Блаженны ждущие в далеких городах
и не осточертевшие друг другу.
Им не носить печатей в паспортах,
но каждый сон -
да будет ждущим в руку.

Весна выкатывает изо рта
последний снежный ком, идет по кругу
и ставит двойки в дневники
и в угол,
не достигая Площади Труда.

Блаженны прячущие имя между строк
акростихов,
эпиграфов
и протча.
Когда у чувства истекает срок -
стих безъязыкий
их не опорочит.

Весна идет. По улицам коты
бегут вперегонки с волнами музык,
из-под сугробов выплывает мусор,
а дождь лекарством капает во рты.

Блаженны сжёгшие дотла мосты,
своей рукою сбросившие узы.
Я снятой кожей чувствую, как ты
читаешь этот стих,
никем не узнан.

Твоя на рее вздернутая Муза,
вспоровшая стихами животы.


© Стефания Данилова

Примиряясь с разлукой – нелепой и длинной,
танцевать тебе вслед заводной балериной,
ибо петь не смогу, не хватает дыханья:
я туманами больше дышу, чем духами.

Танцевать тебе вслед – на рассвете, в тумане,
спотыкаясь о каждый малюсенький камень.
Завихряться юлой, не касаясь паркета…
Танцевать про себя – про тебя и про лето.

Не лишив тебя солнца, тем более – моря,
танцевать, изживая из сути хромое...
Обтекая углы, налетая на рифы,
собирая с деревьев неточные рифмы.




© Ника Невыразимова

Вы не считаете, что виртуальная любовь более придумана, воображаема, чем реальная?


"- Любовь одна. Если вы заберетесь в головы к людям, которые считают себя влюбленными, вы увидите некоторую активность в определенных участках мозга.
Мозговая активность тех, кто испытывает «реальную» любовь, ничем не будет отличаться от активности тех, кто влюбился по интернету.
Любовь начинается со слов (как и мир начался со слов, согласно Библии), и нет никакой разницы в том, каким именно образом до тебя дошли эти слова.
Они могут быть принесены почтальоном в бумажном письме, пахнущем её губной помадой. Они могут прийти по кабелю — и в них будет описан этот запах.
Мозг людей вспыхивает одним и тем же пламенем, они испытывают одно и то же чувство. Ангелы виртуальны, но виртуальной любви не бывает."

из интервью с Янушем Леоном Вишневским

Жизнь – это танец, который нужно исполнить честно.
Что ожидает музыка? Чтобы люди двигались вместе
Так же близко, как языки пламени. Пусть иногда не с теми,
Чувствуй поэзию, ритм, музыку, пока есть время.

Мы кружимся, кружимся, теряем, находим партнёров,
И беспрерывно звучит музыка в мире, в котором
Будет непросто прервать течение короткого этого танца,
Пока мы способны крепко друг друга держаться…


© Табишев Кирилл

Здравствуй, несбывшаяся моя большеглазая женщина.
Отложи ненадолго помаду, по акции купленную в Рив Гош'е.
Прочитай и задумайся. Прочтение – меньшее
из того, что я смею просить, если не больше.

Стихи должны быть простыми, как воздух, трава, дерево.
Цветы - расти из земли, а не быть обёрнутыми фольгою.
Сострадание, жалость - не одна и та же материя.
Любовь не влюблённость в мужчину, она другое.

Она не имеет полярностей и вовсе не избирательна -
равным образом не избирательно излучение солнца.
Такая любовь, как длительное явление, её искателю
приходит редко, но если придёт, остаётся.

Женственность - вовсе не следствие бёдер плавности,
ей не нужен чулок в сеточку, напускной эпатаж не нужен.
Слабость, застенчивость, нежность в любом хаосе -
вот самые разрушительные из твоих оружий…

На этом всё. Надеюсь, какая-нибудь ступень реинкарнации
оставит меня в одной Вселенной с тобой. В той её части,
где у тебя большие глаза, помада, купленная по акции,
и мы пока ещё не знакомы. «Здравствуй…».

(музыка: Yasmin Levy – Triste vals)




© Табишев Кирилл

И солнечный диск вверху - поравнялся с нами;
и тени ложатся четче, играя цветом.

