Мне пора написать об этом если не роман, то его главу.
О людях, с которыми не живу.

***
Что нам делать, любимые, нам никуда не скрыться,
Не бывать в уме нам и не сходить с него.
Написать о людях, с которыми мне не спится?
Без которых не живется,
не говорится,
Без которых не случается ничего?
Разделить нас, как обычно, на чет и нечет,
Чтоб на миг замедлив время, ослабив цепь,
Заключить всех в обручальную бесконечность,
В бесконечную обреченность
В моем кольце.

***
Выключаешь свет, выходишь из кабинета,
На улице жарко, но не бывает лета,
Пасмурных межсезоний, студеных зим.

Что нам делать, любимые?

После сообразим.


© Кот Басё

а не в этом ли дело, моя дорогая Ли, что они постоянно стоят за твоей спиной, и внедряются в древние тексты твоих молитв, и лукавят про мир, чтоб тебя не спугнуть войной? а не в том ли причина, что если упустишь нить, за которую держишься пальцем одной руки, то они запретят тебе думать и говорить, и погасят твои последние маяки? ты должна им по горло, по самую завязь строк, и они тебя помнят, когда их не помнишь ты. каждый в мире безумен, отчаян и одинок, каждый знает, когда и зачем нужно жечь мосты. а твои нерушимы, нетленны и высоки, одинаково стынут которую тыщу лет. каждый день ты приходишь на берег своей реки, смотришь в небо и просишь послать ответ. где-то в это же время приходит седой старик, и садится поотдаль, и смотрит в твоё лицо, и в глазах его тексты каких-то нездешних книг, и тихонечко он о тебе говорит с Отцом. ты не слышишь, как губы, в которых небесный мёд, умоляют беречь тебя и укрывать от бед, он закончил молитву - "когда-то она поймёт..", и ушел незаметно, пока ты ждала ответ.
и теперь ты свободна, моя дорогая Ли, за твоим горизонтом старик обозначил Путь. если встретишь его - поклонись ему до земли. и забудь..


© Лилу Сабрум

И когда-нибудь, черт возьми, мы отправимся в Сан-Франциско.
Автостопом.
С рюкзаками.
В потертых кедах.
У нас не спросят имен, мы не будем в списках
Тех, кто остался в гетто.
Где-то в гетто, аллилуйя его обескровленным мостовым,
Его решеткам на окнах, его комендантскому часу,
Аллилуйя всем оставшимся, всем живым.
Аллилуйя всем погибшим и всем причастным.

Когда-нибудь, черт возьми, мы выйдем на этот мост
И, взявшись за руки, пересечем залив.
Апостол Павел заденет рюкзак крылом,
Апостол Петр будет ласков и молчалив.


© Кот Басё

Пройдут обиды и всё остынет,
Но я не дам нам с тобой остыть!
Вбиваю в лёгкие твоё имя -
Чтобы дышать, пока дышишь ты.


© Хрустальная Марго

дай мне повод остаться, и я не найду причины,
чтоб, шагнув за порог, раствориться в тумане мая...
самый призрачный повод!... мы оба прекрасно знаем,
что болеем друг другом... и это неизлечимо...
ток хронической боли от сердца бежит по венам...
тихо ноет... но вот - обострение с новой силой...
стоит лишь попытаться примериться к слову "было",
как уходит решимость, включая режим отмены...
как-то слишком фатально... настолько, что даже страшно
и представить, что повод остаться не будет найден...
не на жизнь? не на год? к черту сроки - хотя бы на день
ты опять в эпицентре всего, что должно быть важным...


**
я найду этот повод, тебя обниму, согрею,
a бояться не надо - фатальность не наше знамя…
мы становимся старше и планы стареют с нами,
мы становимся проще, а хочется стать мудрее...
о "душевных" болезнях возможно узнать из книжек,
но не каждую лечат - она переходит в хроник…
в наше прошлое лето, увы, не бывает брони,
но мы всё-таки верим - нам вера гораздо ближе...
снова бесится ветер, как будто его ломает,
снова дождь поливает - не спросишь с него, слепого...
мы и так остаёмся, а если и нужен повод,
то за этим не станет, хотя бы - туманы мая...


