Ты дождалась любви и догоняешь счастье.
Кофе в твоих глазах не расплескать вовек.
Тают слова мои, в небе царит ненастье,
Руки на образах благословляют снег.

Благословляют нас клёны, ладони листьев,
А с Воробьёвых гор солнечный брызжет свет.
Вторник ещё не раз рыжей кленовой кистью
Выкрасит разговор, это молчанья цвет.

Нам не хватило дня чтоб надышаться вместе
Запахами Москвы, ветром её дорог.
Газовый свет огня, мой беззащитный крестик,
Тени от головы и болевой порог...

Над "Ленинградским" - снег, над "Комсомольской" - полночь,
Ветер по мостовой хлопья уносит прочь.
Не прекращая бег, время нас вместе вспомнит,
И молодой травой вырастет наша дочь.


© Саша Апострофф

...хочу утром проснуться,взять телефон в руки и увидеть "непрочитанное сообщение (1)"
Оно от тебя.
Ты просто ночью проснулся и понял,что без меня не можешь.
Просто подумал обо мне,или я тебе приснилась..
Или тебе что-то показалось...
и ты написал...
Я просто хочу понять,что я тебе нужна...



(с)

Он губами сухими, горячими
Целовал образа незрячие,
Руки нищих, подолы ряс
И крестом почерневшим тряс.
Зверем выл и рубаху рвал.
Заклинал ли он, проклинал?

А по глади любви и братства
Тихий голос острее бритвы:
"Просящему да воздастся
По вере и по молитве..."




(с) Скрытый Файл

Они забрали мебель, одеяла и даже книги. В пыльных фолиантах с засушенным соцветьем под обложкой, в случайных письмах, заполнявших ящик, они уносят все, что составляло меня… уносят… Господи, анданте! Скрипят ступени так, что невозможно опередить молчанием уходящих. Они выходят, даже не считая необходимым навести порядок, стереть следы присутствия, что въелись в полы и стены, в атомы пространства. Оставленная комната пустая, как пуст больной на утро после яда, что убивает, но на самом деле является единственным лекарством от прошлого… Распахнутые окна. Случайный шорох. Пыль на пальцах солнца. И пустота, по степени излома похожая на крылья или горы… Я возвращаюсь внутрь понемногу, осознавая, что теперь придется начать сначала, стать кому-то домом, подслушивать чужие разговоры, встречать других, пока не приручивших, но будущих, стремящихся вселиться в пустую суть, ее собой наполнив, как море парус наполняет ветром…

Я жду людей. Смотрю на город с крыши своей души. И прилетают птицы.

И я кормлю их зернами с ладони.

И повторяю: Господи, аллегро!..


© Кот Басё

Не вонзая противоречия мне в ладонь, обернись.
Не кричи, этот ветер уносит на тысячу миль голоса.
Если завтра случится «последний поход» улыбнись.
А сентябрь давно захлебнулся в твоих глазах.

Я прошу тебя, пой, разговаривай по ночам,
Только меньше покоя и сна, зри в прицел,
Как солдаты холодный приклад прижимают к плечам,
чтобы тот, кто на мушке, не уцелел.

Не прощай мне ни солнца, ни черные дыры в зиме.
Это поле моё – территория выигранных войн.
Я – живой командир, отчужденно идущий в огне…
Но иду я один и за мною – конвой…

Вот и всё. И граница, петляя, бежит по лесам.
Ты крадешься по тёплому снегу, по краю обрыва.
Не шуми, этот ветер уносит на тысячу миль голоса.
Не сентябрь, а так…пустота после взрыва.


© Марадан Осень

Ни в Париже тебя не видели, ни в Милане,
мне сказали, ты вышла из дома, была тревожна.
Это снег виноват, это снег… У меня в кармане
столько слов в стихах, что погибнуть можно.
До чего ты маленькая, до чего усталая.
Подожди немного, рейс с пересадкой.
Не настроить tunner, сделай громче. Талая
побежит вода. Это снег, это всё осадки.
Ты идешь страницами в мой почтовый ящик.
Твой французский треснул в телефонной трубке…
до чего серьезная… Этот снег летящий
мне сжимает горло так, что жутко.
А в Париже ветер. Я волнуюсь, мёрзнешь ведь…
Оставайся греться там, где дом ночлежный.
Небо очень низкое. Взгляд тяжел, как медь…
но такой же нежный.


