а может, ну их, все эти можно-нельзя и что-из-этого-вообще-выйдет,
решимся уже на глупость, поверь, еще не последнюю в нашей жизни,
махнем на запад, осядем в полупустой амстердамской квартире
с цветущими кактусами на окнах, и никого кроме в этом безумном мире.
и по утрам, укутавшись в простынь, шлепать по залитому солнцем полу,
тебе – наблюдать, мне – играть тобой и лучами… и никаких недо- и полу-
признав никчемность одежды, завтраков, разговоров… а то что между
воздушными снами и солнцем – будет волшебнокрасиво и нежнонежно…
а город будет скрывать постояльцев безумства за неоновым ливнем,
путать ведущие к ним переулки, замыкать провода телефонных линий…
спохватится, может, недели спустя, ворвется ветром – между…осилит тягу
наших тел, не найдя одежды, залезет под кожу, под сердце и там затянет
реанимирует память… пароли доступа в прошлое, эй! побойтесь же бога
и вот уже самолеты, раздельный выход, беззаботно встречающее «как там погода?»
а там…даже сейчас невыносимо, когда еще никакого спустя… и уже просится
волшебный наш маленький амстердам в грядущее помешательство этой осени






© И-Юль

И Бог завидовал тому, как я, танцуя на паркете,
Другую отдала ему. И он восторженно ответил.
И он восторженно кружил, не понимая двух деталей –
Неверность преданной души и беспринципность женских талий.
За тяжкий труд – сводить с ума: ни слова правды, ни на фразу, -
Он отказался понимать мои улыбки. Все и сразу.
И стал чернеющей водой: писал сюжеты, жил и клялся
В постели той. В постели той. И крови пролитая клякса
Не отмывалась и не жгла. Какие пошлые улики:
Лицо, лишённое числа и безразличие безликих.
И блики - на бокал и сквозь. На смерть в прокуренном Париже.
Он повернул земную ось, но ни на стон не стал мне ближе.
И время лижет жалким псом его ладони так шершаво.
Мне жизнь кивает в унисон, и я на всё имею право –
Не ошибаясь, вдохновлять чужих мужчин, порочно-гордых.
И без прицела попадать в сердца, в постели, в чей-то город,
В страну. Так много падших стран. А он порвал себя на части.
Стара. Стара… Я так стара… - Не возвращайся.







© Татьяна Ткачева-Демидова

Ты пробираешься по болотам - палка в руке, на плечах мешок, ярмарка, овцы, жена, работа, жизнь зеленеет куда б ни шел... правильно, путник, испей водицы, скоро дымы твоего села, каждая кочка в пути сгодится, каждая раньше себе взяла трех вот таких же как ты удАлых - что той дороги? - шагай да пой. Я вас достаточно повидала. Каждый хотел лишь дойти домой. Я и не вою. Чего вам выть-то? Это дорога - гляди, бреди. Людям достаточно просто выйти. Смерть вам обещана на пути.


© Петелина Мария

Тише. Молчите.
Давайте послушаем
Нашего сердца биение.
Светлое небо
над черствыми душами -
Чистый обет всепрощения.
В это особое воскресенье
Всех ли простить мы смогли?
Если простили, значит, спасение
В этом себе обрели.
Пред величайшей,
смиренной, печальной,
Строгой неделей Поста
Если простили всех изначально -
Значит, душа чиста.





(с) Ольга Гузова

Она и не знала, что есть на свете такие -
способные смешивать тонко чувства с разумом -
срываться на крик под ветра порывы тугие,
и тут же - в шёпот фантазий - до дрожи, до спазма...

Она и не знала, что сердце её отзовётся
на строчки его стихов - безупречно-зеркальных
тому, что по венам её торжественно льётся -
незащищённости вечных прекрасных желаний.

Она привыкла встречать равнодушные лица,
которые прячут радость и страхи под маской.
Она не думала, что так легко отразиться
в незнакомых глазах - притягательно-ласковых...

Она и не знала, как трогательно-серьёзно
в один чудесный момент раскрываются крылья,
чтобы притронуться к краю неба морозного,
припорошённого нежною звёздною пылью...






