и вот так у меня начинается мое лето-
бесконечные ночи безумных твоих оков.
ты глядишь прямо в душу - поэтому меньше слов,
больше музыки в сердце, а в песнях - больше куплетов.

и теперь забываю я про дела/заботы,
в дальний ящик кладу всю ленивость и мягкотелость.
каждый день я делаю то, чего так хотелось.
летний вечер расскажет кто я,
шепнет мне, кто ты...


в голове мыслей - ноль, заполняются ночи светом..
этот маленький рай мной придуман и сделан правдой.
ты меня держишь за руку - большего и не надо!

просто так у меня начинается НАШЕ лето.


© Рыжая Надежда

На безымянном правой я носила его кольцо.
На безымянном левой – ее колечко.
Когда мы с тобой расстанемся, будет нечего
Отдать тебе, назвав тебя подлецом.
На память останется сущая ерунда:
Рисунки в моем блокноте, цветок бумажный…
Мне нечем тебя запомнить, и это важно.
Поэтому мы не расстанемся. Никогда.


© Кот Басё

Расстояние - главный враг для любых отношений.
Чай остывает, ты быстро меняешь тему.
И от ваших целомудренных "мы не с теми"
Остается лишь оглушающая пустота.

Люди, которые любят, должны быть вместе.
Даже если у них разные города.

© Валери Бессмертная

Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес,
Оттого что я на земле стою — лишь одной ногой,
Оттого что я о тебе спою — как никто другой.
(с)

Я тебя отвоюю у всех земель -
колыбелью баюкать тебя лесной.

И волос моих будет струится медь, греть тебя, остающегося со мной.
Сохраню, заберу в тишину и ночь. Все приму и пойму, не спрошу зачем.

Только будь, мой усталый и мой земной.
Быть и мне. На усталом твоем плече.


© Лина Сальникова

Вот она выдыхает: «уже тяжело молчать, дай мне знак – звонок, один поворот ключа, дай мне лишнее слово в наш полуночный чат, я начну тебе отвечать. Я начну говорить с тобой, видеть тебя иным, отличать от тысячи пасынков той весны, что растет за моим окном, проникает в сны, состоит из этой искрящейся тишины. Я была немой, но больше я не могу. Дай мне слово лечь ударным в мою строку. Дай мне южный город – Тбилиси или Баку, дай мне ветер на берегу. Я хочу говорить с тобой всем, что дарует мир – адресами, домами, событиями, людьми, черным кофе в турке, улицей, что шумит, старым городом, небом, раскинувшимся над ним. Я хочу рассказать тебе, сколько всего вокруг – как колышется хлопок облака на ветру, белозубые дети бросают свою игру, чтобы солнце коснулось рук. Как сидят старики, смуглы от горячих лет, как гранат рассыпается зернами на столе, как медовым лучом остается на коже след, как миндальное дерево цвет забирает в плен».

Вот она выдыхает, бумага дрожит едва, как живая вода, закованная в слова.

Если есть молчание –есть на него права.

Помолчи со мной. Я знаю, кого ты звал.






© Кот Басё

Последний раз ты видел себя со мной.
Запускал в мои волосы пальцы, вдыхал их запах
и засыпал со мною, совсем земной, в теплом закате, без маеты и страха.
В моих руках находил себя, собирал медленно, по ощущениям и деталям,
в одном поцелуе, оставленном мне с утра - в светлой печали, которой мы пропитались.
И если ты нужен себе на исходе дня, становишься сумрачней, собраннее и тише,
просто останься. Останься внутри меня.

Там ты такой, каким себя всюду ищешь.



© Лина Сальникова

Бокал вина -
за тайну многих тайн,
что скрыта
от завистливого взгляда,
за то,
что нам друг другу
врать не надо,
за нашу
сказку
с чистого
листа.
За то,
что не сгорело,
но горит -
так ровно,
согревающе,
уютно.
За связь, что как и прежде -
абсолютна
и нерушима.
Что ни говори,
а жизнь нас чаще балует,
чем бьёт,
две тонких нити
скручивая
туго.
Раз нам судьба
дала узнать друг друга,
я пью сейчас,
быть может,
за неё.







(с) Ксения Кольт

Генерирую мысли в буквы, потом в стихи.
Я пишу по тебе где-то с прошлого января.
Я не знаю, какие же я сотворила грехи,
Что Господь графомана-беса вселил в меня.

