Ты можешь остаться никем. Это выбор твоих миров. Твоих городов, магазинов, людей, дворов, твоих телефонов, твоих состоявшихся встреч... Ты можешь остаться никем в попытке себя сберечь. Ты можешь остаться... А можешь уйти в пике, ловить по ночам звезду на морском песке, лелеять мечту, что уснет на твоем плече... И слушать, как в сердце плачет виолончель.

Ты можешь разбиться... Ты можешь уйти ко дну... Ты можешь отдать весь мир за одну весну... А можешь взлететь и однажды разбиться в прах, на миг заблудившись в далеких чужих мирах. Ты можешь срываться на крик и шептать "люблю...", ты можешь не верить часам и календарю, ты можешь сломаться на выдохе - раз-и всё... Почувствовать взгляд и поверить, что ты спасён... Ты можешь не ждать. Ты можешь курить в окно. Ты можешь рассказывать сказки и пить вино. Ты можешь бежать наугад за полярный круг. Ты можешь гулять, подбирая себе подруг...

Я могу посмотреть в окно и понять - спасен. И почувствовать снова, что спето еще не все... Позвонить в пустоту и узнать где сегодня ты... Между нами еще не однажды сведут мосты.


© Анна Кулик

- Я скоро вернусь, чтоб начать сначала. Дождись меня, Герда, я скоро буду!
Она согревается чашкой чая с малиной, чтоб выгнать за дверь простуду.

- Дождись меня, слышишь?! Ищу оленя, опять где-то бродит в снегах и вьюгах.
А Герда подбрасывает поленья в камин и ночью встречает друга.

И хмурый сказочник смотрит косо на эту вечную переписку.
- И что, у него - никаких вопросов? Он ожидает, что все по списку -

Вернется к осени (пятой, кстати), и все завертится, как обычно? Ты будешь девочкой в белом платье,
что ты дождешься его? Отлично!

Вот только я не отдам подругу такому "прынцу" из снежной дали. И пусть там милуется с Миссис Вьюгой. Иль как там, напомни, ее назвали?

Ну что ты смеешься? Не веришь, Герда?
И пусть лишь появится на пороге! Обратно вернется быстрее ветра, уж я-то знаю его дороги.

Она удивленно пожмет плечами, мол, что тебе, глупому, непонятно?
- Меня ведь отсюда давно забрали.
Он просто меня не вернет обратно.


© Анна Кулик

Я построю дом на семи ветрах
Над обрывом, где гладит утес волна.
На ветрах, чтобы там не селился страх -
Я теперь одна.

Запасу дрова, разожгу камин,
Отпущу свои мысли - лететь к огню.
Я так долго молчала, что эти дни
До сих пор храню.

То, что в мире привычно зовут "любовь"
До сих пор в моих жилах течет свинцом.
Я рисую людей из забытых снов,
Но с твоим лицом.

Я построю дом на семи ветрах.
В этом доме открытая скрипнет дверь.
Проходи. Все отныне - в твоих руках.
Просто - верь.


© Анна Кулик

Утро пахнет тмином и чабрецом, яблоками с корицей, сушеной вишней... А за окнами дожди поливают крыши с неба, занавешенного свинцом.
И уже два шага до октября, и уже пора бы готовить кисти, чтобы сохранить водопады листьев, миражи осенние. Для тебя.
Где-то там, где шумные города, ты по-прежнему сонный идешь, простужен, по осенним, промерзшим ночами лужам. И проходят месяцы. Дни. Года. Я умею ждать и топить печаль, ни звонка, ни знака не получая...

- Я пришел. Я так по тебе скучаю. Завари мне, пожалуйста, черный чай.


© Анна Кулик

Я начинаю утро со стихов
Как кто-то с кофе, соков и овсянки,
И тысячи невысказанных слов
Стучатся в мои мысли спозаранку.
Взлетая и кружась под потолком,
На миг столкнувшись - вдруг рождают фразы,
Подмешивая в кофе с молоком
События, иллюзии, рассказы...
Я начинаю утро со стихов
Чуть терпких, теплых, пахнущих корицей,
Переносящих сквозь границы снов
Все то, что вновь уже не повторится.
И тихо по бумаге карандаш
Выводит строчек ровные маршруты...
И летний сонный утренний пейзаж
Дополнит лишь любимые минуты.
Гуляя меж знакомых берегов,
Я примеряю лица, маски, роли...

