Иннокентий наказан, теперь он в бане,
Я жалею, что был подписан
На его фото-высеры в Инстаграме,
Где всецело царит Анфиса.

Раньше были обычные фото с пьянок:
Все танцуют, полно народу.
До Анфисы его привлекала Яна,
Но она была не уродом.

А Анфиса... о, Господи, два бидона
[Остальное ничуть не меньше],
Я бы вздернул противного Купидона,
Что влюбляет в подобных женщин,

Но любовь вероломна [общайтесь с нею
Лишь в присутствии адвоката],
Так Анфиса буквально упала с неба
В пошлом лифчике "Провокатор".

И попёрло: Анфиса на фоне пляжа,
И Анфиса на фоне леса,
Грудь Анфисы на фоне могучих ляжек,
Подпись: "Господи, как прелестна",

Вот Анфиса выглядывает из тачки -
Подпись "золушка и карета",
Тридцать фоток - с курорта, пятнадцать - с дачи,
И не менее ста портретов!

Вот Анфиса с бокалом лежит в отеле,
Вот Анфиса в буддийском храме...
Я подписан на семьдесят топ-моделей,
Я для ЭТОГО в Инстаграме!

Я нормальный мужик, мне нужны красотки,
Я их лайкаю на досуге,
Ну за что в моей ленте на каждой фотке
Эти ноги и эти руки,

Эти белые рыхлые склади сала,
Эти ужасы фотосессии!
В общем я не сдержался и написал им:

"Чтоб б вы сдохли во время секса!

Не дождетесь ни лайка, ни комплимента!
Что б вы сдохли, нет больше мочи!"

Иннокентий увидел мои комменты
И ответил:

"Завидуй молча!"


© Сола Монова

не слышу, кажется, уже не слышу...
слова и стаи сбились к перелёту.
прозрачность в зиму наготою дышит
дыханье ветра превращая в ноту.
не вижу, кажется, уже не вижу...
ожoга символ выколот - эскизы,
и мокрый снег, как пёс больной залижет
текущий день, в туман бинтуя сизый...
не чувствую...
затихла боль и радость.
рисую непроявленную осень:
забыта мера, цвет созревших ягод -
мне вкус любви двусмысленный приносит.


© Просто Саша

Вышел октябрь в этот год хромой,
Так написали в прессе.
Пахнет депрессией и хурмой,
Я не люблю депрессий,
Но нестабильна. Прошу, прости -
Давит проклятый социум,
Это от неуверенности
И недостатка солнца...

Месяц вскарабкался, а за ним -
Звездочки-акробаты,
Мой телефон по тебе отзвонил
Грустным глухим набатом,
Дрогнули ножки, и не спасти
Горе-канатоходца,
Это от неуверенности
И недостатка солнца...

Короток путь от зимы к зиме,
И непонятно с кем мы,
Хочется связи, а связи нет,
Значит, по старой схеме:
Тихо гордыню свою растишь,
Селфишь, рука трясётся,
Это от неуверенности
И недостатка солнца...


© Сола Монова

Пей там, где конь пьет. Конь плохой воды не будет пить никогда. Стели постель там, где кошка укладывается. Ешь фрукт, которого червяк коснулся. Смело бери грибы, на которые мошкара садится. Сади дерево там, где крот землю роет. Дом строй на том месте, где змея греется. Колодец копай там, где птицы гнездятся в жару. Ложись и вставай с курями - будешь иметь золотое зерно дня. Ешь больше зеленого - будешь иметь сильные ноги и выносливое сердце, как у зверя. Плавай чаще - будешь себя чувствовать на земле, как рыба в воде. Чаще смотри на небо, а не под ноги - и будут твои мысли ясные и легкие. Больше молчи, чем говори - и в душе твоей поселится тишина, а дух будет мирным и спокойным.

© Серафим Саровский

Взаимопонимание — это когда еще не поссорились, но уже помирились!...


