Позволь любить тебя издалека…
Как свет звезды – таинственный, манящий…
Желанный плод вдвойне милей и слаще, -
Когда не может взять его рука…

Позволь любить тебя издалека…
Твой нежный свет, сияющий с востока,
И - грешной страстью, сдержанной до срока,
Запретный плод, не сорванный пока…

Позволь любить тебя издалека…
Мне до звезды, увы, не дотянуться,
Лишь только к сердцу может прикоснуться
Моей любви горящая строка

Нас разделила времени река,
И даль миров, и годы долгих странствий,
Но в серой беспредельности пространства
Мне образ твой рисуют облака…

Позволь в любви не клясться на века, -
Любовь и ложь несовместимы вроде, -
Ведь между нами световые годы…
А я люблю тебя издалека…

(с) Борис Кардаш

Ты знаешь, я изменила тебе сегодня
Как было? Да так...словно в плохом кино
В убранстве гостиничном номер холодный
чужая постель, окно

Зачем? Да не знаю...возможно, от скуки
Ну или от непреходящей тоски
Ну что ты! его я не гладила руки
не целовала виски

Ночник на столе был пронзительно синим
Узор на стене что-то напоминал
А я так и не назвала его по имени
ведь он даже имя у тебя украл.

(с) Маргарита Виталина

Пока ещё тоска твоя остра,
Раздвоенность пугающа, как жало...
Ну, как тебе живётся без ребра,
Что сердце так надёжно прикрывало?

Теперь оно открыто всем ветрам,
Теперь и боль, и счастье – без предела...
Прости меня, возлюбленный Адам,
За то, что не родиться не посмела.

За то, что не сумею уберечь
От сладкого замедленного яда
Всех будущих и прошлых наших встреч –
И невозможность быть с тобою рядом.

За то, что лишь одна тебе могла б
Защитой стать – и всё-таки не стану...
А голос мой далёкий слишком слаб,
Чтоб залечить оставленную рану.

Я знаю, что когда придёт пора,
Мы будем вместе – снова неделимы.
Так больно оставаться без ребра...
Но лучше, чем без сердца, мой любимый.

(с) Анна Полетаева

Старый учитель физики,
мрачный, как сто Арто,
рвал записную на листики,
рвал и бросал в окно.
«Знайте же: все меняется,
мы тоже были детьми…
Скажите мне, чем измеряется
расстояние между людьми?»
Нет никакого повода
придумывать или врать.
«Длиной телефонного провода».
И физик поставил «пять».

(с) Катерина Файн

Искали нежности...
Но не нашли тепла...
На месте том, вдруг, роза расцвела!
Нежнейший цвет
И аромат волшебный...
Все неспроста!
А может?
Вдруг?
Наверно...

(с) Тамара Степанова

За гранью...
За шагом...
За поворотом...
Все знаешь,
Все слышишь...
И чувствуешь что-то...
Немыслимы мыслей
Шаги...
Расстоянья…
В секунду!
За грань...
ТонкА нить...
Пониманья...
Как звуки...
Аккорды...
Нанизаны точно!
Неведомы грани…
Их слышишь
Заочно...
Их гладишь...
Ладонью...
Целуешь...
Губами
И
Вмиг
Отпускаешь,..
Как птицу...
...Журавлик...
А ветер тихонько
Подхватит
За крылья...
Лети, моя птица...
Полет будет длинным...
Как жизнь...
Как мечта...
И, как музыка,
Вечным...
Дорога по звездам...
Путь сказочный...
Млечный...
Он бусы
Из звезд
Разбросал
На пути...
Их все подберем...
Чтобы счастье
Найти!
Ты чувствуешь?
....Звуки нанизаны звонко!
Изящно...
Красиво!
И трепетно-тонко...