Я тебе надоем с книжульками и тоской -
Постоянной тоской доморощенного щенка,
Что воли не видывал, зная один покой;
Теперь мечется,
носом тычась тебе в рукав.

Пригреемся в этой весне и в её меду,
В редкой траве лёжа парой смешных котят.
Через век
прорастём подснежниками в саду,
Стебли сплетая (как пальцы сто лет назад).

Мы никогда не умрём - нас запомнил свет,
В котором планете
до самого взрыва греться.
А наше тепло
оставит огромный след.
Только держи меня крепко в районе сердца.



© Алиса Степанцова

Опоздавший на поезд сжимает в руке билет
и, соленый от влаги, подносит к своим губам.

В этот год сквозь меня проходило так много лет, столько боли и были, а я все жила -"добавь".
Я могла бы представить, что мы остаемся жить, тянем пальцы и чувствуем пальцы - не эту боль.
Я могла бы стать той, кем дышал ты и дорожил, у которой просил, чтобы только была с тобой.
Вот весна начинает со смерти в который раз, вот в ней так ослепителен свет, что темно в глазах.
Я держу лист билетный на этих семи ветрах, опоздавший на поезд, молчащий в пустой вокзал.

Вот и всё. Это - всё? Я не знаю, какой финал у того, что болит, будто все еще не конец.

Мы так ждали ее - и вокруг расцвела весна...

Только ты не со мной, а в какой-то своей весне.



© Лина Сальникова

Перевязи троп, перепутья трав,
колыбель весны ее, теплый кров,
он шептал ей: "Только не умирай, а не то во мне застывает кровь".
Он молился в неба остывший миг, говорил с ней долго, глядел в закат,
а потом садился с собой самим, теплый хлеб доставший из узелка,
преломлял и ел. Остывала пыль, бронзовела в ласковости луча.
Ветер падал оземь и гнул ковыль, ветер мысли суетные качал.
Он вставал и шел в придорожный зной, до груди клубящийся жар земной
и смотрел, как даль серебрила ночь, говоря "мне просто, ведь ты со мной" -

и внутри цвело, и жила душа, словно в нем под утро, как на росе,
отпечатан тихий господень шаг оттого, что он для нее был всем.

И она распахивала окно - воздух пился, колодезен и студен.

Улыбаясь, думала: "Мы одно.

Вот он вышел. Он скоро ко мне придет".



© Лина Сальникова

Ну здравствуй, мартовское безумие, моя вселенная, дух огня. Все так понятно и предсказуемо, что нам нельзя ничего менять. Все так продумано и устроено (какими силами, черт возьми!), что заголовки к моим историям всегда оказывались людьми. Все так отчетливо предначертано, давно расставлено по местам, никто из нас не спросил, зачем это, и спорить тоже никто не стал. К какому богу пристать с вопросами, на чью победу идет игра? Давай без шуток, теперь мы взрослые, серьезный возраст, законный брак. И этот мир нам обязан нравиться, и не к лицу нам вести войну. Но помни, свет мой, из этой матрицы есть выход в звездную тишину.

И этой ночью, отбросив сложные законы жанра, замедлив миг, я каждым словом вхожу подкожно в тебя, не созданную людьми. И звезды множат свои колонии, и мы умеем не умирать. Таких упрямых огнепоклонников в раю сжигали бы на кострах.

Наутро все у нас будет правильно – и мир, и март его голубой.

Но мы-то знаем, что в каждом пламени есть силы, правящие тобой.


© Кот Басё

не отвыкай от меня. я к тебе вернусь.
помни о том, что ты должен меня встретить.
помни о том, что на этой большой планете
я для тебя абсолютно везде найдусь...

не забывай меня, помни, что I'll be back.
мы никогда не умели с тобой прощаться.
и потому нам свойственно возвращаться...
каждый из нас, к сожалению, человек.

мы не бессмертны, мы жалкие, ну и пусть!
я становлюсь сильнее, когда ты рядом.
мне от тебя немного совсем и надо:
не отвыкай от меня.
я еще вернусь.






