Она обожает детей и кошек, их Яндекс приносит, и это славно. Есть коврик пушистый в ее прихожей, и синий кораблик на шторке в ванной. Ее девяносто круглы, как персик, ее шестьдесят - шестьдесят, и точка. Она охраняет себя, как берсерк, хорошая девочка, чудо-дочка. Она, деловито наморщив лобик, идет по фэншую навстречу миру, мужчина пока что - смешное хобби, ей нравится быть для него кумиром. Она обожает кино и танцы, глотает мартини, грызет оливку. Покрыта шелками, мехами, глянцем, не кровь с молоком, карамель и сливки... Храни ее, Боже, в земной юдоли, ведь этот гербарий - твоя засада!
Лазоревый цветик в нечистом поле.
Ведь если не ты...
А меня - не надо.
А впрочем, ты знаешь, что я трусиха, что я избегаю прямого света... Храни меня, Боже, но только тихо. Чтоб я успевала платить за это.




(c) Мария Хамзина

...а укрою тебя я облаком
тихой нежности самозванной.
Постелю тебе неба войлоки,
звезды выманив из тумана.

Разгоню темноту кромешную,
обниму, и шепну невольно
что-то глупое, что-то грешное....
Спи, мой ласковый, пусть не больно!

Подышу тебе нежно. Пыльную
мыслей хмурь отведу рукою.
Спи, мой мальчик, ты самый сильный
завтра сложится день легко, и...

утро губы погладит лучиком,
занавесится сказкой старой.
Спи мой милый, ты самый лучший
апельсиновый мой подарок.

© Дезирада

В переводе с персидского хурма означает финик, а с латыни — «пища богов». Правильно выбранный фрукт сладкий, как мед, поскольку сахар составляет четверть его массы. Поэтому, если вы возьмете на работу два спелых плода – голод вам не страшен. А вместе с питательной энергией вы получите полноценный набор витаминов, минеральных веществ и море удовольствия, сообщает ТОнеТО.

1. Позаботитесь о зрении. В плодах спелой хурмы содержится огромное количество бета-каротина (именно он окрашивает ее в оранжевый цвет), который укрепляет зрение и препятствует старению глаз.

2. Защитите легкие. Этот же бета-каротин заботится о вашей дыхательной системе и препятствует развитию бронхитов и пневмонии. Если вы заядлый курильщик, хурма – ваш фрукт.

3. Поддержите сердце. В состав хурмы входят растительные сахара и калий, которые весьма полезны для сердечной мышцы и укрепляют стенки сосудов. Благодаря этому, хурма стабилизирует артериальное давление и помогает бороться с гипертонией.

4. «Скрепите» кишечник. Хурма – отличное вяжущее средство при расстройствах кишечника и анальгетик при желудочных болях.

5. Обработаете раны. Плоды спелой хурмы обладают отличным вяжущим и бактерицидным действием, поэтому приложите чистый фрукт к ране или ожогу и быстрое заживление обеспечено.

6. Спасете почки. Этот фрукт издавна использовали при различных болезнях почек и мочевого пузыря. Магний, которого там предостаточно, помогает вывести из организма соли натрия и разгружает почки. А для мочегонного эффекта нужно съедать 3-4 плода в день, чередуя их с горячим молоком.

7. Прогоните анемию. В плодах и листьях хурмы содержатся почти все микроэлементы (особенно много железа) и витамины, поэтому чай из них – отличное средство при анемии.

8. Избавитесь от боли в горле. Из-за высокого содержания витаминов А и С, хурма поддерживает иммунитет при сезонных простудах. А если болезнь все-таки настигла вас, прополощите несколько дне подряд горло соком одной хурмы, разведенным в рюмке теплой воды и боль отступит.

9. Распрощайтесь с депрессией. Один спелый фрукт в день насытит ваш организм магнием, который успокаивает нервы и обеспечивает крепкий сон. А фруктоза и глюкоза позаботятся о вашем настроении.




(с) http://vvnews.info/analytics/goodliness/

Я ехал вчера в поезде. Если вы ждёте, что для описания картинки я начну рассказывать вам о том, что за окнами николаевского вагона шипел ветер, а в вагоне пахло лимоном и мягко гремели ложки в подстаканниках с горячим чаем – то нет – в вагоне пахло пылью, потом прежних пассажиров, грязью и машинным маслом – в общем, всем тем поездным запахом, который знаком любому. Ощущение невидимого налёта грязного жира на столе, стенах, диванах, ручках раздражало не меньше, чем скрип сломанного крепления панели под потолком.

