Я не стану трястись от страха
И толпа не услышит мой плач.
Пять ступенек.. топор и плаха,
Здравствуй, милый-родной Палач.
Подойду не стыдясь поближе,
Шею тонкую оголю..
Как же я тебя ненавижу.
[Ненавижу_тире_люблю].
Замирают в восторге люди,
Ожидая моей мольбы.
Голова им моя на блюде -
Всё, что нужно.
Они рабы
Этих жутких кровавых зрелищ.
К чёрту заповедь "не убий"!
Лица серые, рты как щели..
Не томи их, давай, руби.

Вижу взмокла твоя рубаха,
Грудь вздымается, лоб блестит..
Не волнуйся,
руби без страха.
Бог всемилостив.. он простит.






(с) Алина Несмелова

мне нравится здесь я стала опять никем
в огромной нелепой рубашке курить во двор
таская ангедонию на поводке
не видимую собеседниками в упор
смородиновое небо - да звёзд не счесть..
забывшая про бессонницы и ноябрь
то падать в песок хочу то на крышу лезть
сверчками гремит перуанская степь моя

мне нравишься ты, мой южный случайный дом,
где нет ничего известного наперёд
коснётся ладоней море голодным ртом
и вымершие прикосновения заберёт
мне нравится что выходишь во двор а там
растёт не нарисованный виноград
так быстро как огонь бежит по листам

и сказке — начало.
кто слушает, тот и прав...

(с) Стефания Данилова

Дождавшись августа, дышать, лечить ожоги от июля, смотреть, как вновь ко мне вернулась моя усталая душа. Июль — один сплошной пожар, мы носим жар в сердцах тяжёлых, и время пахнет обожженно, и нас ему ничуть не жаль. Наверно, так мы видим свет: в момент отпущенной печали, пожав озябшими плечами, внезапно всматриваясь вверх. А там — студёная вода застыла в озере небесном, мигают звезды бессловесно, пытаясь знаки нам подать. Мы через жизнь проносим крест колючих внутренних созвездий — однажды эта корка треснет, и мир покажется добрей на время выдоха, на час, на первый августовский вечер.
И станет радостней и легче
любить,
встречаться
и прощать.




© Лина Сальникова

Берет твою ладонь, прикладывает к груди —
прячет под купол сердце, бьющееся неровно.
Наш маленький ритуал, спасение во плоти, ангел незримый, спустившийся к нам под кровлю.
Смерть выбирает жизнь, если в ней есть любовь — самый мой сложный спас, ладонь над ударной долей.
Выравнивать каждый сбой, выравнивать каждый сбой, пока не утихнет страх, пока не уймутся боли.
Жизнь — это то, что мне бьется сейчас в ладонь, словно слепой птенец, пальцам упрямо верит.
Самый мой сложный спас — дарить тебе ровный вдох.

И ангел наш входит в дом,
над нами расправив перья.




© Лина Сальникова

Тосковать по кому-то равносильно желанию начать жизнь сначала - хотеть того, другого, пятого, десятого...
Тосковать замечательно.
Тосковать очень больно.
Сегодня целый день идет снег.

(с) Иселин К. Херманн

А знаешь.. К черту эту боль,
Тоску, печаль и листопады,
Скулеж ленивых недовольств,
Здесь павших столько — негде падать.
А ты пока что жив, растрепан,
Бинтуешь слов своих разрез.
Давай по миру автостопом?
Давай смотреть в глаза небес?
Ты пахнешь страстью и обидой,
Ты новый мир, ты ранний джаз.
Сотри огонь с лица. Ты видишь?
За нами солнце. Солнце в нас.
Вставай. Иди. Пинай инертность,
Дыши, пока хватает сил.
Еще люби. Люби бессмертно,
Люби, как раньше не любил.
Ну сколько там — пешком до рая?
Верст пять по чахлому вранью.
Давай под музыку, по краю,
Давай станцуем на краю.
Душа — единственный твой пропуск
Из мира взяток и простуд.
Шагай, шагай в любую пропасть.
А крылья… Крылья отрастут.
Не веришь мне — спроси у Бога,
Взломай вселенскую консоль.
Возьми гитару и в дорогу.
И знаешь, к черту эту боль.