Я начинаю утро со стихов.
И это значит - день чего-то стоит.


© Анна Кулик

Люди уходят тихо, почти неслышно. Просто кому-то ты перестал быть ближним, просто кому-то стал ты излишне важным, чтобы к тебе привыкнуть, и потерять однажды. Люди уходят. То от скандальной пыли, то от того, что когда-то они любили... То от того, что так важно им до сих пор. Люди уходят, как будто другим в укор, словно сказать пытаются, как не надо.

Только у каждого - свой показатель правды, индекс терпения, степень "пошло все к черту...", свой человечек в памяти перечеркнут... Так что не видят. Не знают чужих ошибок.
А за закрытой дверью тихо стучат часы. В каждом из вновь ушедших - встроенные весы. Боль перевесила снова запас улыбок.

Люди уходят. Медленно по ступеням, снова с седьмого* на первый. Опять на дно. Думать о прошлом, скучать и цедить вино, мысленно каяться, падая на колени... Это так глупо, что надо бы перестать, вдруг задержаться, пусть даже у самой двери, вспомнить, что было - и снова себе поверить. Взвесить все трезво - и только потом решать.

Люди уходят. Тихо. Почти неслышно. Просто кому-то ты перестал быть ближним, просто кому-то стал ты излишне важным, чтобы к тебе привыкнуть, и потерять однажды... В каждом печать незаконченной им войны. Люди уходят, чтоб возвращаться в сны.


© Анна Кулик

В августе звезды в ладони стекают с крыш,
В мае до звезд - девять жизней по сотне лет.
Маленькой тайною смотрит в тебя Париж
В рамке настенной. Ты шепчешь ему "Привет!"
Ты улыбаешься - вот наконец весна,
Солнце под куполом синим в серебряной пыли...
Ты улыбаешься людям - "Вы тоже любили?
Нет, вы скажите, вам тоже порой не до сна?"
Ты вспоминаешь, каким был твой прошлый год,
Прячешь стихи от чужих любопытных глаз.
В августе звезды, казалось, ушли на взлет
В мае вернулись - и все еще помнят вас.
Грусть растворилась - остался лишь тонкий шрам,
Но вот осколок навеки зашит в груди
Строчкой из памяти: "Лучше не подходи",
Что постоянно вертится по утрам
В мыслях твоих. А в остальном - весна.
Смех и улыбки - по новой идет отсчет.
В августе прошлом со стоном рвалась струна.
В мае уверена - вам еще повезет...






(с) Анна Кулик

- А если - так внезапно и некстати -
мы все-таки окажемся вдвоем?
Скажите, доктор, мне терпенья - хватит?
Скажите, мы ведь все - переживем?
Кивнем друг другу, мысленно краснея,
припомнив все забытые пути,
но попрощаемся... Скажите, мы сумеем?
У нас получится в который раз уйти?
Мы не сорвемся в пропасть, мы по краю -
и снова врозь к знакомым рубежам?

А доктор тихо вымолвил:
- Не знаю... Но только от себя - не убежать.




(с) Анна Кулик

Это, видно, судьба такая - вечно что-то другим должна.
Что ни день - марафон по краю. Дочь, подруга, сестра, жена...
"Лучик солнца", "спаситель", "чудо", "слушай, Солнышко - выручай".
Я привыкла. Все лучше будет. Проходи, я поставлю чай.
Я присяду на подлокотник, буду слушать почти до трех
Что "все принцы [а их же - сотни] выбирают себе дурех,
На работе - опять ни к черту, а за окнами - дождь и грязь",
Чай в бокалы [шестой по счету] подливая не торопясь.
Осторожно давать подсказки - где ошибка, где верный шаг,
Что все принцы остались в сказке, здесь же чаще - Иван-дурак,
И ему-то - под стать дуреха, а не девочка-солнце-пай.
И что если вдруг станет плохо - выпей чаю и засыпай.
Утром будет намного лучше. Ну а если не так - звони.
Буду молча кивать и слушать, у меня же свободны дни.
Я ведь этих проблем не знаю, что такое - под дождь попасть?
Я всего-то хожу по краю, и мечтаю порой упасть...