Вот было движение, путь ускользал, но замер, подвластный тому, кто пришел к своему ответу.
Так чувствуешь лето, истину, гладишь завязь, - макаешь ладони в солнце, растишь упрямо...
Мы здесь, мой хороший. Мы больше не исчезаем. И пряди травы источают душисто-пряный,
настоянный аромат. Все, что было нужно, всегда обретается, если его не ищешь.
Вот солнечный диск, вот мы, вот - наш мир снаружи.

Остальное наступит, когда мы его напишем.



© Лина Сальникова

"И теперь у меня не бывает яснее цели.
Мир - не сказочен, он реален. И я люблю
все его проявления", - так мне сказала Элис. А сейчас то же самое - я тебе... Знаешь, плюс -
это два перекрещенных минуса, дважды наши средоточия мира, привычек и голосов.
Оставайся любить меня дольше, чем это, скажем, произносят в три слова, кому-то смотря в лицо.
То есть, дольше, чем мимолетно. Внутри у мира густо нити натянуты, вяжут судьбу к судьбе.
В 10:20 мир перед Элис отдернет ширму, и тогда я смогу обо всем рассказать тебе:
просто мир - комбинации опыта, букв, фиксаций своего и чужого. И я за него - молюсь,
так как два наших минуса могут соприкасаться,
создавая тем самым один нерушимый плюс.


© Лина Сальникова

Ты встретишь её однажды. Как Еву встречал Адам.
Ты встретишь её и уже никогда не отпустишь.
Время – ткань. И времени ткань разойдётся по швам,
Сгибаясь под вашим чувством.

Ты встретишь её однажды. Как судно встречает порт.
Как приходит спасение в жизнь тяжелобольного.
Она, наверно, любила раньше, так будь же горд,
Что она полюбила снова.

Ты встретишь её однажды. Как море встречает приток,
Как тот, кто был слеп от рождения и стал зрячим.
Ты можешь быть бесконечно прав, но какой в том толк,
Если женщина твоя плачет?
__________________________
Ты встретил её однажды. Не встретить её не мог.
Но путь ваш не будет прост оттого, что вас много.
Она не вершина творения, но ведь и ты не Бог.
Ты теперь больше Бога.


© Табишев Кирилл

Жизненный опыт приходит с потерями,
С каждым сожжённым письмом.
Не оступаются те, в кого верят. И
Те, кто обласкан теплом.

Жизненный опыт с заплатками прошлого,
Вдруг обнажит свой оскал.
Думала, что это сказка, хорошая?
Что же, давай,
привыкай.


© Хрустальная Марго

Расшибать о твоё равнодушие лоб -
Это гиблое, в сущности, дельце.
Слабый волк луне воет, а сильный же волк
Предлагает ей лапу
и сердце.


© Хрустальная Марго

На дне реки безмолвствует тоска, под толщей льда несказанных признаний, не дозвониться сквозь озябшие года, сквозь безысходность и безликость расстояний. Не дозвониться. Не услышать твой "привет". Не впасть от чувств переизбытка в кому. Мы были рядом, но прошло сто тысяч лет... сто тысяч лет верна и предана другому.
Боюсь молиться. Бог, узная, не простит. За ложь, что тянется сквозь выцветшие годы, что я, неверная себе, сжигая стыд, помню заветные ходы и переходы... В родной столице. Твою улицу и дом. Собаки лай, когда едва подходишь к двери.. И бесконечность боли от потери, когда внутри всё перевёрнуто вверх дном.
И я на дне привязана к тоске узлами крепкими, нельзя пошевельнуться.
Я помню 10 цифр - набрать тебе?

Есть жизни, из которых
не вернуться.


© Хрустальная Марго

есть такая любовь, о которой не снять кино,
не написать книг и не поймать в объектив.
это незримая вера в то, что не одинок,
в то, что жив.

есть такая любовь, что я перед ней – нагой
гранитный утёс, который захлёстывает волна,
и самая злая из вероятных её невзгод-
исцарапанная спина.

есть такая любовь, что в ней обретается дом,
обрываются все пути, заканчивается вокзал.
в этом доме стены – это твоя ладонь,
крыша - твои глаза.