(с) Надюшка Шаповалова

Сентябрь, по щиколотки вода, на ветках повисла осень... В карманах прячу сухие дни -- по-детски и так смешно. Осенний вечер похолодал, на небе кусками просинь и я сжимаю в зрачках огни, что падают сквозь окно. ...Он спит, прижавшись спиной к стене, поджав к животу коленки, а я смотрю на него во сне -- он морщится и сопит, и я любуюсь им в тишине на фоне обойной стенки в холодном, лунном, большом пятне, как будто зажгли софит. Сижу тихонечко в уголке свернувшись в тугой комочек... Мои ладони так горячи, что мне не подать руки. И день на новом своем витке теряется между строчек, а ночь, рассыпавшись на лучи, бессонницей бьет в виски. Держу в ладонях цветные сны, сплетая их в паутину. ...А я не то чтоб его люблю -- боюсь без него дышать... Мой город плачет и ждет весны, от ветра сутулит спину. ...А я дыханье его храню, записывая в тетрадь... С утра он снова готовит мне с корицей любимый кофе, ворчит, что я по ночам пишу, что я не могу заснуть... Листки разбросаны на столе... взъерошенный, милый профиль...
Я, засыпая, в него дышу, уткнувшись в родную грудь...


© Славина Наталия

А помнишь манящие теплые ночи, фонари, как высокие каблучки?.. Ты говорил: "Смотри в глаза жизни проще". Мне б возразить... да вроде бы не с руки. ...Ели суши, изображая китайцев и пили грог растягивая глотки... А ты целовал мои тонкие пальцы, а я смеялась в ладошку открытой руки. В то лето мне было почти семнадцать... тогда и слова, и поступки легки... Нас скручивало, било, как двести двадцать, не люди, а оголенные проводки.
То была не любовь, а намного лучше... Это были полеты на облаках. Когда ловишь каждый веснушчатый лучик и несешь другому сжимая в руках... когда целуешься на светофоре и обнимаешься на показ... когда бесконечность небесных просторов сжата до света любимых глаз... когда, слегка коснувшись руки, делаешь вид будто бы невзначай и чувствуешь -- сердце бьется в виски, а в кружке дрожит предательски чай... когда смотришь друг другу в глаза устало, а от накала страстей выжигает грудь... и ты хочешь, чтоб дольше не отпускало, потому что такого уже не вернуть...
Наверное, самое главное счастье, когда сердце зашкаливает в груди оттого, что держат тебя за запястья и шепчут: "Пожалуйста, не уходи"...


© Славина Наталия

Так просто быть героем,
когда тебя любит женщина:
строить замки,
брать вершины,
идти на подвиг,
умирать в сражениях,
прощать побеждённых…
Когда тебя любят
очень просто доказать свою любовь,
но чтобы её сохранить
нужны другие силы.

Тебя этому никогда не учили,
потому что в перечне ЕТКС
нет такой профессии.
Об этом иногда рассказывают в книгах,
но все знают,
что у писателей богатая фантазия.
Об этом поют в старых песнях,
но да кто их сейчас крутит по радио.

Возможно,
это уже никому не надо,
потому что хранить –
это удел музеев
и антикваров.
Куда проще
пойти в торговый центр
или кинотеатр.
Но всё же…
Но если…
Ты считаешь это своим,
знай:

когда тебя любит твоя женщина -
будь святым.




© Глаза в Клеточку

Мне не нужно ни поддержки твоей, ни жалости,
я привык к вражде и шёпоту за спиной.
Но, любовь моя, скажи мне одно, пожалуйста:
где была ты, что так поздно пришла за мной?

Я же встретил - знаешь, - ту, что дарила счастье,
что пьянила крепче музыки и вина,
только это больше, кажется, не она:
день за днём теперь темнеют её запястья,
ночь за ночью всё слабеет её спина.

Я не в силах ни утешить, ни удержать её,
в этой панике, в этой нервной слепой борьбе.
Дни идут, и я напрасно ищу занятие,
жду спасения -
но думаю о тебе.

И однажды я разломаю привычный план,
разорву чертеж со стадиями и фазами,
все каналы и мосты оборвутся разом, и
треснут стёкла и зеркала,
дверь откроется, но ни слова не будет сказано:
здравствуй, милая.
Я знаю, что ты ждала.

...

Мне б забыть о прошлом, вскрыть, разорвать на части,
жизнь пошла на лад и там, где меня не ждут,
но...
День за днём теперь темнеют твои запястья,
ночь за ночью ты слабеешь и ждёшь беду,

будь я проклят, милая, трижды и в одночасье.
Обещаю, что не уйду.


