Санта, дай мне вместо дыры в груди
Ощущение чейности и причастности,
Чтобы больше так не вносили ясности,
Как 8 августа и 21 декабря. Чтобы я в пути,
И, конечно же, все впереди. Плюс не зря.

Санта, дай моей маме хорошего мужика.
Береги ее, она умница и красавица.
Уже все, ей пора отдышаться уже и оправиться.
Это видно особенно остро издалека.

Дай друзьям моим золотым еще больше джаза.
Чтобы как-нибудь нам собраться всем вместе, разом,
Делать глупости, петь, не спать, хулигански ржать.
Санта, пусть им такой пустоты никогда не знать.

Санта, пусть лучше будет много всего и взахлеб.
Лучше больно и остро, чем тихо и нежило.
Я умею теперь: поболело - да зажило.
Это как на кольце соломоновом "Все пройдет".

Я запомню мой самый первый серьезный год
По влюбленному маю, сложному августу, мясом-навыворот-декабрю.
По тому, как Мишка мне в волосы - пятерню.
По ночному питерскому дождю
Где-то в том июле. По воробью,
Что из рук выклевывал хлеб во дворе КиТа.
По "жива-молода-горда".
Никаких, разумеется, рыб из пруда без труда.
Но фартило магически. Мэир-живая-вода,
Этот год с тобой, мой хороший, и про тебя.
А иначе я просто бы не дожила до весны
В яме, полной глупости и попсы.

Мальчик-что-звал-меня-по-своей-фамилии,
Мальчик-глаза-зеленющие-черные-кудри-и-чертовы-лилии,
Мальчик-как-пуля-навылет -
Все эти солнечные удары меня хранили
От вот этой теперешней пустоты.

В общем, Санта, я тут вела себя хорошо:
Мыла руки, учила уроки, мамины поливала цветы...
Залатай мне, Санта, в груди решето,
Как умеете только Он и ты.


(с) Елена Пуговкина

смыслы совсем не держатся.
как же так. господи.
летние юбки, волосы, босиком.
нет ничего глупее, чем ревновать. но
не осязать его пальцами: вздохом одним. тайком.
перекатывать льдинкой во рту слова.
посвящать в сокровенные пересоленные моря,
рисовать губами заветные острова:
забирай. вдыхай. и играй. и играй мне. ну!
не дышать. потому что сбиты все вздохоритмы.
просто слышать стократно все то, что он говорит и,
глядя в свет, струящийся через воду - идти ко дну,
которое, черт возьми, тоже
принадлежит ему.
засыпать на дне самой соленой песчинкой.
сразу раскусывать до начинки,
все запускать под кожу,
через неделю
подарить дубликаты любых ключей
величать Апрелем.
того, кто не обнимал ни разу твоих плечей.
мне всегда казалось, что это похоже
на танец со стулом, но оказалось, что
это похоже на дикие пляски в ночь на купалу
прыгать с разбегу, подол зацепить огнем
и сгореть предрассветно под легким, вроде бы, одеялом.
с открытым в весну окном.


(с) Елена Пуговкина

Ищущий да обрящет, дорогу осилит идущий,
Захочет по-честному и все сначала врущий,
Станет танцующей пылью в луче каждый ненастоящий,
Выспится Светлый, по три часа в сутки спящий.

И тебе надоест наконец быть шумливо-насущной,
Станешь тягучая, сладкая – южный медовый ликер.
Лечь на траву, засыпать, притвориться рекой,
Нежной венкой на карте - медленной и глубокой.
Песни, письма бумажные - чудные вещи без прока -
Освежить в себе, поразвесить сушить у порога.
Помолчать, очень тихо касаясь воды рукой.
Накупить летних платьев – самый простой покрой.
Больше не захотеть этих трудностей переводов.
Шизофренически и по-теплому – поговорить с собой.
Отпустить злую боль в никуда, досчитать до утра,
И теперь уже никогда, слышишь, ни-ког-да
Не влюбляться в клинических идиотов.