(с)

изредка, по-привычке набираю твой номер,
выпиваю энную чашку кофе.
день превращается в зал ожидания.
cнегопад...
нет полётов…

какая забава, сочинить себе ещё одну сказку,
видеть, как ты сворачиваешь остатки нежности в голубей.
ласковый.
правильное предательство,
и я, не скажу ни слова:
верю тебе, знаю - так надо...

оранжевый лис целовал мне запястья;
видишь,
ранки - солёный жемчуг застывшей крови,
мой чёрный король,
я становлюсь ледяной королевой,
от твоего - "от", до нашего - "до”.

и пусть,
ты - жадно вылизываешь мои алые, сухие губы,
опять эти ласки.

cнегопад...
нет полётов…
хотя, всё равно: сердце моё - лёд,
и я, за ночь привыклa к боли- любить тебя;
мой чёрный король…
…чёрный король…
…король …


© Просто Саша

Шуршат осенние дожди,
Целуя в темя.
Ещё немного подожди,
Коль терпит время.
Ещё немного поброди
Под серой тучей,
А вдруг и правда впереди
Счастливый случай,
И всё текущее не в счёт -
Сплошные нети.
А вдруг и не жил ты ещё
На белом свете,
Ещё и музыка твоя не зазвучала...
Надежду робкую тая,
Дождись начала.



(с) Лариса Миллер

всё закончится, знаю, простецким полётом в бездну,
нераскрывшимся - как и водится - парашютом.
коль скажу, что люблю тебя, пошлым словцом не брезгуй,
отвечай запасёнными фразой и парой шуток.

на последних секундах владеющий как мячом (и
мнимым шансом сравняться) напорется на подножку,
так и я, ощущая попытку отмстить никчёмной,
проиграв, попаду - как обычно - из слов под нож твой.

мы расстанемся - ясно - вода этот камень сточит,
всё забудется (первым уйдёт-то кто? я ли? ты ли?)
жизнь начнётся по-новой. так, как и должна бы: с точек.
только мы с тобой снова прощаемся с запятыми,





© Мария Кевлина

Мы сами рисуем свою жизнь. И неважно, какой ты художник. Важен цвет краски!


(с)

Молодость женщины заканчивается тогда, когда косметичка потихоньку превращается в аптечку.


(с)

однажды предавший, конечно, предаст еще,
тут не о чем спорить - истина такова,
кто раз был прощен, тот вечно тобой прощен.
все прочее - глупости, выдумки и слова.

однажды забывший цену твою и впредь
обмену тебя подвергнет на прочий люд.
однажды стерпевши, вечности все терпеть
себя приучаешь, дом же у вас, уют,

семья же у вас, детишки там, кот и пес.
однажды глаза закрывший закроет вновь.
и можно себя покоить, но тут вопрос,
какая же право это у вас любовь?

когда предают, когда ставят ниже тел,
себя прикрывают - глуп был, мол, обольщен.
и можно простить, ведь память по сути мел....

но только, предавший - предаст.
и еще.
еще...




(с) Ольга Птицева

Мы часто просим другие жизни, чужие судьбы зажав в руке.
А я свою прошу: покажись мне и покажи мне - сегодня с кем
меня скрепляют такие узы, такие нити стянули кисть,
что я сама, словно крепкий узел, и мир мой вижу теперь таким.
Тут ходят, ищут, скандалят, ропщут. То просят смерти, то смерть клянут.
Тут говорят о деталях - в общем и делят общее - на вину:
свою, чужую - не все ль едино, когда любого из нас учтут?
А я - шепчу жизни: "просто жди нас - мы с ним окажемся скоро тут".
А я целуюсь - чтоб ныли скулы, и говорю - чтобы слов не жаль.
Я так бегу к нему сквозь проулок, что словно вечно могу бежать.
Я обнимаю, смеюсь и плачу. Меняю платья три раза в день.

И я живая - я что-то значу.

