Ни петли, ни скобы, ни банта..
Так… в обилии букв удобных:
«Здравствуй, Санта. Ты верил сам-то?!
Ну, в себя… и себе подобных…?!»

Верил-верил… был яр и истов,
даже если не прав – понятно.
Помнишь, Санта, как было чисто?!
А теперь, что ни снег, то - пятна…
А теперь, что ни слог – затёртый,
что ни звук, непременно – враки.
А теперь что ни друг, то – мёртвый,
да и цвет, что ни глянь, то – хаки.

Нам не выиграть больше гранта…
Свет. Свечу предают - огарки.
Твой мешок отобрали, Санта,
/сквозь таможню нельзя подарки/
Повелитель буранов! Иней
твой ценнее, чем отголосок,
что ж лежишь ты… с обличьем синим,
в этом грубом гробу из досок.
Королевском.
Вот только свиты
не мелькают шелка. Тулупы.
Все снежинки твои – разбиты,
словно полк молодых и глупых.

Только письма, как свиньям бисер
в грязный снег не разводы туши…
Ах, как хочется всё разрушить!!!
/кроме этих несчастных писем/
Но в упряжке уже метели,
да и солнце саднит в рассвете
и записано даже в деле:

«Санта умер. Поверьте дети»

С глазу на глаз?
/не станет глазу../
Не рискуй. Дозимуешь птица.
Дети – лучше. Те, верят – сразу.
Взрослым надо ещё учиться.
Взрослым всё, что не дай – пропало…
Каждый финиш пиши – фатален.
Что у взрослых есть? Одеяло?
Откровения дымных спален?
Достижения? Деньги? Слава?
Где все принципы реверсивны…
Санта…
Ты ж не имел и права
приходить в этот мир.
Наивный…
Здесь и время течёт от доставок
и все даты по нужным слотам.
Мир подножек, оливок, ставок,
не рыбалок с отцом.
Да что там…
Ну, любого возьми гиганта,
растопчи, и купайся в луже
красной… Боже, как стыдно, Санта,
что ты был здесь кому-то… нужен…


© Ленка Воробей

Прочность любви заключается только в том, что есть две души, что приходят в совместный дом, что есть две души - и всегда между ними связь: "Ты кушал? Ты в порядке? Ты добралась?"
Тогда у них прочная крыша и теплый пол, тогда им не страшен смерти больной укол, тогда, даже в ссоре, они произносят "мы". И знают - они нужны.
Прочность любви заключается только в том, что нужно построить тот самый совместный дом, чтоб прочный фундамент и окна до потолка, и только в руке рука.
Так хочется - вечности в декабре, так хочется, чтобы повсюду снег, так хочется, чтоб нерушима связь:
-Ну как ты?
-Я добралась...


© Хрустальная Марго

Тень моя, раньше я мог высекать огонь -
и на пещере, безжизненной и пустой,
медленно двигались духи рассветных гор, солнце поило собой луговой простор.
Тень моя, раньше дышало все, а в сердцах, нежных и трепетных, пламя моё цвело.
Я их касался - и свет на двоих мерцал, и, заалевшись, по ночи текло тепло.
Только один приходил ко мне, дав огня, и не просил оживлять на скале фигур.

Тень моя, может быть, он оживит меня.

Может, ещё хоть единожды я смогу.



© Лина Сальникова

"связь прервалась, говорю же, алло, алло, я ничего не слышу. прощай, прощай".
что остается? сорваться - и на крыло, небо красиво сегодня необычайно: все грозовое, тучное и насквозь мокрое, акварельное, не иначе.

что-то пошло не так, где-то сбилось ось.
все наше теперь для меня ничего не значит.

ты говори в немой уже микрофон, дрожью лови мой смех через город, чтобы я, сквозь грозу пролетев, возвратилась в дом - целая, невредимая, и до гроба все хохотала - небо же бережет, мне ничего не будет, я невредима.

ты сохранял меня неизменно, чтоб
случайно задеть рукой,
пролетая мимо.


© Даша Сонина

Нужно признать - одиночество как броня, прочно сковавшая легкие, сердце, душу, страшно остаться солнцем на склоне дня, падающем и разбивающемся о сушу.
Страшно, когда пустота начинает жечь, страшно когда вырастаешь и вроде тесно, только привыкла вести лишь об этом речь и умирать ежедневно в начале текста.
Страшно, когда забываешь, что говорить, чем отвечать на нежность, заботу, ласку, словно зверек забиваешься в щель у плит, словно изгнанник опять надеваешь маску.
Нужно признать - одиночество словно лед, вновь языками холода лижет кожу, ты привыкаешь не чувствовать ничего, ты уверяешь - никто тебе не поможет.
Ты не признаешься, как ты ждала его,
единственного, чье тепло
не боится дрожи.


© Хрустальная Марго

О чем говорить? О том, чего кто-то не сделал?
О тех, за кого мы не можем, не будем в ответе?
О чём говорить? Я ищу тебя в чёрном и в белом,
В рассеянном сумрачном и в электрическом свете.

