А ты читаешь ее по глазам, встречая вечером у двери. А ты не знаешь как ей сказать... И, собственно, стоит ли говорить, что обжигаясь о молоко, горячей кажется и вода. А с ней свободно, светло, легко. Тебе так не было никогда. Она собой заполняет все. Да что там комнаты - целый свет. И ты понимаешь, что ты спасен, хотя не знаешь совсем ответ, который прячут ее глаза, на твой не заданный ей вопрос. И ты сегодня бы все сказал... Но странный свет от ее волос... И глаз бездонная синева...

А ты настолько в нее пророс.
До невозможности выплывать.

Все остальное теряет смысл. Становится звуком, набором фраз. И растворяется твоя мысль на дне ее невозможных глаз. А ты целуешь ей губ изгиб. И лунный свет на окне дрожит. Ты понимаешь, что ты погиб. И только что начинаешь жить. Ты ей готов подарить ключи: от дома, сердца. С ней быть всегда.

Она улыбается и молчит.
С небес упавшая вниз звезда.


(с) Галина Стрелкова

- Мы с тобой так похожи!
- Мы – разные.
- Мы же любим?
- Но, каждый по-своему.
- Столько ласковых слов...
- Все – напрасные.
- Нас же тянет...
- Да, мы так устроены.

- Почему?
- Просто – разные полюсы.
- Значит, встретимся?
- Лишь в сновидении.
- Но, ведь мы...
- Параллельные полосы.
- Ну, так...
- Разные измерения.

- Хорошо. Но, послушай...
- Внимательно.
- В жизни следу’щей...
- Обещаю!
- Мы же будем с тобой?
- О-бя-зательно!
- Я уже
по тебе
скучаю!







(с) Кот На Крыше

Говорят, что ты вечен. Мне кажется, это так грустно...
видеть столько смертей... хотя, может быть ты и привык
и относишься по-философски, и сдерживать чувства
ты умеешь легко... я не знаю... Скажи мне свой ник,

я хотел бы с тобой пообщаться в каком-нибудь чате
или в скайпе, ну... чтоб без посредников, с глазу на глаз.
Да не бойся, не буду о всяких грехах и расплате,
и о Смысле Всего. Знаешь, я тут немного припас,

для душевных бесед неплохого гавайского рома.
Ты не против, я выпью? А ты?.. Извини...чуть горчит.
В общем, коли надумаешь, то не стесняйся, я дома.
Постарайся успеть.
Очень жду.
*kotnakrishe*
Стучи.





(с) Кот На Крыше

я варю себе кофе с выдумкой и ванилью
мы отличная пара: звонишь – я не отвечаю
говоришь со мной на всех аккордах полифонии
говорю с тобой на всех языках молчания

я варю себе кофе – потише, мой друг, потише
я могла бы тебе ответить – так каждый сможет
это азбука Морзе; я слышу тебя, я слышу
просто слов не осталось и слёз не осталось тоже

я легка, как кораблик в весенней воде бумажный
я пуста, как колокол на деревянной башне
я могла бы тебе ответить, так может каждый, -
просто это неважно.
неважно.
неважно.
неваневажно.





(с) Екатерина Михайлова

Есть память, словно капельки росы,
Сверкающие в солнечных лучах...
Когда забыв и думать про часы,
На них смотрю, и так легко молчать...

Есть память, словно капельки вина,
Так жарко обжигающие кровь...
И я их пью, когда встаёт луна,
Когда и так понятно все без слов...

Есть память, словно камешки на дне
Реки с водой, прозрачной ледяной...
Я их не трону... и они во мне
Живут звенящей странной тишиной...

Есть память листопад и снегопад,
Есть память - дождь, смывающий следы...
Есть память, словно сладкий нежный яд,
Есть память как увядшие цветы...

...и стоит только лишь закрыть глаза,
Саму себя на волю отпустить...
Есть память, только нет пути назад,
Все можно вспомнить... но не повторить...




(с) Дарья Яшенко

Она любила пить бордо с тяжёлым привкусом ванили,
ходить зимою без пальто, не пряча раненые крылья.

Она любила пить бордо

Она любила сквозняки ловить своим шуршащим платьем,
кормить воробышка с руки, и уклоняться от объятий.

Она любила сквозняки

Она любила, как никто, но знал ли кто ещё об этом:
легко-невыносимо что - жить ведьмам этим и поэтам?!

