Ранним утром будильник тревожит мой сон,
Вырывая из гущи волшебных событий.
Кофе. Новости. Душ. Макияж. Телефон.
И откуда-то вдруг: «Я хочу тебя видеть!»

«Авторадио» громко в маршрутке звучит,
Симпатичный попутчик весьма любопытен.
Он про то, да про сё, он про мамин гастрит.
Но одно в голове: «Я хочу тебя видеть!»

День проходит в заботах, делах, суете.
Кто-то радостью делится, кто-то — в обиде.
А в бегущей строке на рекламном щите
Мне мерещится вновь: «Я хочу тебя видеть!»

Вечереет. Но всё мне не так, и не то.
Вроде жизнь, как всегда — на привычной орбите.
Вдруг застанет врасплох мой любимый рингтон,
И услышу слова: «Я хочу тебя видеть!»






(с) Галина Белышева

А внутри всё теснее от нежности, распирающей естество -
Это имя Твоё вдыхается кислородом..
Эпидемия счастья, иллюзия несвободы -
Разрастается сумасшедшим : "Моё! Моё!"

Выдыхаю без звука, щекотит признанье горло,
Заполняет пустоты, да так - что не вплавь, ни в брод.
По колено моря, когда бьется голос током,
Когда сны и дороги приводят на твой порог..

А внутри горячее! Грешнее, чем в адском пекле..
Миллионы чертей из омутов - жди беды..
Но послушай как четко, в рваном биенье сердца,
Торжествует упорное слово МЫ!



© Пусть Буду

Февраль на краю. Теперь говорят стихи. Коты распеваются. Нервы на грани сбоя.
Ты знаешь, я обожаю, когда нас двое. Когда в коридоре кроссовки и каблуки
на лаковых туфлях вплотную друг к другу так, как будто бы мы стоим беспредельно рядом,
как ровные, строгие в чётком ряду солдаты, и даже сердца отбивают синхронный такт.
Я очень люблю не слышать, что я несу, как пальцы дрожат, поднеся к сигарете спички.
Я очень люблю замечать за собой привычку вплетаться в твой голос, как ленту плетут в косу.
Я очень люблю не смотреть на часы, когда сегодня суббота и можно не торопиться.
Глотать "до свиданья", как острые злые спицы, как острые злые спицы тоску глотать.
Февраль на краю. Ведома к тебе весной - так пьяных ведут под мышки к ближайшей лавке.
Ты знаешь, вот если б к любви выдавали справки,
я точно была бы самой из всех больной...





(с) Оксана Кесслер

эта осень тоже пройдет, не успеешь и глаз сомкнуть -
город выдохнет туманный тягучий смог.
по-хорошему надо брать себя в руки и просто гнуть,
гнуть свою линию, а не складывать их в замок.

ничего не жди.
рвись наружу/по швам/с петель,
покупай билет на ближайший, учись летать,
закрывай за собой все двери и оставляй
кофе/чайник/постель
без сожаления – остывать.

ни о чем не жалей.
не оглядывайся, не множь печаль
все, что было – не промах, а лишь урок
не ищи виноватых и не руби с плеча
даже у приговоров со временем истекает срок

ничего не проси.
не смотри с надеждой наверх – никого там нет
если вокруг светло – это Ты излучаешь свет.
если Бог и живет, то лишь у Тебя внутри
это не я
это Он с тобой
говорит.







(с) Ирина Миронова Мирумир

Не дай мне сломаться,
Я дую не в те паруса.
Держи меня, Мастер,
Я помню, о чем Ты писал.

Не дай мне вдыхать, и,
Не дай выдыхать, а позволь.
Мне жизни не хватит
На то, чтобы выдержать боль.

Любовь обещает.
Свобода меняется на -
На выход с вещами.
Меня накрывает волна.

Кристаллы на раны,
Рассыпана полночью соль.
Последней осанны
Ложится печать на лицо.

Последнего жеста
Не спрятать под взглядом глубин.
Даруй мне блаженство,
Даруй, раз теперь не убил.