© Колыбелинка

Как хорошо, что у меня есть ты,
Мой компас, мой будильник, мой костыль,
Моя страховка и моя прописка.
Ты — мой учитель, ты — мой деканат,
Мой «Отче наш» и мой «иди ты на»
На Бейсике и древне-аравийском!
Не будь тебя, ну кем бы я была?
Как серенькая рыба-камбала,
Лежала бы на дне под одеялом,
Не кушая отборных трюфелей,
Не посещая модных дефиле,
Не ведая высоких идеалов!
Но ты со мной, и я теперь мудра,
Теперь меня сваяли из ребра,
Ну, правда с небольшими косяками…
И ты меня допиливаешь сам,
Мой лобзик, мой тесак, моя фреза,

Моя коса, нашедшая на камень!


(с) Сола Монова

Любимым мы прощаем все:
Вранье и гадкие поступки,
Ночевки неизвестно где
И холодности промежутки,
И слово грубое,и флирт
С соседкой,что была подругой,
Необустроенный свой быт,
И что важнее пиво с другом,
И то,что нет звонков средь ночи,
И в отношеньях выше стены,
Предательство про между прочим,
И мимолетные измены...
Любимым мы прощаем все
И многое не замечаем,
А нелюбимым не простим
Немытой кружки из под чая.


© Славина Наталия

И жаловаться не хотелось, вроде... И не о чем писать... Все дождь и дождь. Об одиночестве поговорим и о погоде, ведь в дождь всегда надеешься и ждешь. Так странно, но дожди-то все похожи! И люди -- рыбы в мокрой пелене, и капли бьют мурашками по коже... Дождь, как аквариум в распахнутом окне... На подоконник струи мерно льются... Невиданными рыбами зонты... И лужицы похожие на блюдца с разводами дождливой красоты.
Все чаще вечерами я влюбляюсь в свой теплый и мохнатый старый плед, во вредный ужин на ночь, в кружку чая..., ведь в одиночестве моем законов нет. В горячем аромате грею руки и в пальцах мну податливый "Дорблю", и говорю сама с собой от скуки и, нудную себя, сама терплю...
А дождь сегодняшний такой же, как вчера, такой, как в марте или же апреле... объединенные дождями вечера, объединяют одиноких всех в постелях... И каждый думает о чем-то о своем, и музыка у всех своя играет, но то, что эти люди не вдвоем -- вот это "не" их всех объединяет... И в их сердцах живет тоска и боль, и нерастраченной любви большой запас... Да только не кому дарить свою любовь, и нет в их лексиконе слова "нас". У каждого из них в душе огонь, грудь для которого становится мала...
Ты перестал держать мою ладонь, а я дышу и до сих пор жива....


© Славина Наталия

...Как живу? Да всего понемногу, только радости бы побольше... Говорить стала чаще с Богом и гулять под дождем подольше, полюбила холодный кофе -- не чета горячему чаю, из колонок все чаще Прокофьев, а еще... по тебе скучаю... Все никак не могу отвыкнуть -- на двоих почему-то завтрак, на двоих почему-то утром список дел я пишу на завтра. За окном наступило лето, по утрам соловьиные песни... Две недели не ем конфеты, что всегда покупали вместе... В воскресенье разбила пластинку, ту, любимую, из винила, на которой все записи Стинга... я скучаю... (уже говорила). А вчера довязала свитер, ты боялся, что будет колючий..., а потом вдруг уехал в Питер... Да, наверное, так и лучше... Как живу? Мне почти не трудно... Мерзнут руки -- вот это странно, стала чаще бывать где людно, а ладони держу в карманах... Быть одной мне почти не страшно, только стены немного давят... Для меня теперь стало ясно, очень любят, когда скучают... Знаешь, мне почему-то сдается, что тебе без меня спокойно... И не спрашивай, как мне живется, если мне и дышать-то больно...


© Славина Наталия

Мы станем вместе. Только я и ты.
Нас в этом мире будет только двое.
Ты говорил, что любишь жечь мосты
И добавлял, что ненавидишь строить.

На прошлом слишком модно ставить "брак".
мне жить тобою просто неприлично...
Ты - мой ближайший друг, мой злейший враг.
ты - моя самая несносная привычка...

Мы снова вместе. Снова я и ты.
нам жизнь дана, чтобы друг друга стоить.

Ты утверждал, что любишь жечь мосты.
Я отвечала, что умею строить.