Она любила, как никто

Она сожгла черновики, и ночью поднялась на крышу,
волчицей гордо - за флажки рванула, думая, что выше...

Она сожгла черновики

Она любила пить бордо. Она любила сквозняки.
Она любила, как никто. Она сожгла черновики.

Она любила ...

(с) Борис Бударин
**************************************************************
Он не любил цветА бордо...

Он не любил цветА бордо, любил всегда цветА индиго,
любил рулетку и авто, ноктюрны Моцарта и Грига

Он не любил цветА бордо

Он не любил шампань-вина, предпочитая вина Крыма.
Его душа была больна святою волей пилигрима.

Он не любил шампань-вина

Он не сумел понять то что - равны и ведьмы и поэты
Черновиков своих не жёг - любовь была всего монетой.

Он не сумел понять то что

На крышу поднялась она, до сантиметра путь измерен...
Шагнула в высь... и... тишина... Он не любил досужих сплетен...

На крышу поднялась она...

Он не любил цветА бордо. Его душа была больна.
Он так и не узнал то что - на крышу поднялась ОНА...

Он не любил...

(с) Борис Бударин
__________________

Паровозный гудок,
журавлиные трубы,
и зубов холодок
сквозь раскрытые губы.

До свиданья, прости,
отпусти, не неволь же!
Разойдутся пути
и не встретятся больше.

По дорогам весны
поезда будут мчаться,
и не руки, а сны
будут ночью встречаться.

Опустевший вокзал
над сумятицей судеб...
Тот, кто горя не знал,
о любви пусть не судит.

(с) Евгений Евтушенко

Люби меня!
Застенчиво,
боязно люби,
словно мы повенчаны
богом и людьми...

Люби меня уверенно,
чини разбой —
схвачена, уведена,
украдена тобой!

Люби меня бесстрашно,
грубо, зло.
Крути меня бесстрастно,
как весло...

Люби меня по-отчески,
воспитывай, лепи,—
как в хорошем очерке,
правильно люби...

Люби совсем неправильно,
непедагогично,
нецеленаправленно,
нелогично...

Люби дремуче, вечно,
противоречиво...
Буду эхом, вещью,
судомойкой, чтивом,

подушкой под локоть,
скамейкой в тени...
Захотел потрогать —
руку протяни!

Буду королевой —
ниже спину, раб!
Буду каравеллой:
в море! Убран трап...

Яблонькой-дичонком
с терпкостью ветвей...
Твоей девчонкой.
Женщиной твоей.

Усмехайся тонко,
защищайся стойко,
злись,
гордись,
глупи...
Люби меня только.
Только люби!




(с) Римма Казакова

Волны рвут, играючи, якоря, замыкая круг четырех стихий. Если ты не можешь - не доверяй. Посчитай на пальцах мои грехи. Возведи в квадрат их. Умножь на сто. Измени на черное все цвета.
А для моря это - обычный шторм. Но мой корабль не выдержал. Он устал. Его мачты сорваны. Нет руля. Капитанский мостик напополам. Им уже немыслимо управлять. Он в открытом море открыт ветрам. И Святого Эльма горят огни у него на палубе и бортах. Невозможно что-либо изменить. И обратно в бухту закрыт портал. Ни вблизи нет берега, ни в дали. И у черной темени вкус тоски.
Он с тобою радость и боль делил. И был верным волком твоим/морским/. А теперь вот отдан на волю скал. И бороться с волнами нету сил. А он в такие бури тебя спасал! Из таких штормов тебя выносил! И во всем с тобою был заодно. Ни о чем не спорил и не просил.

Капитан, он скоро пойдет на дно

Но он даже это тебе простил


(с) Галина Стрелкова

Я хочу вечных шестнадцать и жить под самой чердачной крышей,
Ловить в тишине мудрость японских четверостиший,
По утрам долго спать, есть черешню пригоршнями,
Ничего плохого не ведать-не знать, горше чем
Когда мальчик соседский протыкает колеса моего велосипеда -
Чтобы на этом закончились мои самые страшные беды.

По вечерам возвращаться с моря, вытряхивать из ботинок песок.
Засыпать под пледом и улыбаться под утро - когда ты
Целуешь меня в висок.



