Пожалуйста!.. мне б только не ронять
звенящее моё…
В ладонь лоба́сто
уткнулся ветер: «Что же ты? Ну, гладь!..»
И льнет неровно стриженная прядь,
как пульс планеты – ниточкой – к запястью…
Какое счастье – полное «сейчас»
и эта непричесанная кровность!
Но я не сбудусь, ка́пельно звуча,
беспечной совершенностью луча,
всем миром раздробившись на условность…
А это – о тебе,
и обо мне,
и… самом безымянном человеке:
бессмертный танец бабочки в огне
и крошево империй при луне –
то взгляд сквозь мир под сомкнутые веки.








© Таня Лущай (Тай)

Здравствуй. Как ты там? Я здесь тебя забываю.
Только как ни причёсывай мысли, они свисают
непослушными прядями - так, что не видно глаз.

Не смотри исподлобья. Я знаю, что ты сейчас
тоже ходишь по краю.

Здесь короткая стрелка застыла на цифре восемь,
и тоскливо, как будто уже наступила осень.

Я умею теперь не бояться, не плакать, не
просыпаться, когда ты вздрагиваешь во сне,
даже не просыпаться вовсе.
Но когда засыпаешь одна, в этом мало толка.

Из гостей в этом доме - уныние да и только.

Да, так любят покойников или героев книг,
но не тех, с кем делили каждый прожитый миг
непростительно долго.

Если честно, мне не хватает тебя до дрожи
там, где дОлжно коже смыкаться с другою кожей.
Я стараюсь не взвыть, держусь из последних сил.

Я всего лишь хотела, чтоб кто-то меня любил.
Вот и всё.

И всё же...







© Ветер Мой (Ольга Булычёва)

...И спасала зима вдохновенной правдивостью вьюг,
Если друг позабыл, обманул или попросту предал
Равнодушию дней. В апогее над бездной разлук
Зазеркальный двойник снова пиррову справил победу.

Отрезвляла зима, хладнокровно шлифуя рубцы,
Языкастых позёмок пустив по тоске гололеди.
Лютовали ветра, как сбежавшие гончие псы,
Под завистливым взглядом печальных небесных медведиц.

Исцеляла зима, выдувая из сердца тепло,
Оставляла меня без корней, и без племени - рода.
И душа погружалась в усталую стылую плоть.
Одиночество - не приговор.
Одиночество - это свобода.






© Лапаева Галина

«Самое страшное одиночество, это когда даже не хочется плакать. Когда даже не хочется, чтобы тебя жалели. Когда понимаешь – есть ты и есть мир. И этот мир не с тобой. Ты – одна».




(с) Оксана Робски

В общем, как-то так: всё острее день ото дня
По утрам накрывает, едва успею одеться,
Осознание: в Спарте мальчика вроде меня
Без сомнения истребили бы в раннем детстве.
Только я живуча, хоть, может, и нежива,
Бестолковая, как испорченная игрушка.
Я улиточка - спотыкаясь, бреду, едва
Волоча своё тело тяжёлой пустой ракушкой.

Потому что дети к игрушкам предельно злы,
Больше любят кукол с отломанными ногами.

Только самых слабых сбрасывают со скалы.
Те, что посильнее, со временем спрыгнут

сами.





© Ветер Мой (Ольга Булычёва)

Мы можем избавиться от болезни с помощью лекарств, но единственное лекарство от одиночества, отчаяния и безнадежности - это любовь. В мире много людей, которые умирают от голода, но еще больше тех, кто умирает от того, что им не хватает любви.




(с) Мать Тереза

Мой ненаглядный, как бы так объяснить,
Чтобы ты мог почувствовать чудо сам…
В общем, тоннель – как взлётная полоса,
Свет же в конце – ни выключить, ни затмить

Страхом, он просто есть, он всё ближе, он…
Жалит глаза, пронизывает насквозь.
По двое тут не ходят (ты это брось!)
И на пути никто не стоит чужом…

Мой ненаглядный, тут хорошо без «но»,
Просто легко и радужно изнутри,
Эдакое вальсовое «раз, два, три»
Правит вселенной, словно ладьёй – весло.