© Татьяна Ткачева-Демидова

А Вы сейчас как кукла расфуфырены...
Вам дашь от силы – двадцать, двадцать пять...
а я почти влюблён в пиджак свой фирменный,
в котором хорошо ворон пугать…

Вы с гордостью свой нос курносый носите,
ни капли не пьянея от вина...
а я сейчас не лучше крысы офисной
какого-нибудь среднего звена…

Вы, кажется, души в себе не чаете...
Вы – обо всём, но больше о своём...
а я всё жду – когда же Вы отчалите
с каким-нибудь залётным бугаём…

Он Вам кивнёт, что красота как каторга,
начнёт лечить – как воровать, как жить,
и долго не въезжать, что в навигаторе
нельзя найти маршрут до точки G…


© Покровский Павел

Притворись, что поверишь, когда я скажу о любви.
О покое, о счастье, о тёплом и ласковом море.
О далёкой стране, где мы будем с тобою одни
перелистывать дни, нам отпущенные. И кроме

этих зыбких, неверных, стремительно тающих снов,
оставляющих привкус тоски на беспечной бумаге,
чем проститься с тобою?.. Мерцанье изменчивых слов --
то, что в мире ином, может быть, называлось стихами --

здесь почти безопасно и больше не сводит с ума.
Лишь о чём-то напомнит обиженный шёпот метели
за твоею спиной. Не оглядывайся. Ерунда.
Это падает снег. Это мечется жизнь. Это время,

усмехаясь, пытается снова прибрать нас к рукам,
затвердить наизусть и утешиться новой победой,
пока мы продолжаем доверчиво льнуть к небесам,
балансируя между судьбой, вдохновеньем и бредом.

Но почти незаметно становится мудростью -- грусть.
И почти благодарно вспоминаешь былые потери.
Притворись, что поверишь, когда я опять не вернусь.
Притворись, что поверишь...


© Gavs

ты пришла в начале зимы.
помнится мне: в шесть сорок пять
попросила сердце взаймы.
я не захотел отказать.
может и хотел, да не смог,
вынул и сказал: забирай!
от башки вихрастой до ног
я отныне твой самурай!

плакала весна за окном,
лето колосилось в полях.
ластилась ко мне ты щенком
за любовь, совсем не за страх.
а теперь, когда к сентябрю
август покатился ежом,
я решился – дверь отворю,
пусть от ветра станет свежо.

ровно без пятнадцати семь
за тобой захлопнется дверь.
мне не будет больно совсем –
я ведь бессердечный теперь
и скажу: ну, что же, иди!
только вот ещё бы понять
как с двумя сердцами в груди
ты сумеешь жить без меня?






© Ник Туманов

после нас оставались тени
в нашем старом кафе, где мы
изменяли судьбе не с теми,
где просили любви взаймы.

где, лишаясь меня, едва ли,
ты, спеша, замедляла шаг.
под покровом твоей вуали
продолжалась моя душа.


© Татьяна Ткачева-Демидова

День рожденья.
Восемнадцать.
Много? Мало? Как взглянуть.
Может, время собираться в самый долгий в жизни путь? Может, просто вспомнить надо, что в саду моём метель золотого листопада дверь давно сняла с петель. Что однажды на рассвете «мне уже пора» - сказав, отвернулся, не заметил слёз в родительских глазах. Может, нет большого прока, что к обители наук убежал я раньше срока из тепла родимых рук. И теперь, себя не зная, повторяю невпопад: «няня, нянюшка родная, покачай меня на ручках, как семнадцать лет назад»…

Ничему меня не учит этот ранний листопад.






© Ник Туманов

...или я убью тебя, или ты станешь членом стаи. Ибо стая моя из тех, кого я не смогла убить. Ты будешь спать в пещере, и я стану приносить тебе корм и беречь твой сон. Ты станешь членом стаи. Но ты никогда, никогда, никогда уже не будешь добычей. Наша охота закончится.

Они спят в пещере, и я берегу их сон. Я берегу их сон. Они малые и большие, но все похожи друг на друга – кареглазы и смуглокожи, их дыханье осыпается, как песок. Они спят в пещере, и каждому, кто войдет под ее могучий свод, нарушая святость, я ударом лапы перешибу девятый, прямо к сердцу подступающий, позвонок. Они спят в пещере, я по ночам не сплю. По ночам не сплю, слежу за долиной темной. Я же слышу, знаю, чувствую – мир огромный, в нем есть место океану и кораблю, в нем есть место водопаду и тишине, долгожданной тишине, поглотившей голос…
Там внизу, в лесах, я слышу шаги другого.

Он идет сюда и думает обо мне.


© Кот Басё

...но шагай, шагай, и однажды ночью
ты поймешь - дорога уже другая
(с) Мария Петелина


Август в прорехи рассеянно сентябрит,
и нет ничего без последствий и без причины.
Нас всех научили, что надобно - говорить,
но ч т о говорить - никого из нас не учили.

