Сегодня я приду в свой тихий дом…
Стерильность пустоты, оплавив эхом…
Сотру твой запах дымом над столом…
И он исчезнет вместе с нашим смехом…

Из саудтрека памяти сотру…
Мотивы слов и музыку прощаний…
Аквариумы с верностью запру…
В чулан надежд несбывшихся желаний…

Остатками невыплаканных слез …
Полью цветок, растущий из доверья…
Закрашу вкусом виски брызги грез…
Налитые в бокал сердцебиенья…

На 89 острых игл…
Я наступлю босой ногой надежды…
Сойдя в финале твоих странных игр…
На берег прошлого, с душою без одежды…

На фото не со мной ты снишься вновь…
Кардиограмма сна кричит от боли…
И стало в мире меньше... на Любовь…
...на 89 капель крови…


(с) Шотландский Виски

Скатилась до причитаний – сама смеюсь:
плачущие стихи под куполом на арене!
Плачущие стихи – блюдо в твоём меню
со вкусом апельсинового варенья.
..
Нисходить, воспитав заранее высоту
в сердце, болью его, кровью облагородив,
уверовав в то, что выше нельзя, а тут
что-то небесное, что облаков навроде –
странное, в общем, с гордостью ну, никак
не уживётся, мучаюсь – приручаешь;
сопротивляюсь, стряхиваю, вникать
и не пытаюсь, мучаюсь – отучаю
себя от голоса, интонаций, от «ты – моя» –
нет, не твоя, дикая и ничья я, –
тут же спохватываюсь: слова – яд
в полсантиметре от чашки с остывшим чаем,
выпьешь – не выживу! Только твоя. «Твоя...», –
гордость понизив, тембр подобрав нежнейший.
..
Вот тебе чувства, глина, вода – ваяй
самую ослепительную из женщин –
меня.
Удобно, чуть что – молись,
надейся, выплакивай горести, вопрошай,
я – не Бог, у меня взаправду душа болит,
о тебе, беспокойный мальчик, болит душа,
я – не Бог, но чувствую – всё смогу,
даже от молчания обессилев,
воскрешу, коснувшись губами губ.
..
Утро с ярким запахом апельсинов.
..
Будут стихи. Горькие. Не читай.
Я – не Бог. Так, с плода очищая шкурку,
отчего-то вздумалось причитать,
просто.. кофе сбежал из турки,
просто.. нож соскользнул и вмиг
оцарапал мне пальцы ало,
просто.. хлопнул сквозняк дверьми,
просто.. жить без тебя устала.
..
Так удобно. Чуть что – разбей.
Мне привычно. Почти без крови.
..
Нисходить до небес,
сполна
болью
сердце
облагородив.


(с) Лилиана Сашина

Ты знаешь, а мне не писали стихов,
Таких, чтоб до дрожи пронять, до мурашек.
Мне, честно, хватало всегда только слов,
Что губы шептали, а тайны в кармашек.

Ты веришь, так хочется что-то менять,
И пусть это глупость, но кажется важной -
Хочу научиться легко я прощать
Людей-эгоистов с душою продажной.

Хочу научиться быть сильной среди
Таких же как я, но немножко жестоких,
Хочу научиться идти впереди,
Эх, знать бы о всех перспективах далеких…

Ты знаешь, так хочется просто вдвоем
Напротив друг друга глазами, руками
Мечтать, или вымокнуть вдруг под дождем,
Решив жизнь облегчить сегодня зонтами.

Ты знаешь, так хочется, чтоб голова
Кружилась немножко, но только от счастья,
И чтобы к поступкам вели все слова,
Ты знаешь, так хочется все в одночасье…

Поступков безумных, чтоб ради меня
С холодного неба созвездья снимали,
Сюрпризов приятных, чтобы для меня
Огромными буквами что-то писали.

Не вспомнить, наверно, и подвигов мне,
Быть может, не с теми не так я общалась,
Обидно, ты знаешь, и даже вдвойне -
Со мной волшебство никогда не случалось.

Ты веришь, так хочется бешеный стук
Сердечка почувствовать и растеряться,
Так сводит с ума счастья радостный звук,
С которым не терпится вместе остаться.