(с) Аль Квотион

Я опровергнуть мысль одну хочу:
Что молодость не вечна. Это бред.
...Когда идут они - плечо к плечу,
То понимаешь, "старости-то нет".

Сгорел давно их пламенный июль,
Прохладой мятной веет от реки,
Но помнят оба первый поцелуй
И первое пожатие руки.

Они живут на пятом этаже,
К ним ходят внуки в гости иногда.
Ему на вид под семьдесят уже,
Да и она совсем не молода.

Бродяга осень рвётся в тёплый дом,
Несдержанна в желаниях своих...
А им как прежде радостно вдвоём,
Как будто годы не коснулись их.

Шальных дождей бесчисленная рать
Не в силах душ людских прервать полёт,
И стариками можно ль их назвать,
Когда у них в глазах любовь цветёт!




(с) Букреева Светлана

Как нелегко быть девочкой — не бабой,
А нежной и возвышенной мадам:
Несешься по канавам и ухабам
В кибитке жизни мимо мелких драм,

Завистливых подруг, убогих сплетниц,
П**дливых мужиков, их склочных жен,
Авансов, смет, долгов,карьерных лестниц,
Любовничьих хёндаев и пежо,

Чужих границ, семейных острых граней,
Врачей, больниц, спортзалов и диет,
Горшков, соплей, родительских собраний,
Холодных зим, последних сигарет...

Чихаешь от дорожной едкой пыли,
Ворчишь на кочках: "Ох, япона мать..."

И волосы назад, и жопа в мыле,

И нет минутки бантик завязать.


© Лисёнкова

Какой-то мудрец, описав милых дам,
Придумал, что пол это слабый.
Но как быть ранимым мужчинам, когда
Кругом похотливые бабы?

Они жаждут секса, им вынь да положь
Свою драгоценность на блюде.
Борщи их - коварная наглая ложь,
Не верьте вы женщинам, люди!

У них на уме эротический хмель,
И козни варганят, и ноют:
Ну как мужичка заарканить в постель?
Мужчинам же важно иное:

Холодное пиво с кетой, на крайняк -
Стаканчик шотландского виски
Футбольные матчи, где рулит "Спартак",
Кино, где стрелялки и сиськи.

Но главное - данная богом жена,
Чтоб души звучали синхронно,
Которая будет тиха и нежна,
Ему поправляя корону,

Всегда извиняться, когда не права,
Не ждать пресловутой зарплаты,

И помнить надежды, что он подавал

С четвёртого класса по пятый.


© Лисёнкова

И поэты гудят, и прозаики:
Некрасивых девиц в мире нет!
Все вокруг чаровницы и заиньки,
Смысл нам спорить про вкус и про цвет?

Кудри, косы и лысины нравятся,
Губки бантиком, бровки дугой,
Одному не подходит красавица?
Непременно полюбит другой!

Все найдут восхищенного зрителя
И сведут ухажера с ума,
Даже если мамзель на любителя,
Оглянись-ка, любителей тьма!

Все вокруг Клеопатры ожившие,
Королевы умов и сердец.

Кроме новой бабенции бывшего...

Эта страшная, просто пи..ец.

(с) Лисёнкова

...если смотреть десятки старых и новых фильмов,
грустных и с хэппи-эндом, ужасов, мелодрам —
можно понять, что любят — целых, красивых, стильных;
только прекрасным шепчут:
«я тебе всё отдам».

главный герой — брутален, даже когда в печали,
даже когда небритый,
даже напившись в хлам.
беды, ошибки, страхи
сломят его? — едва ли.
силы собрав, он встанет.
он их прогонит — сам.
главная героиня — даже с утра прекрасна,
может быть милой, дерзкой, с тайнами и простой.
скромная или стерва — всё же полна соблазна,
любит и умирает — с шармом и красотой…

…знаете, я когда-то верила в эти фильмы.

«я состою из страха, лжи, эгоизма, зла.
я не нужна такая!
я не смогу быть сильной!»