***
мы и так остаемся... в тумане из снов и строчек...
их никто зачеркнуть не сумеет - я в это верю...
только вера в сражениях с жизнью несет потери...
а дорога к тебе ни на миг, ни на шаг короче
не становится... слышишь, за окнами дождь и ветер -
это повод чуть-чуть задержаться, еще немного...
ты прости, я пока не хочу подводить итогов -
кто мудрее, кто старше и кто за кого в ответе...
ничего не должно возвращаться и быть "как прежде"...
разорваться нельзя между "можем", "хотим" и "надо"...
просто мы выбираем сегодня остаться рядом...
обними - это повод получше любой надежды...


****
возвращаться обратно умеет одна лишь память
и отсрочек не будет, что зря беспокоить Бога?
просто нужно принять то, что роза всегда с шипами...
я тебя обниму - погоди, задержись немного,
я надеюсь, что долго не будет конца дороге,
говорить об итогах и сам не хочу, не стоит,
просто мы остаёмся и точка, и к чёрту сроки -
это главный итог (так считает моё шестое),
кто мудрее, кто стаpше - спроси у дождя слепого,
он гуляет один всё по той же густой аллее...
улыбнись мне в ответ, ведь у нас есть хороший повод -
потому, что грустим, потому, что ещё болеем...




© Елена Ломакина

© Игорь Приклонский

Я смогла, я сумела, я тебя дождалась!
И могу сказать без сомнений, что заслужила.
Самый лучший из всех, кем когда-либо дорожила
И единственный, об кого я не обожглась.


© Хрустальная Марго

я бы хотела любить тебя до гробовой доски.
ты только не бойся. это совсем не страшно.
у меня от тебя лирические стишки,
в животе мурашки и хочется быть домашней.
а ты причислил меня к лику несбыточных мечт.
жаль, наверное. я бы лучше тебя кормила
по утрам блинами. я могла бы тебя беречь.
я бы свитер тебе вязала и называла милым.
но меняя тебя на того, кто вполне реален,
ощущаю, как под сердцем брякают медяки.
запишите, доктор: «мой мужчина трансцендентален.
а я могла бы любить его до гробовой доски».


© Дийна

бывает ночь, в которой всё неладно.
ты застреваешь в паутине дня,
и мысли в голове скрипят надсадно,
и колется нещадно простыня.

ты вертишься, стараясь не заплакать,
шершавым, серым, спутанным клубком.
тогда приходит белая собака
и лижет руки мокрым языком.

а утром встанешь, круглою планетой
закатишься в гармонию стихий
и не спеша из внутреннего света,
как свитер, свяжешь тёплые стихи.
и всё срастётся.


© Дийна

Любовь у людей на самом престижном месте
В своём тайнике, что нежно хранит душа…
Любовь не сломать… Процентов не сто, а двести…
Любви всё равно, кто сделает первый шаг…

Она не слепа, она безусловна просто…
Не думай за что, не пробуй её понять…
В ней возраста нет, и веса, фигуры, роста…
Ей свойственно боль терпеть и уметь прощать…

Любовь никогда не ищет удобный случай,
Идёт напролом, взрывая сердец гранит…
Ей очень идёт осенняя листьев куча,
Слезинки дождя и неба печальный вид…

Ты можешь сказать, что так не бывает, знаешь,
Бывает лишь то, что видеть способен ты…
Любя – отдаёшь, а кажется – получаешь…
Любовь – это то, что слаще любой мечты…

Ведь только она действительно сердцем правит…
И если «люблю», то сердце не зря стучит…
А в людях любовь – святой бриллиант в оправе.
И каждый пускай её словно клад хранит…







© Ирина Самарина-Лабиринт

он подходит к тебе. по-пацански вальяжна походка.
улыбается. смотрит. шаблонно наводит мосты.
пахнет сексом, стихами и самую капельку - водкой.
и любовью. любовью… он с детства с любовью «на ты».

у тебя есть 15 секунд. затаись и послушай,
как внизу живота разрастается сладостный звон
золотых бубенцов, беспринципно роняющих в душу
песню новой любви и простое решение: «он».

ты, конечно же, ловишь чутьём неприрученной кошки
всё, что было и будет, и есть между ним и тобой,
знаешь, кто он тебе. и зачем у тебя на ладошке
эта линия Встречи прочерчена мудрой судьбой.

ты его не звала, не ждала, растворившись в покое
одиноких ночей, череде зачарованных лун.
ты не хочешь его. ты же знаешь, что это такое.
если можешь, беги. у тебя есть 15 секунд.







