Не боги придумали эти границы,
А мы вспоминаем... уже - вспоминаем...

...любимый, нам было позволено сбыться...

...нам было позволено сбыться, родная...

Нам вместе века - словно струйка песчинок,
Мгновение врозь - неприступные скалы,
И жизнь состояла из двух половинок,
Такого ни с кем никогда не бывало!
...а мы узнавали друг друга - по взгляду,
По ритмам и рифмам, по вздоху и смеху,
По краешку сна, по тому, что не надо
Ни света, ни мрака, ни звука, ни эха,
Когда все дороги стремятся - навстречу...
...в ирониях судеб, в слепом карнавале,
Где трогают тьму беспокойные свечи,
А мы - узнавали, всегда узнавали...
По горсточке звезд, по истершимся фрескам...
Нас там, наверху, кто-то взял на поруки...

...каким бесконечно коротким отрезком
покажется жизнь во вселенной разлуки...

Высокому небу навзрыд помолиться -
И этого "было" у нас не отнимут...

...родная, нам было позволено сбыться...

...нам было позволено сбыться, любимый...


© Египетский Мау

едва мой звонкий день захлопнет двери,
как тут же просыпается во мне
способность слышать в гулкой тишине
певучий спор Амати и Гварнери.
и шепчутся таинственно и зыбко
на только им понятном языке,
и ластятся котятами к руке
суровый альт и маленькая скрипка…

* * *

под лунное свеченье Дебюсси,
теплом вина токайского по венам
сон соскользнёт со струн высокой си
в хрустальный звон моей ночной вселенной.
деля со мной уютную кровать,
свернётся ночь калачиком, под утро
упрямо не желая отдавать
художнику-рассвету ни минуты...

* * *

когда же из-под век ночная ртуть
погладит по щеке слезинкой грусти,
и прыгнет зайчик солнечный на грудь,
и сон из миражей своих отпустит
в реальный морок солнечного сна
проросшего росточком новых суток,
я выйду в утро прямо из окна
и поплыву, распугивая уток...

* * *

расплёскивая яркий изумруд,
от солнечных веснушек-бликов рыжий,
я вдруг пойму – я точно не умру,
ведь без меня не будет мир таким же!
и крикну небу, солнцу и воде:
«я данник ваш до клеточки – берите!»
и зазвенит, запляшет новый день,
листая посекундно ход событий...






© Ник Туманов

Он смотрел на неё –
острившую сгоряча,
молчаливую, - каждый раз ощущая кожей
этот взгляд поверх чужого мужского плеча;
только плечи менялись, а взгляд оставался тот же.

И она на него смотрела - издалека,
ясно, пристально, - без поволоки и без истомы;
он всё кутался в дым табачный, как в облака,
а она на него смотрела, как на святого.

Так прошло десять лет.

И, когда рассеялся дым,
а мужчины ушли под белые своды спален,
они поняли вдруг -
осознали на все лады! -
как они друг без друга
устали.
Устали.
Устали.







(с) Ракель Напрочь

Оптимисты тоже грустят,
правда, как-то иначе, по-своему.
Когда листья с деревьев летят,
они тоже льют слёзы солёные...

Оптимистам дана печаль,
но особенная - иная.
И на каждом стоит печать,
и у каждого доля лихая...

Оптимисты не так уж просты
и смеются, пусть плакать охота,
пусть сирени цветут кусты,
пусть ракетой мелькают годы...

Оптимисты не верят в любовь,
ни во что оптимисты не верят.
У них просто горячая кровь,
просто надо же что-то делать!?

Оптимисты очень больны,
потому что душа не корыто,
потому что им в души плюют,
от того они часто разбиты...

Оптимисты страдают слегка,
от обид и ужасной мигрени,
А им бы, да в небо сигать!
А им бы, да пива с пеной!

Оптимисты вам всё простят,
Скажут: «Брат, да ну с кем не бывает…»
Только знай, оптимисты грустят!
Так, как будто бы что-то знают...

И когда сухарями хрустя,
ты их встретишь с лицом довольным,
то запомни - они грустят!
Только как-то иначе, по-своему...

© Паша Броский

Мне сейчас уехать, как прыгнуть с крыши.
У моей печали не видно дна.
Я молчу и слушаю, как ты дышишь.
Я смотрю и думаю, что весна…
Что любовь бывает, как смерть, одна.
Да и той бывает порою слишком,
Если жизнь для неё тесна.

Что важней всего, то всегда некстати.
Что всего дороже, легко отнять.
По перрону снег размело, как скатерть.
От стены добраться бы до кровати –
Я не знаю, что здесь ещё менять.
И когда я думаю: «хватит, хватит», –
Обрывается что-то внутри меня.