Милый мой, ты без шапки – январь ядрён,
Топай уже домой (минус двадцать, чай…)
В общем, я всё простила, и ты – прощай,
Каждый из нас – бессмертен, пока влюблён…





© Вероника Сенькина

Взросление - чертовски трудная штука. Гораздо легче перейти из одного детства в другое.




(с)Фрэнсис Скотт Фицджеральд

весна наступает. на горло. такое время,
когда о любви – хорошо или ничего,
и вечер с глазами скарёднейшего еврея
сменяет свой галстук-бабочку бечевой,
хрипит на прощание сдавленно "доннер веттер",
шагает с балкона четвертого этажа,
меня оставляя ждать отсыревший ветер,
с которым однажды за камнем ушла душа.
а небо хранит беглецов, как хоронят павших.
и скомканный лист – как последнее письмецо.
сам черт захлебнулся бы в этой душевной каше,
что валится мокрыми хлопьями на лицо.

весна наступает. на город. и город блеет,
сжимаясь от страха, свивая пути в кольцо,
где выход ища из барановой ассамблеи,
пастух с удивлением следует за овцой
к десятому кругу на намертво сжатых веках,
и перекрестившись и голову очертя –
туда, где оставлена древними майа веха,
которую все равно смоет ко всем чертям.

весна наступает. Вставая, как в горле костью,
мой ветер танцует под скрип пересохших рей,
а бог, перешедший когда-то по праву гостя,
на "ты" с миллионами чертовых матерей,
сжимает свой оскар за лучшие эпизоды
и стопка за стопкой глотает рассветный блюз,
и мне, как актеру, не надо ни слов, ни зондов,
чтоб чувствовать фальшь из партера в чужом "люблю".

весна продирается через мои ресницы –
такого не видел, наверно, и Марк Шагал –
разжатый кулак, дожевавший свою синицу,
ползет к журавлю по случайным чужим ногам,

измученный долгим трепещущим послевкусьем,
туда, где стучит, и творится сплошной бедлам –
к оставшейся капельке солнца в китовом усе,
и там замирает,
свернувшись
вокруг
тепла.







© Tam6y (Бантос Илья)

Голова предательски горяча, ты лежишь в рубашке с его плеча, он в своей дали допивает чай, красный «Marlboro» мнёт в руке. Наливает виски и трёт виски, защищаясь рифмами от тоски, разбивая вдребезги ветряки в неуютном своём мирке.
За окном туман, впереди рассвет, из душевных ран льётся маков цвет, вытекает жизнь, исходя на нет, но не им будет сорван куш. Ядовитым дымом струится ночь, в кружке горький чай, а в стакане скотч, а тебя во сне обнимают дочь и нормальный, законный муж.

У тебя есть муж, у него жена, ох уж эти нравы и времена, и не тот расклад, и не та страна, и события всё не те. Остаётся ждать и копить бабло, чтоб когда-то снова судьбе назло, замерев в объятиях (повезло?), раствориться в своей мечте. Утопить ключи и сломать замок, чтоб никто войти никогда не смог и, тела сплетая в тугой комок, потерять и мозги и стыд. Да гори огнём, да плевать на всех, только б этот взгляд и счастливый смех, на разрыв аорт во вселенский грех… Люди – вряд ли, а Бог простит.