© Дийна

Поэзия – дело седых,
Не мальчиков, а мужчин,
Израненных, немолодых,
Покрытых рубцами морщин.

Сто жизней проживших сполна,
Не мальчиков, а мужчин,
Поднявшихся с самого дна
К заоблачной дали вершин.

Познание горных высот,
Подводных душевных глубин,
Поэзия – вызревший плод
И белое пламя седин.





(с) Варлам Шаламов

Эта женщина фатальна
и загадочнее прочих.
Этой женщине поставлен
вместо штампа в паспорт прочерк.
У неё такой диагноз –
неподвластность брачным узам.
Эта женщина не агнец,
не кокетка, не обуза.

Вы не раньте и не троньте
эту женщину советом.
У неё китайский зонтик
выворачивает ветром.
Как она шагает в осень!
Словно прыгает с трамплина,
словно ей не страшен вовсе
одинокий путь и длинный,
тупики, морозы, наледь,
сплетни, острые края…

Ты глядишь и точно знаешь:
эта женщина – твоя.



© Ника Невыразимова

Заглядывая в лицо, дорогая,
заглядывая в лицо.
Мы будем жить на бумаге, себя сжигая,
и это кольцо,
тобой сплетённое из ивы и череды –
я, ты знаешь, не стану носить.
Как разное дно у одной воды –
различны и мы. Я смотрю на часы.
По площадям, детка,
по площадям
будем бежать мы, ног не щадя.
Не нужно ни слов, ни чувств, ни души…
Всё, всё, что нужно – спешить,
чтобы успеть, милая, чтобы успеть
вымолчать, выплакать, прохрипеть
тел натянутую тетиву…
Я скучаю по тебе.
Я живу.




© Энсо Дзэн

По заснеженной нежности –
Словно бы по бездорожью:
Мы двужильно смелы, мы чудовищно неосторожны,
так внимательны к спорам, где мы чередуется в вистах,
сверхчувствительны в порах, которые дышат со свистом,
различая всегдашнее - с тёплым, что как-то иначе,
где пускают погреться, забыв о возможных пенальти…
Где шлифуются грани
дней, выпитых молча и сразу,
где концом настроенья становится глупая фраза…
Мы умны не по-детски в постройке мостов и темницы.
Мы хотим себе сниться, подаркам внимая синицы,
поднимая ресницы, глазами встречаясь случайно,
Неслучайно, почти на отчаянье, дружим с печалью,
обирая с себя не по нитке, а горстью и гроздью,
размешав и полынные слёзы, и чистые росы -
допьяна, но не пьяны,
ты знаешь: такое - так просто,
если куришь кальяны взошедших к тебе перекрёстков…
На заснеженной нежности
солнечно в лёгкости ваты…
Осторожней с нирваной – в ней часто бывает приватно!..
…Улыбаясь приятно, внимаем, себя побороли…

Нежность спит в тёплых норах.
Мы знаем ходы и пароли.


© Rewsky

1.
Свобода – это улыбчивый дядь,
играющий в Бога,
похлопывающий тебя по плечу.
И если тебе не хватит сердца отдать,
у меня как раз осталось немного -
приходи ко мне, я доплачу.

2.
Я хочу женщину – без вранья,
без пафоса, без притворств.
Чтобы хотеть сказать: «моя»,
как бы я ни был чёрств.
И я хочу осени – желтых ив,
собак, разгрызающих хрящ.
И безлюдного берега, где я молчалив,
и только прибой – говорящ.

3.
Это самое плохое,
когда такой холод,
а я не знаю, где ты мёрзнешь,
а я не знаю, кто тебя греет.
И можно, конечно, прикинуться мёртвым,
да только притворство
разгадать не успеют.

4.
А теперь он сидит и плачет,
и слюнявит своё «О Боже!
Не могу я иначе, я люблю тебя,
есть только ты…»
А во мне сидит маленький мальчик
и в столбик множит
одиночество тела
на квадрат пустоты.

5.
Проще выйти из комнаты, хлопнув дверьми,
и проснуться наутро по ту сторону моря,
чем быть друг другу родными людьми
не причиняющими ни боли, ни горя.

6.
Жаль, что только во сне мир – другой.
Я смотрю на неё, не мигая.
Она зовёт меня «дорогой»
и знает, что она – «дорогая».