На метро две станции до вокзала.
Твой язык на мой непереводим.
Хорошо, что главного не сказала,
Этих слов и так уже пруд пруди.
И волокна лопаются в груди
(ты попала, девочка, ты попала),
Посиди тихонечко, посиди.

Этот город за ночь в меня вмерзает,
И под белым небом ни птицы нет.
Здесь никто ничего о тебе не знает –
Если в целом доме погашен свет,
Мы почти совсем лишены примет.
Время нервно мечется, как борзая,
Потерявшая след.


© Елена Касьян

Протягивая руки к звездам, люди часть забывают о цветах под ногами.





(с) Джереми Бентем

Если что, мой хороший – это нас не убьёт,
и тем более ничего не случится с миром.
Если что – в аптечке найдутся бинты и йод.
Мы в Москве, не в лучших традициях драм Шекспира.

Не сдадимся унынию – это не лучший грех,
и безумие нас теперь не возьмёт без боя.
Мы же лёгкие люди, мы тени, мы – не из тех,
кто сломается даже под самой большой любовью.

Просто каждый сольётся в вагоне метро с толпой,
просто каждый возьмёт билет на другом вокзале.
Одного из слепых перестанет вести слепой
(а зато мы отлично слышим и осязаем).

Мы очнёмся, мы смажем полозья своих саней
и укатим туда, куда нам укажет разум.

Если что – это просто сделает нас сильней.
Только лучше б оно нас убило,
на месте, сразу.






(с) Ракель Напрочь

Все люди видят сны, но по-разному. Сны, которые приходят ночью из отдаленных пыльных уголков разума, тают с наступлением дня и превращаются в ничто. Те же, кто видит сны наяву, с открытыми глазами – опасные люди. Они могут превратить их в реальность.






(c) Томас Лоуренс

Мне нравилось, как он меня читал,
Расстёгивал слова и обжигался,
Но в главном никогда не ошибался,
Он точно знал, куда вела черта,

Куда ленилась линия, и чьи
Сомнительные образы бросались
На амбразуры, знал, как зреет зависть
К самой себе и тысяче причин

Собой не быть. Мне нравилось, как он
Включал дожди и смешивал чернила.
А я ломала пальцы и чинила
И причиняла близость высоко,

В долгу у совпадений. Он умел
Прощать меня заранее, задолго
До новой неизбежности, за то, как
Изъяны умножаются в уме,

Внутри системы, празднующей сбой,
За мальчика [который безупречен],
Нарочно не спешащего на встречу
К странице с недописанным собой.


© Sterva

Мой напарник - исконный, породистый одиночка;
шрамы, перстни, наколки и седина в висках.
Ничего, на самом-то деле, не помню точно,
до сих пор не пойму, как стала ему близка.

Мой напарник знает, откуда здесь дует ветер,
где зимуют раки и где они ждут весны.
С ним непросто шутить, в особенности о смерти.
Он не носит ножа, так как знает, что делать с ним.

Рядом с ним я щенок, восторженный и нелепый,
карамельная девочка в шёлке и кружевах.
Так он смотрит в мои глаза и сбивает пепел,
что не знаю, как я вообще до сих пор жива.

У него высокие скулы, стальные нервы, -
но в груди цветут эдельвейсы,
крылья режутся за спиной.

Помню, я была чьей-то женой, и почти примерной;
он сказал -
"бросай это дело, идём со мной".





(с) Ракель Напрочь

Ей нравилось, как он её читал -
Как до вина дорвавшийся поручик,
Порой не понимая ни черта,
Но чувствуя (а это даже круче),
Потом взлетая выше облаков,
Включая дождь и наливая снова -
За мальчика из пёстрых лоскутков,
Какого-то такого неземного,

Пошитого из тысячи мужчин
(она сама рвала, сама сшивала).
Не пить найдётся тысяча причин,
А он всё пил, ему всё было мало.
Он пил запоем фразы и слова,
Но, как бы ни был пьян (уж так устроен),
Отчёт себе, конечно, отдавал,
Что не похож на мальчика – героя

Её стихов (день, подпись и печать).
Он понимал, что мир не безупречен,
Зато не нужно было назначать
И долго ждать назначенную встречу.
Закончен дождь, подведена черта,
Он не займёт чужого пьедестала.
Ей нравилось, как он её читал -
Ну что ж, ему и этого хватало.





© Игорь Приклонский

Шекспир сказал,«Дальнейшее - молчанье…”
Но, Боже, как охота иногда,
Пустить кораблик с берега печали
По нелюбви, текущей в никуда.
Уйдёт кораблик маленькой надеждой
по призрачной невидимой воде…
(Любовники бывали безутешней,
но бестолковей не было нигде).