(с) Лариса Чистотина

Весь месяц был звонким, стеклянным, смыкающим челюсти,
он резал глаза, чтоб слезились, и так всех закаливал,
что малые птахи лепились к карнизам и грелись там.
Сердцам не хватало свиданий и, видимо, калия.

Но вот, подобрев на излёте и двинувшись льдинами,
февраль начал падать пушистыми белыми зайцами…
Мы, встретившись, сразу сплетаемся в нечто единое
и в космос уходим. Заря разгорается, зарится.




© Ника Невыразимова

"Созидающий башню сорвется..."
Н.Гумилёв






..."не думай о секундах"...будет век, подвластный, то - истерике, то - сплину...
а я с утра тяжёлый чищу снег, и глажу - февраля - худую спину...
и кажется, мы можем не спешить, поскольку изначально были слабы...
лопата знать не знает про самшит, а также про бамбук и баобабы,
но это не мешает ей корпеть над тропкой от крыльца и до Китая...
природа выбирает жизнь и смерть, умело предпочтенья сочетая...
"наступит время" - скажут словари о том, что поиск истин - это липа...
ледовая скамья, на ней старик...февраль, ты не похож на прототипа...

...кручу - вручную - старый циферблат, шепчу зиме, что если будет фора...
но ангел выбирает интернат для строчек, что остались без призора...


© Татьяна Пешкова

так недвижим и вязок сегодня свет
словно когда-то, в первые дни творенья
в снежном тумане города больше нет
есть лишь провал во времени

стрелки на ходиках притормозили бег
ладога спит, ворочаясь подо льдами
чёрный ржаной не склеит голодных век
и не растает саван над головами

тихо-то как, и свет на твоём плече
(вьётся дорога жизни по венам-рекам)
мы лишь привиделись вам в белизне ночей
тёплым двум человекам

в снежную замять клином взлетят мосты
дом над невой, альбом с пожелтевшим фото
страхи, тревоги, чаяния, мечты
старый диван и наш еле слышный шёпот

...я закурю, чтоб заново воссоздать
зыбкий мирок в заветной уютной были
всё чем могли с тобою мы обладать
если бы были


© Стран-Ник

...а луны почему-то нет, и от снега болят глаза, дело, видимо, не в стране, и, наверное, не в слезах, я бегу от тебя и вслед мне ни выстрела, ни звонка...
забери меня, лунный свет, накидаемся молока, станем контуром темных крыш, серый мех на ветру пуша...
я надеюсь, ты крепко спишь...
я не буду тебе мешать.


© Порновыхухоль

- Знаешь, любимый, а привкус какой-то странный…
То ли вина, то ли кофе, а может, меда…
Первый глоток мне и вовсе напомнил воду.
Как же он назван?
- Без имени. Просто пряный…

- Как безымянный? А кто занимается сбытом?
Англия, вряд ли… Германия тоже… Чили?
Есть ли срок выдержки? Дата, когда открыли?
- Около сотни, а дата, давно забыта.

- Где же он куплен? Ведь стоит, наверно, много?
Вечно балуешь, а я всё лежу в больницах.
Эта болезнь… Быть может, он куплен в Ницце?
- Нет, он не куплен. Я лишь попросил Бога.

- Ладно, шутник, ты не думай, что я капризна!
Просто… Не знаю... Но мне от него стало лучше.
Боли исчезли, как грязные серые тучи
Что же за привкус? Ни меда, ни кофе…
- Жизни…






(с) Deacon

"... оттого что я на земле стою-
лишь одной ногой...
оттого что я о тебе спою-
как никто другой..."



моя Зима,
мой Ледовитый космос,
морские звезды на снегу твои следы,
едва сложив, стирают, как наброски...
но ты же знаешь-
вечна память у воды.

приснится мне,
что руки тронут плечи,
замкнется круг... и снег раздумает грустить...
он будет снова- чистым и беспечным
и верить нам. и верить в нас.
и нас любить.

приснится мне,
что всё слова растают
ненужностью...
под властью теплых глаз
и что-то Мудрое подвинет этот камень
смеясь,
отбросит в сторону от нас...