(с) Елена Пуговкина

мама, какой он наглый, до губ прокушенных невозможный
до туго натянутой венки височной - сложный
как кислород под водой, истерично нужный
огромный и неотложный

как мне вместить это все в мое тельце, мама
до сих пор нетроганная моя
крохотная душа
потому что теперь ее самая тихая глубина
оживает и мечется, так, что нельзя дышать –
это глупо, но как мне легкими управлять
когда он улыбается, мне согревая там все, до дна

знаешь, ведь от него у кого-то родится сын –
это будет самый красивый на свете мальчик, клянусь
только если об этом подумать, мама, то я свихнусь
потому что во мне очень громко идут часы
отмеряя фатальное: десять, девять. мам, я боюсь
мам, мне страшно, я снова маленькая такая:
мне четыре, ты плачешь. зачем? я не понимаю
мне пятнадцать, и я не верю, что разберусь
или даже тринадцать – я некрасивая и стесняюсь
и уже с девяти ненавижу, когда мне врут
я настолько маленькая, что рыдаю
прямо на эскалаторе, в шумном и темном метро
он не видит, наверное, как мне обжег нутро
и не чувствует, как я за час без него замерзаю

если в двух словах: посмотри, он в меня врастает
а я корчусь от боли, отчетливо представляя
как потом его вырвут и заберут
а еще я знаю
что таких, как я, в это долгое плавание не берут



(с) Елена Пуговкина

Кто-то взял и лишил нас карты, всех сокровищ... И очень спешно перевел все слова в караты... И обидно чуть-чуть, конечно, но проблем - на один мизинец, от которого млеют губы... Я - твой маленький колумбиец, добывающий изумруды в недрах слов "Я хочу остаться. Здесь. С тобой. Навсегда"... И скоро я построю для этих пальцев опьянительно-чистый город поцелуями на ключицах и цветами шального юга в волосах... Мы опять случимся, перепачканные друг другом в самой жалкой из всех гостиниц Барселоны и люксов Ниццы... Но я - маленький колумбиец, арестованный на границе с контрабандой сигар и кофе, чтобы утро твое украсить ароматом... И помнить профиль на залитой огнем террасе... Мы смелее других счастливых, беспощадны, как соль и ветер. Мы останемся ждать прилива. Только мы, рыбаки и дети... Я успею построить лодку, даже стать для тебя пророком, приносящим тебе на откуп в пыль растертые листья коки, чтобы сыпать лучи-дорожки там, где солнечное сплетенье, тихо, медленно, понемножку отрывая тебя от тени. И сложить ее, как бумажный пароход и отправить в море... Я - твой маленький... Да неважно... Можно просто вернуться в номер, удивляясь, что так фатальны самородки, что зеленеют - ведь по сути простые камни, чуть дороже и чуть нежнее, с репутацией безупречной...
И поверить теперь нетрудно в то, что мы заслужили вечность.
В нашем городе. Изумрудном.






(с) Велма

Ежедневное чудо -
не чудо
Ежедневное горе -
не горе.
Настоящее горе
другое.
И о нем говорить не хочу я.
Ежедневные блестки -
как ветошь.
Ежедневная ноша
не давит.
В ежедневные слезы
не веришь
Не тревожит.
Надоедает.
Лжет язык
в ежедневном застолье.
Бесконечные вопли
писклявы.
Постоянные вздохи -
не вздохи
Ежедневные клятвы -
не клятвы.
Ежедневная ссора -
не ссора...
Но,
над спелой росой
нависая,
вдруг встает
ежедневное солнце.
Ошарашивая.
Потрясая.
Ежедневной земли
не убудет...
И шепчу я,
охрипнув от песен:
пусть любовь
ежедневною
будет.
Ежедневной, как хлеб.
Если есть он.



(с) Роберт Рожденственский

Дождь бросает горошины,
По асфальту звеня…
Помни только хорошее
Про себя и меня.
Как под тяжкою ношею
Я смотрю на зарю…
«Помни только хорошее»,-
Вновь тебе говорю.

Сыплет небо порошею,
Белый кружится снег…
Помни только хорошее!
В чудо верь, человек!
Ну а если непрошено
К нам ворвется беда
И заветное, прошлое
Унесет без следа…

Будет больно отчаяться,
Будет трудно уйти…
Но такое случается
У людей на пути.
Все равно, в мир огромный,
Продолжая свой путь:
Все хорошее – помни!
Все плохое – забудь!



