Я не кошка. Давно — собака.
Жизнь учила: гордыня — зло.
И теперь, вместо «буду плакать»
улыбнусь и скажу «свезло!»
Повезло — потрепал загривок,
повезло — покормил с руки.
Не вынюхивать мне ошибок —
ведь у прошлого нет могил,
если в сердце оно — живое
и от искры горит как трут.
Кошки — дразнят. Собаки — воют.
Кошки — бродят. Собаки — ждут.
Мне бы руку лизнуть и ладно,
и довольно с меня, чего ж...
Мне бы — в щёку свой нос прохладный,
мне б в глазах прочитать — зовешь...
и — довольно. Рабом — не камнем
на любимой лежать груди.
Я уж лучше тихонько кану...
повидал я таких картин.
Прописных и бульварных истин
мне не надо. Я старый пёс.
...как захочешь — тихонько свистни,
чтобы тапочки я принёс.


© Петелина Мария

Внимательнее будьте к мелочам! Одну хотел, в одну играл, другая пришла заменой скорой и врача – спася от той, что смотрит, не моргая. Еще одна была совсем дитя – ее учил всему… По крайней мере, я обратил ее в любовь, шутя, и также просто в этом разуверил. У той был пес, у этой – попугай, я благородно даже помню клички… Я не хочу количеством пугать. Они одна, но вредная привычка. Бороться с ней уже не хватит сил… Одна звонит, другая ждет несмело…

Но вот о той, которую Любил, я промолчу.

Не ваше это дело.


© Кот Басё

Пока что март, до конца апреля - расправить крылья и улыбаться, все будет лучше, я в это верю, а если веришь - должно сбываться...




(с)

Смотри, мой сеньор, твои розы
Опять зацветают.
Та женщина снова и снова
Приходит сюда…
А снег, мой сеньор, на ресницах
Предательски тает…
Вода на ресницах… ведь снег –
Это просто вода.

Печальный итог, мой сеньор,
Я, конечно же, знаю…
Здесь мир, где ромашкой колышется
Жизнь на ветру.
Здесь мир, где под взглядом твоим
Я всегда замираю.
И если умрешь, я с тобой,
Несомненно, умру.

Здесь небо, смотри, мой сеньор,
На закате алеет.
Здесь медленно, будто бы в сказке,
Плывут корабли.
И встретившись взглядом с тобой,
Твои слуги бледнеют.
И руку целуют твою,
Мой сеньор, короли

И только в апреле седом
Мне на миг показалось:
Есть мир, где смиренно колышется
Снег на ветру.
Где гордость простая украдкой
За мной увязалась…
Есть мир, где ты сдохнешь. А я…
Без тебя не умру!




© Саша Бес

Откуда такая нежность...
М.И. Цветаева




Откуда такая нежность
И что может быть нежней
Объятий твоих безбрежных,
Бездонных твоих морей?
Откуда во взгляде Солнце
И мудрость былых времен?
В жизнь прошлую не вернется,
Кто будет тобой пленен.
Ты Ведьма, Царица, Нимфа
Прядешь моей жизни нить.
И разве скупая рифма
Достойна тебе служить?
Я жертв возлагать не буду
К ногам, словно к алтарю.
Лишь тихо прошепчут губы:
"Я очень тебя люблю..."


© Скрытый Файл

Если ты не хочешь верить
То зачем тебе все это?
Закрывай смелее двери
И не жди со мной рассвета.
Если ты не хочешь помнить,
Отпусти по ветру память.
Разжигай с другими войны,
А меня не сложно ранить...


© Скрытый Файл

Понимаешь, когда ты рядом
Я с собой совладать не в силах.
Ты меня зажигаешь взглядом.
Для тебя я горю красиво.
У огня ты ладони греешь,
Но коснуться меня боишься.
Разгадать меня не сумеешь
И однажды я стану лишним.
И конечно, согревшись мною,
Ты захочешь стать южным ветром,
Целоваться с морской волною
И свободно бродить по свету.
Ты поймешь – моей жизни мало
Для тебя, и захочешь воли.
Ну, а я буду тлеть устало,
Вспоминая твои ладони.


