Я спросил миндаль, что стоял в цвету -
Что торопит нас наживать врагов?
И негромко лист прошептал листу:
"Вечная любовь, вечная любовь".

Я спросил грозу, что пришла в сады -
Что толкнуло друга забыть обет?
Гром захохотал над стеной воды:
"Долгая любовь, только не к тебе".

Я спросил у птиц по пути домой:
Буду ли любим я хотя бы миг?
Птицы оглянулись на голос мой
И сказали: "Будешь, но не людьми".

Я просил Того, кто придумал все:
Грозы и миндаль, дождь и птичий крик -
Посели меня в том краю земли,
Что напоминает твой ясный лик!

...Ливень бил в лицо, и стекал рекой,
Сбрасывал листву золотистый лес,
И звучал мне голос из самых безд:
"Такова земля. Не дано другой".

* * *
Заступу считать комья черноты.
Мраморной плите сохранять свой блеск.
За границей дня, за чертой небес
Будешь только Ты, будешь только Ты.







(с) Лора Бочарова

Я не видел как плачут птицы
но я знаю что слово «осень»
начинается с птичьих слез.


Лишь потому, что мое восходящее Там –
это чье-то разбитое вдребезги Здесь,
я сберегаю, как жизнь, расстояние Между
ослепительно ярко сверкающим До
и уныло мерцающим После


В камне шумит птица.
В птице шумит небо.
В небе шумит ночь…
Мы думаем – это жизнь.
А это всего лишь ветер.


Жизнь – это Вдруг
А все остальное – время.


«Если вам холодно – говорил маэстро –
надо просто разжать кулаки
и тихонечко взять в ладони
этот совершенно окоченевший мир
И он потеплеет
он обязательно потеплеет
хотя бы на две ладони
чего более чем достаточно
чтобы дальше жить
Ну а если у вас не разжимаются кулаки
значит пора
уходить»


Чем дольше живу,
тем больше склоняюсь к мысли,
что основное отличие между нами
в несущественном, просто
одни любят горы,
другие – степь,
одни – тишину,
другие – ветер,
одни пьют кофе,
другие чай…

Ну а все остальное –
следствие несущественного



И все-таки стоит жить
пока знаешь что где-то –
страна окруженная радугой
город построенный птичьим свистом
дом возведенный из розовых ливней
стихотворение цвета морской волны…

А рядом с тобой на щербатом столе
последняя сигарета.







(с) Карен Джангиров

искрился, как вино тосканы вечер,
а воздух – спелый персик – рви, дыши!
и не было причин противоречить
единству жаркой плоти и души.
я шёл, прощаясь с запахами лета,
по осени каштановых аллей,
выписывая па и пируэты,
покруче акробатов дю солей.
не всем восторг мой нравился, конечно,
а бабушке в оранжевом кашне
я вовсе показался сумасшедшим,
за то, что улыбнулся, как родне
и обнял старичка её за плечи
сказав ему: месье, вы – жан габен!

я просто шёл из пункта «А» навстречу
тому, кто шёл ко мне из пункта «Б».





© Ник Туманов

Склон обрывая, мы пальцы сбивали в кровь, мир становился отвесным и каменистым. Кто из нас был сорвавшимся альпинистом? Мягкую землю каждому приготовь. Нам оставалось – яростно верить в жизнь, кожу сдирая, в скалу упираясь лбами, воздух хватая запекшимися губами, мы говорили друг другу: Держи! Держи! Когда не осталось ни выступов, ни ветвей, когда на канат над пропастью время вышло, кто первым ослабил хватку и не услышал, как порохом вспыхнуло солнце в сухой траве?

Садишься к костру, смеешься и ешь с ножа, и слушаешь дождь, набросив брезент на плечи.

Коснувшись земли, почувствуй, как дышит Вечность.

И вспомни о тех, кого ты не удержал.