В купе мы оказались вдвоем – попутчиком был парень тридцати лет. Мне почти не попадались попутчики, с которыми можно было бы поговорить. Однажды я ехал с татарином лет пятидесяти – он работал на стройке крановщиком, имел архетип сермяжного русского мужика и рассказывал о своём быте, снабженного для меня интересом в виде одновременного проживания с двумя жёнами. Он походя называл русских в отторгательном смысле – «вы» («у вас в России»), и, соответственно, считал на своём бытовом уровне Татарстан отдельной страной. Я беседовал с ним два или три часа, пока он не сошёл. Интересен он был тем, что был типичным таким мужиком, с правдивыми и закостенелыми взглядами на мир. Больше, кажется, интересных мне попутчиков и не было.

И вот вчера попался Михаил. Знаете, когда встречаются два образованных человека, у которых любопытство ещё сохранилось - они почти не могут поговорить – каждый высказывает своё мнение и приводит свои аргументы, уходя от вопроса довольно далеко в сторону. Мы говорили о Достоевском, об английской живописи – о том, что обычно редко резонирует в поездах, и поговорить о чём необходимо, раз уж нашёл собеседника, который может рассказать что-то любопытное.Читать далее





(с) http://lopatin2007.livejournal.com/

тихий снег бинтовал сугробами перебитые берега
ладони мерзли до пустоты. ты обещал меня сберегать.
длинные волосы пахли медом. холод бился осколками на слова
слабый иний касался немых запястий едва едва
мне никак не привыкнуть к тому, что я так жива
ветер кроет прохожих матом. я скрываю под сердцем май.
не сломай.

черные вороны крыльями гладят ребра
во мне воском плавится пустота
пепел сыпется первым снегом
ты же учишь меня летать.


© Эм Соловьева

ты говоришь,
что нежность тебя убьёт -
выльется в бешенство,
в ненависть, в садо-мазо…
вот она целится
в сердце, в лицо, в живот -
но вышибает прежде мораль и разум…
дальше банально -
просто коленом в пах...
молча бледнеешь,
смотришь в глаза недобро…
я потеряла выдержку,
совесть…. страх,
нежною сволочью мягко входя под рёбра..
злишься… беснуешься…
цедишь сквозь зубы: "ша!"
хватит, достало(!) -
ладно, как скажешь, милый -
я отступаю,
делаю ровно шаг -
и выжидаю…
можешь собраться с силой….
ты невменяем…
резок….силён….упрям -
снова завёл пластинку про то,
что нежность -
верный источник самых кровавых драм,
предупреждая:
"я об тебя порежусь…"
всё говоришь:
ладони твои болят
от нестерпимой пытки моих запретов,
и переходишь нежно в стихах на мат -
в лучших традициях
бывших , увы, эстетов…
ты обещаешь стиснуть меня и смять,
выглушить залпом,
в страшных тисках торнадо
вылюбить, вымучить, выжать, сломить,
порвать….
я улыбаюсь тихо в ответ:
"не надо…"
но понимаю:
если так близко шторм -
вряд ли его обманешь…уймёшь….
отсрочишь...
та ещё сука - нежность(!)
а знаешь что -
я передумала:
делай со мной что хочешь...


© Аманда Моррис

"Где ты улыбаешься, в платье нарядном таком, по ветру летящем -
И ныне и присно, и даже во веки веков так выглядит счастье."

Борис Бергин



------------

Как выглядит счастье? А разве оно осколочком лета
не рвет тебе сердце? Обрывками снов случайного цвета,
трамвайным билетиком, синим лучом, росою причастий...
И вот они все - собрались за плечом с мечтою о счастье.

По росписи радуг пришла босиком, искрясь и сверкая,
каррарского мрамора тайным листком... Ну, здравствуй, морская.
И та, что о нежности знала - тиха, не кутать мехами.
И тот, кому мятой стелились луга – ковром под ногами.

Бессонное лихо, слова невпопад в жемчужных оправах.
Споткнулись жирафы на озере Чад в немыслимых травах.
Звучащей ракушки растерянный взгляд, наполненный ядом.
Калашный за речкой кончается ряд старинным обрядом.
Метелью метущей в пределах иных, свечою февральской,
Клинком журавлиным с чужой стороны, черемухой майской.

И все еще было... а знаешь, весна! – сударыня, руку!
Летит занавеска слепого окна – послушная звуку.
Неровным дыханьем, по-прежнему в такт любви попадая,
в обрыв мирозданья, и кони храпят в бескрайности края.
Земнее земных в гефсиманском глазу монеткой обратной.
И косточку – в землю, целуя лозу – с печалью булатной.