7.
Так грустно жить,
ощутив, что весна
ничего не изменит,
как бы ты ни хотела.
Этот город был сшит
по лекалам любви,
а ты была создана
по размерам моего тела.




© Энсо Дзэн

Когда мне было двадцать с небольшим,
и мэны всех мастей сворачивали шеи -
и желторотики, и мачо, и кащеи -
что им за дело до моей души?!

Когда мне было тридцать с небольшим,
и я входила в зал, и устремляли взгляды
учёные мужи - общенью были рады,
и пастор... с виду был непогрешим.

Когда мне было сорок и чуть-чуть,
толпа рассеялась, но среди тех немногих
мне доставались из мужчин лишь только боги,
и ангелы не дули на свечу.

А в пятьдесят я думала - ну всё! -
что мне решительно никто не будет нужен.
Пушистый плед, камин, морской коктейль на ужин
и тонкий, ненавязчивый Басё.

И лишь когда тебе за шестьдесят,
ты понимаешь, что любовь - души заслуга,
и всё, что есть, отдашь за ласкового друга.
Всё без остатка! А грехи - скостят.


© Этичная Богамышь

Давай любить, смеясь – весь этот день,
в нём - нас, в нас – шебуршание эмоций…
Я буду - твой невероятный лоцман,
ты будешь - зайчик солнечный со стен…
Давай решать: серьёзность – это блажь,
ещё успеем… (Было – начинали…)
С улыбкой мы играем временами
друг друга – полновесно ценных краж…
Давай кураж желаний повернём
к предутренней дороге нашей - дышлом,
сомкнём ладони, следуя за днём,
и, может стать, по-новому задышим?
Любить, смеясь! – тут, как ни назови -
смешенье языков с восторгом встретим!..
Превратности привратника любви
мы обойдём, найдя двойной билетик…








© Rewsky

Всё в этой жизни правильно как Буква "Эм"

Ты опоздаешь на что-то длинною в жизнь

Я не грущу...
Не поверишь... совсем-совсем

Лап, если падать там... ты за меня держись

В позднем метро так шатает -
Где ты, где я
Люди какие то... -
Вобщем то ни причём

Вечер.
Похоже, опять не хватило дня...

Ты не к нему ....
Ты ко мне прислонись плечом

*****

Ты на Васильевский, лап...
Вновь развели мосты

Не генерал... так и хрен тебе - вертолёт

Просто... хотелось с тобой перейти на ты

Слышь... оставайся со мною
Вот просто ...
Вот


© Андрей Пшенко

Сплетая дни и души в узелки,
проходит день, скрипит дорожный гравий...
У расстояний – недостаток правил,
незавершённость мысли и строки…

Мы встретимся – и будут две руки
вжимать ладони, и сплетаться, тая,
и расстоянья птица коротает,
и неба горизонты широки…

Находит каплю новое зерно,
разбухнув, пробивается зелёным,
ты скажешь мне: «Как славно быть влюблённой! –
Смотрю себя - сегодня, как в кино!...»

Купи билет и мне, ведь я – ничей,
а хочется к тебе щенком прибиться,
откроешь?.. Мы не будем торопиться,
длинна дорога жёлтых кирпичей…

Сплетая нить волокон пустоты,
проросшей в нас – когда ещё не знали,
что наши титры выпадут в финале –
сплетаем жизнь в движениях простых…

Проходит день, скользнув по мостовой
тенями птиц и нашими тенями,
что многое в сегодня - поменяли,
обнявшись между небом и травой…


© Rewsky

"И наших чувств темнеющую силу
он называет и благодарит..."
О.Седакова







...качнётся свод небес, коль черепаха,
устав скучать, решит покинуть пост...
в нас столько одиночества и страха,
что каждая строка - подъёмный мост...
опущена - и мы выходим к миру...
механика больших и малых встреч...
боясь, поранив душу ржавой лирой,
молчанием до капельки истечь...


