Пока молчит разряженный айфон,
И абоненты стали безразличны,
Запомни эту осень, будто сон,
Который забывается обычно.
Как хладнокровна, вероятно, честь.
Как мы с тобой слабы и абсолютны.
Морозно наступающее утро,
Но, слава Богу, тридцать шесть и шесть.
На злобу дня, хотя куда уж злить?
Попрятались, как дети под грибками.
Такие времена теперь настали -
Не мокнуть, не влюбляться, не искрить.
Какими были цели по весне,
Попробуй вспомнить, что осталось важным?
Пока айфон лежит ещё разряжен,
И абоненты безразличны все.





(с) Ваня Якимов

Если можешь кого-то согреть, так согрей.
Если в силах кого-то простить, так прости.
Помни, жизнь целиком состоит из людей,
Чья планета Земля поместилась в горсти.

Если хочешь вернуться домой, так вернись.
Если есть что сказать, так возьми и скажи.
Посмотри, даже снег просто падая вниз,
Украшает собой все задворки души.

Если есть с кем остаться, останься навек.
И будь верен себе, как в последний из дней.
Если рядом с тобой хоть один человек,
Уступи ему всё, будешь в этом сильней.

И когда силы нет от дурных новостей,
И когда с перебоями бьется в груди...
Если можешь кого-то согреть, так согрей,
Если можешь кого-то простить, так прости.





(с) Ваня Якимов

(невыдуманная история любви)


С ней рядом мог давно быть добрый муж,
Поклонников десятка три, как минимум,
Тогда б не мёрзла в дни февральских стуж,
Не проклинала б километры длинные.

Но только угораздило её
Влюбиться, убежав от одиночества,
Всем сердцем обязательно в того,
Кого нельзя обнять, когда захочется.

Они случайно встретились на час,
(так, видимо, им Небом было велено),
Потом он улетел с тоской в глазах
В далёкую свою страну Америку.

Она не знает, встретятся ль они
Когда-нибудь ещё… Пока же празднично
Устраивают в скайпе пикники,
Душевные, живые, настоящие.

Он накрывает столик на двоих
За тридевять земель в далёком Бостоне,
Она такой же – у себя в Твери,
И засыпают разными вопросами

Друг друга... Он про физику свою
Рассказывает ей, про небо звёздное,
Она о том, как рада ноябрю,
Хоть и пугает он с утра морозами;

О том, чтоб осторожен был всегда,
Не забывал о полноценном завтраке...
Что океан, когда любовь жива?!
Что километры, если души рядышком?!

Он говорит, что хочет целовать
Её ночами, затаив дыхание,
Она – что всё труднее ей дышать
Без глаз его сквозь бездну расстояния.

Могло б всё по-другому быть у них,
И жизнь была б спокойной и размеренной,
И пикников бы не было таких
У мониторов под дожди осенние.

Могла бы мимо пробежать весна,
Но у любви есть собственное мнение...
К тому ж, как и история, она
Условного не терпит наклонения.


(с) Сергей Доскач

В наше счастье
Веры больше нету.
Мне обидно,
Что в чужом краю
Принял я за чистую монету
Легкую привязанность твою.

И не то мне жаль,
Что, пламенея,
Я тебя и нежил и ласкал.
Жаль мне то,
Что, от тебя пьянея,
Я своей любимой
Не искал.

Поглядеть бы
На любовь-потерю,
Тронуть кудри
Ласковой рукой...
В мире есть такая.
Я не верю,
Чтобы в мире
Не было такой.

Может, поздно?
В муках угрызений
Сердце бьётся
В поисках порук.
В мире было столько
Потрясений,
Сколько было горестей...
А вдруг?..

Может быть,
В надежде тосковала,
Всё ждала
И уставала ждать?..
Может, ей меня
Недоставало,
Чтобы жить
И в жизни устоять?..

Есть такая!
Каторжной работой
Сто каналов
К ней готов прорыть.
Если сердце
Бьётся для кого-то,
Значит, этот кто-то
Должен быть.




(с) Василий Фёдоров

Над городом пляшет
Хмельной листопад –
Осенний парад!
И женщины наши
Уходят к другим
И тают, как дым.

Беснуются ветры,
И плачут навзрыд
Туманы зари,
И хочется верить,
Как в лучшие сны,
В бальзамы весны.

И хочется в омут
На самое дно,
Где было хмельно,
Где ждут нас и помнят
В обличье любом
И прочат любовь…

Но осень стекает
По крышам домов
И, как Адамо,
Надрывно рыдает…
Коверкает лад…
И так невпопад!

А осень всё машет
Крылом облаков –
Ей это легко!
И женщины наши
Уходят, как сны,
До новой весны.