(с) Роза Талхигова

В толпе на мокрой остановке
Стояла женщина одна
Ничем особым не видна.
Таким не смотрят в след мужчины,
Но в этот раз была причина;
Был рядом с ней, ни дать , ни взять.
Прекрасный принц - краса и стать.
От толкотни, своей рукой
Он ограждал ее покой.
За милой ревностно следя,
Прикрыл фуражкой от дождя.
Меж женщин шепоток прошел;
,,Ну надо ж! Что он в ней нашел?!"
А ей ,казалось нету дела,
Что на нее толпа глядела
В трамвай он подал руку ей.
Но, оглянувшись из дверей.
Как Жанна Д-Арк с костра людского
Она свое сказала слово:
,, Когда делил БОГ красоту,
Я не смогла принять участье.
Проснулась я в минуту ту ,
Когда делить он начал ,,СЧАСТЬЕ".
Ушел трамвай, мы вслед глядели,
В ушах слова ее звенели.
,,Проснитесь , женщины !К себе,
Не относитесь слишком строго.
Ведь счастье спит в любой судьбе.
Еще любви и счастья много.
Пока не разделенных БОГОМ!



(с)

- Представляешь, приехал вчера домой, а рубашка вся в помаде!
- Да-а. . . теперь от жены покоя нет, наверное?
- И не говори! Все время кричит: "Хочу такую же! Хочу такую же! "

я могу быть сказкой. открыть на любой странице,
собирать по буквам, заучивать как молитву -
ты умеешь это красиво... к чертям границы
ты, конечно, знаешь, как сделать меня реальной.
загадай скорее - и я постараюсь сбыться,
ведь герои в сказке всегда побеждают в битве,
а потом - кому на принцип, а кому за принцев,
ну а главное, все довольны, полет нормальный.

я могу быть морем. по каплям в тебя вливаться
наполнять энергией солнечного заката
ты, конечно, знаешь все правила этих танцев.
просто вспомни об этом, вспомни. я буду рядом,
там, где волны нежно вплетаются в наши пальцы.
но вода утекает вниз и бежит обратно.
что свобода кому-то, то для другого – карцер.
много моря ведь в жизни тоже совсем не надо.

я могу быть песней, которую все услышат.
прикоснуться к седьмому небу [к седьмому чувству],
чтобы хоть на минуту стать друг для друга ближе…
эпилог прозрачен и пуст у таких историй.
и там, где кончается песня, съезжает крыша.
…а когда становится невыносимо пусто,
я иду решительно красить волосы в рыжий.
а потом пою себе сказку про наше море.



(с) Тигровая креветка

Ты, долго плевав на все своды правил, уверенный – всё тебе по плечу, решишь вдруг, что смог приручить, направил, увидел в глазах её призрак чувств. Она нарисует подводкой стрелки и холодно скажет:
- Ну, мне пора.
И каждое слово её подделкой звучит /кроме тех, что из-под пера выходят на волю густым потоком/. Претензии ей – что с гуся вода. Она никогда не была жестокой – иначе исчезла бы без следа. Ты ищешь к ней вновь обходные тропы -- она недвусмысленно, без затей, рисует по воздуху знаки стопа узорами красных своих когтей. Ты хочешь ее покормить с ладошки, но слишком уж жалок, убог и слаб, чтоб вдруг захотелось такой вот кошке устроить приют для уставших лап в твоей богадельне…
Она удушит в объятьях, целуя твой каждый шрам, потом изметелит молчаньем душу. /Ты веришь, что в этом – особый шарм/. Она соберётся, расправит плечи, уедет. Куда? Ну… в пределах МКАД, вернется к тебе /повезёт – под вечер/ -- и будет словами писать закат.
И так каждодневно… А может, хватит -- она же с любым точно так горяча. И высказать всё, что придется кстати, и, может быть, связь разрубить сплеча?
Но ты не протянешь ни дня в разлуке, и, сколько ни бейся, и ни злословь – ты знаешь – однажды у каждой суки был тот, кто убил в ней её любовь.