Да, друзей оставлять негоже... Только вот не могу понять
Отчего и когда я все же всем успела так задолжать?
И бинтуя свои запястья, зажимая хрусталь в горсти,
Снова клею чужое счастье... А свое не могу найти.






© Анна Кулик

Я могу тебя очень ждать...
Эдуард Асадов


Я могла бы тебя не ждать, только кем я тогда останусь?
По бескрайним морям блуждать, как потерянный всеми парус,
Собирая в холодный дом по осколкам цветные звезды
И себя убеждать с трудом, что случилось все слишком поздно...

Я могла бы тебя не ждать. Не сгорая с уходом ночи,
Не пытаясь другим отдать то, что заперто между строчек,
Забывая тебя в толпе, уходить под зонтом в аллеи,
Напевая самой себе, мол "была б ты чуть-чуть смелее"...

Я могла бы тебя забыть. У меня бы хватило силы,
Только как мне тогда прожить среди осени этой стылой?
Если бьется в моей груди твоим именем, словно эхо
Сердце глупое... Погоди, я успею еще уехать,

Я успею еще уйти, распрощаться, летать по свету
И, теряя себя в пути, убеждаться, что больше нету
Ни дорог (чтобы их искать), ни людей, по кому скучаю...
Я могла бы тебя не ждать, но как жить без тебя не знаю.


© Анна Кулик

В августе звезды в ладони стекают с крыш,
В мае до звезд - девять жизней по сотне лет.
Маленькой тайною смотрит в тебя Париж
В рамке настенной. Ты шепчешь ему "Привет!"
Ты улыбаешься - вот наконец весна,
Солнце под куполом синим в серебряной пыли...
Ты улыбаешься людям - "Вы тоже любили?
Нет, вы скажите, вам тоже порой не до сна?"
Ты вспоминаешь, каким был твой прошлый год,
Прячешь стихи от чужих любопытных глаз.
В августе звезды, казалось, ушли на взлет
В мае вернулись - и все еще помнят вас.
Грусть растворилась - остался лишь тонкий шрам,
Но вот осколок навеки зашит в груди
Строчкой из памяти: "Лучше не подходи",
Что постоянно вертится по утрам
В мыслях твоих. А в остальном - весна.
Смех и улыбки - по новой идет отсчет.
В августе прошлом со стоном рвалась струна.
В мае уверена - вам еще повезет...






© Анна Кулик

Ты знаешь, это совсем не странно -
печатным шагом по свежим ранам.
В финале одной неизвестной драмы
её героиня сказала так:
уж лучше пусть боль раствориться в виски
и номер окажется в черном списке,
чем бесконечно строчить записки,
и потихонечку привыкать.
К тому, что номер обычно занят,
что он ключи оставляет маме,
а не тебе, как бывало ране,
чтоб раз в неделю полить цветы.
Что письма ждут его под табличкой,
без адресата - с пометкой "Лично"
и, впрочем, было бы все отлично,
когда бы их отправляла ты.
Что он, уклоняясь от поцелуя,
вдруг шепчет, что страшно тебя ревнует,
что Бог ему в жизни послал такую,
а он ее, верно, не заслужил.
И ты начинаешь плодить догадки,
листать блокноты, звонки, тетрадки...
И вдруг понимаешь, как это гадко -
вторгаться с порога в чужую жизнь.

Тогда эти раны болят иначе,
чем если застукать вдвоем на даче,
и даже удара больней... Тем паче,
когда столько времени - в пустоту.
И если он просто сказал, прощаясь,
что вдруг испарились любовь и счастье -
ты тихо уходишь, не возмущаясь.

Уходишь и ищешь свою мечту.





