Над дорогой висят запятые фонарных засек,
и ползут под землёй, заплетаясь, железные корни.
Километры тоски
пролегли подмосковным шоссе,
закрутились витками колец
и сомкнулись на горле.

Это правило холода: двигаться по кольцевой,
уводить за собою людей, под дождём, под конвоем...

Ты поймаешь дыхание льда –
потому что живой.
И внутри задрожит –
потому что живое, живое.


© Аникина Ольга Николаевна

"Сдаётся мне, что безумие-твоя настоящая профессия..."
И.Кондратьев





...и снова сердце не на месте - сказала б бабушка, беда... тебя не видела лет двести, при чём - ни разу, никогда... тоска зелёного оттенка?.. так, это качества гарант... да ты, подруга, извращенка: любить бумажный вариант, хранить названья-обереги, дарить глаголам новый лад, лелея строчки, как побеги деревьев, что войдут в твой сад, и станут тесным полукругом - не караул и не отряд... ты видишь: год запряжен цугом - двенадцать коников летят, летят в поля, лежит тетрадка - последний бедный, гордый фант... давай, за тех, кому не-сладко... нам зачитают прейскурант - не приговором, так рецептом: пять капель ровно - перед сном -любого счастья... быть адептом игры в составе запасном, отнюдь, не выбор, а природа, без сожалений и борьбы, без обещания свободы... огонь-вода-и-плач-трубы - смывают жалкие покровы, то водопадом, то ручьём... и ты, украдкой, гладишь слово: моё-бездомное-ничьё...


© Татьяна Пешкова

Когда
решил ты
не говорить со мной,
из жизни выгнав меня взашей -

я стала шелестом барбарисовым,
недосягаемым для ушей,
комнатой, до уголка пронизанной
страхом заплаканных малышей.

Я стала кошкой с большой проплешиной,
пятном вина, что в паркет вотрут,
бордовой кофтой, на крюк подвешенной
как скотобойно-кровавый труп.
Смеяться над вещью любой потешной
стало синонимом к "адский труд".

Я стала девочкой в школьном платьице,
бегущей радостно в первый класс
по лужам, и протрезвевшей пятницей,
и рыбьим хвостиком возле глаз.
И от меня негатив попятился
в забытый богом змеиный лаз.

Слепые были в момент излечены,
отбросив брайлевы буквари.
Мне отключили мои диспетчеры
режим флоберовской Бовари.

...и горные цепи упали с плеч моих,
когда ты
со мною
заговорил.




© Стефания Данилова

Я – жена. Ты – выходит, любовница…
(Мы успели чуть-чуть познакомиться.
Рядом койки в палате находятся.
Две недели нам здесь куковать).
…Интересно-то как получается:
«два враждующих клана» встречаются,
сквозь презренье и зависть пытаются
хоть немножко друг друга понять…

Я – само возмущенье вселенское,
осуждение праведно-женское,
неприятие, злое и резкое.
(Раздражение мокнет в горсти).
Я – жена! Ну, а ты – КТО? Любовница.
Ты – семей сокрушенных виновница,
содержанка, подстилка, питомица!
…Подрастает сынишка? Прости.

Пусть и выглядишь ты потрясающе,
и глядишь на меня вызывающе –
проходимка и стервочка та ещё! –
знаю: мне до тебя далеко.
…Входит в двери твой хахаль воякою,
с орхидеей, с игрушкою яркою.
(Да, к любовницам ходят с подарками!
Ну, а жёнам несут молоко…)

Жёнам чести такой не положено.
Мы – обычны. Тихи. Неухожены.
Наши крылья в смирении сложены.
Нерасчёсаны наши лучи.
Недосуг нам, семейным паломницам:
наши плечи от бремени ломятся…

Я – всего лишь жена. Ты – Любовница.
…Слава Богу, у разных мужчин!