(с) Алиска-ириска

пять сигарет – десять минут разговора с папой;
за усталую холку жизнь держит когтистой лапой.
три сигареты – прочесть от сестры письмо;
только храни их, Господи, Боже мой.
тысяча миль в перекрестках, полночи бреда:
я не приеду. сегодня я не приеду.
поезд проносится мимо, дальний мигает свет.
Господи, дай им силы, сил моих больше нет.

прожитый день становится грузным, тяжким,
пахнет паленым и гарью, и видится долгий ящик.
там, далеко, им меня не хватает? да.
в лед упирается перемельченная слов вода.
пять сигарет – ты, пожалуйста, только не падай;
жизнь – вот такая вот штука, но жить-то надо.
три сигареты – ты выдержишь всем назло
(ты просто не знаешь, как мне с тобой повезло).


(с) Янка Ли

мое сегодняшнее - ты,
да пара ложек кофе в чашке.
и сердце бьется чаще, чаще,
читая нотные листы
и разбирая на октавы
любой твой взгляд, слагая в главы
рассказы легкой темноты.

мое сегодняшнее - ты,
неоспоримая, живая.
под утро дымка тает, тает,
ее сменяет серый дым,
в котором ни черта не видно,
в котором ни за что не стыдно,
и лишь домов пустые рты

мое сегодняшнее "ты"
глотают нервно, как микстуру.
и ищут круга квадратуру
великомудрые коты
перед подъездной старой дверью...
а нам никто, никто не верит,
что, не переступив черты,

мое сегодняшнее "ты"
вдруг проявилось, как на пленке,
разводом чая на клеенке,
рисунком детским и простым,
и оттого таким понятным.

ты пахнешь чабрецом и мятой.
а за спиной горят мосты.


(с) Янка Ли

- Олеж, я выскочу сигарет купить. Я быстро. Ты езжай на стоянку, я туда подойду, - Юлька вышла из машины и заскрипела сапогами по свежему снегу. Олег, разумеется, никуда не поехал. Ждёт. «Дуралей», - нежно подумала Юлька. От киоска до стоянки несколько метров - дошла бы, не рассыпалась.

- Юююленькааа, доброго вам вечера, красавица! – Владлен Афанасьевич широко улыбнулся ей из окна своей заставленной разноцветными коробочками будки. – Серый «Кент»?
- Всё-то вы обо мне знаете, Владлен Афанасьевич, - на Юлькином лице всё ещё светилась глуповатая улыбка, секунду назад сопровождавшая её мысли об Олеге.
Она протянула руку за пачкой. Владлен неожиданно сцапал её ладошку и накрыл своей. Ненадолго, буквально на долю секунды:
- Юленька, а приходите ко мне лучше за шоколадками. Я вот уже 15 лет не курю и нисколько не жалею.
Юля привыкла к его знакам внимания. Он никогда не переходил границ ненавязчивого выражения своих симпатий миловидной барышне. Одинокий ловелас преклонного возраста. Умение непринуждённо, ничего не требуя взамен, дать женщине понять, что она прекрасна, у него в крови. Что тут такого? Но сегодня ей вдруг стало не по себе. Нет-нет, Владлен, даже взяв её за руку, не нарушил никаких негласных правил их безобидной игры, но… свет от фонаря падал прямо на маленькое окошко киоска, машина стояла в полутора метрах от него, и боковым зрением Юля увидела, что «Опель» Олега тронулся – резко, нервно и как-то зло. Сердце ухнуло в бесконечную пропасть. Да так и падало, сжавшись в комок, пока Юлька обречённо брела к стоянке.

Олег стоял рядом с машиной, сунув руки в карманы расстёгнутой куртки, запрокинув голову. Снег падал ему на лоб, волосы, плечи. Вокруг ни души. Автомобили, покрытые белым пушком, высокая мужская фигура на фоне серебристой ряби и тишина. Мокрая и щемящая. Девушка медленно, на ватных ногах, подошла к нему и нерешительно остановилась. Олег опустил голову и вдруг сгрёб Юльку в охапку, прижав её голову к своей груди. Юлька ощутила щекой ребристую поверхность его тёплого свитера крупной вязки, почувствовала, как его пальцы ласково, но при этом жёстко сжали её затылок, и мгновенно успокоилась. «Полярник», - почему-то подумалось ей. Дикий, молчаливый, небритый, бескорыстный и великодушный. В толстом свитере. Таких не бывает в суетливых городах, испещрённых трассами для крысиных бегов. Только там - на белой, бесконечной, сияющей абсолютной чистотой равнине - может свободно разместиться душа такого мужчины.

