Я выбиваюсь из ритма одним ударом. Из сил – со второй попытки, зато надолго. Спроси меня не об этом, мой верный, старый не друг и не враг, а Кто-то иного толка. Спроси меня не об этом, и я отвечу, как много весны приходит ежевечерне. Я строю здесь пирамиду, и строить легче, когда твое имя кладется в ее сеченье. Здесь небо багрово, тропический лес огромен. Мои мегалиты теряются в буйстве красок. Я вижу огни сигнальные в звездном доме. На глыбах гранита тебе оставляю фразы. До часа отлета осталось совсем немножко. Дожди зарядили, сыро необычайно.
Я сделаю кошку с лицом человека.
Кошку.
Чтоб ты догадался, как я по тебе скучаю.


© Кот Басё

История с печалью говорит
О том, как умирали фараоны,
Как вместе с ними в сумрак пирамид
Живыми замуровывались жены.
О, как жена, наверно, берегла
При жизни мужа от любой напасти!
Дарила бездну всякого тепла
И днем, и ночью окружала счастьем.
Не ела первой (муж пускай поест),
Весь век ему понравиться старалась,
Предупреждала всякий малый жест
И раз по двести за день улыбалась.
Бальзам втирала, чтобы не хворал,
Поддакивала, ласками дарила.
А чтоб затеять спор или скандал -
Ей даже и на ум не приходило!
А хворь случись - любых врачей добудет,
Любой настой. Костьми готова лечь.
Она ведь точно знала все, что будет,
Коль не сумеет мужа уберечь...
Да, были нравы - просто дрожь по коже
Но как не улыбнуться по-мужски:
Пусть фараоны - варвары, а все же
Уж не такие были дураки!
Ведь если к нам вернуться бы могли
Каким-то чудом эти вот законы -
С какой тогда бы страстью берегли
И как бы нас любили наши жены!




(с) Э. Асадов

Обожаю Мужчин - бойцов...
Уважаю Мужчин - отцов...
Не терплю Мужчин- дураков,
Лицемеров и подлецов...

Очень дорог Мужчина - брат...
Очень ценен Мужчина друг
И пускай он совсем
не богат -
Я уверена в крепости рук..

Вот Мужчина - предатель и трус...
Мне так жаль его иногда...
Так уверен в том, что он туз...
Он шестерка, увы, навсегда...

Молчаливый Мужчина - герой...
Так угрюм, но так добр в душе...
Он за слабых всегда горой...
Жаль таких слишком мало уже...

Есть немало Мужчин - мудрецов,
Им так много известно порой...
Гордецов и обычных глупцов,
Подкаблучников с умной женой.

Есть на свете Мужчины - огонь...
Вот шагает Мужчина - волк...
Он устал от вечных погонь...
Осторожен...Всегда одинок...

Их так много...Разных таких...
"Будь Мужчиной", - им с детства твердят...
Ну а мы ищем просто СВОИХ
Полагаясь лишь только на взгляд




(с)

Пальцы моей ноги
находят под одеялом
твою пятку
и доверчиво в неё утыкаются.
Другой любви
не существует.


© Петелина Мария

А в тебе проснулись с утра
серебристые колокольчики,
и ты озадаченно думаешь:
«Это, наверное, к чуду»,

но он угрюмо бормочет
что-то там про стекольщика,
про линолеум новый
и про чуть не забытую ссуду.

И ты его просишь: «Тише...
Во мне непонятное что-то творится»,

а он предлагает выпить воды
и приносит стакан кипячёной,
потом не спеша доедает утро,
как будто остывшую пиццу,
в разговоре о хлебе насущном,
доставшем уже до печёнок.

И ты вынужденно киваешь
в нужных местах головой
и подставляешь покорную выю
под общий семейный воз,
и день катится по наклонной,
громыхая пустой арбой,
а вы снова решаете какой-то
вчера не решённый вопрос.