(с) Финогенов Владимир

В цветастой обёртке обычно хранят приманку:
Протянешь за нею руки — и всё, издох.
...Она за меня цепляется обезьянкой,
Я чувствую каждый, каждый дрожащий вдох.

Я чувствую каждый, каждый неровный выдох,
Биение сердца — рядышком со своим.
Для всех остальных — она незаметна свиду,
Но мы с ней вдвоём ложимся и вместе спим.

Но мы с ней вдвоём просыпаемся рано утром,
Вдвоём на работу, с работы идём вдвоём,
Вдвоём мы рыдаем, вдвоём непрестанно шутим.
Возможно, срослись уже.
Так и живём.

Живём —

Мешаем в стакане воду и валерьянку,
В цветастом блокноте линии и слова.

...Любовь за меня цепляется обезьянкой:
Рука не поднимется взяться и оторвать.




© Дарёна Хэйл

превозмогая долгие мосты
шаги роняли и круги бежали
вторые сутки в городе гостил
дрожал октябрь в прокуренной пижаме

ни времени ни нас не обгонял
ему навстречу словно так и надо
вёл медный всадник медного коня
по нотам александровского сада

плескалась медь лилась из медных труб
из медных флейт за медные кулисы
туда где сушит крылья на ветру
отныне медный парусник улисса
адмиралтейской выпущен стрелой
оберегать очаг святого эльма
где тучи прижимаются спиной
к спине и вдруг расходятся дуэльно

и выбивалась ладожская прядь
из сил как успокоенная смута
и слово поворачивало вспять
пока ещё не данное кому-то

стоял октябрь хоть пой ему хоть верь
в кунсткамере заканчивалась плёнка
а медный мальчик топал по неве
и обнимал за шею жеребёнка


© Sterva

Будет шторм...
Предупредили...

Вот задует...
Вот сейчас...

Рейс маршрутки отменили
Той, что связывает нас

Вот... ветра наобещали
Где смешным - от ветра зонт

От балтийской ли печали
Хмур балтийский горизонт

*****

Светка,
Милая соседка...

Я который день не пью...

Размышляю...
Как на ветке
Удержаться воробью


© Андрей Пшенко

Осенняя кончается эпоха

Проснулся - непонятно - ночью, днём...
И Цельсий говорит, что дело плохо,
А Свитер говорит - переживём

Уже ноябрь отчётливей и резче

Прохожий, задержись и посмотри:
Я здесь свои раздариваю вещи
Мне на хрена три куртки...

Если три...

Про холода напрасно не трендите...
Переживём, живём не первый день

*****

Родная, как идёт тебе мой свитер
Надень его...
Сказал тебе...
Надень





© Андрей Пшенко

не верю кофейной гуще,

Историям карт, вечно лгущих,

Неясным рисункам воска

И звездам на небесах.

Гадалкам и белым магам.

Теням от сгоревшей бумаги

И тем, кто читает знаки

В моих предрассветных снах.

Они говорят: "Так надо",

Кивают на карт расклады

И просят с судьбой не спорить,

Доверившись письменам.

Они говорят: "Так будет,

Он скоро тебя забудет

И счастье свое добудет

С одной из червовых дам".

Не слушаю их. Не верю.

Не может он стать потерей,

Не может он быть счастливым

С червовой или один.

Не верю кофейной гуще,

Историям карт, вечно лгущих -

Любовь моя всемогуща.

Он - лучший из всех мужчин.


© Радиофея

У неё в наушниках - Азнавур.

Линзы цвета бутылочного стекла.

Она верила - я ее позову,

Чтобы свадьба и дочку мне родила.

Она очень болела Невой и мной,

А теперь без меня и на островах.

Она очень хотела - моей женой.

Я надолго запутался в трех словах.

Она красит ресницы. Не красит губ.

Она любит собак, "Чивас" и духи.

Я никак забыть ее не могу -

Её веру в любовь и её стихи.


© Радиофея

Рифмами каемся за грехи
До исступленья и сбоев в пульсе.
Не принимая в расчет штрихи-
Те, кому пишем свои стихи
Часто банально о них не в курсе.


© Анна Кулик

Кажется, это уже не важно,
что там в прошедшем скрывают титры.
Скомканный наш разговор вчерашний -
словно прогулка по кромке бритвы.

Глупая гордость и смех некстати,
мятые чувства, душа навынос...
Жаль, установка "невздумайплакать"
как-то изрядно поизносилась.

Хочется, чтоб не болело больше,
чтоб не сидело внутри занозой.
Рвётся, как правило, там, где тоньше.
Так себе, значит, у нас прогнозы.

Знать бы какой он, лимит ошибок,
где тот обрыв, точка невозврата...
Если любовь - это все же выбор,
я бы хотела тебя...
обратно...


© Бондарь Ольга Викторовна