(с) Самый Честный Рецензент

Если однажды меня не окажется рядом с тобой, запомни: ты храбрее, чем подозреваешь, сильнее, чем кажешься и умнее, чем ты думаешь. И еще кое-что – я всегда буду с тобой, даже если меня не будет рядом...





(с) А.Милн

Засони-стрелки движутся едва,
Всего лишь полдень, судя по часам...
Мой Ангел, ты за мной не поспевал –
Я тороплюсь. Куда? Не знаю сам.
Зачем живу? Порой мне всё равно.
Могу быть и хорошим, и плохим.
Ты только будь, пожалуйста, со мной,
Будь, несмотря на все мои грехи!

Moгу быть злым - себя я не люблю,
Когда такой. Но только лишь на миг.
Не обижайся, это просто глюк,
Такое ведь случается с людьми?
Порой бываю чёрствым как сухарь,
Который всё твердей день ото дня,
И говорю: “Да, я не без греха,
Не нравится – не кушайте меня!”

Бываю трезв и выпивши порой,
Порой гуляют ветры в голове -
Не самый положительный герой.
Какой герой? Обычный человек.
Могу быть раздражённым, иногда
Наговорить чего-нибудь в бреду -
Ты только никуда не пропадай,
Я без тебя наверно пропаду!

Сам знаешь, тяжело, когда один,
А на сто вёрст вокруг - снега, снега...
Храни меня, мой Ангел, и веди,
Я постараюсь впредь не убегать.
Но этот грех не только у меня -
Когда спешим (в погоне за мечтой?)
Бежим от вас, от тех, кто нас хранят
И любят – вaм лишь ведомо за что...





© Игорь Приклонский

Мы те, кем мы притворяемся. Осторожнее выбирайте свою маску.





(с) Курт Воннегут

Тобой давно болею и всерьез,
на грани фола чувства… так бывает…
дышать ночами в такт, стекать как воск
по телу твоему, других не зная…

Других не помня. Снова в пух и прах
стираешь все, что «до тебя»… неважно...
когда улыбка на твоих губах,
без лишних слов, о чем-нибудь расскажет…

И ключ из ласк, в родных руках твоих,
умело открывает все границы…
«губами родинок» - последний штрих,
и даже «дрянь» не в силах не влюбиться…

А знаешь… не беру сейчас в расчет
тот факт, что выбор есть у нас с тобою…
«последняя… какая же еще?!» -
слова такие дорогого стоят…


© Бондарь Ольга Викторовна

Если вы хотите, чтобы жизнь улыбалась вам, подарите ей сначала свое хорошее настроение.




(с) Бенедикт Спиноза

Какое-то странное лето,
не летнее… что ли…
погода «не шепчет»,
зато издевается всласть…
мой мир заливает дождями,
а хочется к морю...
с тобою… губами соленые губы искать.

Там где-то вдали затерялся
наш маленький остров,
где нет интернета,
домашних забот и дождей…
а здесь мокрый город,
наполненный кучей вопросов,
пустыми делами, толпою ненужных людей.

Пожизненный статус «не вместе
в связи с непогодой»…
вернее, с погодой нелётной/ не летней
совсем…
и вместо тебя лишь холодный,
бесчувственный город
меня обнимает кольцом нерешенных проблем.

Какое-то странное лето…
я очень скучаю,
настолько, что впору
от этой тоски заскулить…
там – пальмы и пляж,
здесь – варенье из персиков к чаю…
там – ты, здесь – мне нечем тебя заменить...


© Бондарь Ольга Викторовна

Уходя, вздыхаешь: она поймет...
...душу переводит на чай и мед,
а часы наивно на целый час,
чтоб чуть меньше ей по тебе скучать,
между строк бессонные коротать,
и беззвучно всхлипывать "я не та",
память черно-белыми истязать -
ей не отражаться в твоих глазах....
просто этих горьких "но"- через край,
с каждым словом - ярче - больней искра,
но невыносимо вот так пылать...
...резать, резать сердце напополам
острым "невозможно" и "не судьба"...

...знаешь, а не так уж любовь слепа -
разглядела тайну, смахнув с ресниц
Все.
Прости.
Прощай.
Не провожай.
Снись.





(с) Ольга Субачева

И что у нас с тобой осталось?
Любовь со скидкой на усталость?
Любовь с поправкой на банальность?
Плевать! Как хочешь назови…
В твоих глазах такая жалость.
Я там давно не отражалась.
Я там так долго приживалась,
что стерлись локти до крови.