(с) Анна Кулик

Я хотела бы так - старый домик, весенний вечер,
Солнце золотом мажет прохладный морской песок...
И вокруг - ни души, ни малейшей случайной встречи,
Море мягкой прохладой мои накрывает плечи,
Воздух пьется так сладко, как терпкий вишневый сок.
Открывается правда во всей неприглядной сути -
Хоть молчание - золото, но уж не обессудьте,
Я устала разменивать чувства на звон монет...

Я хотела бы, знаешь...
А, впрочем, наверно, нет.

Я хотела бы так - вновь жара, дефицит прохлады,
Город снова в тумане от дыма, напуган, пьян.
Он - спасенье для тех, кто не хочет встречаться взглядом,
Но мечтает - хотя б на мгновенье - остаться рядом.
И нелепое счастье ложится ко мне в карман
В виде цифр на билете. И тихого де жа вю...
И на миг промелькнувшего "я его не люблю"...
И на тихое "Врешь" - прозвучавшего вдруг в ответ.

Я хотела бы, знаешь...
А, впрочем, наверно, нет.

Я хотела бы так - наше время течет назад.
Обнимаешь, как прежде
И рядом.
Глаза в глаза.


© Анна Кулик

Трижды проклята этим именем. Хватит, солнечный, отпусти!
Там, где город в трамвайных линиях держит осень в своей горсти,
ни минуты уже на прошлое, ни секундочки запасной.
Я устала для всех - хорошею, мне бы нужно побыть одной.
Ты прости меня, отпусти меня, проклинай меня, но забудь.
Пусть покроется хрустким инеем этот незавершенный путь
и рассыплются фотоснимками кадры редкого vis-a-vis...
В небо осенью паутинками улетают слова любви.

Улетают и возвращаются, бумерангом вонзаясь в грудь.
Так ушедшие не прощаются.
Отпусти меня.
И забудь.


© Анна Кулик

Эй, прохожий! Пожалуйста, помоги. Научи меня с правой вставать ноги, подставлять лишь достойным свое плечо, видеть смысл в глупых выкриках ни о чем, различать где влюбленность, где просто страсть, как по краю по самому - не упасть, как не делать долгов, не копить обид и иметь всегда самый счастливый вид.

Научи узнавать хитрецу и ложь, унимать силой мысли немую дрожь, когда рядом - коснуться могу рукой, но всегда его взгляд обращен к другой. Расскажи о пустынях и миражах, старый тайнах, припрятанных в гаражах... Им любые скорости по плечу. Я б уехала, знаешь... Но не хочу.

Научи меня, слышишь? Простой урок - говорить что-то важное точно в срок, не жалеть об упущенных шансах впредь, да и в общем спокойно себе стареть. Строить дом под надежной защитой скал, чтобы кто-то, как прежде, меня искал... Чтоб родители верили в жизнь мою, чтобы дети росли не в чужом краю... Научи постепенно, минуя страх, видеть счастье простое в своих руках.

Научи слышать важное в мелочах, видеть солнце и греться в его лучах, даже если уже под дождем промок и до цели добраться сейчас не смог. Научи забывать про него, когда между нами - и время, и города. Этот вирус, я знаю, неизлечим. Но не думать - пожалуйста! - научи...

Ты когда-то просил "Научите!" сам, приходилось и ждать, и в сердца стучаться.

Подари мне инструкцию к чудесам - они что-то никак не хотят случаться...


© Анна Кулик

- Сказочник, знаешь... Она ни во что не верит!
Просто рифмует строчки когда ей больно,
Просто читает сказки... Закрыла двери,
Чтобы в пустой квартире грустить спокойно.
Вновь перематывать кадры из старых хроник,
Тихо листая исписанные страницы...
Сказочник, слушай... Она ведь ему не снится!
Что там - "не снится", он просто о ней не помнит...
Может быть стоит немного исправить сказку?
Капельку счастья и время для новой встречи?

- Вряд ли, мой друг... Это время - оно не лечит,
Просто на душу твою надевает маску -
Всё, мол, прекрасно, я это давно забыла,
Больше ни дрожи, ни грусти и ни тревоги...
Только ты знаешь... Ведь если она любила -
То навсегда сливаются их дороги.
Пусть параллельные, но протянули рядом,
И до касания, в общем-то, миллиметры...
Только ошибка. Её исправлять не надо,
Просто рассеять память дождем по ветру...