(с) Тамара Степанова

увязнуть в недозволенном, запретном,
закрыв глаза и приоткрыв уста –
испить тяжёлый мёд исхода лета,
всей кожей золотистый свет впитав,
и раствориться в терпком океане
прикосновений, шёпота без слов…
запомнить, как наотмашь хлещет алым
по ветру знамя, по запястью кровь.
а знаешь, это больше, чем интрижка.
синхронно: «навсегда» и «никогда»…
их поровну в слащавых дамских книжках,
но всё это такая ерунда.
есть только долг, порядочность, привычка.
есть заповедь, алтарь, очаг и дом.
дай девочке на сеновале спички,
чтоб не вести её в своё «потом»…


это ведь просто – сжечь за собою мост,
и не услышать крик за прямой спиною.
мечется стая жёлтых мохнатых звёзд
бабочками
Маурисио Бабилоньи…


(с) Алисандра

*****

«Незаменимых нет!» - подсказывает дверь,
А, может, скрип её неправильно толкую...
В киоске: «Дайте жизнь? А лучше сразу две:
Одну - на пустяки, на мелочи - вторую...»

И дальше, как в кино... Задуматься на миг -
Забыть в такси пакет, почти пустой, неброский...
- А, чёрт с тобой, таксист... Себе его возьми...
Я как-нибудь ещё куплю потом... В киоске...
****
Изменчивы ветра, а ты, желанный? Ты,
Когда сойдёт с лица весна моя, руками,
Дарящими тепло в покровах темноты,
Не бросишь ли в меня такой же тёплый камень?..

Я промолчу, родной, с тоской, присущей мне -
Лишь на одну свечу беднее твой Сочельник...
Но это всё потом... Ищу в саду камней
Один, всего один. Себе. Погорячее.

*****

Мне пальцы целовал... Когда спускалась мгла
На яблоневый цвет диковинной вуалью,
Касались мотыльки холодного стекла -
Их вожделенный свет манил из окон спальни...

И, крыльев не щадя, рвались они на зов, -
Надменное стекло точило червем нервы...
Ты пальцы целовал, не выучив азов:
Второе имя мне с рождения - Венера...

*****

Бери, что хочешь... Мне лишь занавес оставь -
Он бархатной стеной меж сном и явью станет...
Старается суфлёр, читает жизнь с листа
Нелепую мою, погрязшую в обмане

Твоих медовых губ и васильковых глаз...
Нагрянут завтра вновь стажёры и таланты,
Лишь занавес оставь... В нём толика тепла -
Вот всё, что нужно мне... слепой комедиантке...

*****

Качнётся зыбкий мир, давно ли был он твёрд,
Настаивая суть на истинах?.. Всё реже
Я в зеркало смотрюсь, оно - в лицо моё...
Как-будто погнут и не выдержал вдруг стержень

Нанизанных забот, навязанных идей,
Зависимости нас, неверящих друг в друга...
Теперь живу в раю с названием "нигде",
А ты в театре грёз снимаешь с кем-то угол...

*****

В молчании твоём я слышу тихий дождь -
Он падает в траву невидимый и мелкий,
Разлуки тайный вдох и звуки поездов,
Играющих в любовь, пока не сдвинет стрелки

Послушная рука, которой невдомёк,
Что кнопкою одной изломаны две жизни...
Судьба такая нам, ну, что с неё возьмёшь,
И у кого не так, любимый, расскажи мне?

*****

Не верю поездам, они приносят грусть -
Заведомую грусть столь скорого прощанья,
И пылкое твоё: "Ещё не раз вернусь!" -
Всего лишь горстка слов, прошу:"Не обещай мне

Того, что не щадят ни мир, ни чёрт, ни Бог,
Того, что никогда нам не простят, мой милый...
Оставь две розы мне и забери любовь,
Она нужнее там, где нет креста с могилой..."

*****

А у моих стихов есть ты и горький рок
Безумной высоты, откуда нет возврата;
И я могла бы стать навек тебе сестрой,
Когда бы мне навек ты стал любимым братом,

Но преступленье губ сквозь пристальность ночей,
Но нетерпенье рук - что пропуск в двери ада...
Как хорошо, что я - Ничья и ты - Ничей
Вне времени, вне грёз под шелест листопада...