И колокольчики звякают
к вечеру глуше и глуше,
а ты бренчишь нержавейкой
кастрюль в унисон слезам,
и чувствуешь себя дурой набитой,
замученной клушей,
посылая семейное счастье
по "ласковым" адресам.

Но в какой-то момент
он внезапно касается взглядом
и говорит:
– Послушай, а у тебя на щеке ресница...

И вечер падает мягко,
оплетая вас шелкопрядом
в кокон единый,

и чудо вот-вот случится...


© Уже Другая

Мы сплетаем вместе и быль, и небыль
В кружевах историй и просто фраз
Поначалу мы выбираем Небо,
А потом оно выбирает нас.

Облака, ветра, глубина до донца,
Корабли плывут....не о них рассказ.
Поначалу мы выбираем Солнце,
А потом оно выбирает нас.

Широки мазки разноцветной краски,
Ясен взгляд навек удивленных глаз.
Поначалу мы выбираем Сказку
А потом она выбирает нас.

Если мало сил, и душа - на части
Все уроки впрок, и на этот раз
Поначалу мы выбираем Счастье,
А потом оно выбирает нас...




(с)

Она выдыхает "Бог! Другой бы давно устал".
/Sterva/


Оставишь его без сна, - он ляжет в твою тетрадь.
Такая внутри весна, что впору её верстать, как рукопись, или месть, дублируя эпилог. Я стала такой, как есть: ошибочно и назло. Твой голос меня внутри – по рельсам и босиком рассыпана боль. Сотри и снова поставь на кон привычку – расти в цене и в самом конце пути, споткнувшись о слово “нет”, купиться на пошлый стих.

Целуй мои рифмы, да! Заучивай и беги.
Так было со мной всегда – отдай свою роль другим: актерам на ночь и акт, и только теперь позволь - случиться в твоих руках, как ценная бандероль.
Ход времени не меняй, и разницу в часовых.
Придумай себе меня в гранитном плену Москвы.

И я тебе не скажу, а ты всё услышишь сам – я каждую ночь тушу тоску по твоим глазам патронами сигарет: мужчины и никотин, тебя не заменят, нет; но вывод необратим:
Ты слишком далек и слаб. Я слишком равна нулю.

Но нам с тобой нет числа.
И мы говорим – “люблю”…


© Татьяна Ткачева-Демидова

Немного сказки: белая весна,
И девочка не встанет и не выйдет.
Четыре дня без отдыха и сна,
В не очень привлекательном, но виде.
С не очень симпатичным, но лицом,
С не очень понимающим, но сердцем,
И с мыслями, замкнутыми в кольцо,
Завязанными старым полотенцем.
Последнее и горькое прости:
Не то что бы до смерти, но обидно.
Как бабочке, метавшейся в горсти,
Не слышен дождь, и ни черта не видно.
Как бабочку: не сильно, но держи.
Как в армию: хочу, но непригоден.
Копеечку в тарелку положи,
И можешь быть спокоен и свободен.
И долго можно руки теребить
И маяться, что вышло не по плану.
Ты помнишь, мы учились не любить
На стертых полушариях дивана?
И доктор не сумеет нам помочь.
Да, в сущности, он здесь уже не нужен.
Начнется день, а хочется, чтоб ночь,
И ночь придет, но станет только хуже...
.........................................
Но, знаешь, крылья можно залатать.
Ты, главное, держи, не прижимая.
Смотри, я снова пробую летать.
Я здесь...
И я пока еще живая...


© Штуша-Кутуша

небо рассветное светлой течёт рекой
смотришь в бездну
дна не видно затягивает глубина
мне тревожно я потерял покой
и бесполезно
искать причины
причины кроются в снах

я сегодня особенно облачен и печален
нелётный день
и найти пытаюсь забытое важное что-то
знаешь небо я больше ночами
не летаю во сне
вероятно
я отстранён от полётов

небо закатное волнами хлещет
и к земле припав
затухает сполохами чужого огня
иногда я теряю разные вещи
и лишь потеряв
понимаю
что значили они для меня.