Он на ушко шепчет смешную чушь, ты с тоскою думаешь: «Ну, разрушь, поломай хоть что-нибудь, не хочу ж приближать расставанья день…». Ты святая, девочка. Ты не тварь. Посмотри в окошко и в календарь – наплевав на осень, мороз и хмарь, за окном расцвела сирень! Ты своей любовью творишь цветы, ты сосуд мерцающей красоты, и твои сомненья, увы, пусты, но тебя побеждает страх. Сотворяет чудо святой порыв, ты, поверь, умеешь творить миры, у тебя в раскладе любой игры только козыри на руках.
Но, покуда ночь, беспросветна тьма, на дворе ноябрь, а в душе зима, и осталось только сойти с ума или выбрать иную цель. Перекрёсток боли в конце времён, голова трещит и проблем вагон, и в кошмарных снах только он и…он. Красный «Marlboro» и «Chanel»...






© Алексей Порошин

Утро. Оживаю. Начинаю жить. Начинаю
Искать, хотеть, избегать боли, верить в хорошее;
Вслушиваюсь в будущее, прошлому,
Как прохожему знакомому, киваю...

Солнце беспощадно. Рядышком. По капельке
Скатывается. Ловлю губами.
Хочу — пить, любить, ласкать...
Жить в царапинках,
На губах перламутровым пламенем!

Хочу — быть нужным, быть верностью,
Быть в унисон, — радостью, всплеском,
Не в рифму написанной сердцем нежностью,
Переданной голубавотой венкой!

Хочу — близости, пропасти, падения,
Слиться, стать одним целым,
Сниться, видеться, переполнять мгновения,
Спелым плодом желания
Кормить тело ...

Хочу столько всего!
Отпускаю бабочек желаний.
Оставшимся на кончиках пальцев золотом
Присыпаю ноющие глубоко внутри раны.
Чувствую: судьбе пора к онкологу,
Судьба на грани.

Утро. Оживаю. Начинаю жить. Начинаю
Искать, хотеть, избегать боли, верить в хорошее...





(с) Сергей Злепко

Летят под колесами снежные города.
Страстно касаясь теплого неба губами,
Мой солнечный мальчик, бессмертный не по годам,
Метит мне в сердце, новому дню улыбаясь.

Он мчится ко мне, он ревнует, зовет, пленит,
Вертит в руках на брелоке весенний полдень.
Он мой сюзерен, мой приватный бог, нефилим,
Но только об этом мой мальчик не знает, вроде...

И пылкое сердце пожаром в груди горит,
Азбукой Морзе что-то ему повторяя.
Прости его, Господи, ведает что творит.
Ведает, сука, и, все равно, вытворяет!





© Саша Бест

Стол. А на нем виртуальная жизнь. Капающая в мозги своей разбавленной правдой. А на коленях - надоедливая кошка. Она зовет к себе. В плоскость, где нет иллюзий, а есть желание любви. Простое, доходчивое и непобедимое. Я прогоняю ее, а она вновь и вновь возвращается. Прощает мое равнодушие. Стучит в сердце своей кошачьей мольбой. Мол, пригрей, погладь. А я тебе замурлычу что-то нежное и убаюкивающее.

Но я, как всегда, занят. Меня тянет в Зазеркалье. Туда, где ярко и заманчиво. Где есть потребление на любой вкус. Лишь нет одного. Тепла от того, кто бы рядом шел по жизни...





(с) из дневника

Замри, умри, воскресни…. Небосвод
Над городом завис кровавой жижей.
Ушедших кто когда-нибудь вернёт,
Какое из пророчеств пятикнижий?

Какая сила, разум, мощь и власть,
Какие упования, молитвы?
Уйти за горизонт и там пропасть,
Сражённым смертью пасть на поле битвы.

Замри, умри, воскресни…. Вспыхнет свет,
Туннели, миражи, невозвращенье.
Назад дороги не было, и нет.
Что там за горизонтом – всепрощенье?

Что нам – осиротевшим душам враз
Без рук, объятий, смеха, слёз, дыханья,
Без любящих родных сердец и глаз –
Всё это небо, солнце, мирозданье?

Замри, умри, воскресни…. Боль и страх.
Кровавые стигматы неба плачут.
Неведенье – блуждание впотьмах…
Печаль.…
Печаль светла, а как иначе?