приснится мне-
ты снова впустишь море
в зеленый Карфаген своих ресниц
а я подумаю... вот это мы с тобою?
так жаждали запретов и границ…

приснится мне,
как губы ищут берег
на ощупь, через волны... там,
где соль
болеет морем,
дышит, помнит, верит…
как в Сэра Грэя кроткая Ассоль…

приснится мне,
что станет так неважно
кому, когда и кто о чем сказал
свернется самолетиком бумажным
ведь сердце видит больше, чем глаза

приснятся мне
знакомые маршруты
и ты по ним- такой родной до слёз…
идешь… а следом я…
и полминуты-
тебя догнать…
а будто сотни верст…

мой ДороФей, мой Снег,
мой теплый Север…
мой Океан,
смотри, как живы сны!
и я в них та, в которую ты верил….
и ты в них тот…
и целы все мосты….


© Русалкамари

от тебя через плен Москвы
три часа по тягучим пробкам...
город сделался мягким, ломким...
с горьким привкусом синевы...

жизнь пульсирует в стоп-огнях
мир до красных сигналов сужен
им неведомо - ты мне нужен!
здесь так много ещё тебя ...

пахнет снегом и коньяком...
я тобою пьяна до дрожи
мне твой запах впитался в кожу
я стащила его тайком...

циферблаты считают пульс
город тянет руками крыши
я глаза поднимаю выше
и меняю свой прежний курс…

всё размеренно и легко...
справедливо - все мчатся к дому
я ползу мимо мест знакомых
я боюсь отворить окно...

этот воздух насквозь о том,
как ты дышишь под этим небом
ты же знаешь... такое дело-
ты рифмуешься с Февралем...

…от тебя через три кольца...
хаотично... в потоке улиц.
переулками разминулись...
наши судьбы. но не сердца.


© Русалкамари

Никому не под силу настолько красиво жить,
кроме тех, на кого я поставлю печать "моё".
У тебя в голове списки дел, забот этажи.
У меня же - диван. Где-то джинсы твои на нем...

Не сбивай меня с ритма. Молчи. Я сама собьюсь.
Потому что талантливо буду искать предлог.
У тебя на любовниц слегка безупречный вкус.
У меня лишь догадки, что кто-то из нас есть бог.

Только боги и люди способны играть всерьез
одинаково плохо в своей и чужой судьбе.
Ты меня называешь такой, у кого сбылось.
Я тебя - припозднившимся козырем. Планом Б.

Он до одури прост, но давай заключим пари,
безрассуднее нежного вальтера у виска:
я почувствую твой заболевший чумой Париж.
Ты за это найдешь, где пылает моя Москва.







© Велма

напиши мне письмо, где будет хотя б одна фраза,
хотя бы «привет, я помню тебя, пока».
я здесь. я погибаю теперь от сглаза.
мне нужен твой почерк, лучше – твоя рука.

напиши мне письмо о том, что ты счастлив очень,
что ею любим, и нет никаких здесь «но».
отвечу: «скучала». знаешь, я, между прочим,
каждый свой день – снова иду на дно.

напиши мне письмо, напиши мне хотя бы точку,
я каждое слово помню, каждое сберегу.
ведь помнишь? я обещала родить тебе дочку,
а ждать так мучительно долго – не пожелаешь врагу


© Керн Янина

счастье мое, опиши, какие твои глаза?
неужели они и правда настолько тусклые?
мне нужно об очень многом тебе рассказать –
буду сейчас о грустном.

я хотела начать с того, что отбилась от рук
при подсчете гудков в телефонной трубке.
так получилось, что враг – мой друг,
и я теперь в мясорубке.

что тебе сообщить? у меня тут опять долги,
не курю, как просил, выживаю за счет амбиций.
докатилась до ручки: мне помогают враги,
сдавая свои позиции.

никто не следит за мной, абсолютно не бережет,
я одна и справляюсь на чертовом поле битвы.
мы поменялись. я теперь Кай, в сердце которого лед
и ни единой молитвы.

люди теряют веру, стирают меня в порошок,
я и не жалуюсь. смысл? они совершенно не боги;
стала чуть больше врать: *все у меня хорошо*,
только предательски мерзнут ноги.

счастье мое, она тебя любит? или хотя бы хранит?
не забывает про зрение? может быть, недотрога?
скажи: ты ведь счастлив? она для тебя магнит?
ну, береги ее, ради Бога.


