вот по этому принципу я воскрес,
чтобы заново тщательно распинали:
прикрываться бесами - видеть крест,
но уже понимать, что там ждет в финале.


© Лина Сальникова

В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым -
Самое высшее в мире искусство.

(с) С.А.Есенин

Он говорит: "Третьи сутки болит ребро -
вот не иначе, как быть тебе нынче Евой".
В символике этой меж ребер, как между сток,
мне бы запомнить, что ад - то, что ноет слева.
Мне бы извлечь себя бережно, целиком
и выдохнуть, если он сделает этот выдох.

... а я с этой райской невыветренной тоской
по дьявольским искушениям индивидов...



© Лина Сальникова

Море устроено так, что оно - ничье,
но и для каждого, кто к нему приходил.

Она - это море, ты, верно, узнал ее по легкому шуму в ушах и тоске в груди.
Солнце всегда и поровну светит всем, кроме слепых, не способных почуять свет.
Она - это луч. Ты приходишь, уныл и сер, идешь за лучом, поднимаясь все время вверх.
Но ты говоришь: "Свет не может увидеть свет - его различит только мрак, непроглядный мрак".

Ответа не будет тому, кто не ждет ответ.
Каждый, кто не ошибался, до срока прав.

Будешь идти, посмотри осторожно вниз, не верящий ни безвозмездности, ни любви:
там плещется море, оставленное в тени.

Хочешь узнать, что спасет тебя, - так сорвись.



© Лина Сальникова

и так бы каждый раз
в тебя уткнуться носом
(в какое-то по счету межреберье)
а может быть в живот
а может в шею
и слушать как ты что-то говоришь
как что-то ты поешь
неважно что

совсем неважно что




© Аюна Аюна

иногда возникает такое чувство
что нужно петь
петь до тех пор пока сухие желтые листья
уносимые ветром
не превратятся в бабочек
перламутровых бабочек в перламутровом ветре
и тогда можно замолчать
и вернуться






© Аюна Аюна

Любимый, все пустое. Только - мы.
Иная ценность - быть твоим лучом,
Ласкающим предчувствие зимы,
В которой ты случиться обречен.
Твои богини требуют побед.
Мои герои требуют наград.
А я пишу пишу пишу тебе,
Сжигая каждодневное вчера.
Без возраста. Без имени. Без дат.
Рожденный для любви. Читай - ничей.
Пока есть ты - я отвечаю "да",
Рождаясь в каждом утреннем луче.


© Татьяна Ткачева-Демидова

1

Мускулистая пятка

Я всё думаю: «Вот позвонит… Вот скажет…»
Потому что, ну как же он мог, ну как же –
просто взять и ударить – в лицо прикладом,
мускулистой пяткой – по тормозам?
А потом говорю себе: «Да ладно.
Он всё сказал».

24 августа 2013

2

Подступают ночи рядами плотными.
Надо срочно что-то из детства вспомнить.
Леденцы? Дюшес, барбарис и «Взлётные»?
Зоопарк? Смешную лошадку пони?

И она съедает свой барбарис.
И себе командует: «Соберись!»

7 сентября 2013

3

Отдохнуть от мышиной возни,
улыбнуться впервые за сутки -
позвони мне, дурак, позвони,
хоть из этой вот сломанной будки...

24 сентября 2013

4

А до зимы-то – совсем немножко,
всего неделя-другая лёту,
и, как избушка на курьих ножках,
я буду прыгать по гололёду.

2 октября 2013

5

Я дерево, я дерево в лесу.
Какой-то смысл, наверное, несу.
Мне кажется, что он не в хлорофилле.
Мне хочется, чтоб вы меня любили.

Я дерево, я дерево в траве.
Как холодно под ветром голове.
Я, видимо, могла бы стать дровами
и быть на час тепла любимой вами…

Я дерево, я дерево в лесу.
И я теряю веру – по листу,
на каждом из которых – строчки, рифмы,
на древесину новые тарифы…

21 октября 2013

6

Что всё пропало, что в тупике мы, - всё это байки.
В людей и в счастье порой унылой я твёрдо верю,
покуда кормит ничья старушка ничью собаку
в больничном сквере.

22 октября 2013

7

Вены вскрыть иль испечь шарлотку?
(с) Симамура
--------------------

А что там вскроется вместе с венами?
Зазор меж верными и неверными?
Горячка встречи, цветов охапочки,
твои в шкафу моём горе-тапочки?
Уют семейный, святые празднества?
Теперь какая, какая разница…
Моя покорность, моя неистовость?