И каждый твердит, как умеет, простой урок,
и каждый уверен, что он в этом классе - лучший.
Но только немногие поняли, что порой
назвать вещь - еще не значит ее о з в у ч и т ь,

наполнить настолько, чтоб сонмы других на звук
Огромного Слова пошли за тобой до смерти
на поиски истин. И если хотя бы двух
ты сможешь вести до конца, говорить и петь им,

не выписаться, не ослабнуть и не предать,
и если себе не изменишь, мир сдвинув к свету,
тогда лишь - бумага простая и карандаш -
в руках твоих будут - орудие, знак Поэта.

Не слава, а Слово - познавший и есть пиит,
ответственный за отголоски своих писаний.
Нас всех научили, что надобно - говорить.
Сказать то, что веско, мы учимся только сами.


© Лина Сальникова

Вот я, моя нежность, и мне не хватает слов, желания говорить и искать желаний. Здесь время - царь мира, искуснейший часолов, но я опускаю монеткой в сердечный слот август с глазами дикой, пугливой лани.
Границы размыты: ни будущих, ни былых и быть не могло - не запомнилось, - значит, нет их.Здесь осень сквозь август ссыпается в первый снег, и если, взяв призму, приручишь хоть лучик света и точно направишь, то снег начинает плыть.
И кажется, что теплей, достаешь листок, и если историй нет, сочинишь историй подобие. - Смотришь, - лист так послушно вторит тебе же в тебе. Есть иллюзия разговора. Таков этот август: ни сложный и ни простой.
Случаются: каждый рожденный тобою звук, послушные черточки образов и подобий, и ты - на листе и в реальности - да, вы обе - на имя одно откликаетесь. Вас зовут и слушают. Август сбывается наяву.
Вот сказка, рожденная мною же обо мне. Мое отраженье в глазах августовской лани. Я - здесь, ловослов, словелас, я пишу посланье - тебе. Растяни эти строки на много дней.


Это август меня для тебя сваял,
чтобы ты в этой комнате ровно час
улыбался над строками, не скучал.
Это - Я.


Вот ты, твой леворукий забавный почерк. Ты из племени гордых породистых одиночек, отобравший меня дофактум и черезстрочно,
чем /скажу по секрету/ я очень сейчас горжусь.

В этом было ли, не было капли моей заслуги, - только август считает не встречи и не разлуки, а, пожалуй, - тепло отдающих; попытки; руки, на объятья способные;
окна, где абажур

на двоих освещает пространство, любовь и время в час, когда Всадник Ночи заносит сапог на стремя и луна, что не справилась с сильным и правым креном,
опускается в город, как сыр на одно из блюд.

И глаза твои - голубой, чуть с теплом цикорий - принимают меня в себя, окунув, как в море, так что соль моей кожи станет еще истори-
Ей о Нем под названием "Очень тебя люблю".


Когда я попросила у августа не остыть
и уметь изнутри мир выписывать на страницы,
он позволил нам великодушно объединиться.
Это - Ты.


Мы - два текста, два доказательства наших былей. -
Иногда ничего дурного нет в вере в сказку. -

Тот сбывается, кто с любовью был кем-то сказан.

...и за окнами - август плетется душистой вязью,
Всадник Ночи по городу мчит на лихой кобыле...



© Лина Сальникова

Всё попроще теперь, попроще... Под взведённым курком не ропщут. Так в какой же священной роще будет дан мне прощальный залп? Я так много уже сказал, ты б заткнул меня, Авва Отче... Я же не о себе забочусь, видишь, слёзы в её глазах, видишь, вьётся седая прядка, а она говорит "в порядке". Вы ей - "волки!", она - "ягнятки...", вы ей - "водка", она - "вода". Мне б ей трёпку хоть раз задать, чтоб сидеть не могла неделю, чтобы скулы деревенели, чтобы злилась... На самом деле хохотала бы, вот те крест... Как бы мы её ни хотели, не из божьих она невест, и земных понаотшивала... В общем, дело, Господь, за малым: проследи, чтоб не наломала ни судЕб, ни костей, ни дров - ей достанет потенциала.

...сотку залпом.
Стреляй, готов.


© Ксения Кольт

Мы друг друга не выбирали, не шли по следу.
Нам вручили азбуку Брайля, и мы ослепли.
Вот и ходим на ощупь, держимся за живое.
Зрячим по одиночке проще, незрячих - двое.