Ты знаешь, а мне не писали стихов,
Мне просто и искренне в трубку молчали
В минуты, когда сложно вымолвить слов,
Смотрели в глаза и тепло обнимали…



(с) Татьяна Какунина

Не ищи на меня ты похожих. И не сравнивай. Пусто.
Их не делают больше таких. Мне признать не позорно.
Быть любимой, это может быть тоже такое искусство.
Только вот научиться ему невозможно, занявшись порно.

И не помощь тебе нужна вовсе. Индульгенция грязи.
Для тебя очевиден был выбор с похмельной дилеммой.
Просто знай, что не зря называют «случайные связи».
Это те,что порвутся,как только тянуть тебя станет проблемой.

Ты, забыв поговорку, что лучше голодным, но гордым.
Отдавала себя, вылив грязь на меня ,за спиной, оплеухой.
Ну а я, продолжал по привычке наверное, сильно бить морды.
Если слышал, как кто-то тебя называл вечно пьяною шлюхой.

Повторится не всё. Кроме самых счастливых моментов.
Возвращаются все. Кто-то честным, а кто-то бл***ми.
Не ищи на меня ты похожих. Я без сантиментов.
Стал из стаи мужчин, что не станут рыдать под дверями.

Только время прошло. Мимо нас. Мимо жизни. Нечестной.
Кто не раз хоронил свою гордость, наверно поверит.
Пожелаю тебе я цветов. Что б ты стала кому-то невестой.
И закрою, недавно случайно открытые, сердце и двери.


(с) Шотландский Виски

Поцелуй-ка меня в запястье.
Изящно. Навылет.
Ночь кривит белоснежной пастью
Так жутко впервые.

Если будешь пленять очами
В них кто-то утонет.
Или смоет следы печали
В сердечном притоне.

Мне не жалко ни слов, ни яда.
Ни нимба, ни перьев.
Просто знать, что ты здесь. Ты рядом.
Что куришь за дверью.

Пьем вино. И хандрю опять я
В весеннюю полночь.
«Я когда-то… Тебя… в запястье.
Ты, может быть… помнишь?»



(с) Саша Бес

Сегодня становится холодно. Лучше останься там,
Где тысячи лет не верили и не видели свет икон,
Где пульсы перерождались поклоном чужим шагам
В хронический перелом.
Опасный рывок к пределу. Останься. Вымоли за меня
Последнее равновесие тяжелее моих грехов
И кто - то во мне услышит откровения корабля,
Ведущего жизнь на дно
И выдохнет напоследок недосказанное всерьез
И станет хвататься воздухом за последние рубежи.
Останься осколком солнца с оттенком твоих волос
Дающее право жить
Под ребрами забывают, как свята жадная высота
И тянут к шестому кругу, на границу исхода сил.
Под ребрами леденеет. Но лучше останься там.
И этим меня спаси.


(с) Кесслер Оксана

Выдыхаю пульсацию шепота вызовом суете,
откровением на бумаге - в попытке достать до дна:
***Я умею тебя услышать на радиочастоте,
потому что у сердца собственная волна***

Расстояние умножает злое эхо пустых дворов,
кто-то жжет кострище ненужных суток за часом час,
но... этот кто-то напрасно тратит запасы дров,
Я умею тебя предвидеть за сотню твоих шагов…

***Потому что у веры - Ангелы вместо глаз***


(с) Кесслер Оксана

Играет дождь мотивами тоски,
Шумит весь день, бродяга, за стеною,
А серый звук кладет свои мазки
На целый мир, придуманный не мною.
Тоска о чём?
Не знаю...
в темноту
Оно уходит, становясь интимней,
И отдавая сухостью во рту,
Названья для которой не найти мне.
И места здесь, по-видимому, нет
С ушедшей верой и с ненужной мерой
Одетому в свой скромный серый цвет
Средь множества одетых в ярко- серый.


(с) Столетов Анатолий

я с тобой.. неразумно.. смешно.. паранойя..
и режим ожидания дорого стоит..
и в закрытые двери стучать без ответа -
разве правильно это?..
я с тобой.. так случилось.. и данность иная
невозможна.. с чего бы?.. да черт его знает..
но сошлись параллельные быстро и просто
в роковой перекресток..
я с тобой.. к тьме и к свету.. и с болью, и в счастье..
дни и ночи, сплетаясь в шнурок на запястье,
с каждым часом впиваются в кожу все крепче..
время это не лечит..
я с тобой.. не нужны разрешения/визы,
если воздух тобою, как светом, пронизан..
не дышать бы.. вот-вот и получится вроде..
нет.. опять не выходит..