© Татьяна Пешкова

"Ждать понарошку, жить наполовину
и, репетируя, шептать: прости, прости..."
Н.Ямакова



...хранитель, не стремайся, мы одни, напиток в рюмках, яблоки на блюде... мне пёрышка любой твоей родни хватило бы, а тут - такие люди, ну, в смысле, ангел - прячущий испуг... и долго ли вот так играть в "гляделки"?.. я, честно пионерское, не глюк, тебя по-ходу бес попутал мелкий, когда ты, вдруг, возник из "просто так" в моей судьбе, где всё не так, как надо, не зная, что являешь ценный знак небесного настырного пригляда, поскольку за такою - глаз да глаз... но ты не новичок же в самом деле, решающий десятком верных фраз навечно укрепить мне душу в теле, прошить её молитвой и постом, свести на нет рифмованные бредни, сверкая указующим перстом, единственная радость, что не средним... задела жалом?.. братка, извини... скорее злоязычна, чем порочна... где звёзды, где сигнальные огни, идущей впереди машины, точно - теперь не различить наверняка,по милости забытого секрета... и катится, и катится строка - передним колесом с горы сюжета...
а мы стоим(спасибо, голливуд!..)счастливые,живые - еле-еле, не помня про единственный маршрут, который в сотый раз преодолели...


© Татьяна Пешкова

Ты молчишь в стихах, я молчанье твое читаю -
Привыкаешь просто, когда долго смотришь в бездну.
Ну и пусть неудачник, и пусть я всего лишь бездарь,
Но мне ведома тайна, а тайна всегда простая,

И открыта тем, кто себя не считает мудрым...
Тополиным пухом, недолгим июньским снегом
Сходит небо на землю, чтоб просто остаться небом,
Молоко белой ночи мешается с тихим утром.

Ты умеешь молчать, ведь словами, что с губ слетают
Умножаема ложь, сотрясаем горячий воздух.
Начинаясь внутри, на далеких продлится звездах,
То, о чем мы не скажем, когда нас с листа читают.


© Борис Бергин

Она вошла, все двери нараспашку.
Дивись,сосед, на мой сумбурный быт.
Чужие люди перетерли чашки,
Компот сварили. Пол давно не мыт.
А ей - плевать. Сидит, зараза, курит.
В вечернем платье с голою спиной.
Всплывают мысли - щепки после бури:
Такая женщина и - надо же!- со мной!
А в доме пахнет ящиком комодным,
В котором вечно - из лекарств завал.
Таким голодным и таким свободным
Еще ни разу в жизни не лежал.
И хочется уже озвучить думы
О жизни, о бинарности свечи,
О неуместности парадного костюма.
Всё мимо: просто курит и молчит.
В прихожей - два дебелых табурета
И шепот : "Катафалк-то под окном".
Она проворно тушит сигарету
В щербатом блюдце с ампульным стеклом.
Ладонью нежно - по щетине горькой.
Браслет чудной - гагаты* на цепи.
"Пора. Прощайся. А цветов-то сколько!
Сейчас реально будет больно. Потерпи."



И где-то там, где кончится дорожка
Распятых на асфальте хризантем,
Она меня дождется непременно.
Не страшно.



*Гагат (черная яшма) — поделочный камень с ярким блеском. Считается, что он смягчает разлуку и уменьшает душевную боль. Существует поверье, что гагат охраняет человека от кошмаров, от страха.



© Катя Солдатенко

Ты сумел наладить, настроить мастерски инструмент,
Чтоб, твоим касаньям лишь подчиняясь, он мог звучать,
Когда ты скользишь от запястий вверх по дорожкам вен,
Беспощадный мой, достигая склонов крутых плеча.

С них срываясь влажностью языка на простор ключиц,
Вызывая этим надрывней звук и гортанней крик.
Властно губ касаясь, ты шепчешь: «нет. не сейчас. молчи».
И мы ищем позу, чтоб дольше помнились нам грехи,

Чтобы слаще было паденье вниз и погорше боль
От того… а впрочем, какая разница, что потом…
Я звучу с тобой и с ума схожу так лишь под тобой,
Общий воздух жаркий хватая жадно раскрытым ртом.

И меня распяв, отступленья путь навсегда закрыв,
Ты на мне дрожишь, ну а мне звучать для тебя легко…

Оседаю тихим своим «люблю» я на дне души,
А уставшим телом – на дне твоих внеземных зрачков.


© Аномаль

Я ждала тебя, рушились планы и люди.. уходили, сменялись другими людьми. Я ждала тебя вечность, минуту, секунду, в ожидании терпком заваривать дни я училась, ещё я училась смеяться по-другому, не так как тебе, для других. Я ждала, я не смела с тобою прощаться даже в мыслях и даже в своих.
Я ждала неустанно, а люди плыли, поезда отправлялись под шум гудков. И в какой-то момент я забыла имя, я забыла цвет глаз, вереницу слов, что шептал на прощанье... ты не вернёшься. Ни сейчас, и ни завтра, и ни потом. Отчего же так сердце безумно бьётся, что расходятся швы под седьмым ребром? Отчего слёзы злости и вой бессилья, такой страшный звериный из недр вой... Отчего дрожат руки, когда в такси я, лбом прижавшись к стеклу, отдираю "мой" от всего что с тобою связать успела, от всего что придумала за двоих.
Если небу ещё до меня есть дело,
ты увидишь когда-нибудь этот стих.