(с) Татьяна Яровицына

Так часто бывает, а осенью даже чаще, чем в прочее время… Возможно, всему виной его беспощадная громкость ко мне, молчащей, ко мне, потерявшей крылья, ко мне земной. Так часто бывает – дойдя в темноте до дома, чуть медлишь у двери и делаешь шаг назад. И возвращаешься в круговорот знакомых глухих переулков, которым не рассказать, не выплакать этого, не поделиться болью – оставь при себе, неси, не давай чужим. Вот дождь начинается, тянет певучий дольник, и в этом тоже должна продолжаться жизнь. Идешь тротуарами, скверами, вдоль обочин - с ночными собаками, тени чужих машин легко пропускаешь, как будто уже не хочешь искать в них того, кто все за тебя решил. Идешь перекрестками, слышишь звонки трамвая – в депо, как обычно, последний уходит спать. И дождь продолжается, силится, подпевает, как будет потом подпевать тебе снегопад.

Идешь так безвременно, без направленья, между мирами, в которые можно еще играть,в знакомую полночь, подобную центробежной безудержной силе, влекущей тебя за край.


© Кот Басё

"И слов нерасслышанных тот постигаю смысл..."
А.Найман



...да, это знаешь - как куда смотреть, под холодом веселья пламень дрожи... счастливая в своём именьи смерть, но, кстати, и чужим уменьем тоже, насмешливо качает головой, такая вся - модельного пошиба: за пряники стараться не впервой, а коль потом тебе, дружок, паршиво, ты думаешь, что горе - не беда, пока ещё не пел петух три раза... у каждого в душе - своя вода и свой потоп... как только - так и сразу...


© Татьяна Пешкова

"Беда не в том, что жизнь идет не так..."
А.Найман




...не бойся, одиночество - припев, в куплетах жизни - боль и горечь в кубе... ну, ты даёшь: из Снежных Королев в Снегурки в захолустном сельском клубе... Да будет праздник!.. это не вопрос, и пусть январь проснётся утром - первым, а мне такой достался Дед Мороз - все Клаусы и Санты курят нервно... мы - пара загляденье, хоть куда, спешите приглашать, корпоративы!.. эй, ёлочка, зажгись!.. да вот беда - вокруг густые заросли крапивы... и где у нас лапландия, где тверь?.. пустырь в душе - ничейная планета, крест-накрест заколоченная дверь и окна - продолжение банкета, и значит я опять туда приду, где холод в сердце строчкам не помеха и, коль ноябрь сейчас за тамаду: Давай за тех, кто раньше нас уехал... уже не помню поезд и вагон, хоть память подозрительно речиста, вот только проводник сказал: Харон... назвав себя, а может машиниста... а я вослед машу-машу рукой, пытаясь удержать слова и лица, а я вослед теку-теку рекой, не зная, как смогу остановиться... и если ты забудешь про меня, то я тебе причины не открою... что сказка не получится - херня, другое важно - живы все герои...


© Татьяна Пешкова

вот по этому принципу я воскрес,
чтобы заново тщательно распинали:
прикрываться бесами - видеть крест,
но уже понимать, что там ждет в финале.


© Лина Сальникова

В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым -
Самое высшее в мире искусство.

(с) С.А.Есенин

Он говорит: "Третьи сутки болит ребро -
вот не иначе, как быть тебе нынче Евой".
В символике этой меж ребер, как между сток,
мне бы запомнить, что ад - то, что ноет слева.
Мне бы извлечь себя бережно, целиком
и выдохнуть, если он сделает этот выдох.

... а я с этой райской невыветренной тоской
по дьявольским искушениям индивидов...



© Лина Сальникова

Море устроено так, что оно - ничье,
но и для каждого, кто к нему приходил.

Она - это море, ты, верно, узнал ее по легкому шуму в ушах и тоске в груди.
Солнце всегда и поровну светит всем, кроме слепых, не способных почуять свет.
Она - это луч. Ты приходишь, уныл и сер, идешь за лучом, поднимаясь все время вверх.
Но ты говоришь: "Свет не может увидеть свет - его различит только мрак, непроглядный мрак".

Ответа не будет тому, кто не ждет ответ.
Каждый, кто не ошибался, до срока прав.