*****

Я не умею быть свободной и чужой,
Когда твоим губам, настойчивым и дерзким,
Вновь отдаю себя, и каждый их ожог
Считаю в полутьме, а звёздные подвески

Поблёскивают в ночь, пленяя красотой
Ветра и высоту, не думая, что скоро
Сорвутся в никуда, кто скажет им: "Постой"?
Кто остановит нас, таких же непокорных?..



*****

Я буду жить и знать, что без тебя - больней,
Но для чего, скажи, я снова уезжаю
По встречной в никуда - за линию огней
С просроченным «твоя», с подделанным «чужая»

И с картой в бардачке?.. Рисованных дорог
Ведёт меня пунктир туда, где всё, как прежде...
А я поставлю жизнь впервые на зеро,
Чтоб проиграть тебе последнюю надежду...

*****

Не вздрогнет ни одна из видимых планет,
Не прекратит Сизиф толкать к вершине камень,
Лишь медленно сойдёт любовь твоя на нет,
А я сойду за ней... Сухими лепестками,

Забытыми среди мне памятных страниц,
Останутся слова с солёно-горьким вкусом,
И будут о тебе всегда молчать они,
Чтоб не тревожить дом: отныне чёрн и пуст он...

*****

Разменивать любовь по курсу ЦРБ
Нелепо, как толочь дожди и время в ступе...
Про клятвы позабыв, опять звоню тебе,
Сквозь вежливый ответ, что номер недоступен,

Я слышу в сотый раз: «Пойми! Прости! Прощай! »
И, может быть, «Любил...» негромким вторит эхом...
Надежды диск к чему до бешенства вращать,
Когда стучит в виски: «Он навсегда уехал!..»

(с) Лилианна Сашина

Моя нежность тебя не дотронется.
Потому что не ровен час,
Когда выскользнет вдруг бессонница
И коснётся усталых глаз.

А тоска только мне достанется.
Ты умеешь бороться с ней.
И придётся почтенно кланяться
Нецветной карусели дней.

Осязаю твоё отсутствие
Тишиною в моих стенах.
А в открытках моих напутствия,
Пожеланий букварный прах.

Как молю за тебя отчаянно,
Так и ты забываешь вновь.
Моя воля тобой подавлена,
И незряча моя любовь.

С безразличием статуй мраморных,
И по рихтеровской шкале
восьмибальным трясеньем памятным
Я хожу по моей земле.

Образ твой моё сердце приступом
Зажимает в бараний рог.
Стала вечно живущим призраком,
Отбывающим крайний срок.

Ты в огнях,ты в витринных стёклышках;
Ты повсюду,где я иду.
Собираю тебя по пёрышкам,
По снежинкам на гладком льду.

Ты живёшь в моих хрупких вымыслах
За тяжёлой стеной вдали.
Столько взглядов спокойно вынесла...
Что ж не хвалишь?Скорей хвали...

Похвали правоту бездействия,
Эту выдержку(бес возьми!).
Не суди за мечту,как следствие
Слишком искренней той любви.

За тобой,без тебя...Бездомная.
Прохожу сквозь свинцовый гнёт.
Нет тебя...Пустота бездонная
Тянет в омут шататься вброд.

Моя нежность тебя не дотронется...
Ты любим.Эта боль не лжёт.
А ночная моя бессонница
Говорит,что любовь живёт.

(с) Снежная Леди

Всего и надо, что вглядеться,- боже мой,
Всего и дела, что внимательно вглядеться,-
И не уйдешь, и некуда уже не деться
От этих глаз, от их внезапной глубины.

Всего и надо, что вчитаться,- боже мой,
Всего и дела, что помедлить над строкою -
Не пролистнуть нетерпеливою рукою,
А задержаться, прочитать и перечесть.