© Скрытый Файл

Скучаешь по морю целый год, а потом приезжаешь, видишь его и не знаешь, как оно всё поместится у тебя в сердце...



(с)

Мой нелепый, улыбчивый Бог
Лечит мои грусти.
Запускает руки в мои светло-русые
Говорит неспешно.
Звонким эхом по всему моему телу
Неидеальному, грешному
белоснежному.
Он бережёт мою кардиограмму
нервную систему,
Не затрагивая запретные темы
такой заботливый, хорошо сложеный
Повторяет то, что действительно важно
здесь и сейчас:

"Обещаю тебе, слышишь, Юль?
Мы сорвёмся
Мы дождемся твой славный июль.

Верь.

Я люблю твою родинку на щеке.
на предплечье
только они меня лечат.
не позволяют стать зверем.

Я буду с тобой до победного
до седых висков
до губ синевато-бледных

Верь. Я верю."


Спокойно. Вдох-выдох. Выдох-вдох.
Говорю прямо и без загадок:
Мой наивный, но убедительный Бог
Я верю тебе вся
от макушки до пяток.

(с) Июль Кареглазый

Я опять твои листаю сны.
В них весна уже сменила зиму,
И под солнцем выгибают спины,
Теплым крышам верные коты.

В них наш снег почти сошел на нет,
И вот-вот пробьются первоцветы,
Но уже так неизбежно лето,
И твой город обретает цвет.

Серый воздух стал беспечно свеж,
Словно соткан из незримых знаков –
Феромонов? Афродизиаков? -
И украшен кружевом надежд.

Я опять твои листаю сны,
Замечая, что от ночи к ночи,
Ты их пишешь ярче, но короче –
Не до сна в преддверии весны…




© Скрытый Файл

и когда над Помпеей
тучи небо грозой косили...
и кипела вода
люди плакали и солнца просили
дайте, дайте немножко
но темнела лицом
площадь
и колючей брошкой
закатывался темно-синий
диск... и тогда
я пришла к тебе с апельсином
почти наощупь

нет у рифмы моей... силы
но ожогом плавит
нежность слов твоих, милый
и горячка подкожной лавы
не считай ударных
все удары любовь выносит
своего не просит
беззащитна всесильна...
я несу в твою осень
апельсиныапельсиныапельсины

апельсинную дольку
из губ твоих губами тревожу...
пульс тобою дышит
слышишь? нежности сколько
на губах и подкожно
никакого солнца не надо
вижу
слышу
ощущаю дрожью...

гибнет все что фальшиво
что непрочно
и в цене - лишь видом
здесь, наверное, точка.
остальное вечно -
радость встречи, ветра палестины
улыбнись мне, родной!
бессрочно
нам Везувием пропуск выдан
как спасение ошалевшей ночкой
для любви человечьей...
я целую твои плечи.
мне светло. ты со мной.
будем жить. обрываю строчку...
береги апельсины...
.

© Дезирада

Еще через пару недель до нее дойдет – как волны цунами при сдвиге подводных плит. Она позвонит мне и жалобно скажет: «Кот, как током ударило, обожжено, болит, и ночью не спится, и сил моих больше нет… Я все отдала, по капле ушла в нее…» Тогда я возьму бумагу и желтый цвет и нарисую знак «Не влезай – убьет». Ибо без знака любые слова пусты. Все семиотика, матрица, черте что… Что ты кричишь теперь, что огонь остыл? Этот фонарь и не был твоим костром. Полноте, глупая, вот носовой платок. Хочешь, куплю тебе новый воздушный шар?

Только не лезь, пожалуйста, между строк.

Дай амперметр, выйди и не мешай.


© Кот Басё

Ты дал мне обещание, и я знаю, ты его сдержишь, но я хочу чтобы ты пообещал мне еще кое-что: пока мы не вместе, Джон, рассказывай мне все, все, что с тобой происходит. Записывай от руки или на компьютере и отправляй по электронной почте, как угодно, лишь бы я знала о тебе все. Так мы всегда будем рядом, какое бы расстояние нас не разделяло, и тогда я как прежде смогу сказать тебе: «До скорой встречи!».