только, мои родные,
с вами я поняла:
в мире, где боль и холод часто идут за взлётом —
очень нужна поддержка
и оптимисты. но

можно любить без страха, логики и расчёта.
можно — «ты просто нужен».
можно — не как в кино.
можно ночами слушать и утешать часами,
можно — без скользкой мысли «что получу взамен?»

стены стереотипов мы воздвигаем сами.
я поняла, родные:

проще — без этих стен.

даже когда печали — неизмеримо много;
тут бы своё распутать, к чёрту чужую боль…

можно сказать с улыбкой:
«я заберу тревогу.
ты ведь устал бороться.
я помогу, позволь.»

любят — не за фигуру,
любят — не за улыбку,
не за красивый голос,
не за огонь в глазах.
в целом, любовь за что-то — это смешно и зыбко,
часто её итогом — тихий и липкий страх.

…лёгкие руки нежно с сердца снимают плиты.
чувствуешь?
это — чудо.

ты ведь не одинок.

можно любить печальных,
можно любить разбитых,
и говорить «я рядом» тысячей тёплых строк.

* * *

ты — вот такой вот — нужен.
видишь? надежды — море.

даже под ливнем счастье
вьётся, как шелка нить.

любят — повсюду лишних, любят — убитых горем.

любят любых,
а значит —

мы продолжаем жить.

(с) Мария Бровкина

Каждый ищет того, с кем ему хорошо и уютно. И тогда не важно, какой у тебя цвет волос, рост. Важно то, какое место ты занимаешь в жизни этого человека.

(c)

нужно ведь как-то дальше жить, читать добрые книжки,
менять номера, цвет помады, квартиры, стрижки,
улыбаться дворовым смешным мальчишкам,
по утрам танцевать босая под классный блюз.

не жаловаться друзьям, не орать во все горло,
чтобы слышал весь этот чертов постылый город
о том, как тебе хреново и до смешного горько,
потому что кто-то сказал тебе: «не люблю».

вместо «идите к черту», говорить: «я перезвоню»,
не вспоминать о ком-то тысячи раз на дню.
бестолковое сердце навечно одеть в броню,
чтобы потом не чувствовать боли в душе и теле.

не просматривать сутками чьи-то сториз,
верить по-детски в счастье, тихое и простое,
если доказывать всем, что ты ведь и правда чего-то стоишь —
в итоге забудешь, кто ты на самом деле.

читать Оскара Уальда, Буковски и Мураками,
не бредить отныне самовлюбленными мудаками,
уехать к морю, видеть, как волны шлифуют камень,
выучить предписания Будды и двинуть быстрей в Тибет.

меньше соц сетей, болтовни и банальных драм,
перестать материться и думать, что ты мертва,
носить лёгкое платье, а под ним — кружевное бра,

прекратить искать счастье,
поскольку оно в тебе.

собирать себя по крупицам, ромашки вплетая в косы,
в чей-то ворот рубашки уткнуться холодным носом,
пить вино, ничего не воспринимать серьёзно
и смотреть на закате, как рябью играет морская гладь.

всегда быть «слишком», забавной, смешной и странной,
не навязываться, не множить боль и нагие раны,
жизнь вообще прекрасна и многогранна,

только наконец перестань её усложнять.

© Аня Захарова

весь этот март, кокаиновый снег,
первые строчки родятся к весне.
сумрачный город — про счастье —
шепчет тебе : «возвращайся».

тамбур заснежен. айфон виноват:
он, из тебя выпуская слова,
выдохся, боль умножая.
завтра других нарожаешь.

вечная музыка — в горле першит
я выдыхаю — вокруг ни души.
кто меня ждёт на перроне?
кто мои рифмы уронит?

это безмолвие. утренний стон
хочется впредь промолчать о простом.
б*ядство прокуренных станций
шепчет : «умри, но останься».




© Татьяна Ткачева-Демидова

Скажи мне, что ты знаешь обо мне? Не мыслями, не прожитым и пресным - немым чутьём, ведь только это честно, и только это для меня в цене, как первый вдох над жуткой глубиной, когда бесценный воздух жжет и режет и хочешь - чаще, а вот дышишь - реже... Да - ничего. Ты незнаком со мной. Хотя, возможно, где-нибудь на дне, под слоем мифов и потоком басен, ты помнишь как ты был со мной прекрасен, ты сам - прекрасен. В прошлом. Или нет?
Не вспоминай, не надо ворошить игру, в которой сам себя обставил.
Не я.
Я - исключение из правил...
Ты знаешь сам.
Не вспоминай.
Дыши.