Нет, я не вписываюсь. Не вписываюсь.

27 октября 2013

8

Музыка осени. Веток пюпитры.
Листья, как ноты, слетают с дерев.
Слов километры. Тепла миллилитры.
Строчки текут, никого не согрев.

Слышен лишь ветер. Икают синкопы
в шёпоте пыльной бутылки шабли.
Это октябрьский химический опыт –
нерастворимость обиды в любви.

28 октября 2013


© Ника Невыразимова

Я, как бурлак на Волге,
молча тяну на тросе
месяц, тоскливый, волглый,
нашу восьмую осень,
мёртвое пиво в баре,
дождик, что неуёмен,
листья – почти гербарий,
селезня в водоёме…

Листья сметает дворник.
Пахнет не прелью – гарью.
Вспомнился «Овод» Войнич:
«Вы же всю жизнь мне лгали,
вы же мне лгали, падре…».
Не опускаю планку.
Я не умею падать.
Я не умею плакать.

Миф о любви и долге
волком ночным провоешь…
Я – как бурлак на Волге
или как Овод Войнич.
…Утро. Омлет с беконом.
Порция никотина.
Я уже так спокойна –
даже самой противно…




© Ника Невыразимова

Нет, не входить в одну и ту же реку.
Войти в кружок – в какой-нибудь дурацкий –
любителей, допустим, канареек.
По воскресеньям с ними собираться.

Войти в подъезд, с зонта роняя капли,
в доверие войти к кому попало…
И закопать на огороде грабли,
пока они меня не закопали.

Понять: всё это было делом гиблым,
и, наконец, совсем освободиться.
И завести товарища по играм,
и завести с ним множество традиций…

…Жизнь превращает в стерео из моно,
а стаю чёрных воронов – в колибри
коньяк Мартель, закушенный лимоном
почти шестидесятого калибра…




© Ника Невыразимова

добралась до сердца тишина,
и слова растерянно застыли,
разлетелись по зеленым снам
птицы мои, птицы золотые.

глупые, не пелось под мейнстрим,
( в зеркалах жар-птиц не вышли ликом)
не сиделось в хрустале витрин,
воровавших солнечные блики,

и не горлопанилось в зарю
в ожиданьи мутных революций,
но легко им - сорок верст не крюк -
твоего плеча крылом коснуться.

им легко, вне рамочек и схем,
от которых остро сводит горло,
в языках, неслыханных никем,
ты услышишь птичьи разговоры.

им к тебе, и пусть тебе тепло,
даже если мир дождливый замер,
не кори, любимый птицелов,
в этот плен они летели сами.

по свободной воле не силки,
и, размер сломав, гуляет ветер.
ты смеешься - ты один на свете
переводишь птичьи языки.


© Дезирада

Пишу письмо Красивому Человеку, не знаю дойдёт ли оно, преодолеет ли километры, поскольку слова я так слепо вверяю ветру, смотрю в окно, а за ним - беспросветный дождь. В соседней комнате слышится песнь рояля, и эти звуки сливаются, представляешь, с таким методичным поскрипыванием пера. Мы с тобой разминулись ещё вчера.
И "вчера" было солнечным днем, а сейчас - дождливый, я спросила тебя, насколько двое бывают живы, когда их делят и делят чужие слова на два. Ты ответил мне, что я внешне вполне жива. Я улыбнулась, вдруг нечаянно обнаружив, что ты прекрасен и ещё более жив снаружи, а вот сегодня мои слова утопают в лужах, пытаясь снова дорогу к тебе найти. Пишу письмо Красивому Человеку, с которым нам оказалось не по пути.
Знаешь, рояль звучит так грустно, как будто плачет потерявший впервые мамину руку мальчик, музыка кончится, он найдет её, не иначе, только мне уже не найти тебя. И я кутаюсь в тёплую кофту, и знаешь? Знаешь... Я стою одна посреди холодного ноября.
И пишу письмо Красивому Человеку, и несу за пазухой светлую грусть по веку, когда письмо являлось чем-то обыкновенным и в то же время, ангельским волшебством. И дождь, и музыка помогают мне в унисон. Вчера мы встретились, и, по-моему, всё сказали, моя душа разлита клавишами рояля, твоя - дождём на той стороне стекла.
Сегодня мы поём о любви, которая не пришла.


© Хрустальная Марго

Будь с ним, пока он идет по моей земле,
пусть льются дороги стальным переливом лент,
и каждая, что ко мне его не ведет,
да будет омыта священным твоим дождем.