© Хрустальная Марго

Блаженны ждущие в далеких городах
и не осточертевшие друг другу.
Им не носить печатей в паспортах,
но каждый сон -
да будет ждущим в руку.

Весна выкатывает изо рта
последний снежный ком, идет по кругу
и ставит двойки в дневники
и в угол,
не достигая Площади Труда.

Блаженны прячущие имя между строк
акростихов,
эпиграфов
и протча.
Когда у чувства истекает срок -
стих безъязыкий
их не опорочит.

Весна идет. По улицам коты
бегут вперегонки с волнами музык,
из-под сугробов выплывает мусор,
а дождь лекарством капает во рты.

Блаженны сжёгшие дотла мосты,
своей рукою сбросившие узы.
Я снятой кожей чувствую, как ты
читаешь этот стих,
никем не узнан.

Твоя на рее вздернутая Муза,
вспоровшая стихами животы.


© Стефания Данилова

Примиряясь с разлукой – нелепой и длинной,
танцевать тебе вслед заводной балериной,
ибо петь не смогу, не хватает дыханья:
я туманами больше дышу, чем духами.

Танцевать тебе вслед – на рассвете, в тумане,
спотыкаясь о каждый малюсенький камень.
Завихряться юлой, не касаясь паркета…
Танцевать про себя – про тебя и про лето.

Не лишив тебя солнца, тем более – моря,
танцевать, изживая из сути хромое...
Обтекая углы, налетая на рифы,
собирая с деревьев неточные рифмы.




© Ника Невыразимова

Жизнь – это танец, который нужно исполнить честно.
Что ожидает музыка? Чтобы люди двигались вместе
Так же близко, как языки пламени. Пусть иногда не с теми,
Чувствуй поэзию, ритм, музыку, пока есть время.

Мы кружимся, кружимся, теряем, находим партнёров,
И беспрерывно звучит музыка в мире, в котором
Будет непросто прервать течение короткого этого танца,
Пока мы способны крепко друг друга держаться…


© Табишев Кирилл

Здравствуй, несбывшаяся моя большеглазая женщина.
Отложи ненадолго помаду, по акции купленную в Рив Гош'е.
Прочитай и задумайся. Прочтение – меньшее
из того, что я смею просить, если не больше.

Стихи должны быть простыми, как воздух, трава, дерево.
Цветы - расти из земли, а не быть обёрнутыми фольгою.
Сострадание, жалость - не одна и та же материя.
Любовь не влюблённость в мужчину, она другое.

Она не имеет полярностей и вовсе не избирательна -
равным образом не избирательно излучение солнца.
Такая любовь, как длительное явление, её искателю
приходит редко, но если придёт, остаётся.

Женственность - вовсе не следствие бёдер плавности,
ей не нужен чулок в сеточку, напускной эпатаж не нужен.
Слабость, застенчивость, нежность в любом хаосе -
вот самые разрушительные из твоих оружий…

На этом всё. Надеюсь, какая-нибудь ступень реинкарнации
оставит меня в одной Вселенной с тобой. В той её части,
где у тебя большие глаза, помада, купленная по акции,
и мы пока ещё не знакомы. «Здравствуй…».

(музыка: Yasmin Levy – Triste vals)




© Табишев Кирилл

И солнечный диск вверху - поравнялся с нами;
и тени ложатся четче, играя цветом.

Вот было движение, путь ускользал, но замер, подвластный тому, кто пришел к своему ответу.
Так чувствуешь лето, истину, гладишь завязь, - макаешь ладони в солнце, растишь упрямо...
Мы здесь, мой хороший. Мы больше не исчезаем. И пряди травы источают душисто-пряный,
настоянный аромат. Все, что было нужно, всегда обретается, если его не ищешь.
Вот солнечный диск, вот мы, вот - наш мир снаружи.

Остальное наступит, когда мы его напишем.



© Лина Сальникова