Но Олег есть. В этом городе. Настолько близко, насколько это возможно. А она через неделю станет женой полярника. Очень счастливой женой.


(с) Дийна

муха бьется о стекло
солнце спряталось за тучу
все что будет будет лучше
потому что далеко
кот лежащий на полу
кабачки в большой корзине
я беру смешное имя
и с собою увожу


(с) domingo

сейчас, сейчас - пока далёк рассвет,
лови мою простуженную нежность,
когда на встречу никаких надежд, но
не верят слёзы матушке-Москве.
ты пишешь. слово слову - не чета.
я мышку тереблю, свернувшись в кресле
клубком. а мне всему, что после «если б»,
не верить бы и даже не читать,
но сердце снова совершит кульбит.

и ночь твоя мою догонит утром,
когда взойдёт размеренно и мудро:
«какая же я дурочка». delete.


(с) Дийна

Как много могут рассказать глаза!
Вопрос-ответ, терзающий сознанье,
Быть может в них подкупная слеза?
Возможно долгожданное признанье?

Как все же глубоки твои глаза!
Я вижу океаны откровений!
Я жить хочу! Погибнуть мне нельзя!
Но в них тону... и это преступленье!

Глаза в глаза - и нет сильней огня!
Возможно ли любить и ненавидеть?
Но каждый миг в них отражаюсь я,
Такой, какой меня ты хочешь видеть...


(с) Анна Пушмина

В одной из нездешних жизней
Почувствуй, разлив елей,
Что нежные – бескорыстней,
Но дерзкие – веселей.
Рубцами смеются лица,
Гуляет по спинам плеть.
Скажи мне, зачем молиться,
Когда тебя тянет петь?
Ласкают ли плач и скрежет
Сердца неземных владык?
Когда-нибудь мне отрежут
Отчаянный мой язык.
Нелеп и невесел танец
Под ржавую песнь оков.
Всевышний, помилуй пьяниц,
Поэтов и дураков.
Не бойся любовью сглазить,
Нам будет весьма с руки
На пару с тобой облазить
Небесные кабаки.
Мы выплеснем боль наружу,
Увидев стаканов дно,
И вместе заложим душу
Хозяину за вино.


(с) Михаил Юдовский

Осень идёт, теребя жёлтые листья в горсти.
Я ли обидел тебя, ты ли меня не простил?
Веки опухшие тру, ветер-задиру кляня…
Где ты, мой ласковый друг, Ангел, хранивший меня?

Что, наслужился сполна и улетел в небеса,
Всё обо мне разузнал, всё про меня написал?
Я же не строчка в главе и не оконченный том -
Просто земной человек, несовеpшенный притом.

Зла не желал никому - разве что только в уме,
То недостаточно мудр, то недостаточно смел,
Значит таким и помру - видно овёс не в коня…
Где ты, мой ласковый друг, Ангел, хранивший меня?

Скажешь, я ветреный? Да, eсли разделишь на сто,
Это, дружок, ерунда - cловно засохший листок
Скомкай обиду свою и не сердись на слова,
Я тебя не предаю - ты меня не предавай.

Как-то зимой ли, весной aлым цветком на окне
Ты возвратишься за мной, ты возвратишься ко мне,
Лопнет мой замкнутый круг, крепнущий день ото дня…
Где ты, мой ласковый друг, Ангел, хранивший меня?





(с) Игорь Приклонский

"...жизнь моя - распылённым
над двумя городами чёртовым миллионом
килотонн пустоты..." /с/



осень режет ветрами твой город на букву "Ки..",
расплетает древесные косы; и, нас меняя,
поджигает записки из прошлого. все звонки
завершаются выстрелом холода. в цель - в меня. я
не пытаюсь держаться. не прячусь. тоска-печаль
растекается вниз по ресницам, щекам - за ворот,
оставляя дорожку... всё та же я. вот - сличай
до и после того, как границей /=ножами/ вспорот
стал живот мой... неважно. не будем. не стоит. не...
между нами часы, километры, надежды... с пятой
семидневки невстреч и молчаний, осталось мне
только чувствовать.
чувствовать.
чувствовать боль.
распятой.