© Индульгенция

Здравствуй мой хороший
Как же я скучала без писем тебе. Ну да, я понимаю, кто мне мешал их писать. Никто! Но ты был нужен мне ближе, чем в дневнике. Мне казалось, что я держу свою маленькую любовь к тебе в своем кулачке, и пусть она обжигает ладонь палящим огнем – такая она сильная, она же охлаждает ее живительной влагой первого дождя – такая моя любовь живая.

Ты не суди меня, что в поэзию меня потянуло. Я просто очень сильно соскучилась. Соскучилась по тебе, по этим строчкам, по возможности говорить с тобой.
Все это время я задавалась вопросом: - Кто ты для меня? Что заставило меня влюбиться в тебя?
Каждый раз ответ был разный…, и начав так высокопарно рассказывать о любви к тебе, я все испорчу начав перечислять, то что влюбило меня в тебя.
Нет, я знаю, ты не обидишься, ты поймешь, как понимал до сих пор. Ведь ты почти придуман мною, хоть и реальное лицо.

Итак, я начну тот короткий перечень, который влюбил меня в тебя. Если хочешь, смейся, думаю, горевать он тебя точно не заставит.

Во-первых. Твоя проседь на висках…. Она так напоминала мне моего папаню. Как бы оно там не было, но лучше мужчины я в жизни не встречала. Я бы очень хотела, что бы мой сын был похож на него.

Во-вторых. Твое имя и отчество, нет скорее отчество, хотя имя Михаил мне тоже нравиться, но лучше бы тебя звали Дмитрий. Дмитрий так созвучно с моей девичьей фамилией…

Как видишь первые две причины пришли из моего детства. Да и третья причина родом оттуда, хотя и сегодняшнюю меня возбуждает. Это твой рост и значит твоя сила. При моем-то росте как же мне не хватает тебя большого и сильного, что бы всегда быть спрятанной от всех горестей и напастей.

И наконец, то что делает меня абсолютно счастливой: твое молчаливое слушанье моих исповедей, на что мой муж совершенно не способен. Он даже после данного слова не комментировать мною сказанное, после первой фразы выдает кучу советов.
Это знаешь, как в танце. Музыка, красивая обстановка, только ты и я, закрываю глаза, что бы отдаться полету сбывающейся мечты, и вдруг: - Ленка, а тебе раки понравились?
Ну как не послать этого кавалера к тем же самым ракам, в их ср…ку. Так испортить романтический настрой….
До свидания мой хороший. Я люблю тебя, люблю!



© Дневник Влюбленной Женщины

Сколько же сладких минут ты дарил мне в мечтах моих, и пусть от несбыточности по щекам катились слезы. Я благодарна тебе за то, что способность мечтать вернулась ко мне.
Я ничего о тебе не знаю и не пытаюсь узнать. Нет смысла интересоваться тобой. Сейчас я счастлива выдумав твое нежное отношение ко мне, твою симпатию, твою любовь. Я не хочу разрушать этот воображаемый мир реальностью.
Подумать только я не только еще способна любить, я оказывается могу и ревновать. Впервые в жизни ревную, и тогда я злюсь на тебя, громко хлопаю дверью и ухожу, чтобы вернуться в другой мечте или начать мечтать заново с момента нашего знакомства.
Сколько шансов познакомиться, сколько поворотов жизни дает мечта, и если после очередного поворота обрыв, то всегда есть возможность в следующей мечте пойти другой дорогой.
Любая свободная минута – это мысли о тебе. Твое присутствие в моей жизни как звезда пленительного счастья над горизонтом. Ты мне необходим. Мечты о тебе облегчают жизнь. Мечты дарят покой и прогоняют страх, радуют и печалят, вызывают улыбку и горькие слезы. Я хочу забыть тебя, но я не могу не мечтать о тебе.




© Дневник Влюбленной Женщины