© Марадан Осень

...И наконец-то я поняла: ничего не будет. А точнее--то, что будет, уже есть.
Оно уже есть. И ничего иного.
Это не так сложно, как кажется на первый взгляд."Прошлое прошло"--говорит Книга Книг.Читать далее




© Мила Светлова-Скрипка

Безнадёжно, глупо и бессмысленно,
Затаённо, бурно и напрасно,
Ревностно, задумчиво, завистливо,
Скрытно, переменчиво и страстно...
Каясь, обвиняя и преследуя,
Умоляя, злясь и расставаясь,
Назидая, требуя, беседуя,
Извиняясь и навек прощаясь...

С нежностью, с надеждой, с подозрением,
С робостью, наивно и нахально,
С болью, с удивленьем, с наслаждением,
Беспринципно и принципиально...
Угрожая, жалуясь, застенчиво,
Строя планы, руша, восхищаясь,
Верно, крепко, властно, переменчиво,
Бросив всё и снова возвращаясь...

Защищая, возражая, падая,
Проклиная и обожествляя,
Возвышая, унижая, радуя,
Плача, и смеясь, и умолкая...
Гневно!!! Окончательно запутавшись,
Щедро и светло, легко и трудно,
Искренне! В сомнения укутавшись,
Спрятавшись от мира и прилюдно...

Возрождаем к жизни или губим?----
ЛЮбим, лЮбим, лЮбим, лЮбим.....ЛЮБИМ!!!





© Мила Светлова-Скрипка

Он щурится недоверчиво,
потом смеется, эскиз рисуя:
- Ты знаешь, интервью с женщиной –
повод для поцелуя...

Занавес. Зал рыдает. Ему 90.
С ним радостно до безобразия...
Он говорит: давай запустим в космос
наши фантазии!

- Может быть, ты не знала -
подбрось их ладонью вверх - это просто!
Все, что с вечера загадала –
они вернутся – уже с отростками.

А в это время в небе –
дождливые нитки вырастают косо,
тянутся в тоненький профиль,
жизнь в линеечку измеряя
(или как там по-русски это – «се ля ви»?)
И вместо сотен важных вопросов
шепчу, сама себя удивляя:
- расскажи о любви

Вздох... он вспоминает про морской берег,
где из песка тянутся ниточки трав -
как волосы одного уснувшего волшебника...
Он говорит: девочка, надо верить,
у любви непростой нрав,
и не найти, не найти такого учебника...
Он улыбается и зовет свою женщину, жену:
- Знаешь, это с возрастом все ясней.
Вот она...

Ей 70, и ее одну...
И всегда с ней. До сих пор ревнуя.

Она хохочет. Несет лекарство. Роняет на пол сыры,
говорит: наверное, скоро осень, сыры опадают...

Скачет собака по кличке Антониони.
Солнечный клоун в цилиндре и бабочки проявляются на стене.
Он улыбается и рисует...
Задумывается стихами и рисует ее опять...

Их маленькая страна защищена. Такую
хочется в космосы запускать -
чтобы с отростками по весне...

- Знаешь, девочка... Я нашел ее, но сначала, как бы сказать...
я ее просто себе выписал - на бумаге, в эскизе, во сне..
рыжую, взбалмошную и земную...

...но все-таки повод для поцелуя
остается при мне.


© Дезирада

Все предсказуемо: снег на старте,
просит тепла взамен.
Я изменяю рожденным в марте
и отдаюсь зиме,
я обретаю покой и силу,
даже дышу ровней.
Все, что когда-то у вас просила,
я получаю в ней.
Вот она, снежная, смотрит кротко,
песни мои поет,
в доме ее не лимон и водка,
а молоко и мед,
каждый мой вечер в ее мансарде,
каждый мой шаг – любим…

Я изменяю рожденным в марте.

Значит, прощаю им.