есть такая любовь, что не веришь: она с тобой,
будто Бог наконец-то услышал и «дал добро».
может, она и есть тот незнакомый Бог,
а ты и есть то ребро…







© Табишев Кирилл

Там, где в дверном проёме сгустился мрак, там, где один из двоих молчит чуть сильней, я достаю из ножен свой первый шаг - шаг к тебе. Там, где песок под солнцем сумел остыть, там, где солёный ветер летит со скал, я себе позволяю тебя любить - ты не знал. Там, но не здесь, не в городе злых гримас, жадных рук и дорогих вещей. Там, где ты слышишь музыку в первый раз - вообще. Знай нерушимую истину - на земле эти пространства нигде не пересечёт. Но иногда я думаю о тебе.
Не отдавая себе отчёт
ни в чём.


© Хрустальная Марго

А потом приходит зима-разлучница,
И тебя начинает клонить ко сну.
Ну когда же ты наконец разучишься
Верить людям и ходить босиком по дну?

Да заваривать чёрный чай, просыпаясь затемно,
Запах счастья вдыхая с небритой его щеки.
Провожать до порога и думать, чего б солгать ему..
Что не будешь скучать? Что устроят раз в год звонки?

Ветер целится в окна, сжимаешь прошлое
Фотографией мятой в своей руке.
Он уходит, и время, что вместе прожили,
Будет тихо и нудно в тебе болеть.

Будут в старом комоде пылиться записи,
Ненаписанных писем шуршать края.
Твоя кровь пропитается чёрной завистью
Ко всем тем, кого он назовёт "моя".

Его куртка пропахла метелями, дышишь медленно.
Он уходит - не проклянуть и не удержать.
Дверь закрыв на один оборот, ты лежишь вся белая..
Вспоминая отчаянно как дышать.


© Хрустальная Марго

Когда ты падаешь
Я хватаю тебя и держу
А ты дальше шагаешь
Уходишь, и я ухожу
И проваливается океан
И взрываются звезды, падает небо
А ты смотришь в глаза мне,
Молчишь, и все на этом

Молчишь, и все на этом

Мне страшно, я думаю о тебе…
Можно подумать, ты окажешься выше…
Ты будешь всегда жить в моей голове,
Я буду всегда тебя слышать

Мы стояли так близко друг к другу,
как циферки в лотерейном билете,
я – перечеркнута красным, ты – в круге,
и один из нас улетал на ветер.

Ничего, что после только обломки,
смятые фотографии, стертые надписи,
и туманные сны, как видеоролики,
но такие прекрасные.

Жить, отталкиваясь ногами от пола,
вылетая в окно, как будто его разбили.
Ты можешь легко дотянуться до полки
самой высокой в нашей квартире.

Мы слушали океан и тревогу города,
крепко держались за руки и молчали,
мы зажигались, искрились, как порох
скомканными ночами.


© Марадан Осень

На донышке чашки кофейной –
уверенность в завтрашнем дне,
немного свободы трофейной,
добытой на вечной войне
с заботами, страхами, ленью,
с желанием сдаться и лечь…
И с тем, что, как реки, мелеем
и сохнем от долгих невстреч.

На донышке чашки кофейной –
улыбка и лёгкий кураж,
там водятся добрые феи
и песню кричит Бумбараш…
И я подпою Бумбарашу
про сабли, штыки и «дождись»,
допью эту чёртову чашку,
и сразу наладится жизнь.




© Ника Невыразимова

Давай
соберём кучу тёплых вещей
и уедем на край земли.
у нас будет большой камин,
полыхающий от любви
и
ничего лишнего вообще.

Давай
я испеку шоколадный торт,
а ты притащишь домой щенка,
который мок под дождём, пока
ты шёл с работы, нырнув под зонт.

Давай
ты - любишь персики и халву,
я - чёрный чай и вишнёвый джем,
щенка по кличке Весёлый Джек,
уже
привыкшего есть из рук.

Давай
я из гирлянд и больших свечей,
чудесных песен, любимых книг
построю мир для двоих людей -
волшебный
сказочный
материк.


