БЕЛКА БЫЛА В СКВЕРНОМ НАСТРОЕНИИ. Ветер опять просвистел мимо и не
принес ей писем - ни одного, даже самого малюсенького!
"Никто обо мне не думает", - пригорюнилась она. А ведь сама она думала
о тысяче разных зверей. Она думала о Муравье и о Бегемоте, и о Комаре, и о
Выдре, и о Льве, и о Сороке, и о Медведе, и об Осе, и о Слоне, и о Воробье.
Она думала обо всех. О ком только она не думала?
-Обо мне, - раздался голос. Белка вздрогнула и выглянула на улицу. Шел
дождь, и никого не было видно.
-Эй, там, - крикнула она.
-Привет, - отозвался голос.
-Ты где? То есть, я хочу спросить, ты кто? - крикнула Белка.
-Я здесь.
-Где здесь?
И тут у двери, в темном уголке, Белка заметила сжавшуюся к комочек
Ночную Совку.

-Ах, так это ты, - сказал Белка.
-Вот видишь, - сказала Ночная Совка. - Обо мне ты не думала, а я о тебе
дни и ночи напролет думаю!
-Обо мне?
-О тебе! - кивнула Совка. - Глянь-ка. - Она расправила крылышки, и
Белка прочла, перескакивая взглядом с одного крыла на другое:

Привет, Белка!
Как дела? У меня все хорошо, или нет, не то чтобы хорошо, потому что ты
обо мне никогда не думаешь. Ну,теперь, может, хоть чуточку подумаешь?
Ладно, пока!

Ночная Совка.

Совка плотно сложила крылышки, потерла ими друг о друга и снова
развернула. Надпись исчезла. Глядя на Белку блестящими, серьезными глазами,
Совка подала ей веточку, и Белка написала на ее крылышках:

Милая Ночная Совка,
Ты знаешь, я всегда о тебе немножко думаю. Я хочу сказать: с этого
момента. Потому что ты такая милая. Напиши мне еще что-нибудь, ладно? Пока.

Белка.

Ночная Совка вновь тщательно расправила крылышки, взмыла вверх и
улетела. Белка вернулась в дом и уселась на стуле у окна - ей нужно было кое
о чем поразмыслить.



(с) Тоон Теллеген

ОДНАЖДЫ, КОГДА БЕЛКА дремала в высокой траве на берегу канала, Золотая
Рыбка спрашивала у Цапли:
-Что это с тобой? Я плаваю себе, плаваю, а ты на меня - ноль
внимания...
-Ах, - сказала Цапля.
-Ты не заболела случайно? - спросила Золотая Рыбка. - А то на тебя это
не похоже.
-Нет, - сказала Цапля, вздохнула и добавила: - Я бы тебя уже сто раз
проглотила...
-Да уж никак не меньше тыщи, - предположила Золотая Рыбка. - Ну ладно,
давай по порядку.
-Тыщу так тыщу, - согласилась Цапля и продолжала: - Вот я тебя сцапала
- и мне хорошо. Но ведь часу не пройдет, как я опять проголодаюсь, и глядь!
- вон она ты плаваешь. Похоже, что конца этому не будет...
-Что ты называешь концом? - перебила Золотая Рыбка.
-Не знаю, - уныло сказала Цапля, - потому что до конца никогда не
доходит.
-Ладно, дальше давай.
-Дело тут всегда только в двух вещах: в голоде и в тебе. Вот я тебя
съем - и нет больше ни тебя, ни голода. Потом я сплю, просыпаюсь - и вот вы
они оба: голод, здесь, где-то возле клюва, и ты, там, за кувшинкой, в
тростниках, и я тебя проглочу и опять сплю... Это бесконечно, прямо как
осенний дождь! Но я же не осенний дождь!
-Да какое там, - сказала Золотая Рыбка.
-Я - Цапля, - гордо сказала Цапля.
-Точно, - сказала Золотая Рыбка.
-И я больше никогда не хочу голодать.
-Разумеется, - сказала Золотая Рыбка.
-И я хочу тебя проглотить... в последний раз.
-Само собой... то есть... я хочу сказать: нет... или, в сущности, что
уж там... давай... - сказала Золотая Рыбка. - Но уж потом-то ты от меня
отстанешь?
-Потом я учиться пойду. А то какая учеба на пустой желудок. На
бурильщика или там на землекопа. Я думаю, под землей столько интересного...
И с моим-то клювом - нет, точно, тут мне все дороги открыты.
-Ну, тогда ладно, - сказала Золотая Рыбка и позволила себя проглотить в
последний раз.
-Но теперь-то уж все! - крикнула она напоследок, скользя по длинной,
извилистой цаплиной глотке.
Светило солнышко, и довольная Цапля уснула на берегу канала,
тянувшегося между лугом и лесом. Но, чуть спустя раскрыв глаза, она увидела
плавающую как ни в чем ни бывало Золотую Рыбку, которая предостерегающе
махала ей плавником.
-Это все хорошо, - подумала Цапля, - однако прости, я этого не хотела.
И, пока Белка все еще мирно спала, Цапля отпихнула клювом кувшинку и с
тяжелым вздохом в тысяча первый раз проглотила Золотую Рыбку.
-Мы так не договаривались! - донеслось из Цаплиного клюва.