© Кот Басё

веришь, что скоро зима? мне смешно - я не верю. снег для меня - набитое перьями одеяло, ну или подушка.
думаешь, нет?
это потому что рядом с тобой пусто - хоть плачь, хоть волком... одиночество, штука такая... вот хочется иногда достать луну, налить в нее молоко, вылизать до ободка золотистого, а потом разбить... и, чтоб осколки больно так в руку впиявились... чтобы понять, что не спишь и, чтоб рядом не было жалости, чтоб не скулили, мол, ой поранилась... ой, что теперь будет?
а ничего! веришь?
не веришь. ясно. ты вот, когда дверь открываешь мне, смотришь взглядом побитого зверя, ведешь к столу, льнешь, стесняешься, а потом достаешь кольцо и надеваешь, а оно исчезает прямо на пальце...
и так триста лет - дышим рядом, живем...
вот пар изо рта? ты скажешь, значит холодно, а я накину этот платок, обернусь рекой. ты отвернешься - не верю, мол...а я закроюсь льдинами...
волшебство?
отводишь глаза. кормишь бесов с руки, они тебя держат крепко, а там наверху улыбается Бог, мол, что на цепи-то сидеть?
бред скажешь?
утро прячется в окнах, царапает лапой мохнатый тоненький луч, ветер разносит шерсть... просыпаемся вместе, нет, не сегодня и завтра вряд ли...
просто кто-то кричит: «на улице снеееег!»





© Виджани

Счастье – верить, когда не верится,
И дышать из последних сил,
И так просто, по-детски надеяться,
Что действительно ты любим..
Улыбаться сквозь слезы отчаяния,
Возвращаться, уйдя навсегда
В разговоре бросить нечаянно
То, о чем бы молчали года…
Счастье – другу отдать последнее,
А взамен – ничего не просить..
И без слов попросить прощения.
И безудержно сильно любить.
Счастье – быть безрассудно искренним,
И о сказанном не жалеть,
И мечтать о чудесно-немыслимом..
И однажды простить суметь.
Счастье – в тех черно-белых клавишах,
И в той порванной как-то струне..
И в улыбках, что ты мне даришь,
В каждом прожитом мною дне…
Счастье – и в сентябре дождливом
Найти радужно-солнечный блик…
Счастье – сделать кого-то счастливым,
Хоть на самый короткий миг.







(с) Анна Гурченок

Наверное, надо любить тоньше,
Наверное, можно любить больше.
А я люблю - как живу - не ровно:
то слишком мало,то слишком огромно,
чуть слышным шепотом - или громко,
навечно, накрепко - или ломко.
Люблю беззаветно, упорно, верно,-
и незаметно, и откровенно.
Люблю и беспомощно и - уверенно.
Так, как загаданно.
Так, как повелено.
Люблю - как воюю и как играю!
Люблю - как будто вот-вот потеряю.
День ото дня - и круче, и гуще,
Всем настоящим и всем грядущим.
Наверное, можно и проще, и глаже.
Но я - вот так.
Полюби меня так же!







(с) Римма Казакова

прочитай и выучи наизусть:
тьма имеет предел, и любая грусть
преодолима, если построить мост;
боль исчерпаема, горе имеет дно,
если осмелиться встать в полный рост,
дотянуться до счастья, ибо оно
досягаемо, и рецепт его крайне прост.

запиши и бумагу затем сожги:
люди - концентрические круги,
у всех одинакова сердцевина.
память - вбитый в темя дюймовый гвоздь,
научись прощать, он выйдет наполовину.
обиды и скорбь созревают в тугую гроздь,
выжми до капли, получишь терпкие вина.

взрослей, но и не думай стареть,
смерть существует, но это всего лишь смерть,
дань закону контраста.
не стоит пытаться нумеровать страницы,
ибо время тебе неподвластно.
в твоих силах помнить слова, имена и лица,
рушить стены и презирать границы,
любить, покуда сердце не задымится,

и знать, что всё это не напрасно.






(с) Ксения Желудова

приму в подарок тихие слова,
весенний дождь и даже лета ливни,
спокойный взгляд, такой...слегка наивный,
что от него кружится голова

сдам насовсем без "золотых" постель...
касанье пальцев, трепетность ладоней,
желанность губ и глаз таких бездонных
приятный свет в полночной темноте...