Мне жаль не узнанной до времени строки.
И все ж строка - она со временем прочтется,
И перечтется много раз и ей зачтется,
И все, что было с ней, останется при ней.

Но вот глаза - они уходят навсегда,
Как некий мир, который так и не открыли,
Как некий Рим, который так и не отрыли,
И не отрыть уже, и в этом вся беда.

Но мне и вас немного жаль, мне жаль и вас,
За то, что суетно так жили, так спешили,
Что и не знаете, чего себя лишили,
И не узнаете, и в этом вся печаль.

А впрочем, я вам не судья. Я жил как все.
Вначале слово безраздельно мной владело.
А дело было после, после было дело,
И в этом дело все, и в этом вся печаль.

Мне тем и горек мой сегодняшний удел -
Покуда мнил себя судьей, в пророки метил,
Каких сокровищ под ногами не заметил,
Каких созвездий в небесах не разглядел!


(с) Юрий Левитанский

От суеты бы ... не устать ...
Не разучиться б ... удивляться ...
И жить ... лишь мудрости подстать ...
И быть ... да, быть ... а не казаться ...

Б л а г о с л о в е н и е ... с утра ...
А вечером ... х о р о ш е й н о ч и ...
У с п е т ь б ы только до ... "п о р а" ...
Когда ... мой ... "прозвенит звоночек" ...

Лишь н е н а р у ш и т ь бы ... что есть ...
Н е о п о з д а т ь бы к ... каждой встрече ...
В т в о и х глазах "л ю б л ю" ... прочесть ...
Пока ... х о ч у ... пока ... н е в е ч е р ...

И ... не солгать ... и ... не украсть ...
И ... все бы д е с я т ь* ... не нарушить ...
И ... в ы с т о я т ь ... и ... н е у п а с т ь ...
И ... в о п р е к и ... лишь С Е Р Д Ц Е слушать ...
Аминь ...



(с) Антонина Алексеева

Не дай мне Бог такою стать как все.
Усталой,грустной...с цвелыми глазами.
И прятать свой еще веселый смех...
За просто так ...текущими слезами.
Спаси меня от ...ревности...и зла.
От предрассудков ...что нас убивают.
И сделай чтоб по жизни пронесла...
Всю гамму чувств...в которых я растаю.
Я не хочу украдкой пить Любовь...
С бокала ...что другие не допили.
Мой Бог,позволь мне быть всегда...собой.
Не отнимай...подаренные крылья....


(с) Дана Ден

Я не хочу стихов «на злобу дня»,
Хочу стихи о чём-нибудь, о вечном…
Рассвете, что растрогает меня,
И о делах, пленительно-сердечных.

О том, что по камням бежит вода,
Как сотни лет назад, и даже – тыщи,
И что душа – всё так же молода.
О том, что от добра – добра не ищут…

Как ранит сердце чей-то ясный взгляд,
Об ароматном мареве над лугом,
О том, что не вернуть любовь назад,
И что не надо расставаться с другом.

Об ожиданье встречи, и о том,
Какое счастье – всё-таки дождаться.
Что хочется забыться дивным сном –
И в пятьдесят – не менее, чем в двадцать…

А бичевать – совсем не по нутру…
Но иногда приходится. И всё же:
Писать о солнце, вставшем поутру –
Приятнее, теплее и дороже!


(с) Марина Чекина

Не расстраивайся, солнышко, не надо,
Я и был-то в твоей жизни так недолго…
Просто мы сошли с ума от листопада,
Растеряв в листве опавшей чувство долга.
Просто мы на миг поверили друг другу,
Что свела нас эта осень неслучайно,
И доверчивое счастье как пичугу
На ладонях грели бережно и тайно.
И зачем сердца без спроса сговорились –
Взбаламутились и ранились бесцельно?
Нам нельзя было… и всё-таки влюбились…
Это плохо, но, наверно, не смертельно.
Не расстраивайся, мы же не нарочно –
Вышел сбой в сети земного притяженья,
А такое и представить невозможно,
Впрочем,… видимо бывают исключенья.
Это правильно, что ты остановилась,
Почему и как – теперь это не важно,
Не вини себя, любовь тебе приснилась,
А приснившееся прошлое не страшно.
Снова осень тихо плачет листопадом,
Всё как прежде – ничего не изменилось,
И, наверно, кто-то счастлив с нами рядом...
Ты ведь тоже мне, любимая… приснилась.