© Сканди

зябко кутая душу в туман предрассветного ситца
исчезала… в набросках другим не рассказанных снов
обреченная жить. не боясь ни сгореть, ни разбиться,
отзываясь по коже мурашками колоколов,

бьющих жизнь и пленяющих внутренним ласковым светом.
исчезала в толпе не похожих, не близких, не тех.
и на память - в чужих зеркалах оглушающим эхом
отражался осколочной раной неистовый смех.

исчезала без страха остаться забытой и грешной,
унося неподъёмный вины и раскаянья груз,
оставаясь безудержно-юной, любимой и нежной -
ведьмадевочкафея. ведьмадевочкавечность. феядевочкаблюз .



(с) Своя Кошка

Мы всегда ждём,
пока кто-то сделает первый шаг.
И это одна из причин,
почему люди редко испытывают любовь.
Они ждут,
когда их сначала полюбит кто-то другой.
Но это похоже на музыканта,
который говорит:
"Я буду играть музыку,
только когда люди начнут танцевать".
Мы не идём к другим
из-за страха быть отвергнутыми.
Мы не говорим о своих чувствах,
из-за страха насмешки.
Мы не доверяем себя другому человеку,
из-за страха потери...
Подарок - это не подарок,
если он дарится не бесплатно.
А любовь - это не любовь,
если она даётся с условиями...
Суть любви в способности
видеть себя в других.

Встреча двух людей подобна
встрече двух химических элементов:
Реакции может и не быть,
Но если она происходит - меняются оба.
Люди часто одиноки,
потому что они строят стены ..
Вместо мостов...




(с)

Двадцать перышек за плечами - облетели, пора линять. Я иду, шевелю ключами, люди
пялятся на меня. В уши музыку, лейся песня, голос плавится заводной, нам, казалось,
так сложно вместе, но еще тяжелей одной. Выходи уж на связь с эфиром, слышишь, ты, я тебя люблю. Продавец из ларька с кефиром называет меня: "Верблюд". "Подходи, - говорит, - родная,
выбирай для себя еду" Если я и себя не знаю, то зачем я к нему пойду?
Воздух - синий с привкусом яблок, бьет испариной лучевой. Я живу пока по ноябрь,
получается ничего. Я хорошая. Плеер - shuffle. Сочиняю в метро стихи и вяжу
тебе серый шарфик из акриловой чепухи.
На карнизе пригрелась кошка, сочиняю письмо себе, я комок леденелой крошки в задыхающейся трубе. Говорить - это всё, что можешь, говоришь всё равно не то, так размазывай плач по роже, бейся лобиком в монитор.И, давайте, вдвоем катитесь, ждет холодная пустота, просто вы никак не хотите быть счастливыми просто так. Просто чуять струной подвздошной, что уже не страшна стена, просто стиснуть с утра ладошки, и от радости застонать. Нет, вы будете
до рассвета, выводя из себя семью, выводить километры бреда в перегревшемся Ай-Си-Кью.
И рассвет по мозгам - дубиной, все дороги приводят в Рим.
"Ну, спокойной ночи, любимый. Значит, завтра договорим."
А машины асфальты сжирают, как сжирает дрова огонь, двадцать первый листок - журавлик, приземлившийся на ладонь.
Я хорошая, даже очень, только глупая, как кирпич. Раз уж выбрал меня средь прочих - так изволь уж теперь, терпи. Выбрал, выбрал и, между прочим - не ругал ведь судьбу свою.
Мы ведь можем, если захочем быть счастливыми. Зуб даю.