(с) из к/ф "Дорогой Джон"

Заколдованные ветром губы.
Зацелованные солнцем плечи.
Он хотел ей показаться грубым,
Только в нежности укрыться нечем.

Он не спрашивал, о тех, кто «прежде».
Он предвидел тех, кто будет «после».
Соглашался быть всего лишь «между» -
Это лучше чем не быть с ней вовсе.

Он запутался в крючках и лентах,
В атрибутах показного глянца,
И надеялся что не заметно
Под щетиною его румянца.

Он едва не захлебнулся криком,
Прежде чем взорвался новым Марсом.
Ослепил ее случайным бликом,
На мгновенье став последним шансом.

Он ушел. Она слилась на милость
Тех, кто после с нею был в тот вечер.
Но забыть, увы, не получилось
Зацелованные солнцем плечи.




© Скрытый Файл

Дорогая Клэр, «что» и «если» — это просто два безобидных слова. Но, если поставить их вместе, получится вопрос, который будет преследовать вас всю жизнь.
Что если? Что если? Что если?
Я не знаю, чем закончилась ваша история, но если то, что вы чувствовали, было настоящей любовью, то она никуда не делась, просто нужно решиться, последовать зову сердца.
Я не знаю, что такое любовь Джульетты. Любовь, ради которой готова оставить родных, лететь на край земли, но я надеюсь, что если мне посчастливится когда-нибудь испытать ее, мне хватит смелости сохранить эту любовь.
Клэр, если вы этого не сделали, надеюсь, когда-нибудь вы это сделаете.
С любовью, Джульетта.




(с) из к/ф Письма к Джульетте

Их было двое – он и она.
Они где-то нашли друг друга и жили теперь одной жизнью, где-то смешной, где-то соленой, в общем, самой обыкновенной жизнью двух самых обыкновенных счастливых. Они были счастливыми, потому что были вдвоем, а это гораздо лучше, чем быть по одному.
Он носил Ее на руках, зажигал на небе звезды по ночам, строил дом, чтобы Ей было, где жить. И все говорили: «Еще бы, как его не любить, ведь он идеал! С таким легко быть счастливой!» А они слушали всех и улыбались и не говорили никому, что идеалом Его сделала Она: Он не мог быть другим, ведь был рядом с Ней. Это было их маленькой тайной.
Она ждала его, встречала и провожала, согревала их дом, чтобы Ему там было тепло и уютно. И все говорили: «Еще бы! Как ее не носить на руках, ведь она создана для семьи. Немудрено, что он такой счастливый!»
А они только смеялись и не говорили никому, что Она создана для семьи только с Ним и только ему может быть хорошо в Ее доме. Это был их маленький секрет.
Он шел, спотыкался, падал, разочаровывался и уставал. И все говорили: «Зачем Он Ей, такой побитый и измученный, ведь вокруг столько сильных и уверенных». Но никто не знал, что сильнее Его нет никого на свете, ведь они были вместе, а значит, и сильнее всех. Это было Ее тайной.
И Она перевязывала Ему раны, не спала по ночам, грустила и плакала. И все говорили: «Что он в ней нашел, ведь у нее морщинки и синяки под глазами. Ведь что ему стоит выбрать молодую и красивую?» Но никто не знал, что Она была самой красивой в мире. Разве может кто-то сравниться по красоте с той, которую любят? Но это было Его тайной.
Они всё жили, любили и были счастливыми.
И все недоумевали: «Как можно не надоесть друг другу за такой срок? Неужели не хочется чего-нибудь нового?» А они так ничего и не сказали. Просто их было всего лишь двое, а всех было много, но все были по одному, ведь иначе ни о чем бы не спрашивал...