© Светлая Печаль

А ты не поверишь, но ангелы тоже с работы
Приходят под вечер, порою, изрядно устав.
И их утомляют любые мирские заботы –
Попробуй быть бодрым весёлым, весь день отлетав…

А ты не поверишь, но ангелы крылья снимают,
Идут, /ну, наверно, куда?/ прямиком сразу в душ,
Пылинки и прочую грязь аккуратно смывают,
Пытаясь /напрасно/ отчистить усталость из душ…

А ты не поверишь, но ангелы, чайник поставив,
Садятся на кухне и смотрят безмолвно в окно.
И думают – утром проснутся и, крылья расправив,
Пойдут-полетят на работу свою всё равно…

А ты не поверишь, но ангелы плачут ночами,
Припомнив какую-то /детскую? взрослую?/ смерть.
И столько в слезах этих боли, горючей печали
О том, что помочь не смогли, не успев прилететь …


© Светлая Печаль

Не нужны мне высокие звезды,
Не полезу за ними на небо.
Драгоценны, живущие в гнездах,
С ними холод, обрученный с ветром.

Не отправлюсь я в дальние страны,
Чтоб добыть красоту орхидеи.
Ведь она оставляет лишь раны;
Заживит ни одна панацея.

Не поймаю златую жар-птицу;
Может быть, ее в мире и нету.
И зачем мне такая "орлица"?
Мне хватает проблем и без этой.

Не влюблюсь в благородную деву
Из высоких закрытых кровей.
Не придусь королевскому древу,
Хоть богаче я буду, сильней.

На фонарной безлюдной аллее
Под негромкий этюд соловья
Подарю я тюльпан побелее
И скажу, что люблю лишь тебя.





(с) Дмитрий Янков

а похоже, мы вновь на одной волне, это просто весенняя кроет шиза
значит, истину будем искать в вине, а не между анархией и фашизмом
пусть повисшей виндой тормозит весна, и не грузится свежая грязь проплешин
все как в добрые старые времена, и Аббат с Демоназом лабают "Blashyrkh"

и не важно, кто в чем был когда неправ, поздний вечер - не время катить предъявы
монастырь в сотый раз поменял устав - лучшим корешем бога всегда был дьявол
но заряжены пушки, и цель близка, и опять запятой притворилась точка
у тебя есть отмычки ко всем замкам - я безумно люблю, когда ты в чулочках

я безумно люблю, когда все вот так - ненамеренно, искренне и спонтанно
и без всякого пафоса, time to fuck... самолеты срываются в океаны
рвутся цепи штампованных серых дней, что укутались в скуку, но ждут стриптиза
я так рад, что мы вновь на одной волне... это просто весенняя кроет шиза





© Джеффри Дамер

Я не желаю карьерных вершин, дорогих машин, мне надоела гонка за кубок дня. Мы на диване, обнявшись, с тобой лежим, слушаем скрип возмущающихся пружин, и ты, несомненно, лучшая часть меня. И если кто-то из тех, кто кусал мой хвост, надменно спросит: как ты теперь живешь? мне, чтобы ответить на этот смешной вопрос, придется спуститься с неба, построить мост – ведь эту пропасть так и не перейдешь. Да только лень мне, да и зачем им знать, ведь у меня абсолютно другой режим, пока они будут хмуриться и читать, сплетничать, спорить, что-то соображать – мы на диване, обнявшись, с тобой лежим.




(с) Кот Басё

Он был податлив и текуч -
Струился как вода.
Он запирал всегда на ключ
Улыбку и слова.
И сторонился острых тем,
Терпеть не мог углы,
И убегал от всех проблем
В придуманные сны.
Он знал, что есть на свете Бог,
И стыд, и Высший Суд,
Но лгал под выдох и под вдох,
Раз все на свете лгут.
Не потому, что так хитёр,
Он просто был водой,
Воруя с самых давних пор
Возможность быть собой.