(с) А. Кудряшева

В эту зиму с ума
я опять не сошел, а зима
глядь и кончилась. Шум ледохода
и зеленый покров
различаю - и значит здоров.
С новым временем года
поздравляю себя
и, зрачок о Фонтанку слепя,
я дроблю себя на сто.
Пятерней по лицу
провожу - и в мозгу, как в лесу,
оседание наста.
Дотянув до седин,
я смотрю, как буксир среди льдин
пробирается к устью. Не ниже
поминания зла
превращенье бумаги в козла
отпущенья обид. Извини же
за возвышенный слог;
не кончается время тревог,
но кончаются зимы.
В этом - суть перемен,
в толчее, в перебранке Камен
на пиру Мнемозины.





(с) Иосиф Бродский

То вздымая в небо,
То бродя по суше,
Светом ожиданья
Выжжены насквозь,
Тянутся друг к другу
Родственные души.
Частр эти души-
Пребывают врозь.
Чуткие антены-
Рук переплетенья.
Не подменишь фальшью.
Не собьешь игрой.
Но несовершенны
Силы притяженья.
Родственные души
Не в родстве порой.
Часто снится лето
Мерзнущим от стужи.
А прошедшим битвы-
Часто снится бой.
...Маются по свету
Родственные души,
Блеском фосфоритным
Манят за собой.
Под недобрым взглядом
Выстоять не струшу.
Не боюсь наветов,
Ветра и огня,
Потому что- рядом
Родственные души.
Родственным ли душам
Не спасти меня?





(с) Людмила Щипахина

Им никто не сказал, что по-сути они — все художники,
Каждым шагом своим, словно краской, касаясь холста,
(И на первый — второй: эти веруют, эти — безбожники),
Мажут кистью — судьбой по прозрачному лику Христа.
Им никто не сказал, что цвета — это, в общем-то, главное,
Чем светлее и ярче, тем больше на свете весны,
А у чёрных глубин и в зрачках что-то больно-печальное...
То, что лечат вершины восторгом своей белизны.
Все поступки и мысли — основа как белое/чёрное,
Интонации слов — это ноты и полутона -
Добродушное, милое, злобное, глупое, вздорное
На холсте Человечество пишет свои имена.
Этот любит оранжевый цвет и с утра улыбается,
Этот будет грустить, наблюдая за серым дождём,
А кому-то, на синее глядя, наивно мечтается,
Что все беды на свете мы всё-таки переживём.
Здесь, под сердцем, у них и мольберт, и палитра, и кисточка,
Просто нужно понять, что художник не кто-то другой,
И пускай жизнь обычно непрочная тонкая ниточка,
Но, бывает, ложится на холст словно луч золотой.
Я и сам умудрялся творить только чёрным по светлому,
И разбрызгивать грязные пятна на чей-то эскиз,
Мне успеть бы теперь к своему отпечатку портретному
Лучик солнца найти, не роняя ни капельки вниз...





(c) Юрий Егоров

Ты звёзды вырезала из фольги,
На бархатную клеила бумагу.
Подобно доморощенному магу,
Кричала: «Ветер, сердцу помоги!»
Глаза ласкала лунная ваниль.
Искала в небе ты Кассиопею.
Желания, что вслух сказать не смеют
Летели в миллионы звёздных миль.
А ветер сквозь стенания шептал,
Но слов не разобрать в протяжном вое.
Не встретились опять на свете двое.
Не отыскали нужный им портал.
Летит к тебе его вчерашний свет.
И твой ответный запоздает тоже.
Мысль резким холодком по коже:
«Зачем он так далёк в пространстве лет?»
Он где-то так же смотрит ввысь любя,
Найдя твою звезду на небосводе.
И всё в порядке в ваших жизнях вроде
И сделал каждый выбор для себя.
Жаль, рядом вашим звёздам не гореть.
Им даже взглядом пересечься сложно.
Когда-то всё изменится, возможно.
Гадать не стоит… ни сейчас…ни впредь…