отдам задаром нежность сильных рук,
тепло плеча холодными ночами...
чтобы когда-нибудь опять начать сначала,
шагнув за этот не/полярный круг...




(с) Роман Прозов

песен не петь, не писать про него стихов
и не желать продолженья вчерашних встреч….

Счастья не было в списке моих грехов,
И ангел божий не смог меня уберечь

От жгучего жадного пламени твоих рук,
От знающих все наперед влюбленных глаз.
Бедный мой ангел плакал один в углу,
Когда заставал за поцелуями нас.

Закрытые шторы знают так много тайн,
Холодные окна так долго хранят тепло,
Покуда ты рядом, на сердце бушует май,
А завтра? Давай мы оставим ему в залог

Все письма, и песни, и строчки моих стихов,
В которых влюблен в тебя каждый пробел….

Вечная добрая сказка про двух дураков,
И ангела, что рассердился и улетел.







(с) Катя Любимова

Вынь из ладони ногти, ослабь нажим,
встань наконец уверенно
в полный рост.
Ничего-ничего, это просто другой режим;
сердце твоё работает на износ.
Нет, не гадать,
вместе вы или врозь;
выдох и вдох, и тут же идти к нему -
как, разбивая лоб, на нерест идёт лосось,
как идут апостолы - к Самому,
берегом ли, водой, по траве, золе,
как водолаз, не касаясь ногами дна.
Так уходит корабль к иной земле -
даже не зная ещё, какова она,
есть ли - она…
По самой прямой из трасс.
Губ его память - в висках, у корней волос.
Он тебя ждёт.
Никому тебя не отдаст.
Сердце твоё работает
на износ.






(с) Ракель Напрочь

Осень в тебе становилась тише и замолкала в груди беспечно.
Ты продолжаешься в ком-то свыше. Я умираю в тебе навечно.
/Неподлежащая/


Мальчик, который не мною начат, любит меня, как предлог начаться
где-то внутри, как строка. А, значит, право на это земное счастье
вписано в мир и в его скрижали. Ведает мальчик ли/просто хочет -
он обязательно должен жалить Текст мой, впечатавшись в многоточий
черные дыры; любить рассветы. /Все по закону любви и жанра/.

Осень не бьет, а несет ответы.

Осень под сердцем тихонько сжата
теми, кто полнит меня сакрально. Теми, кто любит ходить по краю.
Я, закаленная, не сгораю, сделавшись им персональным раем.
Как бы в Октябрь не вонзил клыки, но помни, что грусти не быть бездонной.
Все это - блажь: возомнить, что кинут, и отрицать возвращенье к дому. -
Так их Октябрь разбирал на части и собирал, как стекло мозаик,
чтобы они не смогли кончаться, чтоб из любого возникла завязь
нового круга, а, значит, - жизни. Каждый приходит к своим истокам.
Мальчик, тугою строкой нанизан, верит моим нанизавшим строкам.
Ибо в них светлого много больше, чем драматичности к ценным датам. -
Было бы слишком легко и пошло - звавшись ведомым, безвольно сдаться.

Сотни услышанных "аллилуйя" - сотни чужих. А мое - однажды.
Ты возрождаешься в поцелуе каждой любившей тебя и в каждой,
кто понимает, что кто-то свыше нам не позволит бесследно кануть.
Все остальное - обман исканий.
Веруй - и кто-то тебя напишет.



© Лина Сальникова

я хочу, чтобы все было просто:
вкус варенья до боли знакомый,
запах моря на кончике носа,
чтобы мы целовались у дома.

чтобы легкие вечер и утро
и беседка на нашем углу,
нежно прятаться в старые куртки
и друг другу орать: люблю!!!

я хочу поваляться в сугробах,
рисовать на снегу имена.
и чтоб сладкого - много-много,
кофе, чай, посиделки без сна.

чтобы мы никогда не прощались,
веря в искренность и доброту.
чтоб под окнами снова кричали,
а в ответ: да-да, выхожу.