© Рыжая Надежда

Ты - женщина, ты - книга между книг,
Ты - свернутый, запечатленный свиток;
В его строках и дум и слов избыток,
В его листах безумен каждый миг.

Ты - женщина, ты - ведьмовский напиток!
Он жжет огнем, едва в уста проник;
Но пьющий пламя подавляет крик
И славословит бешено средь пыток.

Ты - женщина, и этим ты права.
От века убрана короной звездной,
Ты - в наших безднах образ божества!

Мы для тебя влечем ярем железный,
Тебе мы служим, тверди гор дробя,
И молимся - от века - на тебя!


(с) Валерий Брюсов

Хмурое, обидчивое утро.
Стынет кофе, теряя свой аромат в прохладном воздухе дома. Иду в душ. Включаю воду сильным потоком. Закрываю глаза. И пытаюсь избавиться от мыслей…

Ты — моя нежность… Которую я никогда не смогу высказать словами. Я боюсь о ней говорить, потому что, кажется… она просыплется, словно пепел сквозь пальцы.

Ты — воспоминание, о том, чего не было… Я чувствую твоё лицо в своих ладонях. Слышу, как бьётся тонкая жилка под нежной кожей виска. Как волосы шепчутся под моей рукой.
Как ты дышишь, глубоко и ровно. Я ощущаю твой запах… Запах твоей кожи с примесью сигаретного дыма и кофе…
Касаюсь щекой твоего плеча. 380. Мне всегда казалось, что 220 — это несерьёзно. С тобой — 380…
Я всё ищу ответ в твоих глазах. Мне кажется, что он там. И всматриваюсь… Вглядываюсь… и падаю…
Не хочу возвращаться.
Я проснусь однажды рядом с тобой. Укутаюсь в твоё сонное тепло. Спрячусь в кольце ласковых рук. И скажу: знаешь, как долго я тебя ждала? Тысячу лет…

Меня обжигают струи горячей воды. Но я замерзаю. Мне холодно без тебя… Я похожа на мокрую бездомную кошку, под ноябрьским дождём. Твоё лицо тает у меня перед глазами, рассеивается. Последней исчезает улыбка, как у Чеширского кота…

Мы с тобой — мимо.
Ты — моё никогда…



(с) Таша Калита

Под небом низким и коротким
нет места слову «повезло»,
и в парке девушку с веслом
забыл беспечный парень с лодкой.

Финал известен наперед,
и нет страниц для эпилога.
Порою к лучшему, ей-богу
что чуда не произойдет.

Наполнен воздух до краев
возможностью капитуляций,
но жизнь как способ удивляться
еще пока берет свое.

Устав печали утолять,
ты, не успев закончить фразу,
стремительно включаешь разум
с коротким безнадежным «бля».

Исчез последний тайный знак,
и опустело свято место.
А репетиция оркестра
все не закончится никак.




© Катерина Молочникова

Не было ничего... Воздух сковал мороз.
Ну а тепло к теплу тянется, если зябко...​
Просит душа стихов, если объелась проз,​
И поцелуев глаз... К ужину и на завтрак.​

Не было ничего... Вздохов, терзаний, клятв.​
Только рука в руке изредка в тайных встречах.​
Не было толстых книг, не было длинных глав,​
Белый блокнотный лист слов на короткий вечер.​

Не было ничего... Мир ни о чем не знал...​
Если бы... Из-под ног землю рвануло б тут же.​
Шел прошлогодний снег. Был переполнен зал.​
Щупленький рифмоплет плел о ноябрьской стуже.​

Не было ноября. Не было всех вокруг...​
Все пропадало вмиг в пламени сердца мощном.​
Только движенье губ, только касанья рук.​
Не было ничего. Было намнооого больше...


(с) Анна Тукина

Таких, как ты — не единицы,
Не загоняй себя в футляр,
И не пытайся измениться,
Ты – эксклюзивный экземпляр.

А человечество — жестоко
В своем печальном большинстве.
Когда тебе в нем одиноко,
Копайся в сером веществе,

Беги на вольные просторы!
В тебе – полным-полно идей.
Живи, сворачивая горы!
Вдали от всех — прости людей

За то, что многого не видят.
Таких, как ты, пойми, всерьез
Гораздо чаще ненавидят,
Но если любят, то до слез.





(с) Златенция Золотова