© Керн Янина

Танцующий февраль ветрами раскачал
небесный свод и мир, растаял в снеге зыбком,
и солнце сквозь метель, лишь хрупкая свеча,
но разве что-нибудь затмит твою улыбку?..

В ней ясный день и свет, и музыка весны,
и пение синиц, и ночи в звездопадах...
С ней все мгновенья так восторгами полны!
но разве что-нибудь с твоим сравнится взглядом?..

Он омут и простор, падение и взлёт,
он пламя, шёлк, вода и лучшее из платьев,
он легче всех ветров и тянет словно мёд,
но есть ли что-нибудь нужней твоих объятий?...

В которых я цвету! В которых я живу!
В которые стремлюсь с безудержной любовью!
Ты воздух мой и мир, ты сказка наяву,
ты солнце для души, хранящее от боли!







© Марина Авс

Я стираю все грани, сбиваю углы,
и глаза свои тщательно прячу.
Я опять подбираю слова-костыли,
пожелай мне немного удачи.
В тупиковые ветки идут поезда,
задремавшие мысли тревожа.
На заброшенном небе восходит звезда,
на другие она не похожа...

Она может позвать: "Постой!
Посиди до утра со мной..."

И небрежно на землю роняя лучи -
бриллианты в грязи рассыпая, -
если хочешь - давай до утра помолчим,
если хочешь - давай поболтаем...
Мягким, ласковым гребнем коснётся волос,
распуская лучистые пряди,
и достанет из горла застрявший вопрос,
будто в прошлое - в зеркало глядя...

Она скажет: "С началом дня -
солнце встанет - сожжёт меня..."

Посиди со мной...
Посиди со мной...
Посиди со мной...
Посиди со мной...



Она может смотреть в глаза,
и придумывать чудеса...

Посиди со мной...
Посиди со мной...
Посиди со мной...
Посиди со мной...

Как же быстро восход набирается сил -
я его задержать не сумею...
Ну какой же дурак, что так мало спросил,
ей там с неба намного виднее...
На заброшенном небе погасла звезда,
видно жизнь не имеет значенья,
и врывается свет. Оборвав провода,
бьётся день телефонною трелью...

Она может сгореть дотла,
но я знаю - она была...

Посиди со мной...
Посиди со мной...
Посиди со мной...
Посиди со мной...
Посиди со мной...
Посиди со мной...
Посиди со мной...
Посиди со мной...


© Александр Ерофеев

Доверять тебе тайны, шептать неслышно.
Открывать тебя. Больно ломайся!
Целовать запястья, воздух лишний,
Дыши мной. Плачь, задыхайся!

Я для тебя самая близкая..
Буду Любимой, Женой или только Другом.
Комплексуя, что рядом с тобою низкая,
Будь ласковой до опаски и снова кругом

Утром снова глиссе в чашке.
Тебе, я знаю, он нравится.
Пара слов на холодильнике/на бумажке.
«Скоро буду. Кофе варится..»


© Евгения Лео

"Взрослеть" - унылая пора...
Ну типа осень, только хуже.
Штрихи колючего пера
чуть реже по бумаге кружат,
чуть больше талии охват,
чуть суше губы, твёрже взгляды,
чуть злее смех,
чуть громче мат,
чуть толще слой губной помады...
Чуть-чуть весомее грехи,
чуть-чуть заметнее огрехи.
Чуть-чуть печальнее стихи,
чуть-чуть ободранней доспехи...

Да, видно, время повзрослеть
пришло ко мне - как к прочим многим.
Но третью выданную треть
я начинаю без тревоги.
Ещё смеюсь и матерюсь,
ещё пишу, дышу, воюю.
Ещё в глаза врагу смотрю,
ещё люблю, грешу, целую...
Ещё не кончена игра -
ну типа, ищущий обрящет.
"Взрослеть" - чудесная пора,
я буду - больше, лучше, чаще.