Держи его руку, шепчи ему те слова, которые - он и которыми я жива,
но думает пусть: "Это эхо прожитых дней", не зная, что каждое ныло о нем во мне.
Веди его. Говори: "Это - поле льна", молчи: "Цвета глаз той, которая влюблена".
А если он остановится посмотреть, отвлеки его, на другое направив речь.
Чтоб не знал он, что я - во всем на его пути. Дай держать его в глади речной, деревцом расти
над рекой и любить даже смутно возможный след...

Только пусть он идет.
Идет по моей земле.



© Лина Сальникова

Во мне как будто бы сердца нет. Оно испортилось, износилось, и я, почувствовать что-то силясь, в непрекращающейся войне со здравым смыслом веду подсчёт: "кольнуло", "дёрнулось", "больно", "сладко" - тащу как пленных в свою палатку, ищу укусы свинцовых пчёл.

Должно хоть как-нибудь быть. Должно, а мне - никак, всё равно что умер. У чувств, я помню, оттенков уйма, но кроме памяти - полный ноль. И так мне каждый треклятый день. Вот скоро вечер, пора по парам с каким-нибудь симпатичным парнем, а я не вижу тебя нигде. Везде - внутри и снаружи - мгла, луна осветит сплошную серость. Мне без тебя не поможет сердце, мне их и сотня б не помогла...

И ты приносишь его с собой, в пакете с брошенной скотобойни; снимаешь рёберную обойму, вставляешь, правишь какой-то сбой...

И наполняешь меня любовью.


© Марк Вербер

чувство прекрасного жаждет твоих шагов,
тихого голоса, лёгкой улыбки глаз.
воспоминания прячу в потёртый кофр
и уезжаю за тридевять долгих нас –

в тёмные омуты, в сны на моём плече.
хочешь, исполнятся – что от себя беречь?
выпаду нежностью в пропасть любимых черт,
где поцелуями льётся прямая речь,

где не надышишься истинно дорогим,
радуя радугой сердца немую глушь,
где испекли уже зимние пироги –
лучшее лакомство для обожжённых душ.



© Майк Зиновкин

Что слушать в осени? На флейте тростника
Выводит ветер колыбельную речушке,
В аллее парковой взметенная листва
Кружится в воздухе, как стайка данаид...
Я на стене огрызком школьного мелка
Рисую солнце. И картонные кормушки
На ветки вешаю. И, кажется, жива.
И даже счастлива - привыкла делать вид.
Простое пишется: что я тебя люблю,
Что в горле колко так от простенького слова,
Что книги собраны, котята подросли,
Что я люблю. Ах, это было, извини.
Что слушать осенью? Тоскливый старый блюз.
И томик Чехова до сумерек лиловых
Листать во дворике, где в листьях и в пыли
Мелок валяется - для детской пачкотни.


© Ксения Кольт

Я видел тот берег, я видел дома, ладьи, высоких мужчин и голубоглазых женщин, я видел то озеро, что из подземных трещин выходит и разливается меж людьми. Их вождь говорил мне, и слово его текло расплавленным оловом, теплой струей медовой… Их вождь говорил мне, пока я смотрел, как слово меня наполняло медленно и светло. Их вождь говорил мне, о том, что в ее руке скрывается сила, способная рушить камень. Я был где-то между дорогой и облаками, я был только тенью, я был для нее никем. Но время пришло, оставив легендам срок сбываться дословно, вести нас по тайным тропам. Я все еще тень, я все еще мал и робок, но каждый мой шаг останется между строк.

Мне нравится наше неравенство. Наш союз с ней так невозможно немыслим, как неминуем. Она меня изучает, она минует опасные перекрестки, где я стою столбом пограничным, где я говорю ей «нет», где кончился путь, и время идти обратно…

Она вспоминает брата, я знаю брата, я видел его однажды в далеком сне.


© Кот Басё

Сегодняшний день, как зеркало на ладони:
видно любую трещинку, если вглядеться.
0сень дарит мне жажду греться и, знаешь, - сердце.
Которое может верить, любить и помнить.

(с) Лина Сальникова
________________________________________________________
Сегодняшний день - желание ошибаться
в своих суеверных мыслях. Им страхи база.
И вроде ведь не шестнадцать уже, не двадцать,
и есть понимание, что я тобой не назван.
Но нет понимания, что я тобой не принят.
Не принят таким, каким усеченно выпал.
Тебе не досталось голоса дать мне имя,
а мне не досталось смелости знать, что было б.

(с) Марк Вербер
______________________________________________

Сегодняшний день - желание быть бесстрашным.
Желание удовольствоваться кусками
и, полуголодно свое называя нашим,
не помнить, что тот, кто любит - тот отпускает.