(с) Тоон Теллеген

Композитор Давид Тухманов, стихи Игоря Шаферана


Два окна со двора
И развесистый клен...
Я как будто вчера
Первый раз был влюблен,
Прибегал я сюда,
Но звучало в ответ –
И не то, чтобы да,
И не то, чтобы нет.

Мне б черкнуть пару строк,
Да мешали дела,
И другая любовь
За собой повела...
Лишь вздохну иногда,
Словно слышу в ответ –
И не то, чтобы да,
И не то, чтобы нет.

Всё пройдёт, и опять
Я тебе улыбнусь,
Ни к чему ревновать
Эту давнюю грусть.
Ведь на счастье тогда
Мне сказали в ответ –
И не то, чтобы да,
И не то, чтобы нет.

БЕЛКЕ НЕ СПАЛОСЬ. Она слонялась от двери к шкафу, обходила стол с одной
стороны, задумчиво останавливалась перед шкафом - открывать или нет, - не
открывала, обходила стол с другой стороны и начинала все сначала.
"Вот так вот и буду бродить до самого утра", - думала она. Ей не
хотелось ни спать, ни даже прилечь.Читать далее



(с) Тоон Теллеген

Тема закрыта. Так закрываешь дом. Молча выходишь на улицу, ловишь тачку. Молча таксисту киваешь, не тронув сдачу. Молча глядишь на старый аэродром. Молча идешь на взлетную, трап дрожит, кресло второго пилота пока пустует… Мы вспоминаем небо в беде и всуе. Небо, нахмурившись, думает, как нам жить. Кабина затеряна в кнопках и проводах, словно клочок земли в амазонской сельве. Ну, здравствуй, начальник. Как слышно? Держи на север. Сколько мы там налетали уже? В годах? Сколько прошли проклятых горячих мест? От Кандагара и до вьетнамских топей… И каждый в бою проверен, в миру удобен. Мы будем летать. Пока нам не надоест. Нам будет дано немало за все бои, на фюзеляж – звезду, на рукав – нашивку… И только один запрет на одну ошибку. Мы не имеем права другой любви. Когда мы уйдем в отставку, осядем на тропическом острове - пальмы и шум прибоя, и небо над нами солнечно-голубое – такая бездонная теплая тишина. Ты будешь дремать в гамаке, я пойду гулять, смотреть в горизонт воды… Океан огромен… И в эту минуту я вспомню о старом доме, который, конечно, лучше не вспоминать. Но что-то случится с пространством – в моей руке вдруг звякнут ключи, и дверь заскрипит послушно, и дом ее запах волной на меня обрушит, и тени сплетут узоры на потолке, и я, наконец, услышу ее шаги, и жар пробежит под кожей, сгущаясь в пальцах…

Мы пьем на закате чай и идем купаться.

Когда ты закроешь тему – беги.

Беги!


(с) Кот Басё

я всё понимаю. я всё, как всегда, понимаю.
что ты не приедешь уже. да и я не приду.
что этот сюжет, словно цветень кудрявого мая,
развеют легко сквозняки в повзрослевшем саду.