(с) Елена Ломакина

Еще один день начался разорванными теплыми объятьями. Он всегда ее обнимал с той нежностью, которая у людей вызывала умиление, а у нее мурашки и невесомую негу. Он её обнимал...
Тогда он ее еще обнимал.
Обнимал, когда дрожала от холода в прохладные осенние ночи, согревая дыханием в ладошках желтые-желтые листья.
Обнимал, когда бежала к нему навстречу и бросалась на шею, одновременно целуя, и искрометно улыбалась. Улыбалась всем сердцем. Улыбалась всем прохожим и пролетающим. Улыбалась ему.
Обнимал ее, когда оплакивала горе маленьких котят. В такие времена ее глаза были полны воды, неиссякаемой, бесконечной, кристальной воды. Обнимал своими теплыми широкими ладонями. Целовал в носик. Вытирал слезы. И прижимал сильнее куртку, чтобы маленькие рыжие комочки жизни согрелись и начали дышать воздухом надежды.
Он обнимал ее за талию и кружил в калейдоскопе ее успехов и побед. Когда сдавала успешно экзамены. Когда поступила на второе высшее. Когда в первый раз встала на коньки и не упала, не испугалась. Когда учила его, как сажать цветы, и на спине любимой золотистой собаки рисовала земляные рожицы-улыбки.
Все моменты в улыбках. Казалось она никогда не покидает ее лица. Даже просыпаясь на несколько мгновений раньше, чтобы разбудить ее своим нежным прикосновением и возвестить о приходе нового дня, он видел на ее лице улыбку. Улыбку еще одного дня вместе. Еще один день начался в его объятьях. Еще один счастливый день полон любви и нежности к ее мальчику. Полон радуги их соприкосновений. Полон надежд и мечтаний. Полон ими. Вместе.
И вот его уже давно нет. Она уже давно научилась жить сама по себе. Но все по-прежнему просыпается в его объятьях. Только теперь день начинается исчезающими теплыми сонными объятьями.
Она оставляет их в своих снах и нетерпеливо спешит к ним с наступлением темноты.



(c)

«…Велел взять под стражу, поверив доносу аббата…
Изволил кричать, выражаясь до крайности грубо…»
Глаза королевы черны, как осколки агата,
И горько закушены алые, нежные губы…

«…Виновных в измене предаст унизительной казни…
Вам надо бежать, не заботясь о чести короны…»
Письмо опоздало… Мечта о спасении дразнит,
Но выхода нет, а любви наплевать на законы…

«…И гнев королевский не ведает слова «прощенье»…
Он хочет узнать, кто посмел осквернить его ложе…»
Уж лучше бы плакать, но гордость – такое мученье…
Достался осколок от счастья – и тот уничтожен…

..................................................
Высокая башня… И ветер, соленый и резкий,
Из глаз высекает невольные редкие слезы…
За то, что любимый - безродный, веселый и дерзкий,
Вплетал в твои черные волосы белые розы,
За то, что любила безудержно, нежно и свято,
За теплые капли дождя и стихи до рассвета -
Ты падала в небо, как птица – легко и крылато…
Прощай, Королева, отдавшая сердце Поэту…

(с) Корнетова Ирина

Натянутой струною расстояний...
Я поделил всю жизнь, на До и После...
И в череде ненужных расставаний...
Состарил лето, превративши в осень....
Укутал теплым шарфом недоверья...
Налил в стакан отравы грязных слухов...
И так ломал свои на крыльях перья...
Изнемогая, лишь молившись глухо...
Но не дошли до неба все молитвы...
Видно молился зря, а может поздно...
Я был вдали и проиграл все битвы...
Не веруя, что худшее возможно…
Я сохранил все то, чем жил и верил...
Перенеся разлуки, возвращаясь...
Но сердце, что я Вам одной доверил...
Лежало все в грязи, не защищаясь...
Два взгляда вдаль и хрупкое мгновенье...
Чужих навеки ставших Ваших губ...
Перечеркнуло ночью откровенье...
-Ты сам виновен, не люблю разлук...
Хотел я что то крикнуть о признаньях...
Чтобы не слышать страшный Ваш ответ...
Вдруг понял навсегда, что в расставаньях...
Любовь теряет свой небесный свет...


Оно лежало, брошенное Вами...
И как всегда шумел аэропорт...
Грудную клетку вновь зашью стихами...
Скрывая ложью сделанный аборт...