...День за днем, вцепившись пальцами в чьи-то пальцы, и ломая себя до хруста в чужих суставах, ослепленная возможностью с ним расстаться, умоляю: верни мне зрение. Я устала.


© Кот Басё

Эта ночь в моём окне,
эти мокрые вокзалы -
мне сегодня показалось,
что меня на свете нет.

Полустанок, вот другой -
только край дождя надорван,
только девочка с платформы
машет поезду рукой.

Кто ты? Как ты? Может быть,
как и мне, тебе остались
только ливни и вокзалы,
только окна и мосты,

ворох улиц, лиц и глаз
неизвестных, незнакомых,
и застрявший в горле комом
нерассказанный рассказ?

Здесь спокойно, здесь тепло,
только дождь сильнее, ближе;
я тебя уже не вижу
сквозь оплывшее стекло.

Мне совсем нельзя туда -
к этим окнам неоткрытым,
к этим праздничным открыткам,
к этим новым городам -

там полно, похоже, тех -
незнакомых, неизвестных;
только мне совсем нет места
в этом хлещущем дожде.

В этих пасмурных краях,
в этих радужных надеждах -
ты, наверно, где-то между -
потерялась, как и я.

Между писем, поездов,
меж полсотни полустанков,
между суффиксов, приставок
я похож на этот дождь,
эту ночь в моём окне,
эти мокрые вокзалы...

Мне сегодня показалось,
что меня на свете нет.






(с) Денис Карасев

Я люблю Тебя – это точно.
Я люблю Тебя до предела.

Запятой становилась точка. Ты был небом, и я летела.
Я не помню, какие звуки зарождались в небесной шири. До какой неземной разлуки нас стихами друг к другу шили.

Я люблю Тебя междустрочно.
Ты чернила мешаешь с кровью.

Умываясь росой цветочной, я хотела бы к изголовью это чувство поставить. Слушай, как слова достигают Бога. Ты – мой лучший. Последний лучший. Ты – мой слог за пределом слога.

Я люблю Тебя ежечасно, ежедневно и в каждой жизни.
Ты был должен во мне начаться. Лучше поздно, чем…
Покажи мне, как страницы вчерашней прозы не находят привычной цели?
Быть Твоей никогда не поздно, лучше раньше, чем…

Мы успели.

Я люблю Тебя утром сонным, прижимаясь к Тебе лучами.
Ты с ладони моей срисован. Ты случился в моем начале.
Изучая Твои вопросы, воспевая любовь как символ, я люблю Тебя. Это просто.

Это просто невыносимо.








© Татьяна Ткачева-Демидова

Нравится - пробуй, небо ладонью черпай,темные капли смело лови губами.
В проруби ночи месяц - детеныш нерпы ластами держит облачный серый камень.
Бледные льдинки звезд на застывшей глади: вроде цветы, но тронешь - окоченеешь…
В этот зенит ли мчимся, удачи ради? Это вот небо молим о встрече с нею?
Мнилось: легки, летучи - да только где нам! Плен отлетевших снов безнадегой полон.
Чувствуешь, полночь тихо ползет по венам, капает вязкой болью на кафель пола?

Снова и снова просим о чем-то Бога. С возрастом шепот глуше и голос тише:
«Кроху тепла бы в души!..» Но это - много. Что ты в ответ, наивный, мечтал услышать?..
Хочется – веруй, что удержал навеки птицу надежды! Цвет – бирюза да злато,
Только без крыл. А стоит ли жить калеке?

Стираный ситец жизни то рван, то латан…
Сшей сарафан - да вряд ли наденешь в люди. Как ни крои - а видно: везде заштопан.
Я разучилась верить мечтам о чуде - проще уйти, не глядя, по лунным тропам,
Не обернувшись. Не для кого. Не стОит. Тусклым туманом памяти скрыло лица.
Кружатся в царстве холода и покоя льдистые перья сказочной синей птицы.
Думаешь – снег? Напрасно! Смотри, смотри же - почерк судьбы в подтаявших бликах света!

…Ветер бродячей псиной ладони лижет.
Эх, мой хороший...
Хочешь кусочек лета?..