что мир не заметит потери и точно не рухнет,
когда я другому сопливый стишок напишу,
а ты, распивая чаи в аккуратненькой кухне,
на ушках другой элегантно развесишь лапшу.

и вроде всё правильно: жизнь расставляет, как надо.
и вроде бы слов «на прощанье» исчерпан лимит:
мы взрослые люди. к чему нам пустые тирады?
но где-то внутри, если честно, по-детски щемит.


(с) Дийна

Вон за той полоской света,
Что граничит небо с полем,
Вон за той полоской тонкой,
Разрезающей туман,
Вижу я начало лета,
Что живёт пока за морем,
За ночной промёрзшей кромкой,
И за далью тёплых стран.

Но уже прорвался запах
Вслед за влажными ветрами,
И упал плашмя на белый
Предвесенний рыхлый снег,
И февраль на волчьих лапах,
Процарапав лёд когтями,
Подскочил как оголтелый,
Приготовившись в побег.

И в пути неблизком птицы
Машут шумными крылами,
Возвращаясь по гнездовьям
И скворечникам пустым,
Но серебряные спицы
Всё сплетают кружевами
К подоконным изголовьям
Белоснежный габардин.

Все несметные богатства
Строгой Снежной Королевы,
Весь хрусталь и бриллианты,
Что зима скопила ей,
Ручейковым звонким братством
Украдутся под посевы -
Колокольцы, кисти, банты
Расцветающих полей.

Вот тогда проснутся гномы,
Светлячки, жучки и феи,
И в зелёных чащах где-то
Распоются соловьи,
Мир встряхнётся от истомы,
Что навеяли метели,
И подарит людям лето
Тёплый свет своей любви.

(с) Сказоч-Ник

ОНА ЛЮБИТ: дождь, молочный шоколад, мыльные пузыри, детский смех,
черно-белое фото, немного мартини, по чаще улыбаться, клубнику со сливками, запах легких духов,
думать в одиночестве, музыку, ярких людей, шторм, рисовать сердечки на листике и ЕГО...


(с)

Между небом и землей, в состоянии невесомости
Застыло время.
Это просто прощание, просто условности,
Любви моей бремя.
Ты мне очень родной, очень близкий, ты слышишь?
Нужнее всех.
Только чувств моих стало как будто бы "слишком",
И пути назад нет.
Я себя пересилю, не сорвусь, не расплачусь,
Поверь мне
Ты для меня очень многое значишь,
Ты - мое время.
Я закрою глаза, улыбнусь - для тебя
Искренне,
Без боли и страха, и почти что одна -
Все бессмысленно.
Маску счастья надену, и выйду в мир грез
Счастливая.
Я ведь верю, никто не увидит слез...
Наивная...

(с) ChiCo

«Каждая человеческая жизнь имеет свое значение и каждая смерть,по-своему, меняет мир. Мы не можем знать, что будет с нами завтра,поэтому не принимайте жизнь как должное. Не откладывайте то, что вы действительно желаете. Не оставляйте ничего недопонятым. И, самое главное, убедитесь, что люди, которые вам дороги, знают о ваших чувствах, потому что однажды все это может кончиться»




(с) "Помни меня"

Она тебе скажет "вот видишь, конец войне..."
Из раны достанет осколки и молча заварит чай
Она тебе просто скажет "иди ко мне..."
И спросит "не больно?" ты можешь не отвечать...
Ты можешь смотреть, как в глазах ее нежный свет
Заставит померкнуть сиянье твоих наград
И высветлит шрамы напрасных уже побед
Она тихо скажет "ну где же ты был, солдат?.."

За что воевал и так долго ты шел куда?
Брал крепости штурмом и кровью поил песок...
Чужие сокровища, мертвые города
И жаждущий пули, седой от потерь висок...
Лишь здесь ты поймешь, что твой самый заклятый враг
Становится тенью, и сил больше нет идти,
А чай пахнет счастьем и хочется слышать как
Она тебе скажет "ну вот и... конец пути..."




(с) Ирина Голованова

Вспоминай обо мне, иногда, в одиночестве гулком,
Если светлая грусть верной женщиной тронет виски.
Знаю, я не случилась твоим неожиданным чудом.
Но, любила... Бог видел...