- Но ведь так невозможно - рассеять любовь по ветру?
Сердце заденешь - и боль от осколков брызнет...

- Да, невозможно. И каждый столкнется с этим.
Сказки всегда короче, чем наши жизни...


© Анна Кулик

Подарите маску безразличия,
я устала клясться на крови.
Соблюдаю чертовы приличия
в чем угодно - только не в любви.
В чем угодно - только не в касании,
где мурашки током под рукав...
Я умею жить на расстоянии.
Я умею. Аномальный сплав:
Ненависть граничит с острой нежностью,
знаю все "нельзя" наперечет.
Мне б сейчас спросить тебя с небрежностью:
"Что тебе не нравится еще?"
Ампутировать, забыть, стереть из памяти...
Сам-то пробовал? Поди еще сотри.
Можно и любви поставить памятник,
только не снаружи, а внутри.
Я уже не та. Ищи отличия
Заблуждайся "вот вернется - обниму"...

Соблюдаю чертовы приличия,
А всего-то хочется... к нему.


© Анна Кулик

В теплые руки доверчиво ткнулся нос. Он здесь впервые... А может быть это - дом?
Кормят неплохо (поведал соседский пес). Все здесь такие - бродяги одни кругом. Тесные клетки - да все ж не чета мостам, темным подъездам, где каждый прохожий - враг. Бегал всю жизнь и, наверно, уже устал вечно бояться. И лучше, наверно, так...

- Вот незадача - опять двадцать пять собак. Что с ними делать? Иваныч сказал - в расход...
- Он же - начальство, ему и виднее - как. Что за гримаса? Привык бы за третий год...

Глядя на это, сжимая весь мир в кулак, старец поклялся, погладив собачью тень:
- Те, кто сейчас убивают моих собак, в следущей жизни
не смогут
иметь
детей.


* Наболело. Откуда в людях столько злости?


© Анна Кулик

Мы ждем здесь часы и годы, во власти вселенских зим.
Мы просим глоток свободы, а после дрожим над ним
Как старый Кощей над златом - прообразом пустоты.
Мы в поисках виноватых взрываем свои мосты...

Мы дети бетонных прерий с привычкой "не прав-беги",
Умеющие у двери [той самой!] сдержать шаги.
Пройти по другой дороге - всего-то семнадцать верст!
... Все те же дома, пороги... А счастье - не дождалось.

Мы глупые дети века: "свобода", "полет", "зеро"...
Влюбляемся в человека - и прячемся от него.

А надо - всего лишь верить, что утром сведут мосты.
Затихнут шаги у двери.
- Привет
- Наконец-то ты...


© Анна Кулик

Ты похож на Martini. С таким сладковатым вкусом,
От которого горечь на час оседает в горле…
От которого сердце, на миг позабыв о боли,
За секунду до взлета пускается новым курсом.
Ты опасен для жизни, когда ты вошел в привычку.
Ты похож на Martini — по капле, но прямо в душу…
Я упрямо твержу, что ты, в общем-то, мне не нужен,
Только пальцы по-прежнему нервно ломают спички.
И пора бы прощаться, но жизнь почему-то против,
Так настойчиво сводит… И снова столкнула лбами.
Чтобы ты сомневался, шутил и играл словами…
Чтобы поняли мы однажды, что происходит….





(с) Анна Кулик

От него отречься не хватит сил,
Снова лгать себе, что переболела,
Я себя без повода не жалела,
Становясь сильнее, наверно, с ним.

Я к нему стремилась и каждый раз,
Даже вечность с ним мне казалась «малость»
Я его любила, я с ним смеялась,
И молилась по вечерам за «нас».

Ничего из этого не спасло,
И друг в друга веры нам не хватило.
Забываю адрес его квартиры,
Чтоб случайно часом не занесло.

Буду свято верить, что все пройдет,
Не хочу свою будоражить память!
Ведь никто не может так больно ранить,
Кроме тех, кто больше уже не ждет…






(с) Анна Новик

Все отпоется, милая, отболится, ты ведь - железная, ты не сойдешь с ума. Помнишь, хотела дойти до конца страницы? Что ж, пару строчек - и ты завершишь роман.