Им недолюбившим, рисующим в ночь - глаза колесницы,
таким настоящим и все-таки вновь бессильным родиться
среди облаков где цветная тесьма – оборвышем лета...
Но кто-то спросил – а ты знаешь сама, как выглядит это?

Губу искусав, нечернильным глотком, случайным и ждущим,
я вам доверяю кленовым листком - слова о грядущем.
Не замшевым эхом, не лыком в строку – пунктиром, овалом -
о том, что случилось на вашем веку и... так не хватало.

Протянутой строчки звенящи силки, подчеркнуто дважды.
Пусть слезы прозрачны. Печали легки. А мысли отважны.


Так выглядит счастье! Тебя. О тебе. Тобою. Листая
пронзительный август, от римских ворот – взметается стая.
С ладони твоей золотистым теплом по линии жизни
мне катится яблоком в руки любовь. И ныне и присно,
и даже во веки веков не отдам ни капли, ни части.
С тобою. Тебя. О тебе. Для тебя. Так выглядит счастье.


© Дезирада

"Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает"
(1 Павла Коринф Гл.13: 4-8).



-------------

Кто-то строку безвкусицей отравил.
Пусто в порожнем. Не знавшие слов молитвы,
робкую нотку радости уловив,
просим – любви мне, Господи, дай любви...
Вот она! и легонько по сердцу - бритвой.

Резали руки, пытаясь ее держать,
шепотом стены сносили, как лист картона,
робко дышали ей, ливнем сбивали жар
и голосили, артерию пережав,
хрипло и как-то весело-оглашенно.

Легче ж закрыть ее в ящик, заколотить -
чтоб вечерами безвольными у камина
вытосковать себя и золу в горсти
перетрясая, какую-то чушь нести
- вроде сбывалось, да вот - пролетело мимо....

Нет у меня каминов. Теорий бред
липнет к стихам, как раненым – подорожник,
зряшно стараясь вычесть простой ответ...
Ей ведь совсем без разницы - сколько лет
было тебе в этот день или что за рожа

в зеркале отражается в искосок.
Слышишь? В виске тревожно забился зуммер....
Змейкой – колечко, раскручено колесо.
Тоненький, тоненький, тоненький волосок
сдержит тебя от тупого благоразумья.

Взрыв - и не думая, рушишь всю жизнь. И быт
кажется глупым, нелепым и несоленым.
В легких - озон. До прикушенной в кровь губы
ты ни секунды уже не жалеешь быть
схваченным этой силой и покоренным.

Как же маняще, как странно, как больно - до
донышка, наизнанку, а путь неведом.
(Кем же ведом ты, невыплаканный бедой?)
Но лишь хрустально чистой ее водой
можно любое слово отмыть от бреда.

Счастье ее тревожно, легки силки,
ты ей – названий сотню, а скулы сводит.
Сносит законы и путает маяки,
ловит на слове и кормит синиц с руки
и не проходит, родимая, не проходит.

Тысячелетья привычной усталой лжи
сводит к нулю, начиная отсчет от тыщи.
Оси развернуты - веруй, молись, греши...
Просто не жить без него, не жить, не жизнь.
А почему – не знаешь.
Она не ищет...


© Дезирада

Королева - Зима пригласила на бал дочерей,
А придворная стужа любовно украсила залы,
Паутиной гирлянд затянув анфилады дверей,
И в хрустальных бокалах зажгла фейерверк небывалый.

Дочка Лето прислала коктейли из пряностей трав
И флакончик духов из прохлады и свежести леса.
Дочка Осень - портрет свой в сусальном убранстве дубрав,
На кленовом листе. Передал его ветер-повеса.

Дочь Весна - телеграфом известье: Устала в пути,
Обязательно буду, но позже. Значительно позже.
Переливами звезд на снегу начертала: Прости,
Раньше марта, увы, мне приехать на бал невозможно...

А дворцовый художник, скучая, листал календарь,
День за днем обрывал, с раздраженьем бросая по залу:
Март, апрель и июль.., и сентябрь.., и декабрь, и февраль...
А Зима-королева тоскливо гостей поджидала.

Нет, никто не спешил на напрасно затеянный бал.
И листы календарные ветром гонялись небрежно...
Вдруг придворная стужа вскричала: Тебя-то кто звал?
По ступеням дворца шла босая принцесса неспешно.

И присела Зима в реверансе принцессе, без слов...
И не видели залы такого скопленья народа:
Все стремились на бал, а на троне сияла ... Любовь...

Представляли ее всем гостям... Пятым Временем Года...