Как пусто в плену у тоски.
Как бездонно, любимый... как солоно море людское,
Все рассветы, закаты... и дымкой в глазах миражи.
Вспоминай обо мне, иногда... мне прибудет покоя
В этом море холодном из фальши бескрайней и лжи.

Вспоминай обо мне, иногда, даже если не стою.
Знаю, гонишь мой образ, ведь он рану в сердце саднит.
Напиши что-то дерзкое, резкое, острое, злое.
Приготовь безразличия отполированный щит.

Защищаясь от памяти, выстрели ей прямо в душу.
Все равно мы с тобой постепенно друг другом умрем,
Словно рыбы морские забытые Богом на суше.
Вспоминай обо мне, иногда ... позабыв обо всем...


(с) Яна Нега

Кто-то придумал уйти, для того чтобы… ждать…
Чтоб понимать и ломаться в безудержном крике…
Жаждой вернуться барьеры судьбы поломать…
Или уйти навсегда, но любимым, на пике…

Кто-то придумал - не ждать, чтобы сделать не так…
Лишь, для того чтобы сердце смогло продержаться…
Но по утрам первый вдох для него отдавать…
И в уголках глаз слезам не давать задержаться…

Кто-то придумал вернуться, наверно назло…
Всем кто кричал- оглянись это вовсе не надо…
Только они и подумают, что повезло…
И не поймут что в пути ожиданье-награда…

Кто-то придумал…Любовь, эту тонкую нить…
Чтоб возвращаться домой и не важно откуда…
Только дождаться любимых важнее чем жить…
Только дожить бы до них в ожидании чуда…



(с) Шотландский Виски

Что это значит, быть половинкой...
Мыслями вместе, дышать в унисон…
Чувства, желанья, сплетать паутинкой…
Не прерывая их, даже на сон…

Чувствовать боль, когда близкому плохо…
Слезы под ветер бросать за него…
И до последнего самого вздоха…
Рядом быть с ним, не прося ничего…

Может кому-то покажется странным…
Что уставать от друг друга - нельзя…
А, просыпаясь - желать? Быть желанным?
Нежность, с улыбкой любимым неся…

Ты еще спишь…Я не рядом, но вместе…
Чтобы был теплым твой утренний сон…
Солнце зажгу для тебя в поднебесье…
Светом укутаю с разных сторон…

Может на кухне, там хлопнула дверца?
Чайная ложечка звякнула в кружке?
Ты обнаружишь с утра мое сердце…
Рядом с тобою…
Лежит на подушке…




(с) Шотландский Виски

Ты тоже видишь? ...Я снова летаю!
Разве крылья отрастают заново?
…Я два года ходил по краю
Тенью бескрылого и нежеланного.
Спросишь – жалею? А вот и ни капли,
Мною сполна за те взлёты отвечено -
Да если бы боль не умножилась на три,
Разве была бы однажды ты встречена?
Ты улыбаешься? А я тоже умею!
Хоть казалось, губы намертво сцеплены …
Ты не боишься, что я старею…
Значит и правда с одной глины слеплены.
Что там внизу? Лунный свет над озёрами,
Белыми реками, снежными далями…
Что с нами будет потом, фантазёрами?
Вряд ли всё то, о чём намечтали мы.
Но я, представляешь, во всё это верую,
Сколько б судьба мою веру не грабила,
Пусть нам за эту любовь полной мерою,
Только ведь с ней души заново набело.
Может, мы будем навечно прикованы
Словно к крестам, к тишине ожидания,
Мы всё равно навсегда окольцованы
Светлой надеждой на наше свидание.
Просто однажды лопнет терпение
Тех, кто с молитвами нашими мечется,
Нимбом качнут и дадут заключение:
Любят друг друга… И это не лечится.




(с) Сказоч-Ник

Что-то парусник наш застрял
между домом и синей далью...
Я тебя, капитан, прощаю,
ты не видел подводных скал.

Может, кто-то затмил мой свет,
или ветер не так прозрачен,
но люблю тебя, это значит,
что опять повторяю – нет -
моему непростому «я»,
моему дорогому «мне бы»,
ведь в любви моей столько неба,
сколько может вместить земля.