© Анна Рубинштейн

ты была немного ведьмой чуть седой с усталым взглядом
шла на шпильках вдоль дороги мимо тусклых фонарей
я пошел с тобою рядом мне хотелось - только рядом
мы с тобою просто двое неприрученных зверей
две ободранные кошки две бродячие собаки
два бездомных человека на окраине небес
подгонял нас в спину ветер что-то пел ручей в овраге
и хотелось отчего-то неизведанных чудес
ты молчала отгоняя от лица дым сигареты
я разглядывал украдкой стрелку сбоку на чулке
и незримо между нами шел неслышно кто-то третий
и держал тебя как птицу в плотно сжатом кулаке





(с) Геннадий Нейман

Прежде чем всё позабыть, оглянись назад -
Там, за порогом июля, в густой траве -
Кошка, которая помнит твои глаза,
Кошка, которая смотрит и смотрит вверх.
Там, наверху, два оранжевых мотылька
Бьются о стекла, царапают лунный диск.
Прежде, чем стать незнакомцем, подумай - как
Кошка такими глазами посмотрит вниз?




(с)

Когда наступает утро на тонкий лед, его покрывая причудливой сетью трещин, меняются звуки и оживают вещи, и кожа теплей становится под бельем, под шелком и кружевом, в маленьком тайнике, который ладонь накрыла, как мягкий купол...
Она собирает сказки, стихи и кукол.
А я собираюсь солнцем в ее руке.

Когда наступает утро, среди снегов, в пуховых сугробах, в постельной метели белой я теплым лучом опять проникаю в тело, которое пахнет розовым молоком. Она говорит о песнях и облаках, и пристально смотрит, и замирает рядом...
А я выгибаю спину под этим взглядом,
чтоб быть ее кошкой и влагу ее лакать.

Когда наступает утро, она встает, скользя босиком, небрежно укрывшись пледом, проходит на кухню, и я отправляюсь следом, чтоб видеть, как день рождается из нее.
Посуда звенит, и звон отдается в нас, и я наблюдаю за каждым движеньем легким.
И солнце проступает на фотопленке.

И кофе горячий, и за окном - весна.


© Кот Басё

Здравствуй, хороший мой — если там,
где ты, дозволяется здравствовать.

Я за семнадцать лет без тебя
повидала немало рек,
приняла воду пяти морей,
провожала закаты багрово-красные
на берегах песчаных и галечных,
где время сдерживает свой бег.

Пересыпала в ладонях песок своей жизни,
в небо смотрела.
Верила.
Много молчала.
Тобой молчала.
Растила детей и слова.

Но ни разу, слышишь, ни разу
гости с другого берега
не сказали мне, мой далёкий,
что я была неправа.

Я вырастала из боли.
С болью перерастала.

Выросла.
Извлекла все горестные уроки
из дней густой тишины.
Научилась не слышать,
приняла неудобную правду за вымысел
и отпустила на волю тобой забытые сны.

Ты вспоминаешь меня, конечно, —
но светлым облаком
обнимает тебя забвение,
и на водах Леты настоян чай.

Я ещё пишу тебе изредка,
отправляя письма с прохожим мороком,
и не жду ответов,
но верю — ты выйдешь меня встречать...







© Уже Другая

Ты больше не приходишь по ночам
и не кладешь мне руку на подушку…
Не наливаешь крепкий мятный чай
и не приносишь новые игрушки…
Не зажигаешь свечи в тишине,
не чистишь шерсть кота с блестящих брючин…
не поправляешь рамку на стене,
не приглушаешь свет, когда он включен…

Да к черту свет, когда не нам двоим
Теперь он светит так неравномерно!
Ты больше не считаешься моим
и, кажется, считаешь это верным…

Ты больше не приносишь мне цветы,
а я всё ставлю старые на полку,
те, что завяли, но в которых ты
еще остался, пусть и ненадолго…
Всегда приходит март за февралем,
Пусть иногда так робко и натужно,
а я всё вспоминаю нас вдвоем,
как это было нежно и как нужно…

За вторником всегда идет среда
И повисает в пыльных многоточках,
И я, тебя любившая всегда,
опять с тобой.
Хотя бы в этих строчках…






© Штуша-Кутуша

Нас учили с тобой потихонечку снашивать сердце,
И сомнительный берег менять на надёжный уют,
Но мы тратили щедро, и вот уже нечем согреться.
Нам когда-то платили любовью. Теперь подают.