(с) Мария Кевлина

Целую дождь, когда разлука
Напоминает о себе,
Когда несдержанные руки,
Прильнув устало к голове,
Осознают, что одиноки,
Что отпустили всё же зря.
И майский дождь роняет строки
На мир, застывший в ноябрях.

Целую дождь. Перед глазами
Теряет небо высоту.
Возможно ль выразить словами
Души больную наготу
С пустым незанятым пространством,
В котором – ветер и тоска,
В котором ты могла остаться,
Но оказалась далека…

Целую дождь и помню губы,
Которых я не долюбил.
Пускай же дождь меня погубит,
Лишив и слабостей и сил…






(с) Сергей Косинов

каждый день, каждый год обязательно кто-то умрет
то в миру, то в ЖЖ, то в каком-нибудь метапространстве.
обернешься на миг, чтоб сказать торопливое "здравствуй",
а кому говоришь - уже смотрит навеки вперед.

каждый день, каждый год обязательно кто-то устал,
и ушел, как весенние льдины по синему руслу,
как ползет седина по косе по песчаной, по русой,
как разбитые камни ложатся могилой у скал.

каждый день, каждый час, но не делай такого лица,
кто же знает - быть может, мы будем молить о таком же -
прикурить напоследок, запить - чтоб морозец по коже,
прошептать: "Боже, как всё доста..." и упасть у крыльца



(с) Аля Кудряшова

Как ты проснешься ... таким будет день ...
Вот потому я и встала чуть раньше ...
А для любимого разве мне лень
Утро обычное сделать чуть краше ...

Вовсе не так ... ты сопишь ... как ребенок ...
Только слегка одеяло поправлю ...
На целый день много надо силенок ...
Чайник шумит ... а я быстренько ставлю

Наши любимые синие чашки ...
Мед, круассаны ... варю быстро кофе ...
Мне улыбаются в вазе ромашки ...
Ты подарил мне вчера их ... д у р е х а ...

Что же ты плачешь опять без причины ...
Вытри глаза поскорее !!! Вот так то ...
Нет ... не за это нас любят мужчины ...
... ну а за что???
... что мы е с т ь ...

... непонятно????????



(с) Антонина Алексеева

Не воюй с любовью, не получится,
ни кольчуга не спасет, ни шлем,
не спасут уловки, не научишься,
применять коварство новых схем.

Чувства не гаси, напрасно ведь,
прорастет все заново к весне,
не читай душе своей ты проповедь,
не стони ты горечью во сне.

Ты раскройся ей навстречу искренне,
обними, прими, благодари,
как единственную в мире истину,
милому любовь ты подари!

И поверь тому. что все мы грешные,
что ж попросим Господа простить...
Но - люби! Люби ты днями вешними!
Это счастье главное - ЛЮБИТЬ!



(с) Ефим Ташлицкий

Оставь мне запах кофе и иди,
Давай не будем скомкано лукавить,
Истерзанное лето позади,
Еще чуть-чуть и осень будет править.
Еще чуть-чуть и желтых листьев прах
Отправит нас в супружеские спальни,
Оставь мне запах кофе на губах,
И несколько посланий виртуальных.
Оставь июнь тревожный и слепой,
Пылающий июль и август томный,
Запомни меня именно такой-
Чувствительной, обидчивой, нескромной.
Оставь мне запах кофе и иди,
Губами сохраню твою улыбку,
Осознанная осень впереди,
И все имеют право на ошибку.



(с) Лиля Це

Нельзя за любовь - любое,
Нельзя, чтобы то, что всем.
за любовь платят любовью
Или не платят совсем.

Принимают и не смущаются,
Просто благодарят.
или (и так случается!)
Спасибо не говорят.

Горькое... вековечное...
Не буду судьбу корить.
жалею тех, кому нечего
или некому подарить.