(с) Мария Кевлина

Не иди позади меня — возможно, я не поведу тебя.
Не иди впереди меня — возможно, я не последую за тобой.
Иди рядом, и мы будем одним целым.

Индейская мудрость.

Отчего так больно скажи, muchacho?
Почему ты сбылся скалой отвесной?
Я откликнусь в ребрах беззвучным плачем,
Я вживаюсь в зубы бессмертным сердцем.
Я, сложивши крылья, бросаюсь камнем.
И сочусь из вены морскою солью…

Прошепчи сильнейшее заклинанье:
«Mi amor, se queda…Побудь со мною!».

И под взором алчущего заката
заласкай затравленные запястья.
Задохнулось время в моей кровати
от бессвязной речи… или от счастья…
Почему так сладко, mi caballero?
Отчего так душно в паху и липко?

И сомкнули веки свои портьеры…
И забыли двери – в которой выход…

Mi destino, выпей меня впустую,
чтобы сердце кровью не обливалось.
Я вползу т и х о н е ч к о поцелуем
в твою силу духа… Но не останусь
Пропитайся миррой в мои запреты…
И звучи так громко, как только можешь!

Я исчезну!
Я р а с т в о р ю с ь с рассветом…

Проклинай, пока не остынет кожа!
Вспоминай, пока не зажили раны.
Ни одной не сбыться из наших сказок…

Mi amor, se queda! – Не для забавы!
Que contigo, e l c o r a z o n?.. Quе pasa?

__________________________________________________________

Muchacho (исп.) – мальчик
Mi amor, se queda (исп.) – моя любовь, останься
Mi caballero (исп.) – мой рыцарь
Mi destino (исп.) – моя судьба
Que contigo, el corazon?.. Quе pasa? (исп.) – Что с тобой, сердце? Что происходит?


(с) Ирина Куртмазова

тихонько вползаю, по кромке страха,
под веки тебе, чтоб стряхнуть с умолкшей
души, те оставшиеся останки,
остатки,
частицы,
крупинки,
крошки
любви, что щекочет твой сон, мешая
забыться,
забыть,
ничего не слышать…

и, вдруг, понимаю,
о н а б о л ь ш а я!

да что там! –
своими глазами вижу,
как тихо,
свернувшись в тебе клубочком,
за день натерпевшись чего попало,
она недовольно под нос бормочет
себе,
надоело, мол, все!
устала!
и тут же,
буквально, спустя секунду,
целуя в ребро тебя, засыпает…

и я понимаю,
ч т о э т о ч у д о!

а мне говорили, их н е б ы в а е т…


(с) Ирина Куртмазова

Безмысленно прожитый вечер свалился тапочком
с ноги бестолкового дня.
It’s OK.
Сансара.
Дыша фиолетовым светом,
взлетает бабочка
с обложки рассказов Хулио Кортасара.

Давай поиграем в «однажды».
Войди, негаданно
на картах Таро,
подари себе невозможность
прожить осторожным прохожим,
в моё закатно –
рассветное марево вылей своё «я тоже
хочу»… я почувствую.
То, что случится после,
давно предначертано –
воздух расчерчен нежным
шуршанием
бархатных
крыльев – иди по воздуху.
Войди и останься.
«Я здесь...»
«Это ты?»
«Конечно.»…


(с) Песочные Часы

ловим бабочек в Аргентине -
я сачком,
Вы - ладонью просто…
негр-водитель сидит в машине -
пыльным зеркальцем ловит солнце
и скучает,
и ждёт послушно
/всё оплачено до минуты/...
мы оставили наши души
в райских кущах хмельной цикуты,
где по склонам поют цикады
безбилетно и безлимитно -
это всё,
что Вам было надо -
небо….солнце…. и смех Лолиты -
слишком гибельный, слишком звонкий -
разрывающий в одночасье
барабанные перепонки
первобытным, беспечным счастьем…
и не важно с какой страницы
нас читают сегодня дети -
мы так часто менялись в лицах
с двадцать первой до сорок третьей -
от иронии до сарказма,
от безумия до цинизма -
мы устали встречать гримасой
дорогие когда-то письма..
словно призрачный яд цикуты
проникал в дорогие вина…
а сегодня -
дорога….утро….
ловим бабочек в Аргентине….
лёгким взмахом руки с браслетом -
беспричинно -
забавы ради
нас сачком накрывает лето,
незаметно подкравшись сзади…
и кроваво горит на солнце
красный шёлк дорогого платья -
тооо--оонкий шёлк, что так нежно рвётся,
от безумных, стальных объятий…
шёлк - что слишком похож на крылья
лёгкой бабочки на ладони,
обезумевшей от бессилья,
обессилевшей от неволи
/не спасли ни цинизм, ни юность/,
а седая, больная старость
хоть и медленно - увернулась,
пусть не сразу - но отстрелялась -
из обычного револьвера
в предпоследней главе романа -
глупый выстрел - как символ веры
престарелого нимфомана…
плюс кровавая лужа…
/квиты!/ -
работёнка для адвокатов...
- тээ-кс…. "банальный синдром Лолиты" -
констатирует психиатр…