(с)

В аллее школьной ветер пляшет польку, и тянет солнце наугад билет… А ты меня не видел – помнишь, сколько вселенских, пролетевших мимо, лет? Путь памяти бывает тоже труден… Я лучше проведу тебя в ваш класс. Вот только, плиз, давай с тобой не будем коротким «мы» обозначать «сейчас».
В ином, я обещаю, - буду милой и смехом встречу удивленный взгляд: «А ты – другая! Но… не изменилась. Как школьница… Как двадцать лет назад…».

…Как школьница! И руки вечно в пасте, и… будто в ожидании мяча… Но нынче меньше звонких ноток счастья в стихах, что, словно исповедь, звучат.
Самоконтроль, поверь, - хороший лоцман, с ним в неудаче не пойдешь ко дну. Я разучилась жить огнем эмоций и научилась слушать тишину… Я стала и уверенней, и тверже. Мужчинам нравится… Да только… почему???!!!
Тебе такая я по нраву тоже? Да брось, уж это точно ни к чему. Расставим точки сразу, без «водицы»… Я не люблю ходить в словах вокруг… Нам встретиться – как заново родиться, и для меня ты – друг. Но… только друг.
Ты - лучшее, что в юности осталось, что сохранила я до этих дней… Поверь, что это – для меня не малость, оно меня и сделало сильней!

Такой меня не знал ты…
Как в размахе, когда едины «больно» и «люблю»… В тот час, когда душа моя – на плахе, я за любимых истово молюсь! Чтоб сердце больше не было разбито, на подступах к нему – глубокий ров. Но душу я держу всегда открытой, презрев защиту из семи замков.
Прошу тебя, не спрашивай о личном. Не пусто в сердце, есть там человек…
Проехали, ты слышишь? Все от-ли-чно! Давай о том, что скоро ляжет снег…
Не огорчайся, Бог с ним… Ну, не надо… Мы лучше вспомним школу! Ты готов?

…Ты знаешь, я ведь, правда, очень рада вновь встретить в жизни первую любовь…


© Лариса Чен

Знаешь… а без тебя… меня будто не стало…
Я брожу, словно тень, в лабиринтах судьбы…
Почему же так счастья отпущено мало?..
Почему же Господь не услышал мольбы?..

Черно-белым кино мерно крутятся будни…
Я – единственный зритель в переднем ряду…
Помнишь, как мы клялись: «Никогда не забудем!..»
«Никогда не покину…»… «Никогда не уйду…»

Вновь и вновь свою память туда возвращаю,
Где у радуги цвет самой яркой мечты…
Только там пустота… с перламутром печали…
И на мелкий хрусталь раскололись мосты...

Будет снова сентябрь золотиться в аллеях…
Будет лунный янтарь пить по каплям рассвет…
Только жить без тебя – не смогу… не сумею…
Без тебя – меня нет…
без тебя –
меня нет…






© Марина Есенина

Однажды в лесу я услышал, как выл шакал.
Как тихо хрипел окровавленный белый конь,
А рядом чуть слышно шуршала водой река.
И кто-то из местных развел у реки огонь

Шакала убил, а огонь затушил водой.
И конь мне шепнул: «Ты проси чего хочешь – дам»
Я вспомнил, что дед чудеса называл бедой.
Поведайте, боги - Какая же тут беда?

И я попросил: «Я хочу неземной любви!
Взаимной и вечной как небо, как летний зной»
Конь стукнул копытом и молвил: «Адель явись!»
Явилась прекрасная женщина предо мной.

Влюбился в нее так, что даже дышать не мог.
В чудесную, хрупкую, легкую словно тень.
Нас лес обвенчал перед Богом и, видит Бог,
Я только лишь с ней свой удел разделить хотел.

Но только откуда я знал про игру судьбы
Конь стукнул копытом и деву мою убил:
«Теперь ты, конечно, не сможешь ее забыть
Приказ твой исполнил – Теперь ты всегда любим»

И взвыл я: «Что делать, о, мой белокрылый конь?!
Ты думаешь эту любовь я всю жизнь искал?
Я выбросил душу, и душу сожрал огонь.
Я выплюнул сердце, и сердце унес шакал»

Я топнул в сердцах, только ветер из-под копыт.
Мой взгляд потускнел, а потом насовсем угас.
Остались со мною тоска и печать судьбы
И тяжкое бремя, что раньше носил пегас.