(с) Сказоч-ник

Уронит ли ветер
в ладони сережку ольховую,
начнет ли кукушка
сквозь крик поездов куковать,
задумаюсь вновь,
и, как нанятый, жизнь истолковываю
и вновь прихожу
к невозможности истолковать.
Себя низвести
до пылиночки в звездной туманности,
конечно, старо,
но поддельных величий умней,
и нет униженья
в осознанной собственной малости -
величие жизни
печально осознанно в ней.
Сережка ольховая,
легкая, будто пуховая,
но сдунешь ее -
все окажется в мире не так,
а, видимо, жизнь
не такая уж вещь пустяковая,
когда в ней ничто
не похоже на просто пустяк.
Сережка ольховая
выше любого пророчества.
Тот станет другим,
кто тихонько ее разломил.
Пусть нам не дано
изменить все немедля, как хочется,-
когда изменяемся мы,
изменяется мир.
И мы переходим
в какое-то новое качество
и вдаль отплываем
к неведомой новой земле,
и не замечаем,
что начали странно покачиваться
на новой воде
и совсем на другом корабле.
Когда возникает
беззвездное чувство отчаленности
от тех берегов,
где рассветы с надеждой встречал,
мой милый товарищ,
ей-богу, не надо отчаиваться -
поверь в неизвестный,
пугающе черный причал.
Не страшно вблизи
то, что часто пугает нас издали.
Там тоже глаза, голоса,
огоньки сигарет.
Немножко обвыкнешь,
и скрип этой призрачной пристани
расскажет тебе,
что единственной пристани нет.
Яснеет душа,
переменами неозлобимая.
Друзей, не понявших
и даже предавших,- прости.
Прости и пойми,
если даже разлюбит любимая,
сережкой ольховой
с ладони ее отпусти.
И пристани новой не верь,
если станет прилипчивой.
Призванье твое -
беспричальная дальняя даль.
С шурупов сорвись,
если станешь привычно привинченный,
и снова отчаль
и плыви по другую печаль.
Пускай говорят:
«Ну когда он и впрямь образумится!»
А ты не волнуйся -
всех сразу нельзя ублажить.
Презренный резон:
«Все уляжется, все образуется...»
Когда образуется все -
то и незачем жить.
И необъяснимое -
это совсем не бессмыслица.
Все переоценки
нимало смущать не должны,-
ведь жизни цена
не понизится
и не повысится -
она неизменна тому,
чему нету цены.
С чего это я?
Да с того, что одна бестолковая
кукушка-болтушка
мне долгую жизнь ворожит.
С чего это я?
Да с того, что сережка ольховая
лежит на ладони и,
словно живая,
дрожит...

(с) Евгений Евтушенко

Дорогому человечку,
чистому, светлому и прекрасному,
как первый снег.




Я стояла в тени одиноких и тихих аллей,
Наблюдая, как девочка шла, улыбаясь рассветному чуду.
Запах ветра, играя листвой, расплескался повсюду,
Замирая надеждой в зелёных ветвях тополей.

А снежинки, устроив беспечной игры хоровод,
Опускались на губы её и потоками света
Растворяли реальность привычного жаркого лета,
Отдавая надежду под новый волшебный аккорд.

Луч рассветный застыл в восхищении безумном своём,
Облака, в бирюзовое утро, лихой вереницей,
Поднимали на крыльях любви удивлённую птицу,
Наполняя остывшее сердце забытым огнем.