© Хрустальная Марго

Любите в семнадцать и в сорок.
Без правил, границ и рассудка,
Любите мгновенно и долго,
Гранитно, беспечно и хрупко.
Дышите без сил надышаться,
Горите без права на пепел…
С желаньем пойти и признаться,
С надеждой взлететь и ответить.
Любите наивно и жадно,
Доверчиво и с подозреньем,
Восторженно и безотрадно,
В отсутствие дней и терпенья,
Чтоб, если потом вас спросили,
Ответить вы честно сумели:
Да, Боже, безбожно любили!!
И, черт побери, не жалеем!!


© Злата Литвинова

у счастья моего бедовый вкус
зеленых яблок - искренний, игристый,
смеюсь ему, и больше не боюсь
его неистовств

у счастья моего счастливый взгляд,
летящий и немного сумасшедший,
а было ведь – годами пел набат,
и ветер выл, как воют по ушедшим,

но что года – щербинки на доске,
на каменной доске народа майя,
и правда, что виднелась вдалеке,
приблизилась - теперь я понимаю,

теперь я знаю все, но не сказать
мне этого - лишь вырастить,
дать вызреть

у неба моего твои глаза
и голос твой
и это дольше жизни


© Алёна Лёшина

В небе на плюше
Хрупкой игрушкой
Месяц подвешен тонкий.
Милостью божьей
По бездорожью
Ёжик бредёт с котомкой.

Скарба негусто:
Листик капустный,
Яблок зелёных пара,
Карточка мамки,
Компас, панамка
Да армячишко старый.

Дышит устало.
Пройдено мало –
Рожь без конца и края.
В ритме с шагами
Хитро моргают
Звёзды – одна, вторая.

Ёжится зябко –
Вымочил лапки
Ёжик в траве росистой.
Пыльны иголки,
Но перепёлки
Звонким встречают свистом.

А с поднебесья –
Сонные песни.
Колкий ходок ушастый
Сердце не прячет,
Веря в удачу.
Ёжик идёт за счастьем!





© Мари-Ша

Я попала к тебе совсем молодой лисой…
Ярко-рыжая шерсть лоснилась… Я пахла берёзами…
Ты меня приманил колбасой
В ту проклятую осень…
И слёзно я
Умоляла тебя отпустить обратно…
Мне мечтался ноябрь с совами…
Ну а ты только лес нарисованный
Мне показывал…в виде плаката…

Посадил на цепь… даже выделил будку…
Простую, собачью, с миской железной…
И знаешь… Как в песне…
«Я буду
Любить тебя вечно…»
Пока не сдохну… Однажды на плечи
Ты дочке накинешь манто…
Она скажет: «Пап, это кто???»
А ты промолчишь, опустив черноту ресниц…
Не расскажешь, конечно, как ты обожал лисиц…

Ты покрасил меня в сочно-чёрный…
Даже рыжего не оставил…
На обед – только корки…
Чтобы я становилась злая,
Ты меня избивал прутами,
Палками, сапогами…
А я не скулила…
Терпела твою «человечность»…
Но...
Все равно
«Я буду любить тебя вечно…»

Когда ты был пьяным,
То плюхался рядом
Прямо на корки…
Хватал меня грубо за морду.
И смачно меня прямо в пасть целовал…
А я была самой счастливой на свете,
Прятала свой оскал
Прямо тебе в ладони…
Меня тошнило от их сигаретной вони,
Но я все равно неумело, послушно
Лизала их вдоль… Ну а ты равнодушно
Сидел и молчал…
Потом очень резко срывался, кричал,
Что «покажешь мне лес с кучей самых красивых сов»…
И бросал меня… прямо в стаю бродячих псов…
И отчаянно хохотал, когда рвали меня в куски…
Моя кровь вперемешку с бАсмой стекала вниз…

По весне, как всегда, приносила тебе щенков
Злоблядской породы… от стаи бездомных псов…
Ты их заворачивал в грязные тряпки…
Уносил навсегда…
Говорил: «Все в порядке»,
«Все ерунда»…

А я, задыхаясь, на небе искала Путь Млечный…
Скулила:
«Я
Буду
Любить
Тебя
Вечно…»


© Лена Блядик