Сегодняшний день - желание сбыться нужным.
Пусть даже молчать, но - открыто, у подреберья.
Нельзя внутривенно, останься во мне наружно,
но так, чтобы мне хотелось дышать и верить.
Сегодняшний день исчезает, как резкость взмахов,
как след от больных, но любимых косых пощечин.
У нас, обескрыленных жизнью, нет чувства страха -
поэтому я люблю тебя, очень. Очень.

(с) Лина Сальникова
_________________________________________________

сегодняшний день заставляет держать зубами.
и ныть на погоду осеннюю, ныть хандрозом.
добычей случиться – как ночью ширяться прозой,
и я понимаю желание ускользанья.

и я понимаю желание…
и желаю,
в любимую плоть не вонзаясь до самых десен.
как обладатель я, видит Бог, несносен.
я – тот, кто любит
/ноет, но отпускает/.

(с) Лебедюга

я прочитала в одной брошюре,
что Бог всесилен и милосерд.
и за себя потому прошу я,
и - за того, кто мой мир и свет:
всё, что захочешь, тебе отдам, а
время настанет - сама приду..
только любимый бы сын Адама
жизнь со мной шёл всю в одном ряду.









© Мария Кевлина

"Заикнусь про любовь - лучше просто не верьте..."
А.Ерофеев


...у термина "мужская красота"
значение одно, но смыслов много,
и, кажется, права - обычно - та,
считающая: ты ей послан Богом...
какой бы век по кругу ни ходил
у стен сарая, или возле трона,
для женщины: любимый крокодил
красивей чужеземного Делона...
давай, включайся в вечную игру,
тащи: цветы-шампанское-конфеты...
опомнится: носки стоят в углу,
а ты - храпишь...но лучше - просто - нету!!!))))


© Татьяна Пешкова

Благодарю, за то, что горячо.
За то, что нежность множится внутри.
За то, что ты проснулся и прочел
О том, что обручен с одной из рифм.
Проснулся и прочел, опередив
Часы мои, которые спешат.
За то, что поцелуем разбудил.
За то, что научил меня дышать.
Благодарю, за то, что пил до дна.
Что, достигая дна, взлетал туда,
Где ночевали звезды и луна.
Но ты сказал, что я твоя звезда.
За то, что неосознанно решил.
За то, что незаконно пересек.
За то, что сны безбожно хороши.
За все. За все. Благодарю за все.


© Татьяна Ткачева-Демидова

Это такая боль, от которой - жив.
Это такая сладость, в которой - смерть.
Если со мной ты - руку мою держи. А если ты сам, то не стоило и уметь.

Не бывает любви, в которой сильнее ад.
И мучений не меньше, когда обещают рай.
Ты всегда выбираешь, всегда зависаешь над, чтоб решить для себя, как же правильно умирать.

Посмотри на меня и скажи, что опять не знал этой истины двух встречающихся в пути.
Потому что она на то нам с тобой дана,
чтоб суметь отпустить и...вернуться, не отпустив.



© Лина Сальникова

Сводки с фронта: нет голоса и воды.
Настроение, в общем-то, боевое,
но усталость течет, словно черный дым над сожженной землей, и сирены воют.
Я хотел бы не пить бы - так тишины. Тишины, но не мертвенной, как в округе,
а такой: открывающейся иным, кто еще не забыл, как тела упруги
и теплы, как чувствуют, как хотят, и не просто друг друга, а жизни. Жизни,
поднимающей солнце в седой октябрь, чтобы голос прорезался в горле, вызрев
из всего, что угодно, из мелочей,
а не этого вечного злого боя,
от которого так тяжело и больно,
что не чувствуешь, кто же ты и - зачем.



© Лина Сальникова

Не жалуйся - благодари.
За все, что прожито сегодня,
с чем ты стал легче и свободней,
чем ты, наполнившись, горишь.
Не жалуйся - храни в себе
слова, прощания и встречи,
все, что цветет, калечит, лечит.
Ведь кем ты стал бы, если без
вот этих истин, мистик, черт
ходил не жив, а с жаждой выжить?..
Не жалуйся - благодари же.
Иначе все оно - зачем?..



© Лина Сальникова

Нет ничего долговечнее, чем земля,
на которой сильнее земли - лишь любовь и выстрел.

Всё, о чем я так длительно умолял, приходило внезапно, сбывалось, бледнело быстро.
Оставляло внутри что-то большее, чем слова, прожито так, что - и слова о нем не скажешь.
На земле не сильнее земли, что держало вас, а потом отпустило до пустоты однажды.
Опыт, самый чистейший, - терять и уметь терять, отсекая и выдохнув - слезы, мол, время вытрет.