(с) Шкилева Людмила

Ночлег - не дом... Тут лживы даже зеркала.
Когда горят чужим огнём чужие свечи -
О не рифмованом не может быть и речи.
И муза смотрит так, как будто не была
Со мной близка... совсем... никак и никогда...

И я в плену у стен чужих - нема, бессильна,
Схожу с ума от одиночества и пыльных
Воспоминаний - без особого труда.
Всего лишь ночь не дома... вроде бы пустяк...
А мысли только об одном - скорей бы "завтра!"...

Стучит рефреном по вискам молитва/мантра:
"Ночлег - не дом..." Тут даже тень лежит не так...

(с) Елена Ломакина

Эта девочка, как же она хороша.
Очарован, стою в отдаленье.
Ветерок, ситчик юбки ее вороша,
Ей украдкой целует колени.


Как лучатся глаза. Вся светла и легка.
Приоткрытые губы тугие.
На двоих нам, наверное, нет сорока.
Мы еще молодые такие.


Черноморский причал. Рыбьи тени у дна.
Катерок тарахтит из-за мыса.
Я гляжу на нее – опьянел без вина,
Оробелые спутались мысли.


Мне бы взять подойти, завести разговор,
Пошутить, засмеяться негромко.
Не решился – себе не прощу до сих пор.
И пропала навек незнакомка.


На ином берегу, после стольких дорог,
В круговерти неоновых улиц
Вдруг припомню – увозит ее катерок…
Не судьба, не судьба. Разминулись.





(c) Виталий Бернштейн

Всем женщинам моим — случайным, неслучайным,
Ушедшим от меня, покинутым ли мной,
Тем, кто смеялся вслед и кто вздыхал печально, —
Всем женщинам былым кладу поклон земной.

Была бы жизнь моя без них пустой и зряшной,
Как лес — без пенья птиц, колодец — без воды.
Божественный инстинкт, увы, уже вчерашний,
Так много для меня когда-то значил ты.

Десятки робких дев и жен бесстыдно страстных
В объятиях моих взмывали к небесам.
Я каждую из них любил в тот миг прекрасный,
Блаженство ей дарил и упивался сам.

Слияние двух тел на раскаленном ложе,
И вдруг — в глазах сполох и гул глухой в ушах!
Божественный инстинкт, он быть грехом не может,
Вместилище его — не тело, а душа.

Ему, святош дразня, я следовал беспечно.
Как шалый мотылек — над цветником кружил.
Густеет мрак ночной, и догорает свечка…
Я жизнь отдал любви. Любил — и, значит, жил.

(c) Виталий Бернштейн

А долг я заплачу... Я ведь всегда плачу.
Не споря ни о чем... Любой ценой... Не споря.
Барон Анатолий Сергеевич Штейгер


Если это цена — я согласна платить. Легко
расстаются с добычей ленивые сытые тигры,
потому как на блюдечко кто-то пролил молоко,
потому как охоту давно заменили на игры.

Если это цена — я ее принимаю такой.
Я плачу, не торгуясь, за все — ощущеньем бессилья.
А моя неустроенность жаждет прижаться щекой…

У голодных и злых — вырастают шикарные крылья.




© Деревягина Наталья

Снега.net.Потепление, обстоятельства,
Санки - над балконом - суицидально...
Офигевшая соседка, смакуя ругательства
Выносит мусор, в глазах - печально.

Плечи опущены,подбородок в гневе,
"Здрасссе!.. какая хадская жись!"...
И её унылая дверь-налево
- всего десять ступенек вниз.

И я про-жи-ва-ю - в том же подъезде.
И те же шаги - до улицы и зимы.
Но от "в том же" - такая пропасть до "вместе".
И от "те же" - миллион километров до "мы".

Снега.net. Никому в этом городе.
Воробьям да воронам - счастливо. Сыто.
Бабушки трогательно...хлебом...кормят..
Каждый шажок протирая сквозь сито.

"Деточка!" - мне.."Ты опять без шапки!"
И - себе - под нос - неразборчиво что-то...
А я бегу почти без остатка
В несочувственной наглости своего полёта.

...А снега - нет.Возвращаюсь, знакомо...
Из замочных скважин - котлеты и смех.
А я улыбаюсь, чувствую -Д-О-М-А,
Пробегая 10 ступенек вверх.

(с) Лала Тарапакина

Теперь толкуют о деньгах
В любых заброшенных снегах,
В портах, постелях, поездах,
Под всяким мелким зодиаком.
Тот век рассыпался как мел,
Который словом жить умел,
Что начиналось с буквы "Л",
Заканчиваясь мягким знаком.