(с) Вероника Тушнова

Ему на вид, пожалуй, не больше двух. Песок сбегает струйками из горсти. Он это слово ловит, как белый пух, и по слогам боится произнести. Подходит робко, трогает за ладонь, глаза, как небо, преданы и чисты. Он напряженно смотрит на детский дом и выдыхает: «Мамочка, это ты?» - и ждет ответа сжавшись, как ждут удар, как обрывают резко чужую нить… Он загадал – однажды услышать «да» и веру в это чудо теперь хранит, и нет обиды в ясных его глазах, и нет вопроса: «Взрослые, почему?». Он мог бы сам об этом мне рассказать, но я боюсь – не выдержу, не пойму, когда он будет, милый смешной малыш, мне говорить, что Боженька любит всех и всех прощает… Разве себе простишь, что предаешь застенчивый этот смех, что отнимаешь руку, отводишь взгляд, что ищешь оправдания – «не теперь»?... А он стоит, ни слова ни говоря, и прорастает светом своим в тебе, глаза, как небо, преданы и чисты, и в них слезинки копятся и звенят…

Он выдыхает: «Мамочка, это ты?»

И сердце отвечает: «Конечно, я»


(с) Кот Басё

Корабли жёлтых листьев плывут по лужам.
В этой жизни каждый кому-то нужен.
Есть немного тепла, и грусти немного.
И прозрачна даль. И пуста дорога.
И спасеньем память моя смешная
По асфальту в прошлое уплывает,
Чтобы вновь терять и просить прощенья
За попытки вечного возвращенья.

Наши души давно в паутинках трещин.
Мы несём через время смешные вещи.
И деревья в прошлое облетают.
И смешные мелочи нас спасают.
И пройдя эту жизнь, и её не зная,
Мы встаём на пороге странного рая,
Где живут души наших детских игрушек
И прекрасных животных святые души.

Нам так много дано… Жаль, что мы не знаем,
Что несём в себе мир, что граничит с раем,
Что несём в себе небо, что знает Бога…
Ни за что, просто так нам дано так много. –
Потому что в мире с теплом осенним
Неизбежна вера твоя в спасенье,
Потому что листья плывут по лужам,
Потому что каждый кому-то нужен.


(с) Александр Назаров

Да, мой родной, я скучаю... Но боли нет -
Срок её действия, видно, недавно вышел.
Я все остатки несмело вложу в конверт
И самолетом бумажным отправлю с крыши.
Давит, любимый, тоска. Но себе реветь
Не позволяю. Здесь потирает руки
Ревность. Ты знаешь, будет она и впредь
В лучших подругах у каждого дня в разлуке.
Да, мой далекий, время -- отрава, яд..
Врут, будто лечит - только несётся птицей...
Я отказалась от нескольких прав подряд
И забираю твоё - мне ночами сниться.


(с) Мария Кевлина

Небо по крышам – в движении плавном,
И каждый заперт в собственном эпизоде,
А хочешь – я расскажу тебе о главном,
О том, что никогда не проходит,

О том, что не выкрикнуть в сизый дым вечера,
В дворах-колодцах, где тени качаются,
Хочешь – о том, что со мною всегда ВЧЕРА,
О том, что никогда не кончается.

Мне не сказать тебе здравствуй и не крикнуть постой,
Ведь пути наши намертво запараллелены,
И нас не осыплют деревья осенней своей листвой,
И нам не проснуться в одной постели, но

Хочешь – я буду орать в пустоту до одури,
Хочешь – молитвой без слов прорасту в молчание…
Знаешь, как бесполезно больно себя дарить
Случайным людям с пустыми речами их…

Мой голос всё тише – не надо о главном,
Мой голос всё глуше… Остаются за кадром
Улицы города в их развороте плавном,
Улицы города, где нет тебя рядом.

Тенью собственной боли под ноги падая,
Выпадая монетой разменною в вечер простуженный…
Столь многого в этом мире надо нам,
Как немного нам надо – быть кому-нибудь нужными.

Хочешь – я буду вечным вчерашним днём,
Вечным завтрашним днём, перечёркнутым птичьими стаями,
И хотя я знаю: не быть нам вовек вдвоём,
Но я долечу до тебя стихами, и

Веришь – через плотины однажды нас разделивших лет,
Через пространства, грозящие адовым холодом
До тебя донесёт моих монологов бред
Это старое небо, что тихо грустит над городом.

Небо по крышам в движении плавном.
Мой голос всё глуше, мой голос всё тише.
А хочешь – я тебе расскажу о главном…
Слышишь? Ты меня слышишь?



(с) Александр Назаров