Я захожу к нему без одежд,
нелепых масок, четвертой кожи, такой расстегнутой до души,
что заколоть бы какой-то брошью - такие удаль во мне и ширь.
Ни рая, господи, нет, ни ада. Ни обстоятельств, ни дел вокруг,
когда мне можно, влюбленной, падать на перекрестье любимых рук,
когда любви только три минуты, моргнул - и видишь: почти рассвет,
и вот лежишь невозможным утром, ни мысли, кажется, в голове.
Когда он рядом, такой горячий, настолько нагло сейчас красив,
что я предельно чутка и зряча - чтоб только впитывать и носить
его касания, вдохи, стоны. Нам предназначенную весну.
И там, в груди, до того просторно - что просто ухнуть на глубину.
Все принимаю, за все отвечу, во всем - оправдана и честна,
я обнимаю его за плечи, и если это - моя вина,

я очень счастлива, жизнь. Спасибо.

О что угодно бы иссечась, я бы другую не попросила.

Я проживаю свою. Сейчас.



© Лина Сальникова

Как это важно - быть любимой!
По настоящему, всерьёз.
Единственной, необходимой
До сумасшествия, до слёз!
Любимой быть без опасений,
Без подозрений и тревог,
Без страха и пустых сомнений,
Так как любовь задумал Бог!



(с) Татьяна Наумова

Он видит её насквозь,
она его - до ребра.
И если у них срослось,
то бог говорит "Пора".
Потом отбирает ключ,
затем запирает сад.
Но первое "Я люблю!"
ломает его расклад.
Она говорит "Не ври!",
вскрывает его замок.
"Ты - вредный глухой старик.
Любовь - настоящий бог".


© Петелина Мария

Начинается жатва - октябрь, уже пора. Смерть приходит на поле боя всегда с утра, смотрит по сторонам- собирается воронье. Смерть понимает, что осень из-за неё. Кто бы знал, как она устала служить кресту, пар идёт от земли и тянется за версту, кто-то включает приемник в машине на трассе среди полей. Туман становится все опаснее, все смелей. Каждый год в это время у смерти идет страда. Мы же все ее дети, победы ее труда. Она ловит нас темным облаком, тонким льдом. Богу нужно больше ангелов в Отчий дом. Если станет страшно- вспомни, как пела мать. Смерть идет по пашне свой урожай снимать. У нее в руке - листочек календаря.

На дорогах плохая видимость, говорят.


© Кот Басё

Глубокий снег oкрашен кровью.
В зелёных тропиках любви
Слепые звери - платят болью
В бессмертном логове земли.

Мне снова стать твоей добычей,
Терять по капле жизнь и кровь:
У вожаков есть свой обычай -
Пить только чистую любовь.


© Просто Саша

Рисовала тебя в небе красками радуг,
Но смывали мечты проливные дожди.
И стучали в окно, и шептали мне листопады
Отрекись от него, навсегда позабудь и не жди.
Я тебя как рассвет и как солнце встречала.
Но ушла на закат песня наших сердец.
И уже ничего, никогда не начать нам сначала
Не построить нам даже песочный дворец.
Я рисую тебя в небе красками радуг.
Я встречаю как солнце тебя, как рассвет...
И вот-вот прилетят и ворвутся ко мне листопады.
Только ты для меня навсегда самый ласковый свет.




© Ольга Козловская

Дождь разноцветною картинкой
Разбрызгал капли на стекле.
Слова рассыпал паутинкой:
Ты самый лучший на земле...

Росою мягкой на рассвете,
Как сотни искорок в траве:
(Наверное принес их ветер)
Ты самый лучший на земле...

Целуясь, солнце с облаками
Упали в реку и на дне
Горели, словно в сердце пламя:
Ты самый лучший на земле...

Года летят... зима и лето...
Когда-нибудь скажу тебе,
Что все прекрасно в мире этом,
Ты самый лучший на земле!