© Алина Марк

За ливнем ливень – чёрная вода
и ночь, и день, а в паузах недлинных
с деревьев капли падают – «падам-м...»
От августа осталась половина.
Ступени вниз – пройти шестнадцать дат
до осени сквозь школьные базары.
Почти до слёз обидно, как всегда,
за лето, проведённое бездарно.
Обмануты сезоном-западнёй
слегка переиначенным ремиксом.
...Петух клюёт секунды по одной.
Полковнику никто не пишет. Dixi.




© Анна Корнет

если в сердце твоём поэт отрицает пустое вето,
выходи, выводи на свет тех из нас кто не видел света.
поднимай. будоражь умы. вслед за первым зови второго.
тем, в ком чувства ещё немы, дай прочувствовать силу слова.
жилы рви. разгибай хребет. простаков отпускай из плена.
ничего не держи в себе. нет границ у твоей вселенной.
если можешь дышать один, просто действуй. не стоит спорить.
расставайся. переводи дух, слепого на светофоре.
не прочитанную сапфо. не пропетого альбинони.

жизнь – всего лишь нелепый фон подмалёванный на иконе.





© Ник Туманов

Пусть бежит неуклюже по стёклам живая вода,
И дробятся твои отраженья в галактиках луж,
Глупый август неправ: никогда, это лишь никогда –
Краткий миг погруженья в души беспросветную глушь.

Перемолоты дни, словно кофе, и также горчат.
В турке мудрого утра заварены – надо остыть.
Две столовые ложки несчастной любви натощак,
И прогулочным шагом – сжигать разводные мосты.

Ну, зачем ревновать птицу к небу, не веря в полёт?
Хоть бескрылой тебе не до смеха, реви – не хочу,
Но идёшь, улыбаясь (вперёд, золотая, вперёд!),
Выраженье лица выдав за выражение чувств.






(с) Майк Зиновкин

Когда утихает людская молва, и вот уже год не болит голова, когда признаешь, что была не права - хотя бы отчасти, тогда вдруг решаешь - была не была, ведь я же - в порядке, вот - видишь - жива... Тогда остаются простые слова: "Будь счастлив!"

Когда три недели за окнами - дождь, когда уже чуда от жизни не ждешь и каждый прохожий так смутно похож на грустного мима - неважным становится времени бег /какой сейчас час, день недели и век?../ когда этот [самый родной] человек остался любимым...

Когда кто-то сверху, наверно устав, за этим романом следить перестал - подкинул мальчишка ему неспроста крапленые карты... Еще ученик - его шутки просты, но карты ложатся - и строят мосты, дороги ложатся среди пустоты...

И встретятся завтра.


© Анна Кулик

если дождь мостовыми бродит,
но приходит к вокзалам греться,
это я половину сердца
не на память - на жизнь дарю.

заскрипела на кухне дверца,
но от чувств никуда не деться.
мне в параметрах интермеццо
вырисовывать век "люблю".

из объятий - тоска и холод,
у родителей - серп и молот.
мне б найти хоть какой-то повод
идеалы других не чтить.

а из телика - хмель и солод.
пропаганда, конечно, довод,
если ты и горяч, и молод,
и превыше всего - забыть...

если дождь мостовыми бродит,
не единожды возвратится,
потому что в руках синица,
а сквозь пальцы течёт вода.

ты умеешь неделю сниться,
а потом неудачно сбыться.
мне - о стену глухую биться,
тут не денешься никуда.

а в параметрах интермеццо,
не ржавея, стареет сердце...

и не может никем согреться.
так случается иногда.


(c) Виктория Миловидова

Я скучаю… Безумно, нежно, по ночам и наутро вою
Это чувство себя- живою не дает мне никак уснуть.
Это в общем-то неизбежно, ведь так было тепло с тобою,
Волны, ветер и шум прибоя...

Это милый и есть та суть,

О которой не надо всуе, о которой лишь с придыханьем.
Я как вспомню твое дыханье- так все тело бросает в дрожь.
Я тут, знаешь, тебя рисую, но не красками, а стихами.
Мы же нас сотворили сами, мы себе и ловцы, и рожь.

Мне с тобою встречать рассветы очень сложно из разных точек.
Прочитай меня между строчек и похить изо всех миров.

Я в тебе нахожу ответы. Я хочу с тобой уголочек,
Двух сынишек, а можно дочек. И на этом- довольно слов.






(с) Lena Barteneva

Я и встречи-то помню смутно,
Ты уходишь всегда под утро.
Закрывай свою Камасутру,
Дай в ключицы тебе дышать.

Тут на нас истекают сроки,
Закрывают блокнот пророки,
Из меня выжимаешь соки
И решение не решать.