© Кот Басё

Осень… Ваша Светлость, разве можно
Золото охапками к ногам?
И так обещающе-тревожно
Ветерком-дыханьем по губам?
Вот и свита тучей хмурит брови –
Надо же, нарушен этикет!
Я ведь даже не пол-царской крови,
А всего, лишь, навсего поэт.
Ваша Милость, это ли не чудо?:
Дождь ревнивый бесится в окне -
Поцелуй Ваш – лёгкая простуда
Не даёт заснуть спокойно мне.
Может это не на самом деле?
Что ж шуршит сердито листопад,
И его красивые метели
Увести от Вас меня хотят?
Ваша Прелесть, рыжая девчонка,
Я учусь тепло с ладоней пить,
Мне б сердечко Ваше, как скворчонка
На груди согреть и приручить.
Ведь зима опять начнёт вторженье,
Ей бы всё на свете поменять!
Я хочу до головокруженья
Больше никогда Вас не терять.
Разве может что-нибудь случиться
Если двое не боятся зим?
Как же мне под утро сладко спится
Рядом с рыжим солнышком моим…

(с) Юрий Егоров

Так сходят с ума оттого, что зима и вообще..,
так жизнь доживают, на завтра махнув рукой
..
– Ты – вещь, – говорят, – так покойся среди вещей.
И тут же стихи читают за упокой –
мои,
где тебя так много, где – только ты.
– Не плакать, не плакать, – шепчу, прикусив ладонь.

Гипсовой статуэткой застыть, остыть.
Легчайший слой пыли сбрызнут чуть-чуть водой:
– Во имя Отца и Сына
..
Вдыхаешь жизнь
в сердце, почти разучившееся стучать.

Руки подставлю:
– Ниточки привяжи.
Снова засну под крики:
– Врача, врача..,
– Глупые..,
врач не нужен, а нужен ты.
Кто-то сквозь зубы:
– Солнце, нам лучше знать
..
В грустных руках тревожно цветы желты,
– Что тебе снилось?
– Ты.., а ещё – весна.

Ты, а ещё – капель. Так, что лёд насквозь –
не устоял под натиском плотный наст.
Знаешь, а мне не хочется ничего,
только бы время не разлучало нас,
только бы сны пореже, длиннее – жизнь,
пусть не своя, так взятая напрокат.
Руки подставлю – ниточки привяжи,
так, чтоб уж точно, так, чтоб наверняка.
Шёлково. Неразрывно. Тогда, к утру
вспыхнут запястья красным – не бойся ты..,
это не больно. Знаешь, когда умрут
жёлтые отвратительные цветы,
я буду жить. Назло. Вопреки. И так..,
только не отучай сердце от волшебства.
..
Так сходят с ума, рассказывая цветам
как, собственно, собираются выживать.
..
– Ты – вещь, – говорит, – покайся, уже пора.
Прикурит, прищурившись, в комнате надымит.
– Какого чёрта?!
Впрочем, гореть, сгорать.. –
не всё ли равно.
– Дьявол с тобой.
Аминь.
..
Так сходят с ума – бредово, без права на;
в феврале умирать как-то non comme il faut .
Мне приснишься ты, и следом войдёт весна,
начитает март на старенький диктофон.



© Лилианна Сашина

Красиво говорить о любви может тот, в ком эта любовь ушла в воспоминания, — убедительно говорить о любви может тот, в ком она всколыхнула чувственность, и вовсе молчать о любви должен тот, кому она поразила сердце...

(с) Михаил Агеев "Роман с кокаином"

Привет. Меня зовут Лиска. Ну...меня бы назвали Лиской.Ну я так думаю.Конечно, мама с папой наверное записали бы под меня красивым именем Елизавета, но потом , когда бы я подросла и стала похожа на рыжую лисичку из - за веснушек на носу( совсем как у папы ), меня бы непременно стали звать Лиской!Читать далее


© Кесслер Оксана

Секс. С сексом все было просто. Секс был везде. И ему не очень-то придавали значение. Любовь. Любовь всегда было трудно найти, даже если ты и искал ее, что делали немногие, и даже если ты находил ее, что удавалось немногим. Даже если она была у тебя под носом…как ее можно было заметить среди всего этого секса?..