Будешь идти, посмотри осторожно вниз, не верящий ни безвозмездности, ни любви:
там плещется море, оставленное в тени.

Хочешь узнать, что спасет тебя, - так сорвись.



© Лина Сальникова

и так бы каждый раз
в тебя уткнуться носом
(в какое-то по счету межреберье)
а может быть в живот
а может в шею
и слушать как ты что-то говоришь
как что-то ты поешь
неважно что

совсем неважно что




© Аюна Аюна

иногда возникает такое чувство
что нужно петь
петь до тех пор пока сухие желтые листья
уносимые ветром
не превратятся в бабочек
перламутровых бабочек в перламутровом ветре
и тогда можно замолчать
и вернуться






© Аюна Аюна

Любимый, все пустое. Только - мы.
Иная ценность - быть твоим лучом,
Ласкающим предчувствие зимы,
В которой ты случиться обречен.
Твои богини требуют побед.
Мои герои требуют наград.
А я пишу пишу пишу тебе,
Сжигая каждодневное вчера.
Без возраста. Без имени. Без дат.
Рожденный для любви. Читай - ничей.
Пока есть ты - я отвечаю "да",
Рождаясь в каждом утреннем луче.


© Татьяна Ткачева-Демидова

1

Мускулистая пятка

Я всё думаю: «Вот позвонит… Вот скажет…»
Потому что, ну как же он мог, ну как же –
просто взять и ударить – в лицо прикладом,
мускулистой пяткой – по тормозам?
А потом говорю себе: «Да ладно.
Он всё сказал».

24 августа 2013

2

Подступают ночи рядами плотными.
Надо срочно что-то из детства вспомнить.
Леденцы? Дюшес, барбарис и «Взлётные»?
Зоопарк? Смешную лошадку пони?

И она съедает свой барбарис.
И себе командует: «Соберись!»

7 сентября 2013

3

Отдохнуть от мышиной возни,
улыбнуться впервые за сутки -
позвони мне, дурак, позвони,
хоть из этой вот сломанной будки...

24 сентября 2013

4

А до зимы-то – совсем немножко,
всего неделя-другая лёту,
и, как избушка на курьих ножках,
я буду прыгать по гололёду.

2 октября 2013

5

Я дерево, я дерево в лесу.
Какой-то смысл, наверное, несу.
Мне кажется, что он не в хлорофилле.
Мне хочется, чтоб вы меня любили.

Я дерево, я дерево в траве.
Как холодно под ветром голове.
Я, видимо, могла бы стать дровами
и быть на час тепла любимой вами…

Я дерево, я дерево в лесу.
И я теряю веру – по листу,
на каждом из которых – строчки, рифмы,
на древесину новые тарифы…

21 октября 2013

6

Что всё пропало, что в тупике мы, - всё это байки.
В людей и в счастье порой унылой я твёрдо верю,
покуда кормит ничья старушка ничью собаку
в больничном сквере.

22 октября 2013

7

Вены вскрыть иль испечь шарлотку?
(с) Симамура
--------------------

А что там вскроется вместе с венами?
Зазор меж верными и неверными?
Горячка встречи, цветов охапочки,
твои в шкафу моём горе-тапочки?
Уют семейный, святые празднества?
Теперь какая, какая разница…
Моя покорность, моя неистовость?

Нет, я не вписываюсь. Не вписываюсь.

27 октября 2013

8

Музыка осени. Веток пюпитры.
Листья, как ноты, слетают с дерев.
Слов километры. Тепла миллилитры.
Строчки текут, никого не согрев.

Слышен лишь ветер. Икают синкопы
в шёпоте пыльной бутылки шабли.
Это октябрьский химический опыт –
нерастворимость обиды в любви.

28 октября 2013


© Ника Невыразимова

Я, как бурлак на Волге,
молча тяну на тросе
месяц, тоскливый, волглый,
нашу восьмую осень,
мёртвое пиво в баре,
дождик, что неуёмен,
листья – почти гербарий,
селезня в водоёме…

Листья сметает дворник.
Пахнет не прелью – гарью.
Вспомнился «Овод» Войнич:
«Вы же всю жизнь мне лгали,
вы же мне лгали, падре…».
Не опускаю планку.
Я не умею падать.
Я не умею плакать.