Все отболится, девочка, время лечит. Чет или нечет - бросишь монетку-взгляд. Милая, знаю - хотела бы с ним - навечно. Только забыла - а он-то такому рад? Что у меня к тебе? Да всего хватало: ревность гостила [практически пмж], только недавно, знаешь, проснулась жалость. А ни обиды, ни злости - и нет уже.

Все отпоется, девочка, это память, просто осколки разбитой одной мечты.
Скоро осколков этих потухнет пламя.

И у него останешься
только ты.


© Анна Кулик

Если коротко и о личном - что за дело, кем я жива?
Все в порядке, живу отлично, иногда выдаю слова
Порционно, по ложке к чаю, лучше с медом - они горчат.
Я еще иногда скучаю, но уже не зовут врача,
Не сдают меня с рук на руки и не шепчутся "се ля ви".
До безумия близоруки мы бываем, бродя в любви.
Но за эти смешные шрамы - благодарность, а не хула.
И за сбои кардиограммы, и за все, что сполна взяла
От безумия и полета до падения с высоты.

Доктор, я ведь влюблюсь в кого-то?
Доктор, может быть, это.. ты?


© Анна Кулик

Если думать о нем - априори сходить с ума,
то безумствам моим можно смело присвоить "Оскар" -
Поразительный триллер - бегом сквозь сплошной туман
Добежать до себя - и в момент оказаться взрослой.

И божиться чем хочешь, и клясться на образах
Что забудешь его - и рвать на себе рубаху...

Так, наверное, знаешь... с улыбкой глаза в глаза
Королевы, неспешно и чинно идут на плаху.


© Анна Кулик

Ты стал от других почти что неотличаем.
Когда мы с тобой окончательно одичаем
и будем бродить по холодным пустым причалам -
корабль вернется и нас заберут на борт.

Ты стал мне чужим в этом странном жестоком круге,
где в снах бесконечных уходят мои подруги,
где жарко лето сменилось полярным кругом...
Ты стал мне чужим. Это так непривычно. Чёрт...
Ты стал незаметным, бессмысленным, незнакомым.
Я чаще и чаще свой дом называю домом.
Не клеткой-палатой, не бездной почти бездонной.
А именно домом - уют и горячий чай.

Давай же прощаться - все было весьма неплохо.
Ну, может за исключеньем трех тысяч вдохов.
Я мысленно шлю привет и шепчу: "Алоха!"*
Будь счастлив, мой друг, и, пожалуйста - не скучай.

*Алоха - это самое известное Гавайское слово. На гавайском языке оно означает привет или пока. Оно так же означает любовь или привязанность.


© Анна Кулик

Это время ошибкой не было - ход логичен, как не крути. Те, кто любят - уходят первыми, чтобы в будущем не грустить, не скитаться дорогой прошлого, не рассчитывать на повтор... Чтобы не было "я им брошена", "жизнь закончена"...
Перебор. Опоздала на пару лучиков, потому и стихи - тебе. Может выйдет, что это - к лучшему где-то через десяток лет. А пока - перестук послания, словно точка-тире-пунктир... Наши частые [не]свидания и на сон не похожий мир. "Как дела? - Все в порядке, кажется. - Как работа? - Сейчас завал"... Эй, художник! Опять не вяжется! Что ты там понарисовал? Почему наши судьбы смазаны и сплетаются на холсте? Ты же видишь - мы очень разные. У обоих любовь, постель, сновиденья, что вновь забудутся, те мечты, что приходят вновь... Даже если они не сбудутся - где ты тут разглядел любовь?! Ей бы просто не дали вырасти, ты же видишь, что мы - друзья! Он молчит, протирает кисточки, ухмыляется про себя.

Это время ошибкой не было. И спасибо тебе за все. Может быть оно в битве с бедами как и раньше меня спасет. Может быть, так однажды сбудется, что опять нам не хватит слов... Может все словно сон забудется. Не загадывай. Сладких снов.