Ничего долговечней... да что о ней повторять,
если ты сам себе всегда - и любовь, и выстрел.



© Лина Сальникова

Царь Соломон искусен был в правленьи,
Когда удача отвернулась почему-то
Седой мудрец в нелёгкую минуту
Ему колечко подарил без наставлений.

ПРОХОДИТ ВСЁ - на нём гласила надпись.
В часы смятенья, смуты и волненья
К ней обратясь, царь принимал решенья
Эмоциям своим не поддаваясь.

Однажды беды просто одолели.
Царь снял кольцо: "Наивные советы!"
Блеснула надпись изнутри: ПРОЙДЁТ И ЭТО
Прошли и беды - время пролетело.

Жизнь коротка. На одр старик восходит,
Кольцо наследникам своим вручает,
А на ребре глаз юный замечает
текст: НИЧЕГО НА СВЕТЕ НЕ ПРОХОДИТ


© Сахара

Мир тронулся. Потом остановился.
И, вероятно, больше не покатит.
А женщина – не дура, не девица –
по-прежнему живёт «на автомате»,

как будто бы стоп-кран и не срывали…
Она не верит фактам и не киснет.
Она сидит в купе на покрывале
и для сугрева жжёт стихи и письма.

Ведёт себя нелепо, как ребёнок,
оставшийся в отцепленном вагоне.
С утра к окну бросается спросонок
и видит: там опять не Бологое,

там голый лес, и отлетели бирки
с названиями прошлых полустанков…
Упрямая какая пассажирка!
Всё цедит кипяточек из титана,

ну, потому что – что ж теперь, без чая?
Отключены вода, тепло, проводка…

Отцепленный вагон слегка качает.
И он плывёт над рельсами, как лодка.




© Ника Невыразимов

*но теперь поезд словно нес в обреченную топору глушь знамение конца;
и не только поезд - сам он, казалось, нес эту весть в памяти, в глазах, хранящих увиденное, и даже в одежде, как, выходя от больного или покойника на чистый, мягко веющий воздух, приносят с собой стойкий и тягостный запах
(с) Фолкнер


Наступает Лес, и мудрость его о том,
что все самое честное сделано - вопреки.

Так в озябшие легкие тянется пустотой и большим одиночеством воздух... Шаги легки,
и почти не даруют следа лесной земле, и почти ты чужой уже, выбрав какой-то шаг.
Это Лес говорит, что приходит пора жалеть, понимая, что ты неверно себя решал.
Где хотел приближаться - ошибся и уходил, где был бросить обязан - лишь крепче сжимал в руке.
Этот воздух студеный в усталой твоей груди - неизбывная память о том, что ты стал никем,
отказавшись от правды природной, ее чутья, жил не знающим чувства, оглохшим и городским.

Этот Лес исчезает, и ты вместе с ним, боясь,
не успеть перед смертью собой побыть - вопреки.


© Лина Сальникова

Смотришь на осень - тюрьма тюрьмой:
немеют слова, замерзают губы.

Раньше был шут, ловелас и мот. Теперь эта страстность идет на убыль.
Где только не был, куда ни шел - все принимало в свои объятья.
И было-то, в принципе, хорошо... так хорошо, что, пожалуй, хватит.
Они говорили "моя, моя", клялись чуть не жизнью, что я желанна.
Когда ты от жизни все время пьян, когда у тебя вместо сердца - лава,
какой тебе повод искать еще, чтоб сразу нырнуть, без раздумий, в омут?
И было их столько, что, знал бы черт, креститься бы начал. А я, ведомый,
дарил себя, лил себя, так плескал - чужим, не изученным, незнакомым -
что, честно, за это снимать бы скальп, в лесу оставлять, отнимая компас,
пороть бы ремнем, что не уберег себя для иного, родного взгляда.
У них это были - вранье и треп, а я к ним бежал за каким-то лядом...

Теперь вспоминаешь - смешно, смешно... Да если бы не было слишком грустно.

И осень - тюрьма за моим окном.
Тюрьма добровольная, чтоб мне пусто...


© Лина Сальникова

Эта осень вздыхает чаще,
Заставляя меня беречь
То немногое в настоящем,
Что осталось от прошлых встреч

Как забудешь такую шалость?-
Вспоминая тебя едва,
Мне столетия не дышалось
Без связавшего нас родства.


© Татьяна Ткачева-Демидова