А потом мы сидели на крыше, обнявшись, читали стихи,
Старый чайник и мягкий диван в суете разговоров,
Звонкий смех, в нотках тёплых и искренних споров,
На небесном холсте добавлял к сонным звёздам штрихи.

Во дворе просыпалось, в сугробах, притихшее лето,
И прохожие шли, в попыхах пожимая плечами.
Cтарый дворник, сурово, ругал снег смешными речами,
Подметая сомнения двух сумасшедших поэток.


(с) Смешная и Рыжая

Ну, вот и дотлела моя сигарета
В случайной кафешке… в случайной судьбе…
Мой кофе остыл… послевкусие лета,
И послелюбовью стихи о тебе
Ложатся узором чернил на салфетку,
На постнепредсказанность роли твоей,
Которую чувствую каждою клеткой
И каждым дыханьем… Душой у дверей
Такого изысканно-мёртвого мира…
О, сколько в нём шрамов ненужных потерь!
Я понял так поздно, что все эти дыры
Могла ты зашить… Потерял… И теперь
Сливаю в стихи недоделанность счастья…
В них нет совершенства – ведь я не поэт,
Всё это писали: простое ненастье,
Салфетка, мой кофе и дым сигарет…



(с) Сергей Косинов

Как рассчитать по формуле изношенность души?
Не возраст это и не километры...
Упущенных, разрушенных возможностей мосты,
Пустых, холодных встреч пронзительные ветры
Ты возведи в квадрат и в скобки заключи...
Помножь:
На чьи-то слезы у окна, когда молчат ключи,
На минус верности, на минус доброты,
И снова в скобку:
"Энн" осколков сломанной мечты…
Помножь:
На неиспитость теплоты любимых губ,
Помножь:
На незамеченность к тебе протянутых любимых рук,
Потом все подели:
На "Икс" никчемной суеты...
Ты видишь?
Бог дает на выбор формулы, а выбираешь - ты!


(с) Ольга Мирина

Что ж ты творишь-то, как же ты пишешь, милая, прямо ножом по сердцу и вкривь и вкось… Помнишь, дрожала знобко аллея стылая в парке, где как-то встретиться довелось? Строчки срывались каплями, время- восемь, и так неохота- в знобкую темноту…как ты, смешная кроха с глазами осени, держишь на плечиках всю эту маету? Как ты умеешь так, бесшабашно, дергано, - пульсу - сорваться, миру - лететь листвой?
Тучи набухли ливнями, сплошь ведерными, от непогоды ну хоть скули да вой, в ней ли сейчас ты рифмам чернила черпаешь, чтобы заполнить чем-нибудь пустоту?..
«Хватит хвалить, - смеешься. - Пока что мелкая ж… Позже, когда – и если – я подрасту…»
Дом твой следит за нами глазами желтыми, город ссыпает под ноги тишину, и запирает души жильцов щеколдами, чтобы случайно болью их не кольнуть, и не изранить их, непривычных, строчками – вряд ли сумеют, горестные, уснуть…
Только деревья реденькими листочками все выметают вымокший млечный путь…

(с) Алина Марк

Уютный подвальчик, салфетка и кофе…
От спазмов души замедляется пульс…
Спасает меня никотиновый морфий,
И где-то внутри утончается грусть…
А кто-то умышленно выключил солнце,
Все мысли запутались в вихре потерь…
Сижу и смотрю, как любовь разобьётся…
Бескрылая вовсе… Осталось теперь
Докуривать жизнь, отдавая салфетке
Каракули сердца узором чернил…
Тускнеющий мир… - он ничейный и терпкий…
Он слишком пустынный… А я сочинил
Своей несудьбы безысходные строки,
Опять между ними я вижу твой взгляд…
Уютный подвальчик – приют одиноких,
Где бледные тени вчерашних утрат
Из гущи кофейной и едкого дыма
Возводят свой призрачно-грустный дворец,
На стенах измятых расклеив тоскливо
Каракули чьих-то разбитых сердец…



(с) Сергей Косинов

Опять ползет ночная ложь
По небу скованному,
Орнаментом созвездий сплошь
Татуированному…

Секут ковыль кнуты–ветра…
А я ворованная!
Тобой до самого утра
Вся зацелованная.