я хочу, чтобы все было честно:
до предела остаться собой.
чтобы мы не теряли детство -
увлекаясь взрослой игрой.







(с) Мария Шлык

Моё спасенье…
Грешная…
Безгрешная…
Из звёздных бликов, счастья и вины –
Любовь ли… Сон ли… Ширь души безбрежная…
Не те…
Не там…
Не можем…
Не должны…

Не изменить...
Не выстрадать…
Не справиться…
Да только сердце отдано тебе…
А за окном стоит Весна-красавица,
И всё зовёт к тропиночке-судьбе,

Которой мы пошли с тобой доверчиво –
Лишь заглянуть за первый поворот,
Лишь погулять тихонько – недалече так –
До хрусталя
В рассвет зовущих нот…

Меж двух обрывов
Властвует
Пожарище…
В одной Вселенной –
Чутких рук тепло…
О, Ангел мой, храни меня, пожалуйста!
Оставь мечту, в которой повезло…

В глазах – печаль ли,
Боль ли безутешная –
А в сердце - счастья волны, вновь и вновь…
Моя награда…
Грешная-безгрешная -
Высокой пробы светлая любовь…





© Людмила Клёнова

Наивны, как дети. И любят, как - будто дышат…
Им нравится дождь, что стучит по горбатой крыше
их старого дома, и ржавая ветка клёна
за мутным стеклом…
Он глядит на Неё влюблённо,
целует в морщинки и в букли седые тоже.
Им сто шестьдесят на двоих. Или больше, может.
Но думать о возрасте в возрасте - много чести.
Куда интересней встречать эту осень вместе.
Он вслух ей читает. Она ему шарфик вяжет,
(А может и шапку. А может и свитер даже!)
Вот так и сидят под своей кособокой крышей
И слушают дождик - и рады тому, что слышат.






(с) Юлия Вихарева

Он совсем не такой как ты...
На восьмое он дарит цветы,
Мы с ним делим и завтрак и ужин,
Я лечу его, если простужен.

Я всегда с ним: и в горе и в радости,
А ты помнишь еще мои слабости?
Я целую его по утрам,
Ну а все что с тобой - это спам.

Для меня мастерит оригами,
Я пишу, что я счастлива маме.
Ей пишу и я знаю поймет,
Она ж знает когда сердце-лёд.

Он не пахнет бедой и весною,
И тебя он заменит с лихвою,
Только сердце настойчиво просит
Возвратить его в теплую осень.

Он, ты знаешь, такой, непривычный,
Будто делает все на ,,отлично”,
Будто знает, что где-то есть рана,
От которой я плачу нежданнно.

Знаю, ходит и ставит нам свечи,
Но целует всегда через вечер,
И не любит сжигать мосты...
Он совсем не такой как ты.







(с) Анастасия Мелихова

Говорят, что на Земле есть любовь для каждого,
Но не каждому дано отыскать её,
Так случается, что мы пропускаем важное -
Вместо белых лебедей, кружит вороньё.
Говорят, что в небесах с кем-то мы повенчаны,
Но найдётся на пути множество причин-
Тихо плачет у окна одиноко женщина,
Долго смотрит в темноту кто-то из мужчин.
Говорят, что на руке всё судьбой начерчено-
Что случится через час или ждёт вдали,
Поцелуешь мне ладонь нежно и доверчиво-
Как же долго мы с тобой к этой встрече шли.


Обниму любимую нежно и доверчиво,
Заласкаю досыта, зацелую всласть
Ранним утром солнечным или поздним вечером,
Главное - в объятия суженой попасть.
Для любви не нужно нам зелье приворотное,
Ею мы давно уже доверху полны.
Обниму любимую нежно, беззаботно я,
Знаю, что друг другу с ней позарез нужны.
Добирались к счастью мы разными дорогами,
Что теперь печалиться или горевать.
И не стоит к прошлому быть совсем уж строгими -
Со стихами новыми новая тетрадь...