Она была совсем другой,
Ей было что терять -
В её короткий век звездой
Ей выпало сгорать.
Хотелось падать и светить
Сквозь тучи и ветра...
Хотелось искренно любить,
Сжигая ложь дотла.
И ей казалось только так
Становится светлей,
А что сгорит сама — пустяк,
Ведь это для людей!
От медных лучиков волос
До пламени ногтей
Мечталось ей почти до слёз
Сгореть в любви своей.

Как странна логика судьбы,
Когда всего в три дня
Огонь попал под власть воды,
Вода — под власть огня.
Им было вместе хорошо,
И страшно было врозь,
Ах, как же сладко и грешно
Им ночью не спалось...
У них случались то пожар,
То буря, то потоп,
Ведь быть самим собою — дар
Святых и недотёп.
Но ничего не изменить,
И где уж им понять,
Что тех, кого дано любить
Бессмысленно менять.

Вода останется водой -
Скользнёт сквозь щёлку пар,
А пламя звёздочкой-искрой
Вернёт свой свет и жар.
И лишь любовь обречена
На то, что всё пройдёт -
Золой развеется она
И вмёрзнет пеплом в лёд...




© Безымянная Тетрадь

Вечности не бывает, все мы - "халиф на час",
Вечное умирает, как и любой из нас.
Тянется нить столетий, вяжется узелок...
Нет никаких бессмертий, есть просто дольше срок.
Я наугад (как каждый) вытяну свой билет -
Будущему не важно был ли такой поэт.
Нюх у него на серу, совести ни на грош -
Будущее на веру примет любую ложь.
Кто-то зацепит когтем, память разворошив,
Белое лучше дёгтем, личное - на курсив!
Ладно б стихи читали - сколько их вон, добра...
Лишь бы не "раздевали" автора до нутра.
Так ли жилось/любилось, как у других людей?
Ровно ли совместилось: гений - тире - злодей?
С кем по утрам просыпался? Скольких довёл до слёз?
И то, что сказать пытался - исповедь или донос?
Что ж нас упрямо тянет рыться в чужом белье?
Будущее не станет плакаться обо мне,
Мне до него ведь тоже не было дел, и нет -
Пишется непохожим в будущем мой портрет.
Нет ни одной стыковки у святости и греха:
Девственницы и чертовки - всё это чепуха,
Все мы неповторимы сутью своей души,
Кем-то - всегда любимы, кому-то - нехороши...
Кто я на самом деле, я знаю получше них,
И буду всегда их мудрее, хоть не умней других,
Я тайна запретного плода (спрячет усмешку грим) -
Лишь день моего ухода точно известен им...






© Безымянная Тетрадь

"Я ломал стекло, как шоколад в руке,
Я резал эти пальцы за то, что они
Не могут прикоснуться к тебе..."
Nautilus Pompilius

Я тебя отпускал. Я выламывал хрупкую кость,
Вырывал тебя с мясом и резал по контуру вен,
Я хлестал из горла обжигающе-едкую злость,
Обрывал свои снасти, валился в спасительный крен.

Я кричал, я рычал, я хрипел в безответную ночь,
Я хотел заглушить ненавистный набат тишины...
Умолял небеса - но никто там не жаждал помочь,
Предлагал свою душу - никто не назначил цены.

Я смеялся навзрыд, я себя распахнул темноте -
Но не стало чернее в изглоданной болью груди.
Я шагнул через край, я так страшно покоя хотел -
Но покой обернулся тобой и сказал:"Уходи..."

Я устал отдирать твое имя с запекшихся губ,
Я забыл, как дышать без твоих шелестящих шагов -
Я подбитым грачом распластался на сером снегу -
Не добьют - я не нажил себе ни друзей, ни врагов.

Я устал отдирать твое имя с запекшихся губ
И горящее сердце до боли сжимать в кулаке...
Ты, конечно, не ведьма и меньше всего ты суккуб -
Просто линия жизни на этой бессильной руке.