© Саша Бес

Мне нравится водить тебя по краю,
Интуитивно чувствуя твое
Влечение… Ты видишь, я играю.
Нет, мы играем. Главное, вдвоем.
И каждый знает правила, и знает,
Какой ценой оплачен этот грех.
А тот, кто думал, что играет с нами…

Блажен, кто верует.

Но только не в игре.


© Кот Басё

На земле продолжали верить, что мир – война,
И Любовь на войне победить никогда не сможет.
Было им невдомек, что крылата твоя спина,
И улыбки твоей не заменит спасенье в ножнах…
Ты являлась ко мне и хотела меня спасти.
Я пыталась впустить, но мешали замки и двери.
В прошлом мире моём у икон не хватало сил,
Но хватало чужих, чтобы в имя твое не верить…
А сейчас, на краю, где не в помощь клинок ножа,
Я тяну к тебе руки, я вижу твою усталось.
И шепчу твоё имя, любовь, и смотрю в глаза…
Как же ты дорога, если мало тебя осталось.


© Кесслер Оксана

Я расскажу тебе, живущий за рекой, чем дышат джунгли … В воздухе весеннем разлит дурман, магическое зелье, и каждый вдох проходит глубоко – до самого нутра, до естества, меняя все привычки и повадки… Стволов спиной касаешься украдкой, пружинишь, как под лапами трава, наполненная соком, и прильнув к земле, пытаясь с ней соединиться, скользишь по лесу пламенем – тигрицей, почуявшей весеннюю волну. Охотишься – не голод, но инстинкт ведет тебя туда, где ждет добыча, ты замечаешь множество отличий и каждый знак становится в пути решающим… Твой выбор, твой бросок – в нем столько силы, столько наслажденья, ты желтая стрела, летящей тенью пронзившая живое, на песок упавшая и пьющая тепло, сочащееся каплями густыми… Пока источник влаги не остынет, закрыв хрусталик матовым стеклом.

Но суть не в том, двуногий… Не убить. Ты не поймешь… Заложено природой желанье жертвы сдаться… Год от года нас связывает это, словно нить, ведущая - до первого прыжка, до этой встречи… Знаешь, сколько неги в ее глазах… Я вижу, как сквозь веки слезой идет древнейшая тоска - принадлежать, отдаться – даже жизнь оставив там, внутри того, кто сможет ее поймать… И ты узнаешь тоже, как тело в лапах бьется и дрожит, как я смотрю, играю, ворожу, запоминая странные сюжеты внутри зрачков своей любимой жертвы…

Я расскажу тебе…

Я расскажу.


© Кот Басё

В свежих ранах крупинки соли.
Ночью снятся колосья ржи.
Никогда не боялась боли -
Только лжи.

Индекс Вечности на конверте.
Две цыганки в лихой арбе.
Никому не желала смерти.
Лишь себе.

Выбиваясь из сил, дремала
В пальцах Господа. Слог дробя,
Я прошу у небес так мало...
Да, тебя.

(с) Вера Полозкова

В свежих ранах крупинки соли.
Ночью снятся колосья ржи.
Никогда не боялась боли -
Только лжи.

Индекс Вечности на конверте.
Две цыганки в лихой арбе.
Никому не желала смерти.
Лишь себе.

Выбиваясь из сил, дремала
В пальцах Господа. Слог дробя,
Я прошу у небес так мало...
Да, тебя.

(с) Вера Полозкова

В свежих ранах крупинки соли.
Ночью снятся колосья ржи.
Никогда не боялась боли -
Только лжи.

Индекс Вечности на конверте.
Две цыганки в лихой арбе.
Никому не желала смерти.
Лишь себе.

Выбиваясь из сил, дремала
В пальцах Господа. Слог дробя,
Я прошу у небес так мало...
Да, тебя.

(с) Вера Полозкова