Миф о любви и долге
волком ночным провоешь…
Я – как бурлак на Волге
или как Овод Войнич.
…Утро. Омлет с беконом.
Порция никотина.
Я уже так спокойна –
даже самой противно…




© Ника Невыразимова

Нет, не входить в одну и ту же реку.
Войти в кружок – в какой-нибудь дурацкий –
любителей, допустим, канареек.
По воскресеньям с ними собираться.

Войти в подъезд, с зонта роняя капли,
в доверие войти к кому попало…
И закопать на огороде грабли,
пока они меня не закопали.

Понять: всё это было делом гиблым,
и, наконец, совсем освободиться.
И завести товарища по играм,
и завести с ним множество традиций…

…Жизнь превращает в стерео из моно,
а стаю чёрных воронов – в колибри
коньяк Мартель, закушенный лимоном
почти шестидесятого калибра…




© Ника Невыразимова

добралась до сердца тишина,
и слова растерянно застыли,
разлетелись по зеленым снам
птицы мои, птицы золотые.

глупые, не пелось под мейнстрим,
( в зеркалах жар-птиц не вышли ликом)
не сиделось в хрустале витрин,
воровавших солнечные блики,

и не горлопанилось в зарю
в ожиданьи мутных революций,
но легко им - сорок верст не крюк -
твоего плеча крылом коснуться.

им легко, вне рамочек и схем,
от которых остро сводит горло,
в языках, неслыханных никем,
ты услышишь птичьи разговоры.

им к тебе, и пусть тебе тепло,
даже если мир дождливый замер,
не кори, любимый птицелов,
в этот плен они летели сами.

по свободной воле не силки,
и, размер сломав, гуляет ветер.
ты смеешься - ты один на свете
переводишь птичьи языки.


© Дезирада

Пишу письмо Красивому Человеку, не знаю дойдёт ли оно, преодолеет ли километры, поскольку слова я так слепо вверяю ветру, смотрю в окно, а за ним - беспросветный дождь. В соседней комнате слышится песнь рояля, и эти звуки сливаются, представляешь, с таким методичным поскрипыванием пера. Мы с тобой разминулись ещё вчера.
И "вчера" было солнечным днем, а сейчас - дождливый, я спросила тебя, насколько двое бывают живы, когда их делят и делят чужие слова на два. Ты ответил мне, что я внешне вполне жива. Я улыбнулась, вдруг нечаянно обнаружив, что ты прекрасен и ещё более жив снаружи, а вот сегодня мои слова утопают в лужах, пытаясь снова дорогу к тебе найти. Пишу письмо Красивому Человеку, с которым нам оказалось не по пути.
Знаешь, рояль звучит так грустно, как будто плачет потерявший впервые мамину руку мальчик, музыка кончится, он найдет её, не иначе, только мне уже не найти тебя. И я кутаюсь в тёплую кофту, и знаешь? Знаешь... Я стою одна посреди холодного ноября.
И пишу письмо Красивому Человеку, и несу за пазухой светлую грусть по веку, когда письмо являлось чем-то обыкновенным и в то же время, ангельским волшебством. И дождь, и музыка помогают мне в унисон. Вчера мы встретились, и, по-моему, всё сказали, моя душа разлита клавишами рояля, твоя - дождём на той стороне стекла.
Сегодня мы поём о любви, которая не пришла.


© Хрустальная Марго

Будь с ним, пока он идет по моей земле,
пусть льются дороги стальным переливом лент,
и каждая, что ко мне его не ведет,
да будет омыта священным твоим дождем.

Держи его руку, шепчи ему те слова, которые - он и которыми я жива,
но думает пусть: "Это эхо прожитых дней", не зная, что каждое ныло о нем во мне.
Веди его. Говори: "Это - поле льна", молчи: "Цвета глаз той, которая влюблена".
А если он остановится посмотреть, отвлеки его, на другое направив речь.
Чтоб не знал он, что я - во всем на его пути. Дай держать его в глади речной, деревцом расти
над рекой и любить даже смутно возможный след...