О, жгучий взгляд из-под бровей!
Листанье сборника кровей!
Что было содержаньем дней -
То стало приложеньем вроде.
Вот новоявленный МоцАрт
Сродни менялам и купцам,
Забыв про двор, где ждут сердца,
К двору монетному приходит.

Все на продажу понеслось,
И что продать - увы - нашлось:
В цене все то, что удалось,
И спрос не сходит на интриги.
Явились всюду чудеса,
Рубли раздув как паруса,
И рыцарские голоса
Смехоподобны, как вериги.

Моя надежда на того,
Кто, не присвоив ничего,
Свое святое естество
Сберег в дворцах или в бараках,
Кто посреди обычных дел
За словом следовать посмел,
Что начиналось с буквы "Л",
Заканчиваясь мягким знаком.




(с) Юрий Визбор

... и научусь любить зелёный чай…, честно!
С маленькими мятными пряниками, ...c ладони?
А мне даже просто молчать с тобой интересно,
Коротая весь вечер рядышком в нашем доме.
Белой мукой рассыпается с неба пороша,
С сахарным хрустом ложатся на стёкла узоры,
- Знаешь, а Кай…, он несчастный и очень хороший,
Просто с разбитых зеркал начинаются ссоры.
Просятся, дверь, расцарапав когтями, метели,
Нам бы пустить их с тобой, прилетевших из леса…
- Как ты считаешь, а если б тогда, на дуэли…
Было бы честно под выстрел подставить Дантеса?
Пахнет с поленьев смолой, и огонь веселится…
- Вспомнила что-то? Смеёшься? Да так мне и надо!
Нет, ты скажи, ну и как же мне было не злиться -
Ты же чуть замуж не вышла за этого Блада!
Сколько земных полнолуний прошло с нашей встречи?
Тысячи сонных столетий судьба нас сводила,
И лишь вчера, поменяв свои крылья на плечи,
Ты мне призналась, что всё это время любила.
А за окном снова минус зашкалил за двадцать,
И, как всегда, ровно в полночь начнётся охота…
Даже не думай! Давай хоть в медовый не клацать
Ржавым забралом, доставшимся от Дон-Кихота!
Ну почему нами бабы, как хочется, вертят!!!
Мы ведь и крылья сдирали, аж перья звенели!
Может разочек ещё…? Блин! И час не потерпят?!
Через сто лет обещаешь? Ну что ж… полетели.


(с) Сказоч-Ник

Ему предложат сад и виллу в Пиренеях,
и денег миллион, и отдых, и гамак.
Он выберет меня, поскольку я важнее,
чем домик и ландшафт, и шелест всех бумаг.

Пусть все его друзья, все родственники, книги
начнут ему твердить: «Зачем судьбу менять?!»,
он выберет меня, а не свои вериги.
Он им отдаст ключи и выберет меня.

Он выберет меня в какой-то понедельник –
меня, а не долги, цейтнот, пожар, аврал!
Но шепчет мне зима: «Да что ты, в самом деле?
Ведь он уже сто раз тебя не выбирал».

И это так, увы. Всё правильно. И что же?
Когда подступит тьма и к горлу, и к глазам,
забудет он, что знал, что прожил, что итожил,
и выберет меня.
И выберется сам.




© Ника Невыразимова

Это - органом гудит декабрь.
Ветер под сводом его собора.
Коротки будут любые сборы,
станут тяжелыми облака...
Мы слишком близко. От звука труб
наши шестые совсем ослепли.
Шпиль темнотой его нот облеплен.
В этой мелодии нас сотрут,
нас разнесет звуковой волной
и разорвет от его агоний,
ветер безумия нас догонит...
Все же держи меня. Будь со мной!


© Петелина Мария

«Явь или сон — трепетание зажатой в горсти бабочки ?»
Бусон

Стань камушком, стеклярусом, осколком, обласканным волнами океана, лежащим на ладони, где-то между холмом Венеры и змеей браслета, чтоб я могла беречь тебя – насколько могу беречь… Так берегут курганы в степи, пустившей призрачные корни, свои ночные медные секреты. Стань звукописью, слогом, переливом, смягчающим сонорный и свистящий, поющим гласным, длящимся дифтонгом, стихающим трехстишием Бусона, стань бабочкой, листом, цветущей сливой – стань беззащитной, хрупкой, настоящей, чтоб я могла беречь тебя… Ребенком - невысказанным, нежным, невесомым, моим, лежащим в чаше на границе двух линий – рек на карте Междуречья, в шелках воды, нашептывавшей имя на самом дне заветного колодца… Стань шорохом, пергаментом, страницей, гармонией, исчезнувшей из речи, чтоб я могла беречь тебя отныне.
От своего
безжалостного
солнца.


© Кот Басё