О чем говорить? Я ищу тебя денно и нощно
Среди покрывал на своей же холодной постели -
Вслепую, на слух, безнадёжно, безумно, наощупь.
...Ноябрь ушёл. Все птицы давно улетели.

А те, что остались, не выдержат медленной пытки
Моим декабрём. Распускай этот долбаный свитер —
До самой последней, до самой последнейшей нитки.
Мы будем несчастны, и этим практически квиты.

Мы будем несчастны, и это — единственный повод
Искать тебя в мире, похожем на глупую шутку.
О чём говорить? Ты же сам перерезал мой провод,
А я уронила твою телефонную трубку

В кипящую лаву обид и взаимных упрёков,
И птицы — на юге, и скользко на призрачной встречной...
Вслепую, наощупь, на слух, без конца и без толку,
Но я всё иду...
Я буду искать тебя вечно —

У самой границы, за самым последним пределом,
В рассеянных сумерках, под несмолкающий ветер.
Зачем говорить? Пора начинать просто делать.
Иди ко мне, тот, за кого я всё время в ответе.

Иди ко мне, тот, за кого я училась держаться,
Когда меня штормом швыряло и било как палкой.
Зажмурься, не бойся, скрести осторожные пальцы
И тихо-претихо, как в детской дурацкой считалке

Считай до пяти. Распускай этот долбаный свитер —
Мне очень нужна путеводная нить Ариадны.
Один, два и три. Мы будем практически квиты.
Четыре и пять.
И мы будем счастливы.
Ладно?


© Дарёна Хэйл

У женщины есть только один недостаток- она часто забывает о своих достоинствах. Любите себя...


(с)

эта любовь похожа на одержимость
запахи
взгляды
возгласы
голоса
небо, держи нас за руки
и кружи нас
эта планета
взлётная полоса


пахло весной и морем, и чем-то вроде
теплого свитера нервно кололо спину
если такой одержимости нет в природе,
мы создадим ее
Господи, помоги нам


© Кукла Саша

Остаться под сводами осени
В надежде на новый день.
То чувство, когда все бросили
И будто бы не у дел.
Свернуться в комок и спрятаться,
И ждать, что само пройдет.
Да только какая разница,
Чем кончится этот год.
Что будет с теплом и верою,
И связями меж людьми,
Коль то, что навек утеряно,
Ты ценишь в последний миг.



©

а сколько прошло от "без вести" до утра,
от мелкой статистки прямо до главной роли?
сегодня ты любишь более, чем вчера,
не более, чем кого-либо.
сколько боли.


© Кукла Саша

Убитого порой не воскресить -
скребись под дверью ли, целуй потом ступни.

Хватало бы и времени, и сил хоть чем-то тёплым скрашивать им дни.
Хватало бы чернил - пролить им ночь бессонницам в тоске - наперекор.
Хватило б слов сказать им про одно в потоке будней, что упрямо скор.
Что корка мандариновая бы не сохло сердце, к ним теплом сочась.

Хватало б силы просто с ними быть.

И не потом когда-то, а сейчас.



© Лина Сальникова

Запомни меня надолго,
Как лучшую из набора,
Как лучшую из брюнеток,
Как лучшую из ненужных…
Запомни меня и только…
Я вместе сложу приборы,
К губам приложу салфетку,
И кончится этот ужин.

Запомни меня по стонам,
По вспоротым бритвой нервам,
По странным мечтам о клетке,
По чистому цвету кармы.
Из тысячи лже-историй
Мою напечатай первой,
Читай ее очень редко
И плачь, вне предела камер.

Запомни меня дикаркой,
Запомни меня своею,
(Я в чем-то твоей останусь…)
Читай мою переписку…
Запомни меня подарком
Кому-то на День рожденья…
Мне кажется, я теряюсь
И больше не буду
Близко…

(с) Сола Монова

Все правила по жизни зная твёрдо, хоть мама просит: «Милка, не спеши!», ты смотришь на неё светло и гордо, вдыхая терпкий запах анаши. Скрывая кто они, твои кумиры, ты всё же не желаешь понимать, что Бэлла из семнадцатой квартиры не леди Блонд, а уличная бляdь. Она, конечно, баба неплохая, но столько прожила чужих забот, что к вечеру колени опухают, и от диет вступает боль в живот, и прыщ неистребим за правым ухом. К тому же Бэлла только псевдоним, зловредные подъездные старухи, к ней обращаясь, говорят ей: "Нин".

А впрочем, для тебя иное важно, ты знать не зная, чувствуешь нутром – твой принц не на кораблике бумажном примчит. Ты будешь где-то во втором десятке, им обласканных ассолек. Но ты себе твердишь: «не в этом суть!» Тебе его любить до смерти, что ли? Да нет. Помог бы только выйти в путь. И ты идёшь как рыба в жадный город, раскинувший проспектов невода. И хоть закат втечёт в тебя не скоро, а мудрость, так и вовсе никогда, ты чувствуешь себя почти старухой. Глаза оправив в модные очки, сиротство ощутив своё по духу, заглядываешь в окна, как в зрачки. И, разбивая время на мгновенья, ты любишь опустевшие дома, сходя по гулким клавишам ступеней, как сходят одинокие с ума.