© Ольга Козловская

Если правду, то без прелюдий.
Жизнь - сама по себе аптека.
От людей помогают люди.
Нет смертельного человека.

Если даже и против воли,
Выздоравливать приготовься.
Всё равно привыкаешь к боли,
После - не ощущаешь вовсе.

Смотришь трезво и судишь строго.
После - четче видны изъяны.
Думал, произошел от бога.
После понял - от обезьяны.

Все забудется, все исчезнет.
Тех, кто к нам от любви сгорают,
Кто-то лечит, как от болезни.
И живут ведь... не умирают.





(с)

Я пишу тебе письма, обычные письма на вымершем языке. Я пишу тебе слогом, понятным немногим, я пишу тебе Бога, красивого Бога, живущего в каждой строке.
Я пишу и, в письме тебя обнимая, остаюсь в своей темноте. Рай для ангелов, но я упрямо раем называю свой путь к тебе.
Я пишу тебе письма, и в них больше страсти, чем иной раз в изгибах тел. Я пишу, потому что достойна счастья, потому что молюсь ему ежечасно, и оно притягательно и всевластно - ты всегда этого хотел.
Я пишу тебе письма, я помню запах, и улыбки твои на вкус. И язык этот вечен и одинаков - я пишу без пробелов и прочих знаков - я пишу языком ярко-алых маков, языком настоящих чувств.


© Хрустальная Марго

Он не лучший. Забавно. Я знаю не мало хороших...
Тех, что в воду со смной, и в любую другую тишь...
Вроде много Таких, как он - честных и осторожных...
Тех, чьи взгляды аж уау! И к которым с тоской бежишь...

Он не супер герой и порой лишь чужие руки...
Мне помогут в беде, и поддержат когда нет сил...
И я чесно, живу, без проблем даже в долгой разлуке...
Ведь он сам тоскавать в его честь никогда не просил...

Он не лучший из тех с кем сводили меня дороги...
И ему наплевать, что со мной, когда я одна...
Он ценничен и груб, но я вновь на его пороге...
И пусть снова молчит, как серьёзно ему нужна...

Мне не снятся с ним сны. Дождь опять барабанит крыши...
Он не тот, кто грустит когда холодно и темно...
Да... есть много других, тех что рядом со мной не дышат...
Но мне кажется с ним мы завязанные в одно...

Мы с ним сшиты - мы сплавлены - тонко из ярких красок....
Независимы оба! От этого и нужней...
Мне с ним всё по плечу. Я могу с ним идти на красный...
И лишь только ему до безумия быть 'своей'...

Он не лучший! ну чтож.. И я знаю не мало хороших...
Тех что лоВЯт улыбку и смотрят за мною вслед...
Только это не то... всё не то... и в толпе прохожих...
Он нужнее на жизнь... и светлее на целый свет!


© Дори Касс

На веревке развесив различия,
Как крахмаленое белье,
Стало белым все, поэтическим,
Чисто-кипенное бытиё.
Стало белым все, да искрящимся
От снежинок, упавших с небес,
На вопросы.. в пылу наводящие,
На ответы.. со смыслом и без.
Размываю, стираю и бережно,
Расправляю на зимнем ветру,
Свои думы, тобою изнеженные,
И сомнений своих пустоту.
Подождем до поры, до времени,
С первым ярким, весенним лучом,
Поплывем мы в другом измерении,
Отогреемся, слышь? Оживем.


© Галина Ахматова

ты сама за себя в ответе - это знаешь ли, тоже здорово.
видишь, сталь превратилась в олово.
улыбнуться – не зареветь.
улыбаются твои дети, тишина превратилась в смех.
тот, кто был тебе ближе всех, ничего тебе не ответит.

