти c головой,
Одни пузырьки пускай от тебя останутся...

А если идти — то, как Цезарь, не зная преград,
А если бежать — то по крышам до самого неба,
А если вдруг друг — скажи ему прямо: "Брат..."
И раздели с ним последнюю корочку хлеба...

А если мечтать — то, как в детстве, до самых звезд,
А если лететь — то парить облаками над бездной.
Что б жизнь — как какой-нибудь старый и глупый Вестерн,
Что б имя твое в округе знал каждый пёс...

А если грустить — то грустить просто так, ни о чем,
А если страдать — то изредка лишь ерундою,
А если вдруг дождь — не надо идти под плащом,
Пусть мир в одно целое вместе сольется с тобою...

А если вдруг слезы — то только от умиления,
А если вдруг смех — то мощнее, чем взрыв реактора,
А если вдруг вера, то вера без капли сомнения,
А Библия если — то только с автографом автора...






© Паша Броский

Не хочу. И нежелание совершенно – золотым сеченьем, с точностью эталона создаю себе важнейшее из решений – не искать улитку, ползущую вверх по склону, не стоять за поворотом, в глубинах леса, чье-то будущее видя особым зреньем… Не хочу, поскольку больше не интересно знать о том, что не является откровеньем. Не хочу. Идите с миром – его осколка, помещавшегося в выемке надключичной, - слишком мало, чтобы вынести вас за скобки, слишком много, чтобы выписать это в личных, сотворенных из упрямых местоимений, острых фразах, злых занозах, следах на коже … Не хочу /и равнозначное: не умею/ состоять из безымянных и безнадежных. Вы слепые, вы не видите, что открыто, что дано вам, отступающим в нерешимость. Нет нужды спускаться вниз, торопить улитку, если ты проделал путь на свою вершину.

Вот рассвет уже касается горных склонов, положивших острый локоть на перешеек…

Засмотревшийся на волны – уронит слово.
Не хочу. И нежелание – совершенно.


© Кот Басё

Надоело болеть. И страдать по тебе надоело.
Надоели дожди. И Москва надоела вполне.
Я хочу улететь в бесконечное знойное лето.
Позабыть обо всем и отдаться игривой волне.

Предоставить прибою ласкать мои смуглые ножки.
И ходить босиком по песку, позабыв каблуки.
По чужим площадям прогуляться бесшумно – как кошка.
Улыбаться без повода. Жить в забытьи - без тоски!

Выпивать по утрам свежевыжатый сок апельсина,
Любоваться закатом без жажды кого-то обнять.
Завести попугая, мартышку, слона и павлина.
Жить как будто в раю – в забытьи. Не скучать и не ждать.

Не смотреть на часы. И не знать, что такое будильник.
Под тропическим солнцем лениво лежать в гамаке…
Быть спокойной, мечтательной, даже почти инфантильной.
Жить как будто в раю – в забытьи. Без любви. Налегке.

Там не будет мобильного, роуминга тоже не будет!!!
Запивая отваром из лотоса старую боль,
Я пойму, как несчастны и мелочны глупые люди,
Что меняют экстаз забытья на тоску и любовь.

Улетаю сегодня, обратных билетов не надо.
Мой Коралио ждет, растянувшись на белом песке.
В этот раз - навсегда. Посмотри: я спокойна. Я рада.
Жить как будто в раю – в забытьи. Босиком. Налегке.






© Татьяна Липатова

ты красивая, не поспоришь, вьются локоны до плеча.
я себя посчитал изгоем и не смог подобрать ключа…
к расстоянию. если ближе - поворот, кольцевая. дом.
мне так нравится, как ты пишешь.
жаль досталось большим трудом.

эта чувственность, эта слабость. руки нежные, взгляд глубок
ты меня не ждала, боялась. я не волк ещё… так, щенок.

мне стоять у тебя под дверью, если честно, ни год, ни два
а до самого до… когда же, перестанешь играть в слова?

перестанешь не спать ночами и отвыкнешь от соц. сети
как умею тебя спасаю…

это, видимо, до седин…


(с) Виктория Миловидова

Я живу на острове дождей,
Грязных улиц и слепых домов,
В свете неприкаянных огней,
В шуме утихающих шагов.

Я живу на острове зимы,
Бледных и запуганных синиц,
Призрачной и серой тишины
В скрипе уходящих колесниц.

Ты живешь на берегу тепла,
Солнечных и праздничных дворцов,
В искрах догоревшего костра,
Где царит и властвует любовь.

Ты живешь на берегу борьбы.
Старых и забытых площадей,
Ты живешь на краешке судьбы,
Это-берег острова дождей.







(с) Виктория Ветрова

Мгновение запутанных ресниц,
Когда равны и ересь, и каноны...
...в калейдоскопе голосов и лиц,
Улыбок сфинксов и загадок Моны,
В прозрачных хрупких крыльях мотыльков,
Что не дают Вселенной шелохнуться,
Ты так непостижимо далеко...
Но чудо - я могу тебя коснуться...
Ты спишь...
И повисает тишина
Хрустальной каплей в сомкнутых ресницах...
Позволь тебе шепнуть - ты не одна,
Позволь мне в этот миг тебе присниться...


© Египетский Мау