У бара, где тусуются нимфетки, кокетливо отставив локоток, ты просишь прикурить у малолетки, прикинутой по моде на восток. И, выпив пару чашек капуччино, на большее, увы, финансов нет, ты с первым же попавшимся мужчиной садишься в дорогой кабриолет. И пусть в тебе он не увидел даму, а лишь игрушку на часок-другой, ты всё-таки мечтаешь выйти замуж. И тело выгибается дугой от нежности, проснувшейся в мужчине, что, в общем-то, несвойственно ему. И в этой непонятной чертовщине он телу доверяет. Не уму. Ему сегодня было одиноко. Жена в Париже. Дети в шапито. А ты уже исходишь сладким соком на коже заграничного авто.

Чуть позже, взяв положенные двести и, клюнув мужика, как птичка, в лоб, подумаешь о нём из женской мести, что он дерьмо дешёвое и жлоб, за то, что не подвёз тебя обратно. Теперь вот, мотыляйся на такси. А в нём жара. И сам таксист отвратный. С таким, да в койку? Боже упаси! Вот разве что за триста, даже больше… Да нет, ему и сотни не собрать. В пути он будет врать, как ездил в Польшу. Чужому, отчего бы не соврать? У бара выйдя, кинешь на торпеду, запрошенных таксистом пятьдесят. Ты вовремя приехала, к обеду, с готовностью одной сожрать гуся. Но съела только маленький салатик, две чашки кофе, сырный бутерброд, и тихо прошептала: «Милка, хватит!»

Пятнадцать Милке.
Дома младший братик.
У мамы рак.
Она вот-вот умрёт.





© Ник Туманов

Мама не читай мои стихи
Я пишу как воду выливаю
Я этой водою отмываю
Прошлое и тяжкие грехи

Мама не читай мои стихи
Ну чего ты обо мне не знаешь?
Любишь это значит не страдаешь
Позаботься о своей любви

Скоро девять месяцев в пути
Я свою вынашиваю душу
Муки вырываются наружу
Взбунтовались демоны мои

Кто то в сердце приказал: Пиши
Если можешь, то других не слушай
Нету Бога у людей снаружи
А бывает так, что нет внутри

Мама только день один, не дни
Ты со мною чистым оживаешь
Я тебя люблю, ты это знаешь
Только не читай мои стихи


© Домбровский Стас

Ты так любила осенний сумрак,
ковёр из листьев и тёплый плед.
Но эта осень скупа на счастье,
и щедро дарит лишь список бед.
Рефреном тусклым звенит: «теряю» –
ключи от дома, друзей и сон.
Здесь всё так хрупко, и так привычно
у драмы этой бесслёзен фон.

Закрыты двери – не достучаться,
засов невидим, и стражи нет.
Не верь, не бойся, не жди ответа –
держи осанку, храни свой свет.

Волшебных красок ещё в запасе
немало скрыто меж будней дней.
За новой дверью живёт удача,
и каждый шаг – как дорога к ней.
Пусть в прошлом тает всё то, что болью,
тоской сжимало, мешало жить...

Есть тихий город. Стихи и книги.
Всё то, чего нас нельзя лишить.


© Василенко Ирина

Жизнь всегда происходит сейчас.

(с) Экхарт Толле

Просто в зеленом краю, яблоневом саду,
Принято не рассказывать про беду,
Принято не жалеть, не давать на хлеб,
Не раздеваться до сердца в прожитом ноябре,
Принято, совесть не слушая, отпускать,
Там, в том краю, дьяволиная ходить рать,
Сердце черня тому, кто уже мертвец,
Губы кривя в усмешке - всему конец
Там наступает, когда говорит "прости",
Когда говорит "легко тебя отпустить",
Когда говорит только "я", забывая "нас".
И сердце считает ступени вниз,
Наверное, в сотый раз.


© Хрустальная Марго

Мысли злы и кратки, как вести с фронта, а улыбка - просто сестра оскала.
Горло неба взрезано горизонтом, облака почти что промокли алым.
Ветер лепит листьями ахинею - дескать, каждой твари всегда по паре.
Оттого и ближние бьют больнее - потому что знают, куда ударить.
Не в себя бы брать горький лёд обиды - невменяем тот, кто уходит в горе,
Вот вчера, считай, не подал и виду, а сегодня вслух со столбами спорит.
Погляди внимательней, и заметишь - у такого тень на тебя похожа,
И при слабом зыбком вечернем свете, как змея, мороз проскользнет по коже.
Пей теперь настой из холодных мыслей, да пеняй на спешку/ печаль/ усталость -
Если брага в сердце давно прокисла,капля дегтя - это такая малость.
Вроде сам не выпьешь - и вылить жалко. Погадай-подумай, а что же дальше.
Попытайся чувствовать из - под палки - через сколько станет тошнить от фальши?
Прогибайся против своей природы, привыкая искренне так казаться
То ли чьей-то брошенной бочкой меда, то ли кем-то из пресловутых святцев.
Не пугайся каждой неверной ноте, все равно не сможешь уйти и сдаться!

Не терять достоинства и в цейтноте
трудно только первые лет пятнадцать...


© Алина Марк