(с) Шотландский Виски

Больнее белого листа
И снисходительной улыбки
Хлестнут внезапные слова...

Мои шлагбаумы так хлипки,
Мои границы – из ветров,
Но стены карточного дома
Вместили нежность всех миров,
Что, как былинка, невесома.

Подкинь на счастье медяков.
Не надо правильных уроков.

...Мой быт до смеха бестолков,
Моя зима не знает сроков.





(с) Ирина Василенко

Где-то там, среди тысяч потерянных мечт…
Есть одна, и она заблудилась случайно…
Тихо бродит вокруг опустившихся плеч…
Так же ищет его, чьей была изначально…

Ну а он перестал улыбаться в ответ…
И в зеленых глазах тихо прячет тревогу...
Только лишь по ночам, ей, храня свой обет…
Продолжает указывать к дому дорогу…

В теплом пледе, укутавшись, смотрит в окно…
Допивая в глухом одиночестве виски…
И зажженной свечой растворяя стекло…
На обрывках стихов пишет в небо записки…

Но однажды она, оглянувшись вокруг…
Вдруг заметит его огонек, в темных стеклах…
И послышится тихий, сердец перестук…
И зажгутся надежды в сердцах и на окнах…


(с) Шотландский Виски

Моё сердце - в твоей груди...
Неизвестное доброе имя,
Необъятность пустыни пройди
Лёгкой поступью краткого ливня...
Я не знал, что бывает трава
И цветы, и поющая птица,
Потому, что в груди твоей - два,
А в моей ни одно не стучится...


(с) Силенко Андрей

И ударило сердце в ключицу,
И мороз пробежал по спине.
Я узнал в твоем взгляде волчицу,
Что ко мне приходила во сне.
Научила зализывать раны
От завистливых взглядов тайком.
Все мои облака и туманы
Пахнут дымным твоим молоком.
Тает месяц дымком папиросным
На высоком крутом берегу.
И горят звезды в небе морозном,
Словно волчьи следы на снегу.
Я узнал тебя сразу, волчица,
По раскосым и жадным очам.
В них пылает зари плащаница,
Что упала с Господня плеча.



(с) Семичев Евгений

Мы любим гордиться нашими девушками. Говорим, что они у нас самые красивые. Иностранцы, когда хотят польстить, охотно поддакивают. Между тем это уже совсем не так. Оглянитесь вокруг. Где красивые девушки? Ау! Нету.

По моему глубокому убеждению и внимательному наблюдению, женщины в России неуклонно страшнеют. Перефразируя цитату из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», можно с грустью констатировать: «Были красивые девушки, мы этого не отрицаем. Но они самоликвидировались!» Читать далее



(с) Дмитрий Соколов-Митрич


http://www.vz.ru/columns/2009/6/10/295796.html

Плачет небо – прожженный зонтик, звезды тлеют из года в год.
Кошка снова по крышам ходит. Кошка снова кого – то ждет.
Пьет мартини, клубок катает и не верит чужим рукам.
Жизни пугаными мышами разбегаются по углам.
Счетчик щелкнул на цифру девять. Цифра девять последний шанс.
Кошка учится быть добрее. Кошка делает реверанс.

Начинаю смотреть прогнозы - просыпаюсь в конце программы. Нужно срочно забыть о «после», сделать ужин, поздравить маму.
Избегать непонятных полос. Подготовить себя к охоте. Научиться смеяться в голос. Постараться не выдать когти.
Вместо голоса хрип и точки. У погоды настрой паршивый. Я сворачиваюсь клубочком и залечиваю ушибы. Я сворачиваюсь клубочком. Я залечиваю ушибы.

Под карнизами – суматоха. Над карнизами тишина.
Кошка плачет, но ей не плохо. Кошке села в глаза луна.
Кошка видит уставший город. Кошка видит его насквозь.
Люди серы в квартирах - порах. Улыбаются не всерьез.
Каждый хочет быть кошке Богом. И заглядывает в глаза.
А у кошки своя дорога. Лаской кошку не привязать.

Перестать доверять прогнозам. Сигарета заменит хлеб. Мама ставит на столик розы. Полос много, но белых – нет. На охоте любить паршиво, когти спрятаны на потом. Я зализываю ушибы и сворачиваюсь клубком. Я зализываю ушибы. И сворачиваюсь клубком.


(с) Кесслер Оксана