© Теперь Вдвоём

Дождь идет целую Вечность...
Ночное окно…Мягкий перестук дождинок…Негромкий шорох деревьев…
Капельки сбегаются и разбегаются на мокром стекле…
Серебристые нити дождя…Жемчужное ожерелье из слез Осени…
Порывы ветра листают прожитые страницы жизни…
Яркие солнечные акварели…Юность…Любовь…Счастье
Мягкие эскизы, выполненные маслом…Семья…Зрелость…Стабильность
Черный квадрат…Смерть…Пустота…На грани…
Потом из черноты медленно начинают искриться проблески нового дня…
Воспоминания нанизываются на нити памяти словно мокрые капли за окном...
На ум приходят слова...Слова...Любовь-Счастье...А что такое счастье...
Это твой голос...Ласка в усталых глазах...Это твое плечо рядом...
Тепло твои рук...Нежность губ...Ты рядом...Ты просто есть...
Все было...Давно...До Черного квадрата...
Кап...Кап...Кап...Стучат осенние дождинки по карнизу...
Тук...Тук...Тук...Стучит израненное сердце по полотну Надежды...
Что сумеет оно вышить на нем...какими красками...какое будущее...
Яркими шелками Любви и Счастья...
Или теплым,мягким цветом Уходящего Заката...
Светлы и печальны воспоминания под шорох дождя...Не так больно...
Мечтается легко и размашисто...Вверх...В Поднебесье...
Забываешь,что можно упасть..Вдребезги...На осколочки...
Об этом не думается...Думается о другом...
Ты ли, та иголочка,за которой побежит ниточка,вышивая новую Судьбу...
Думается...Думается...А дождь все идет и идет...
Окно в ночи....







© Капельки Души

женщина ждет. даже вмерзшая в лед.
как оловянный солдатик стойкий.
как сеттер ирландский в охотничьей стойке
женщина ждет. и никак не поймет:
вечность назад в нашей тихой вселенной
все повернулось наоборот
и все же с упорством военнопленной
женщина ждет, что мужчина придет.
нет, он давно не спешит ей навстречу,
ни в этот, ни в будущий ветреный вечер
он рук ей своих не положит на плечи,
но глупая женщина плачет и ждет
женщина ждет. значит, все на местах
значит, беда никого не коснется
значит, мужчина уснет и проснется
с детской улыбкой на грешных устах
он никогда не сумеет понять
правила этой неправильной жизни:
мир разлетится в зеркальные брызги,
если ей вдруг надоест его ждать
но женщина ждет — в снегопад, в гололед,
и безнадежная боль ожиданья,
та, у которой ни дна, ни названья,
даже во сне ей уснуть не дает
сонное сердце пробито навылет —
женщина ждет, что мужчина придет
так подари же ей, господи, крылья
только за то, что она его ждет.






(с) Анна Ривелотэ

на висках, под глазами, на лбу - песчинки
стосковавшихся высохших губ бесчинство
слёзы с морем смешались крутым посолом
и уже не в новинку нам стыть бессонно
в одиночках без права на боль свиданий

три напёрстка и шарик - набор кидалы
нам с тобой никогда не узнать, где шарик
мы друг другу недлительность сна прощаем
мы прощаем бессмысленность слёз о прошлом
я прощаю тебя, ты - её... так пошло

мы себя выжигаем внутри до хруста
в освещённой другими витрине - пусто
и уже не спасают ни стон, ни ярость
и под утро жестоки в висок удары
и так страшно для боли менять причины

но солёные губы хранят песчинки


© Анна Рубинштейн

Мы так привыкли в наших скоростях откладывать привычные визиты... Мол, что такого - ведь такой пустяк, заеду завтра. Раз - а дверь закрыта. И некому писать свое "прости", и хочется упасть не проснуться... Ты что-то важное из жизни упустил - в последний раз увидеть, улыбнуться, обнять тихонько, помолчать вдвоем, припомнить старые истории и песни... А время исчезает день за днем. Оно не станет слушать ваши "если"...

А если - что?..

А если их не станет, всех тех, кому вы забываете звонить? А если кто-то ждать вас перестанет, пока вы все твердите "может быть"?

За этой суматохой ежедневной мы слишком многое не можем разглядеть.
Вот потому я и пишу ему, наверно...
Я так боюсь однажды просто... Не успеть...