Я же ну как баран уперта-
Восстанавливаю, что стерто.
За тобою живым и мертвым-
Глупый принцип моей любви.

Провожая, готовлю чаю.
Я в мечтах нас уже венчаю.
Ты уедешь, а я скучаю-
Вот такое вот се ля ви.

Я помчусь к тебе в южный город,
Буду ныть, как ты сильно дорог,
Я приеду к тебе в плюс сорок-
Обнаружу твоих дельцов.

По приезду они мне скажут,
Что теперь ты у них пропажа,
Что ты носу сюда не кажешь.
Я им выскажу все в лицо.

Это будет совсем не больно-
Предложений пять и довольно.
Я скомандую "смирно-вольно"
И спокойно уйду ко дну.

Ты приедешь лет через тридцать.
Тут уж всякое приключится,
Но вот странно- твои ключицы
Будут помнить меня одну.





(c) Lena Barteneva

Вы попадали под летний дождь?..
Где только «вместе»... и... брызги лета…
И, замерев вдруг, чего-то ждёшь…
И струи с неба – как капли света…

Вы попадали под дождь Надежд?..
Крылато-дерзкий... и смело-страстный…
И свежий ветер – в тепло одежд…
Всё не случайно... и не напрасно…

Вы попадали в Желаний дождь?..
Он обжигал вас дыханьем частым?..
Где рук скольженье и пальцев дрожь…
Бесценность в вечном... Да просто Счастье…

Вы попадали под дождь Любви?..
Где обнажённо звучат все струны…
И талисманом – глаза твои…
И маяками – в ночИ безлунной…


(с) Лара Мишанова

Мое кохання - сяюча перлина.
З тим сяйвом, наче веселковий блиск,
промiнчик лагiдно до тебе лине,
Торкаючись всього i скрiзь.
Здолавши простiр, вiдстань, перепони,
Чуттєвим подихом охопить вiтерець,
неначе пристрастнi, грайливi хвилi
Цiлують кожний камiнець.

© Лариса Скай

План такой: ты приходишь и говоришь мне: "Пойдем домой!
Я забираю тебя у всех."
Осень не станет спорить с таким... с Тобой.
Мать, наконец, услышит мой тихий смех.

Будет так: ты спокйно скажешь: "Она моя."
30 лет я готовился к этой встрече."
Ты достанешь меня из постели Небытия.
Даже Отец мой не станет тебе перечить.

Или так: мы просто возьмемся за руки и уйдем.
Я жду Тебя, а не сотни красивых слов.
Ты будешь кареглазым, властным и чуть седым -
Я о тебе посмотрела 100 000 снов.

Может быть, ты появишься неожиданно, словно снег.
Я боюсь зимы, заметающей мой порог.
Ты постучишь. Я достану свой оберег.
Будет ночь. Но она не скроет твоих дорог.

Пусть я открою, и ты войдешь.
Мы будем нерешительней, мягче. Мы постареем.
Ты придешь. Я знаю, что ты придешь.
Только, пожалуйста, поскорее.




(с) Екатерина Султанова

Я давно не жду ни дождей, ни манн,
Не врываюсь в ночи друзей звонками,
Я сегодня пью откровенность, мам…
Осторожно, ма-а-а-ленькими
глотками…

Слишком горький вкус театральных драм
Стал привычней чая с тремя слонами.
Я нашла любовь, понимаешь, мам,
А потом убила её
словами…

Я дороги помню к чужим домам,
Имена родные в костер бросаю,
А они опять оживают, мам,
Восстают из прошлого,
воскресают…

Я не верю больше своим глазам:
Как перчатки, мысли меняют формы.
Я умею жить по-другому, мам,
Но живу по-старому,
рефлекторно…






(с) Вероника Сенькина

и пускай с другими всё перепутано,
зыбко, и недосказано, и непрочно
просыпаясь, он пишет ей "доброе утро"
засыпая, пишет – "спокойной ночи"

больше ничего, ни звонков ни писем
ни тем более встреч на аллее в парке
был бы набожен – за неё молился бы
был бы побогаче – дарил подарки

её кровь течёт у него под кожей
у неё словечки его, привычки
это всё что он теперь дать ей может
всё что ей принимать от него прилично

он всегда соблюдает свои законы
он ни словом ни телом её не греет
но становятся ночи её спокойнее,
но становится утро – чуть-чуть добрее.






(с) Екатерина Михайлова