И сколько это может длиться?
Пока страницу за страницей
Судьба, она же – Мастерица,
устало пачкает мечтой…
пока от слез дрожат ресницы,
а я смотрю сквозь них /не спится/
и колет между рёбер спицей
от мыслей «не отдам… ты - мой».

Что нас с тобою держит вместе?
Обеты, клятвы, старый крестик,
ключи, фотоальбом совместный,
на кухне вечный кавардак…
А впрочем, если интересно,
то я могу ответить честно:
с тобой не сладко и не пресно…
а… горько – лучше, чем никак.


© Бондарь Ольга Викторовна

На меня смотришь Богом,
И зрачки предательски ширятся.
Поцелуй меня у порога,
Пусть нам вслед прохожие кривятся.
Ну а лучше зайди на кофе
(Раз уж начали рушить запреты).
Твой мальчишеский южный профиль
Игнорирует всякое вето .
Я тебя сохраню гербарием
В книге, что невозможно сжечь.
Мы всё так бесстыже раздариваем...
А тебя я хочу сберечь.



(с)

В Италии мужчине разрешено поцеловать незнакомую девушку в щёку, если у нее плохое настроение.


(с)

Завтра может наступит, а может нет -
день ото дня за окнами тот же снег.
Мальчик рисует сакуру на спине,
грязно ругается, травится алкоголем:
мальчик давно и неизлечимо болен,
и у него обострение по весне.
Он ненавидит сумерки, тишину,
тёплую водку и женщин. Точней, одну -
ту, что его поймала, как на блесну
ловят немых, незадачливых рыб. И всё же
он без неё, как без дозы, дышать не может,
вертит в руках телефон, повторяя: - Ну!..

Девочка сотню раз повторяет "Оммм...",
в старой, линялой пижаме и босиком
сонно бредёт на кухню за молоком,
пьёт его залпом, усевшись на подоконник.
В планах у девочки книги и Хэрри Конник,
вечером - пляж с золотистым речным песком.
Лето, в сумерках иволги верещат...
Девочка высыпается по ночам -
Бог её учит самым простым вещам -
элементарным, как завтрак в своей постели,
севший мобильник, негромко бубнящий телик -
учит за нелюбимых себя прощать.


© Ксения Кольт

Умение не придавать значения — еще ценнее, чем умение прощать. Ибо прощать мы вынуждены то, чему уже успели придать значение.



(с)

Можешь себе представить,
больше не слышно моря!
Небо гудками режут
крики последней чайки.
Галькой по побережью
свод незаконных правил...
Мы их еще нарушим:
я - замедляя время,
ты - ускоряя сердце...
Кажется, я останусь
преданной, как наследство,
спрятанной не на суше...
Видишь, заходит ветер
голым в уснувший город?
Где-то твои ладони
не отпускают память...
Прямо на подоконник
я рассыпаю лето,
как подаянье нищим...
Если я замолкаю,
значит, мне тоже больно!
Можешь себе представить,
сколько не сыплю соли,
моря не будет слышно...






(с) Велма

Огромное спасибо за симпатию...Жаль, что неизвестную...

...В наших отношениях с другими людьми заложено странное, невидимое глазом противоречие: все люди нуждаются в поддержке и ждут ее от отношений с нами, но мы ведь тоже нуждаемся в такой эмоциональной поддержке и помощи! Мы ждем ее, ищем, жаждем и не находим. Страданию, право, есть теперь где разгуляться. Все ходят друг вокруг друга и надеются на то, что им окажут поддержку, а в результате, конечно, никто ничего не получает.
Наше массовое сознание может быть сколь угодно архаично, пестовать страдание и сочувствовать убогим, но в реальной жизни нами заинтересуются только в том случае, если мы будем излучать оптимизм и внутреннюю силу. Мы и сами, чего греха таить, заинтересуемся другими людьми только тогда, когда в них будет, чем заинтересоваться. А искренне вникать в их слезы, страдания, мольбы о помощи – право, удел немногих избранных.

И поэтому без толку сетовать, что мы, мол, никому не нужны. Если мы сетуем — то мы действительно никому не нужны. Вот почему нельзя проникаться жалостью к себе и пестовать собственное страдание, вот почему мы должны гордиться тем, что мы сильные. Если же нам пока в этой части гордиться нечем, то это недостающее нам качество необходимо в себе воспитывать. Если мы хотим, чтобы нас любили, мы не имеем права на слабость, мы должны быть сильными, ведь любят тех, на кого можно положиться, а не тех, кто сам пытается взвалиться кому-то на плечи. Кто не готов на такой труд, на такое, в прямом смысле этого слова, служение, тому незачем претендовать на то, чего он не достоин. "

(с) А.Курпатов