(с)

Ангел мой, здравствуй. Снег и мороз под тридцать.
Снег и январь. Холодно? Нет. Ничуть.
Кофе остывший с сахаром и корицей.
Сердце — о нём. Мысли — о нём. Лечусь.
Толку-то, Ангел. Толку-то, мой Небесный.
Знаешь, я верю в чувства, но чтоб вот так.
Выгони беса, Ангел. Выгони бесов:
Месяц в лиловой бездне и тот — хвостат,
Звёзды и те — рогаты до отвращенья.
..
Знаешь, дышу и — колко, так воздух остр.
Думаешь, это ветер прошёл сквозь щели?
Глупый мой Ангел.
..
В пробнике для духов
Ноты благоухающего Lacoste —
Замкнут в стекле. Тесно ему. А мне?
Где-то внутри замкнут огромный Космос.
Выпустим, Ангел? Чтоб не окаменел.
Чтобы не скис. Не выдохся. Не истлел он.
Может быть, я — хранитель. Совсем, как ты?
Выпустим, Ангел? Вызволим, а? Из плена.
Мол, мы сегодня добрые.
Слышь? — Катись.
Пробник о стену — магия аромата.
Тихо. Не плачь. Глупая — нет ума.
..
Снега не надо. Мне бы дыханье марта
Губами растрескавшимися поймать.
..
Ангел мой, слушай, может, пришлёшь мне крылья?
Что тебе стоит? Тоже хочу летать
Вместе с тобой. Скомандуешь: «Ли, на вылет.
Так. Приготовиться. От винта.»
Тихо. Не смейся. Знаю, я — дура дурой.
Сердце — о нём. Мысли — о нём. Лечусь.
Толку-то, Ангел?
..
Ангел мой белокурый.
Сердце заштопал? Душу теперь врачуй.
Вот же работка. Вот же клиентка. Вот же.
Сам выбирал? Да ладно. Не сочиняй.
Впрочем, я понимаю. Оттенок кожи.
Тонкие руки. Волосы. Дочь огня.
..
Ангел мой, только снега не надо. Полно.
Есть и мороз под тридцать, и стёкла гжель.
Мне б целовать и губы его, и голос.
Запоминать улыбки и каждый жест.
..
Ангел, стихи туда же — с ума и в бездну.
Помни про крылья. Пару чужих присвой.
Знаешь. А ну их. Я обойдусь, Небесный.
Просто храни отныне. Нет. Не меня.
Его.






© Лилианна Сашина

ты, пожалуйста, помни, как
в этом городе грёз – да бог с ней, с погодой –
прямо по кончикам куполов и промокшим крышам
бродит наше с тобой совсем ошалевшее счастье
в двух поношенных гриндерсах на босу ногу
и двух ботильонах на тоненьких каблуках
с пульсом неровным и ломкое на запястьях
ты только не отпускай его, слышишь
ты только держи в руках
и смотри: в его талых глазах – море и небо ванильное
как дельфины троллевские на виниле
целуют друг друга так невозможно нежно
что остаются капельки солнца на мягкой щеке...

P.S. знаешь, за это счастье не жалко пожизненной ренты
и всё же давай расставим слегка акценты
ты дашь мне топор
я пойду и убью старика-процентщика
я пойду и убью. наплевать мне на приговор.


© Пьяный Ливень

Не уезжай, постой...
В легких застывший воздух,
вытолкнуть в пустоту,
поезду глядя вслед
Старый вокзал, часы
встанут на цифре «поздно»
Время, как проводник,
вырвет из рук билет
Все, что осталось – ждать,
молча баюкать память,
Ту, что теперь хранит
запах твоих волос
Правда - острей ножа,
метко в предсердье ранит
Эхо прощальных слов
ветер во тьму унес
Нас обманули, что
время все раны лечит
«Не уезжай, постой!» -
шепот сорвется в крик
«Только в твоих глазах
миг превращался в вечность,
Только в твоих руках
вечность сжималась в миг»






© Ирина Голованова

"можно сколько хочешь дуть на эту воду
и на пару с Джонни вспоминать о лете
всё равно не тают ледяные годы
лишь желтеют буквы на моих конвертах

и в немом покое замерзает небо
и теряет память о тепле блэк лейбл..."

© Пьяный Ливень



Время все же древний и мудрый лекарь,
В нем жестокость вновь порождает милость.
Ледяные годы, седины снега,
Пожелтели строчки: «...ты снова снилась,
Развевалось платье, и теплый ветер
Заплетал тебе в волосы запах мяты,
Словно фильм о счастье, не с нами снятый,
О зимой случившемся жарком лете...»

Утром боль уйдет, не найдя ночлега,
Растворится лед от тепла ладоней
Зная, ты – мой дом и простившись с Джонни,
Я покину остров с последним снегом.






© Ирина Голованова