Ты так спешишь меня любить …
И губы пламенные
Мне что-то будут говорить,
Как одурманенные!

Я пахну амброй в темноте,
К утру – камелиями,
А ты каштаном по весне
И суевериями…

Тобой увита, как плющом,
Под вздохи ветреные,
Но я прошу тебя еще
Немного медленнее…

Давай сыграем этот блюз…
Пусть нескончаемое,
Но акапелло наших чувств
Звучит отчаяннее!

Нам тихо вторят ковыли,
Как зачарованные.
Мы этой ночью короли!
Некоронованные…


(с) Велма

Вот кактус. Разве он цветок?
На бугорке земли шершавой
Нелепо скрюченный виток
Какой-то проволоки ржавой.

Однако, даже он, и тот
Однажды вдруг в степи кромешной
Цветет, да как еще цветет,
С какой доверчивостью нежной!

Спит красота в любом из нас.
Мы все красивы от рожденья.
Однажды, вдруг, хотя б на час,
Или хотя бы на мгновенье.

Спит красота. И жаль мне тех,
В ком глухо спят ее порывы,
Тех, кто ушел от нас навек,
Не зная, как они красивы.

(с) Николай Доризо

Вспоминайте меня... Мы когда-нибудь встретимся снова
на развилке дорог, в межсезонье, в сыром октябре...
Я хотела сказать... Но разбилось хрустальное слово,
прикоснувшись к губам, в нашей с Вами жестокой игре...

Вы дарили легко и стихи, и мечты, и признанья...
Я из Ваших подарков построила рай в шалаше...
Но с приходом зимы он рассыпался до основанья,
оставляя следы в растерявшей желанья душе...

Вспоминайте меня... Я уже не боюсь расстояний,
в первом классе любви я учусь на дары отвечать...
Ваша очередь, друг мой, дома возводить из признаний
и в холодное сердце взаимные чувства впускать...

И когда эту хрупкую радость заменит привычка,
не спешите замерзшую девочку гнать от огня...
Это буду не я... Мне, поверьте, почти безразлично,
кто с тоскою прошепчет в рассвет: "Вспоминайте меня..."

(с) Анна Булатова

О, эти утренние женщины!
Не то, что женщины вечерние,
Они скромней, они застенчивей,
Глаза их ярко не очерчены.
Они досматривают сны на бегу,
Они бросаются в пасть троллейбуса,
Но и на зыбком, на земном берегу
Они кому-то кажутся ребусом.

О, эти утренние женщины -
Не то, что женщины вечерние -
За невозможным, но обещанным
Куда-то мчатся, как кочевники,
По тротуарам и по обочинам
То вереницами мчат, то ордами...
Но даже в городе озабоченном
Кому-то кажутся кроссвордом они.

О, эти женщины вечерние -
Не то, что утренние женщины.
Вот так в чудесном превращении
Песок на дне морском стал жемчугом.
И, отрекаясь от дневной кутерьмы,
Сулят и радости, и мучения,
Не разгадают и ученых умы
Их глаз опасное излучение.

Но если утренние женщины
Совсем иными стали к вечеру,
Не торопитесь их развенчивать
И не стремитесь рассекречивать.
Просто нас не минует весна,
Если будут казаться ребусом
И бегущая по волнам,
И бегущая за троллейбусом.

(с) Ольга Качанова

Солнце моё -
холодный вздор.
Сети.
Блики воды
сквозь облако-шутку. Фарс.
Чей-то обман,
хитрый виток столетий.
Не защитил
мой амулет, не спас.
Гаммой неловкой
по разноцветью спектра
глупая правда
о белоснежной лжи.
Солнце моё.
Крен на парус.
Ветра.
Курсом проверенным.
Прямо. На миражи.


(с) Рапна