© Лунная Фокс

Мужчина всегда хочет быть первой любовью женщины.Так говорил Оскар Уайльд.

А, мы, женщины? Чего хотим мы?

Мы хотим стать последней любовью. Последней и единственной.

Мы хотим стать для любимого всем в этом мире.

Не всегда получается. По разным причинам. Бывает, мы ждем, что наше счастье родится само собой, без душевных и духовных затрат. Мы ожесточенно "тянем одеяло" на себя. А потом жалуемся, что нас не понимают. А бывает, что мы начинаем жить только жизнью своей половины, самоотверженно растворяясь в ней, служа и преданно заглядывая в глаза. Мы теряем свое "я". И вдруг понимаем, что в его взгляде уже нет интереса.

Как же быть? Где то самое, что делает нашу жизнь невозможной друг без друга? Какая женщина нужна мужчине? Капризная и избалованная, требовательная и эгоистичная? Или сумевшая растворится в любимом без остатка? А может не нужно ни того, ни другого? Может быть возможно стать одним целым. И появится дружба. И возникнет доверие. И тогда все вопросы исчезнут. Ведь какие недоразумения могут быть между настоящими друзьями?

Когда вы - одно целое,теряют смысл споры ни о чем.

Вы замечали, сколько пишется разных пособий по охоте на мужчину? Сколько печатается статей и дается советов, как понять его, мужскую, психологию. Сколько страниц "глянцевых" журналов учат, как соблазнить, завлечь, удержать. Как уничтожить соперницу.

И нигде не учат, как любить, заботиться, дружить и сопереживать. Я всегда думала: для чего все это? Кому это все нужно?

Ведь многие из нас разучились просто любить. И хотят одного - только брать. Мечтают о спокойной, сытой и беззаботной жизни.

А ведь так хочется стать последней любовью. Последней и единственной...






(с) из дневника

кто ты,
вошедшая под ребро? –
ангел ли….демон ли…. птица…..зверь ли?
звери ведь тоже творят добро –
не сомневайся - а просто верь им…..
даже, разлив ненароком кровь,
думай о том,
что в тебя входила
вместе с холодным клинком клыков
тайным причастием чья-то сила -
точно……расчитанно от и до…
боги устали меняться в лицах..
кто ты,
вошедшая под ребро? –
ангел ли….демон ли….зверь ли….птица?
птицам ведь тоже бывает мал
плен небосвода без новых песен,
если никто никогда не рвал
пулей горячей навылет сердце….
если не падало вниз перо,
вензель кровавый чертя по небу..
кто ты,
вошедшая под ребро? –
ангел ли….птица ли…зверь ли…демон?
демон ведь тоже бывает свят -
гол……беззащитен……несчастен….тонок…
вечно творящий свой личный ад,
как заплутавший в ночи ребёнок….
льющий небесное серебро
в чан преисподней горячей лавой…
кто ты? -
вошедшая под ребро? -
демон ли……птица ли……зверь ли….ангел?
ангелы тоже хотели б знать –
что означает:
быть Божьим сыном?
как это:
плакать….. любить…..страдать….
быть ненавидимым…..и любимым?
что означает творить добро,
если и зло безусловный лекарь….
кто ты? –
вошедшая под ребро
слабому, смертному человеку?






© Аманда Моррис

Eсли тебе понадобится рука помощи, знай — она у тебя есть — твоя собственная. когда ты станешь старше, ты поймешь, что у тебя две руки: одна, чтобы помогать себе, другая, чтобы помогать другим.



(с) Одри Хепбёрн

Связь, ниточка-верёвочка... то, что держит двоих вместе... независимо от расстояний, погоды, настроений, доллара и последних новостей... Это что-то, что чувствуешь постоянно. Это то, что греет, то - ради чего стоит жить. И дается такая связь не всем, и может даже один раз в жизни... и хранить её надо, как последнее из сокровищ, и ценить её надо как последний шанс...



(c)