Ты один у меня, даже если вас было несметно,
Ты один у меня, сколько лет ни прошло бы и зим.
Заострит наши грифели память почти незаметно,
Заострит наши профили время - один за другим...

Я тебя не тревожу ни словом, ни сном еженощным -
ни к чему... Что могла бы сказать я в защиту свою?
Твоё имя забито, как колышек, мне в позвоночник.
Там с десяток таких. Или больше. На том и стою.





(с) Елена Касьян

Перестань, малыш, рыдать, перестань.
Эта жизнь - как увертюра с листа,
Как вслепую по-над пропастью шаг,
Наудачу, наобум, не дыша.

Знаешь, солнышко, уж так повелось -
Бьет любовь копьем под ребра насквозь,
До убийства, до тюрьмы, до креста,
До терзающего рану перста.

Тише, милый, постарайся уснуть.
Божьи мельницы твой выбелят путь
Через тернии предательств и лжи
В светлый дом, где ты останешься жить.

Не болит уже? Вот видишь, дружок.
На судьбу кладу последний стежок.
Только пеной по губам - тишина:
"Он же маленький! Не надо, не на..."





(с) Ширанкова Светлана

Это запах корицы, но привкус ванили.
Это я не пишу, а тихонечко брежу.
Это песенку крутят на старом виниле,
называется песенка «Tombe la neige».

Это в воздухе что-то витает и дразнит.
Это я говорю с тобой и не затем ли,
чтоб лечиться от приступов словобоязни?
Небо снегом бинтует замёрзшую землю.

Снег едва ли стерильный, но всё-таки свежий.
«Не поедем давай, – говорю, – на работу!»
Это крутится песенка «Tombe la neige».
Это в воздухе, в воздухе, в воздухе что-то…




© Ника Невыразимова

ни один из прожитых миров, не был так до дрожи осязаем.
ставлю по привычке на зеро, повороты острые срезаю,
но не успеваю за тобой...

наша близость – воск горящей свечки.
это даже больше, чем любовь – меченая смертью бесконечность.
это восходящий изнутри на зовущий голос страсти тремор.
это невозможность повторить нами выжигаемое время.
это крик и это тишина глубины такой, что кровь вскипает.
не надежда выжить, а вина, счастье прохождения по краю.
так ведь можно нежностью убить, за чертой рассудка оказаться.
разве мало просто рядом быть, пить вино, рукой руки касаться,
улыбаться, чувствовать печаль от непостоянства слов и жестов,
упиваться вечным совершенством линии округлого плеча,
локоном волос за нежным ушком, судорожным блеском карих глаз,
мартовской наивностью веснушек, лёгкостью на ум пришедших фраз?
разве мало?..
мало для души?!
но в одном с тобой мы точно схожи:
до мурашек, вплавленных подкожно наша невозможность рядом жить.
исповедь израненных сердец – чудо восхождения друг к другу
через боль порою, через вьюгу, через чьи-то нервы, наконец.
и, когда в ночи приходят сны, застревая вечностью в минуте,
наши совпадения точны до невероятия, до жути…

снова утро снегом замело,
я бреду, твоим ведомый следом...

перестань сбываться так светло.
я уже болею этим бредом.







© Ник Туманов

чувст моих невозможность – сложность
разложить это все на части
это просто моя осторожность –
получать по кусочкам счастье…

это просто мои сомнения –
говорить о тебе стихами
только так не сгустятся тени
над беспечными головами

только так не заметит время
пустоты твоего молчанья
буду вснова смеяться с теми
кто не знает мои желанья

буду снова встречать радушно
утопая в твоих глазах
ощущая себя воздушным
легким шариком в небесах





(с) Ksena

На разных островах, на разных континентах,
Одна и та же боль в словах из личного контента.

У каждого свой бог, у каждого - икона,
Она взахлёб читает «Vogue», он – «Песнь Гипериона».

Случается порой, случается однажды:
Мудрец поссорится с горой, и мелочь станет важной.

Какой их ждёт финал, в каком из сновидений?
Она из пауз рождена, а он - из совпадений.

В реальности любой, в иных времён колоде,
Они найдут свою любовь за тридевять мелодий...






© Геннадий Модестов