Только пусть он идет.
Идет по моей земле.



© Лина Сальникова

Во мне как будто бы сердца нет. Оно испортилось, износилось, и я, почувствовать что-то силясь, в непрекращающейся войне со здравым смыслом веду подсчёт: "кольнуло", "дёрнулось", "больно", "сладко" - тащу как пленных в свою палатку, ищу укусы свинцовых пчёл.

Должно хоть как-нибудь быть. Должно, а мне - никак, всё равно что умер. У чувств, я помню, оттенков уйма, но кроме памяти - полный ноль. И так мне каждый треклятый день. Вот скоро вечер, пора по парам с каким-нибудь симпатичным парнем, а я не вижу тебя нигде. Везде - внутри и снаружи - мгла, луна осветит сплошную серость. Мне без тебя не поможет сердце, мне их и сотня б не помогла...

И ты приносишь его с собой, в пакете с брошенной скотобойни; снимаешь рёберную обойму, вставляешь, правишь какой-то сбой...

И наполняешь меня любовью.


© Марк Вербер

чувство прекрасного жаждет твоих шагов,
тихого голоса, лёгкой улыбки глаз.
воспоминания прячу в потёртый кофр
и уезжаю за тридевять долгих нас –

в тёмные омуты, в сны на моём плече.
хочешь, исполнятся – что от себя беречь?
выпаду нежностью в пропасть любимых черт,
где поцелуями льётся прямая речь,

где не надышишься истинно дорогим,
радуя радугой сердца немую глушь,
где испекли уже зимние пироги –
лучшее лакомство для обожжённых душ.



© Майк Зиновкин

Что слушать в осени? На флейте тростника
Выводит ветер колыбельную речушке,
В аллее парковой взметенная листва
Кружится в воздухе, как стайка данаид...
Я на стене огрызком школьного мелка
Рисую солнце. И картонные кормушки
На ветки вешаю. И, кажется, жива.
И даже счастлива - привыкла делать вид.
Простое пишется: что я тебя люблю,
Что в горле колко так от простенького слова,
Что книги собраны, котята подросли,
Что я люблю. Ах, это было, извини.
Что слушать осенью? Тоскливый старый блюз.
И томик Чехова до сумерек лиловых
Листать во дворике, где в листьях и в пыли
Мелок валяется - для детской пачкотни.


© Ксения Кольт

Я видел тот берег, я видел дома, ладьи, высоких мужчин и голубоглазых женщин, я видел то озеро, что из подземных трещин выходит и разливается меж людьми. Их вождь говорил мне, и слово его текло расплавленным оловом, теплой струей медовой… Их вождь говорил мне, пока я смотрел, как слово меня наполняло медленно и светло. Их вождь говорил мне, о том, что в ее руке скрывается сила, способная рушить камень. Я был где-то между дорогой и облаками, я был только тенью, я был для нее никем. Но время пришло, оставив легендам срок сбываться дословно, вести нас по тайным тропам. Я все еще тень, я все еще мал и робок, но каждый мой шаг останется между строк.

Мне нравится наше неравенство. Наш союз с ней так невозможно немыслим, как неминуем. Она меня изучает, она минует опасные перекрестки, где я стою столбом пограничным, где я говорю ей «нет», где кончился путь, и время идти обратно…

Она вспоминает брата, я знаю брата, я видел его однажды в далеком сне.


© Кот Басё

Сегодняшний день, как зеркало на ладони:
видно любую трещинку, если вглядеться.
0сень дарит мне жажду греться и, знаешь, - сердце.
Которое может верить, любить и помнить.

(с) Лина Сальникова
________________________________________________________
Сегодняшний день - желание ошибаться
в своих суеверных мыслях. Им страхи база.
И вроде ведь не шестнадцать уже, не двадцать,
и есть понимание, что я тобой не назван.
Но нет понимания, что я тобой не принят.
Не принят таким, каким усеченно выпал.
Тебе не досталось голоса дать мне имя,
а мне не досталось смелости знать, что было б.