(с) Анжела Луженкова

Откликнувшись на стон...
Волчий...
Забыв навек закрыть...
Дверцу...
Кардиограммой слов...
Спрятать...
И кончиками пальцев рук...
Чувства...
От невозможности помочь...
Плакать...
Бояться старых снов...
Буйства...
Но по утрам взлетать в
Небо...
На части сердце рвать...
Кровью...
Упрятать от себя...
Снегом...
То, что зовут всегда...
Любовью...

(с) Шотландский Виски

ОДНАЖДЫ БЕЛКА ужасно соскучилась по Муравью. Она и сама не понимала,
отчего, но тоска пронзала ее до самого кончика хвоста.
"Муравей, - думала она. - Муравей, Муравей, Муравей".
Белка знала, что от таких мыслей легче не становится, но отмахнуться от
них не могла
"Вот была бы такая рука в воздухе, - размечталась она, - чтобы ею от
всякого там отмахиваться... "
Она представила себе такую руку, а потом Муравья, свернувшегося
калачиком в каком-то дупле.
Палец за пальцем Рука двигалась по лесу между деревьев, осторожно
пробираясь между листьями. Немного задержалась перед дуплом. Потом
указательный палец пробрался вовнутрь и постучал Муравья по спине.
- Эй, чего там? - встрепенулся Муравей, который, разумеется, спал.
Палец согнулся, разогнулся и снова согнулся в направлении выхода.
- Ты хочешь сказать, мне - туда? - уточнил Муравей.
Палец кивнул.
- А ты, собственно, кто такой? - спросил Муравей, разглядывая палец, а
чуть позже, вылезши из дупла, и всю руку.
Но никакого ответа не получил. Рука медленно двигалась впереди него,
палец за пальцем, между деревьев. Если Муравей ненадолго останавливался,
мизинец тихонько подкрадывался к нему и подталкивал в спину.
Так и шли они по лесу, Муравей и Рука.
Солнце медленно опускалось. Вокруг шелестела листва, слышался плеск
речной воды. Когда они уже подошли к буку, Белка встрепенулась.
"Да ну, - подумала она, - вечно у меня мысли какие-то. Вот было бы
такое специальное зеркало, посмотрела бы я на них! - и Белка вздохнула: ей
по-прежнему было очень скучно без Муравья, хотя по-прежнему она не знала,
что такое "скучать". Она опять было замечталась, как вдруг услыхала знакомый
шорох и заметила некую странную тень, похожую на голову с пятью ушами,
скользнувшую вниз по стволу бука.
- Ты откуда это вдруг взялся? - удивилась Белка.
Муравей пожал плечами.
- Местечка не найдется? - спросил он, перепрыгивая со ствола на веточку
рядом с большой веткой, на которой сидела Белка.
- Я по тебе скучала, - сказала Белка. И тихонько добавила:
- Ты мне еще должен объяснить, что это, в сущности, за штука: скучать по
кому-то.
- Как-нибудь, - сказал Муравей.




(с) Тоон Теллеген

Мы не любим с тобой прощаться.
Есть в прощанье что-то от лести.
И не страшно нам расставаться
Оттого, что не были вместе.

Но и даже за километры
Мы друг друга всегда услышим
В листьев шорохе, в шуме ветра,
И так будет, пока мы дышим.

Присягнувши на верность лире,
Не сберечь ни сердца, ни нервы...
Есть одна лишь разлука в мире -
Если кто-то уходит первым.

Хоть средь лета – зимой повеет,
И метель запоёт, тоскуя,
Словно дом, душа опустеет,
И тогда в тишине скажу я

Не «прощай» - «подожди!» Проснётся
Вдалеке заплутавшее эхо,
И рыданием отзовётся,
И раскатится в травах смехом.


(с) Мадина Хуршилова

Не ревнуй меня к ней, к нашим редким ночным прогулкам,
к голосам и намекам, связанным рифмой в шаль,
просто мы с ней похожи, как темные переулки,
по которым бродит отчаянная душа.
Просто мы с ней совпали, как будто давно и верно –
так становятся явью обрывки шального сна…
Не ревнуй меня к ней, дорогая, не порть мне нервы.
Просто чувствуй меня – пронзительно, как она.

(с) Кот Басё