(с) Аманда Моррис

Я пью эту осень, зачем-то пытаясь мешать
Кофейную гущу на дне полувыпитых суток,
Под крики в тепло от зимы улетающих уток
И шорох листвы, остающейся здесь умирать...
И слезы в глазах... кто-то снова сжигает мосты,
Уверенный в том, что дорога обратно закрыта,
Хрустальная туфелька счастья случайно разбита
И тыква не станет каретой, как былью – мечты...
Я пью этот холод сезона ненужных разлук,
И губы горчат ощущением новой потери -
Проигранной ролью в короткой, но яркой афере
С Хранителем Времени... Лед остывающих рук
Пытаюсь согреть обещаньем чужого тепла
И робкой надеждой на то, что не встану у края.
Я пью эту осень, в кофейную гущу мешая
Надежду и пепел мостов, догоревших дотла...

(с) Ирина Голованова

Месье Баттерфляй, Ваши крылья тонки от тоски:
Излизаны молью – оставит на сладкое шкуру.
Месье Баттерфляй, чем Вы красите Ваши виски?
Шепните мой адрес тайком своему штукатуру.
Месье Баттерфляй, Ваша дама немного пьяна.
Растерянна, спрятана за сигаретой и чёлкой.
Она догадалась как будто, месье, что подохнет одна:
Притворной виновницей ждёт своего палачонка.
Месье Баттерфляй, коготки её вязнут в смоле.
А речи ввязались фривольно в буше да бриоши.
Месье Баттерфляй, её место законное на помеле,
А не в янтаре Вашей самой изысканной броши.
Рисуйте её – самый тонкий малиновый лёд,
Способный изранить, и душу отнять за улыбку.
Она Вас полюбит. Как любит орехи и мёд:
Клыки поломать(«Meine Liebe!») и влипнуть.
И пусть её съест на обед весельчак буржуа –
А что, помереть от экзотики – выйдет роскошно!
Она будет петь и смеяться под скрежет ножа.
Смотрите, как Вашу Мадонну мешают с картошкой.
Месье Баттерфляй, Ваши крылья истлели, увы.
Посетует моль: ожидание пира напрасно продлила.
И Вам, Баттерфляй, как всегда не сносить головы,
И кровь голубую свою изводить на чернила.
Пропишет Вам доктор покой, снегопады, дожди.
И смесь эта выест Вам сердце до пустоши чёрной.
Зачем я не сделалась брошью на Вашей груди?
И чёрта скрывала под чёлкой какого же чёрта?!
Месье Баттерфляй, не жалейте оставшихся дней.
И бейтесь за жизнь! Разнесите иголки и рейки!
А крылья… Мои заберите – остались на дне
Фарфоровом дне перепачканной кровью тарелки.
…Она будет петь. Если снова захочется выть.
Вульгарно смеяться – апрельский привет Моны Лизы.
Месье Баттерфляй. Эй же! Слышите, Вы?!
Ей осточертели карнизы, витрины, кулисы!
Месье Баттерфляй!...
……………………...да причём здесь какие-то сны,
какие-то ночи, которых и не было вовсе,
ведь просто сгораю, сминаюсь, болтаюсь на шее Весны
петлёй, за которой моя настоящая осень……………...
И точки не хватит. Не точкой означен финал.
И все запятые, что призваны Вами, едва ли…
Месье Баттерфляй, Вы поедете нынче на бал?
В минувшую среду там дивную дичь подавали.


(с) Нора Никанорова