© Анна Кулик

казалось, что этот горно-морской узел никто не развяжет
и что эта любовь способна расколоть грецкий орех
читали синхронно "кафку на пляже"

ну, все понятно.
узел, орех,
мураками харуки

и, знаешь, какой еще один смертный грех?
грех разлуки.





(с) Ес Соя

Представляй: мы бодрые и живые. Или нет, не так. Мы сначала. Дети. Мы бежим, смешно расправляя крылья, не увязнув в блядстве и интернете, мы бежим куда-то, зачем-то , в жизни ничего не смысля /и не желая/ и пока не ведаем похуизма, как простого способа выживанья. Всё легко и просто: поспал - поднялся - полюбил- признался - послали - плачешь, без понтов, побегов, побоев, пьянства /обретая ссученность и незрячесть/, обрастая бронью, непроницалом посторонних пальцев себе под кожу. Представляй: мы снова провинциалы, мы бежим /взлетаем почти/мы можем улыбаться - честно, грустить - по правде, понарошку - злиться, любить – бесплатно, мы пока не лезем в сердца и платья подчиняясь рюмке и пубертату...

Представляй. Итак. Мы бежим. Но вроде как летим. Мы просто друг другу дети и пока нам в голову не приходит понимать под лаской "подъезд" и "петтинг", мы умеем чувствовать нежность - кожей верить в вечность мамы и "жили-были" и никто не держит над нами ножниц, наблюдая, как мы расправляем крылья...
Представляй закат наш и полустанок: я стою босая и рву в кювете /по колено в крапиве/ тебе подарок: самый первый и честный цветок на свете.


© Кесслер Оксана

Как сложно решиться и просто раскрасить летящие птицами к югу пробелы,
Чтоб все, кто узнал себя в нашем рассказе, вернулись живыми.
Вот это – во-первых.
/Яна Юшина/

Во-первых /и ты будешь спорить: "В-четвертых"./,
нет метода морем лечить потерпевших
от моря. Привыкших быть строго на твердом,
семь футов под килем не радуют пеших.

А что во-вторых, то рожденным на суше
покажется слишком чужим и соленым.
Смотри, а точнее - замри и послушай,
как Осень выходит на берег влюбленной
в себя и в свои напускные эскизы:
она не ждала, он забыл и не встретил. -

Мы часто не помним, как выглядит близость.
Мы врем себе часто. И это есть в-третьих.

Поэтому там, где сливается ручка
с листом до глубинных и честных аккордов, -
Не все выживают, сославшись на случай.
И это - в-четвертых.
Увы, и в-четвертых.



© Лина Сальникова

Не о том они, слышишь, любовь моя, не о том они.
Я болею Тобой. Ты страдаешь моими симптомами.
Наши письма друг к другу становятся пятитомными -
Морфология боли, как способ сродниться вглубь.
Не о том они, слышишь, любовь моя. Я - бессмысленна.
Если где-то есть Ты, то, вот это, должно быть, истина.
Я могу Тебя устно. Могу наизусть и письменно.
Я могу Тебя остро, венчая твою иглу.

Не о том они, слышишь? В жестоком, по праву, имени -
Твоя жизнь. Я не знала, что взгляды бывают сильными,
А касания - вечными. Это оно? – Спроси меня.
Я не помню, в кого я играла, и как потом?
Как кончались рассветы. Как ночь потекла рубинами.
Как два города стали, от встреч и до встреч, любимыми.
Как другие не смеют судьбу измерять глубинами.
Не о том они, слышишь, любовь моя, не о том.