(с) Марк Вербер
______________________________________________

Сегодняшний день - желание быть бесстрашным.
Желание удовольствоваться кусками
и, полуголодно свое называя нашим,
не помнить, что тот, кто любит - тот отпускает.

Сегодняшний день - желание сбыться нужным.
Пусть даже молчать, но - открыто, у подреберья.
Нельзя внутривенно, останься во мне наружно,
но так, чтобы мне хотелось дышать и верить.
Сегодняшний день исчезает, как резкость взмахов,
как след от больных, но любимых косых пощечин.
У нас, обескрыленных жизнью, нет чувства страха -
поэтому я люблю тебя, очень. Очень.

(с) Лина Сальникова
_________________________________________________

сегодняшний день заставляет держать зубами.
и ныть на погоду осеннюю, ныть хандрозом.
добычей случиться – как ночью ширяться прозой,
и я понимаю желание ускользанья.

и я понимаю желание…
и желаю,
в любимую плоть не вонзаясь до самых десен.
как обладатель я, видит Бог, несносен.
я – тот, кто любит
/ноет, но отпускает/.

(с) Лебедюга

я прочитала в одной брошюре,
что Бог всесилен и милосерд.
и за себя потому прошу я,
и - за того, кто мой мир и свет:
всё, что захочешь, тебе отдам, а
время настанет - сама приду..
только любимый бы сын Адама
жизнь со мной шёл всю в одном ряду.









© Мария Кевлина

"Заикнусь про любовь - лучше просто не верьте..."
А.Ерофеев


...у термина "мужская красота"
значение одно, но смыслов много,
и, кажется, права - обычно - та,
считающая: ты ей послан Богом...
какой бы век по кругу ни ходил
у стен сарая, или возле трона,
для женщины: любимый крокодил
красивей чужеземного Делона...
давай, включайся в вечную игру,
тащи: цветы-шампанское-конфеты...
опомнится: носки стоят в углу,
а ты - храпишь...но лучше - просто - нету!!!))))


© Татьяна Пешкова

Благодарю, за то, что горячо.
За то, что нежность множится внутри.
За то, что ты проснулся и прочел
О том, что обручен с одной из рифм.
Проснулся и прочел, опередив
Часы мои, которые спешат.
За то, что поцелуем разбудил.
За то, что научил меня дышать.
Благодарю, за то, что пил до дна.
Что, достигая дна, взлетал туда,
Где ночевали звезды и луна.
Но ты сказал, что я твоя звезда.
За то, что неосознанно решил.
За то, что незаконно пересек.
За то, что сны безбожно хороши.
За все. За все. Благодарю за все.


© Татьяна Ткачева-Демидова

Это такая боль, от которой - жив.
Это такая сладость, в которой - смерть.
Если со мной ты - руку мою держи. А если ты сам, то не стоило и уметь.

Не бывает любви, в которой сильнее ад.
И мучений не меньше, когда обещают рай.
Ты всегда выбираешь, всегда зависаешь над, чтоб решить для себя, как же правильно умирать.

Посмотри на меня и скажи, что опять не знал этой истины двух встречающихся в пути.
Потому что она на то нам с тобой дана,
чтоб суметь отпустить и...вернуться, не отпустив.



© Лина Сальникова

Сводки с фронта: нет голоса и воды.
Настроение, в общем-то, боевое,
но усталость течет, словно черный дым над сожженной землей, и сирены воют.
Я хотел бы не пить бы - так тишины. Тишины, но не мертвенной, как в округе,
а такой: открывающейся иным, кто еще не забыл, как тела упруги
и теплы, как чувствуют, как хотят, и не просто друг друга, а жизни. Жизни,
поднимающей солнце в седой октябрь, чтобы голос прорезался в горле, вызрев
из всего, что угодно, из мелочей,
а не этого вечного злого боя,
от которого так тяжело и больно,
что не чувствуешь, кто же ты и - зачем.



© Лина Сальникова