© Анна Кулик

В королевстве под номером семь, в тридевятой парадной
Размышляла принцесса, бродя по просторам сети,
Что такое любовь; про себя напевая нескладно,
Поминутно смотря на часы, чтоб успеть к девяти.
А "Горыныч" у входа, чуть-чуть припорошенный вьюгой,
Помигает глазами в ответ на хозяйский призыв.
Для принцессы он стал неизменным и преданным другом -
Ну и пусть не летает - зато он и быстр, и красив!
День проходит в заботах - то сборы, то снова защита...
И по-прежнему ноет рука от скрещения шпаг.
И давно растворилась в веках неизменная свита:
Всё сама, всё самой - а иначе не выжить никак.
Чуть взгрустнется в метро - а ведь было, ведь было же время!..
Приезжали и принцы, и даже порой короли!
И спасали принцесс, и женились...(пусть даже не с теми!)
Им сонеты писали и пели в ночи о любви!
А теперь... Что теперь? Всё принцессы освоили сами.
И защиту, и войны... И даже "Горыныч" в плену.
Где же принцы? Ау! А все принцы, наверно, устали
И попрятались так, что теперь не найти никому!
А подумать немного - прошло всего лет полтораста...
Далеко вас закинул, однако, проклятый прогресс!
Где же вы? Тишина... Только взвизгнет колесами Mazda,
Унося в непроглядную полночь одну из последних принцесс...






© Анна Кулик

Что нам осталось к двадцати годам?
Исписанный блокнотик под подушкой,
Родная сердцу мягкая игрушка,
Альбом с рисунками с обложкой Нотр-Дам...
Дневник за пятый, лента с выпускного,
Тетрадь с запиской: "... а пойдём в кино?.."
Украдкой выпитое красное вино,
Глаза напротив, странные немного...
Сны о любви в эпоху пирамид,
И поцелуй наш первый... Настоящий...
А память, как безликий чёрный ящик,
Осколки радостей так бережно хранит...
Что нам осталось? Пара точных ран,
Что в дождь порой напомнят нам о прошлом,
Тоска по детству... "Нужно", "невозможно" -
Помада, шпильки... И пустой карман.
Что нам осталось к двадцати годам?
Всё то, что в эти годы было с нами.
И за простыми, в общем, именами,
Мы в память прячем два десятка драм.
Все эти люди вечно будут здесь -
Гасить лампады или ставить свечи.
И зря твердят что время - вправду лечит -
Оно лишь боль не допускает до сердец...







© Анна Кулик

Под мягким пледом спит вчерашний день,
И так смешно во сне бормочет что-то...
Он так устал, что даже думать лень
Что ожидает нас за новым поворотом?
И сколько их, развилок и дорог,
Ведущих к свету или в мрак кромешный?
По лабиринтам мелочных тревог
Мы бродим вновь походкою неспешной...
Бросаемся в любовь, как в океан,
И разбиваем мир на тысячи осколков.
А нами недописанный роман -
Моя тетрадь стихов на старой полке.
Снежинки вновь выводят на стекле,
Себя теряя, образы и звуки...
И снова мерзнут в снежном декабре
Бессмысленно опущенные руки...
К нам новый год неслышно входит в дом
И прячется в шкафу за старым блюдом...
И, как ни странно, в этот миг любовь со льдом -
Сильнейшее лекарство от простуды.


© Анна Кулик

Когда утихает людская молва, и вот уже год не болит голова, когда признаешь, что была не права - хотя бы отчасти, тогда вдруг решаешь - была не была, ведь я же - в порядке, вот - видишь - жива... Тогда остаются простые слова: "Будь счастлив!"

Когда три недели за окнами - дождь, когда уже чуда от жизни не ждешь и каждый прохожий так смутно похож на грустного мима - неважным становится времени бег /какой сейчас час, день недели и век?../ когда этот [самый родной] человек остался любимым...

Когда кто-то сверху, наверно устав, за этим романом следить перестал - подкинул мальчишка ему неспроста крапленые карты... Еще ученик - его шутки просты, но карты ложатся - и строят мосты, дороги ложатся среди пустоты...

И встретятся завтра.





© Анна Кулик