(с) Ирина Шумина

...Мой добрый друг, когда б ты, сука, знал, как твой лосось копченый часто снится»... ...«Лосось? Хуйня! Уже орут синицы, а это значит, что зиме хана. ( Еловых лап заснежены ресницы, и поля оголенная спина, в хрустящей корке наста ледяного, - и, вроде, блять, чего же ждать иного –привычно, холод, водка под лучок...но ясеневый крутится волчок –воткнется в снег – и семечко лоснится...поймает солнце и нырнет туда, где крупкой снег, где талая вода,...и на меня таращится глазница замерзшего январского пруда:...«Слышь, человек..мне это снится?» -«Снится...».
.....Привет, мон анж!, Пространство сжав в строку, заткнув де-нолом дырочку в боку, (обматерив, по ходу, тракториста, который не прочистил колею), цепочки слов и снов тебе кую...на ход поршня плеснув не меньше триста – (что мелочится? – жисть-то однова)...ну, не бухти...запоминай слова....

…………....А что ж, судьба, пока не погубила,...хоть Алексашка – menschenkot и вор...(упала клякса - брызнули чернила на камчатной засаленный шлафор), лампада замигала от испуга, услышав ругань... снова скрип пера...уже металась около двора, мела с Галерной, подбиралась вьюга....
...Ужель не ропот? – это грозный гул!, бежит башкир, в леса ушел вогул,... две тыщи душ на Пудожском погосте себя сожгли!, ( а что им твой Синод? Они в раскол, неграмотный народ,) им подати, а флоту - корабли,.... лицо Павлуся вздыбило от злости....всё попусту людишек извели... , высок Сенат...и всё одно – воруй!, хоть,- Остерман, молчун и потатуй, и не яман, ни «мыло», ни якши...
...обрыв и темень. Ночь. Карандаши, накопленные с пятницы окурки, урчанье полудикого кота. В мензурке - пусто. Пусто... пу-сто-та... мышиный писк, да снег на дровянице. ....
....Прошел Пилат. Пусты его глазницы.....


© Лешек

На стиралке крошки щетины,
На стекле отпечатки пальцев,
Это Мой Любимый Мужчина,
Без Него я в разряде страдальцев.

На подушке остался волос,
Я возьму его и согрею,
А во сне слышу я Твой голос,
И от рук Твоих нежных балдею.

В коридоре застыл твой запах,
Я под дверью сижу мурлыча,
Словно кошка на задних лапах,
Ждет хозяина носом дверь тыча.

На стене фотографий сотни,
Посмотрю на них...тихо похнычу,
Приезжай в тихий вечер субботний,
Мой Родной...Ты моя Добыча.

Обниму, ресцелую в секунду,
Руку в руку, и душу в душу,
Я раздену Тебя и буду
Наших мыслей движения слушать..




(с) treesh

Она ведь совсем не "зимняя" -
всё время забавно мёрзнет
и прячет застывшие пальчики
в кармане его пальто,
он чувствует разом сердце,
но время домой, и поздно,
а хочется с ней остаться,
и чтоб не нашёл никто,
но время домой...

Но время,
когда собирают камни,
уже не оставит шансов,
и так ли нужны они - сейчас она с ним,
а завтра...
И он берёт благодарно
все отблески и секунды,
и полные светом дни.

А завтра случится утро,
он будет лежать и слушать,
как мерно сопит супруга,
но вспоминать о ней -
как звонко она смеётся
и, радуясь безделушке,
целует его под светом
мерцающих фонарей.

Потом протрещит будильник,
потом забурлит работа,
и схватят дела за горло,
да так, что не продохнуть -
но спрятанное надёжно
от праздных немое "что-то"
прорвётся сквозь все заботы
и снова согреет чуть,
ведь скоро случится вечер,
где будут она и свечи,
и праздник, который с ними,
и бархатный плен бордо -
но время домой...

Но время предательски быстротечно...

... Минуту!

Я грею пальцы
в кармане его пальто...


© Уже Другая