ты сама у себя в почете, больше тушь твоя не течет.
все, что было – теперь не в счет. то, что было теперь не важно, но отчаянно было страшно, что ты снова не по погоде. что такие как ты не в моде. что в таком вот огромном городе не осталось тебе плеча. что рубила зря сгоряча...кто молитвами твое имя, кто кричал и просил: "пойми меня!", кто в конечном итоге выменял: "я люблю" на "иди к чертям!"

ты привыкла давно молчать.
что хотелось бы ввысь, как птица. что давно не могла смириться, если кто-то подобно богу, расставлял тебя по углам. как фигурку на доске шахматной, кто любил если ты расшатана, но теперь вместе слез и слабости заискрился повсюду свет.

просто прошлого больше нет.


© Анна Оленюк

Чтобы не было с нами,
Знай, что все не со зла,
Мы сплелись именами,
Как с зимою весна.
Собирали по крохам,
По слезинкам стихи,
До последнего вздоха,
До последней любви.
Кверху дном наше небо,
Пришлых снов череда,
Все что было - истлело,
Что пришло - навсегда.
Звезды сыпали в лужи
Золотые цветы,
Что не ярко снаружи,
То теплее внутри.
День по клавишам белым,
Ночь по темным ладам,
Мечет жизнь свои стрелы,
Позавидовав нам.
Чтобы не было с нами,
На душе так легко
Я с тобою летала
Далеко - далеко...


© Галина Ахматова

не помню себя влюблённой; помню себя только
древней рыбой с крепким стальным хребтом,
с плавниками из тонкой шёлковой органзы.

каждый раз остаюсь ни с чем; меня любят любить
безнадёжно, безответственно и безответно,
ещё больше любят меня и вовсе – не любить.

кто мало стоит – слишком дорого нам обходится.
думали, нежно целуем друг друга, на деле – кусали,
смотрели на кровь с детским священным ужасом.

а время идёт, и оно не про беспощадные циферблаты,
а про то, кем ты когда-то был, и что от тебя осталось,
и каким ты помнишь себя, и кем себя помнишь.

я себя помню уставшей рыбой, пикирующей на дно.




© Ксения Желудова

болею, блин!
измял в тоске кровать –
по ртути Цельсий прёт маршрутом в небо.
от ящика меня не оторвать –
там кто за сутки только богом не был!
лежу, десятки дум исхмурив лбом,
гляжу, как пиплу мутному в угоду,
бездушно дожимает чахлик Бом
обрезанную Ротшильдом свободу.
а вёрткий, как беззубый уж, гудрон
всем несогласным обещает драку.
ну, что тут скажешь?
гад со всех сторон!
не назовут приличный дом бараком.

всё б порасти давно могло быльём,
но ящик мой совсем не из таковских:
всех по местам расставит Соловьёв,
раздаст по серьгам сёстрам Сатановский.
мы все, кто вверх, кто вширь, а всё ж растём.
пройдёт моя болезнь – зараза в сути
и будет всё, конечно же, путём!
мне лично обещал сегодня Путин.




© Ник Туманов

Такая нежность даётся трижды,
кусает запахом рукава.

И если кто-то сумел и выжил, рискнул, нашёл для неё слова,
то, значит, трое остались в лодке царапать осень дощатым дном.
Теперь нас - издали, по походке, тому, как смех наполняет ночь,
хоть кто-то вычислит. Между нами - такая степень и глубина,
что пить до капли, вздыхать волнами, топиться в осени дотемна.
Ложиться навзничь, играть на рёбрах шальную ласку свою и страх,
что хоть когда-то, хоть чей-то образ остынет в памяти до утра.
Да будет славен такой сентябрь, где больше можно не прятать лиц.
Где мы под нашим небесным стягом тоску прощаться превозмогли.
Да будет кто-то, целован нами, до лёгких бронзов такой тоской.
А нам по-прежнему хватит знаний болеть от сердца и до висков.

Да будет осень родной до всхлипа, и нежность, плавясь десятком лун,

между лопаток троих отлита

в неостывающий поцелуй.



© Лина Сальникова