© Татьяна Ткачева-Демидова

мы начинаемся в ком-то свыше, чьё положение в корне шатко.
если достанется время, слышишь, трать его, радуясь, без остатка.
/.../
святость твоя не в свеченьи нимба.
не в продолженьи тебя в иконе –
в нежной податливости изгибов
тела в молитвах моих ладоней.
/Ник Туманов/
____________________________________



В нас начинается кто-то свыше
/тот ли, искомый, и - он один ли?../

Чувствуй, как Осень в затылок дышит, знай, что ты сможешь ее осилить,
знай, что ты можешь прийти с рассветом, полный страниц, городов и судеб. -
Можешь молчать/говорить об этом - что назовешь, то с тобой и будет.
Ты раздеваешься, и одежда мнется со звуком страницы Библий.
/сколько нас было, таких же, прежних, тех, что воскресли или погибли?../
Я, иссечась о молитву литер, вновь возвращаюсь к твоим истокам,
чтобы восполнить себя, продлить и столько отдать тебе /слышишь, столько/,
сколько в нас вложено Им, а, значит, - нами в Него. И пока мы живы,
ты, мой стихийный, хрустальный мальчик, будешь строку выводить с нажимом.
Попросту жить, сочиняя мифы мира и видеть в себе - суть мира.

Так фибоначчи, смотря сквозь цифры,
видел небесный закат, сапфиры,
множество стран и чужие лица,
женщин с глазами осенних улиц...

Раз возродившись, ты будешь длиться в чьем-то порывистом поцелуе.
Что нас столкнуло: надежда? случай? память какой-то одной Вселенной? -
Солнце роняет свой первый луч и тянет его до моих коленей.
Я выдыхаю тепло ли/имя, снова иду к тебе строчкой длинной.
Так же, как все Им, как ты, - любима.
Та же, что раньше. земная. лина.

...Если секунду помедлить, слышно,
как мы рождаемся в Нем, а после -
в нас начинается кто-то свыше
и, будто бы голос, звучит сквозь Осень.



© Лина Сальникова

И нет у меня ни плечика, ни ключицы
для этого "ты" до дрожи у подбородка.
мне кажется, это снится мне, только снится:
ты входишь на цыпочках, дышишь, ступаешь робко,
не будишь меня до времени, слов и чая;
чуть ежишься, не добравшись рукой до пледа -
и нет у меня... поэтому я кончаюсь.
меня слишком мало до слов, до утра и лета...



© Лина Сальникова

…Замкнулась радуга в петлю - какая блажь стремиться к раю!-
Нельзя любить, а я люблю…
Нельзя скучать, а я скучаю…
Легко сказать: «Руби сплеча, зачем тебе… так много, кроме…»,
А мне бы вечность промолчать, прижав лицо к его ладоням…
Нелепо ждать плохую весть и жить, зациклившись на чуде:
Я точно знаю все, как есть… И ясно вижу, как все будет…
…Однажды брошусь на кровать, вспугну родных, скуля с подушек:
«Не надо больше обещать, что послезавтра станет лучше…
…Пройдет неделя, месяц, год, а боль не стихнет… опоясав,
Она мне сердце в клочья рвет, как дикий зверь сырое мясо…»

…Замкнулась радуга в петлю – какая блажь стремиться к раю!-
Нельзя любить, а я люблю…
Нельзя скучать, а я скучаю…






(с) Татьяна Волкова-Славяночка

Птица моя, приручи для меня крыло.
Так любят, не прикасаясь. Без слова всуе.
Целую сквозь время высокий горячий лоб
и замираю при мысли о поцелуе.

Птица моя, напои простыню теплом.
Стань моим ветром - учи осязать и чуять.
Есть сотни вещей, о которых так мелко - слов...
Поэтому, лишь поэтому и молчу я.



© Лина Сальникова

Осень – время мечтать и смотреть разноцветные сны,
Запивать холода самым лучшим жасминовым чаем,
Не испытывать сплин или ложное чувство вины
От того, что дожди ну нисколечко не огорчают!


Осень – время зонтов, что давно застоялись в углу.
Время новых плащей, сапогов в разноцветную клетку -
Чтобы лично узнать глубину и количество луж,
А не грустно вздыхать и скучать по ушедшему лету.


Осень – время стихов с неизбежным наличием фраз
Об унылой поре, листопаде, капризах погоды…
Осень – повод подумать, почувствовать «здесь» и «сейчас»,
И, конечно, любить вопреки всем законам природы!



© Евгения Ренар