Мужчины бывают разные. Бывают очень щедрые, с распахнутой душой. Готовые все отдать друзьям и близким. Таким был мой папа, например. Мама рассказывала, как он купил себе новые ботинки на зиму – а потом отдал их другу, у которого не было ботинок. А сам так и ходил в старых. Как он помогал друзьям пробивать общежития в советское время, прикрывал спины. Он был таким – с душой нараспашку.Читать далее
Любите своих мужчин. По-настоящему любите. Учитесь видеть больше, чем на это способны глаза. Главное видит только сердце.






(с) Ольга Валяева – valyaeva.ru

Его лицо – что древняя камея,
А поцелуй – на лбу моем печать.
Его шаги легки, но я умею
Из тысячи шагов их различать.
Свет станет тьмой, а небо станет адом,
Падут столпы, восстанет бесов рать,
А он придет – и просто встанет рядом,
И мне не страшно будет умирать.

Вы, кто хоть раз от смерти не воскресли,
Вам не понять, к чему я все веду.
Он вытрет слезы, буду плакать если,
И он поднимет, если упаду,
Собой закроет спину в пьяной драке...

Я знаю все. Ну, кроме одного –
Как смог он вереск вырастить и маки
на пепелище сердца моего?




© Саша Кладбисче

Мы – те, кто тысячи веков подряд
Земной оси вращает медный ворот,
И в каждом есть энергии заряд,
Чтоб освещать неделю целый город!

Мы – плоть и кровь, латунь и серебро.
Да, в нас – порок, и недостатков масса.
Но также мы, животные из мяса,
Умеем петь, прощать, творить добро,
Согреть других теплом сердец и рук…
Ведь свят не тот, кто молится усердно,
А те, кто не смотря на зло вокруг,
До края остаются милосердны.

Ты, кто читает – ты один из нас,
Святого сердца преданный спецназ,
Часть целого, и сам – единый целый.
Кто видит мир не в оптике прицела,
Орла кто зорче и смелее льва;
Кто в сердце носит главные слова:
«Будь благ. Не отвернись и не обидь».

Кто видит – путь страданием отмечен,
Кто знает, что наш век – недолговечен,
Но все-таки отважился
Любить.




© Саша Кладбисче

Когда корпус подмоги далек и недосягаем,
Когда рвутся гранаты, и лёгкие крутит газ,
Остаётся любовь – это всё, чем располагаем.
Это то, что не выбить и не отобрать у нас.
Когда кажется – тщетны старания и попытки,
Оккупирован трон, заблокирован кабинет,
Остаётся любовь – это то, что у нас в избытке,
С чем нельзя проиграть.
То, чего у них просто нет.

Когда злобно закушены губы до брызгов алого
И глаза застилает багровая пелена –

Помни:
Только любовь всегда побеждала дьявола.

Лишь она.


© Саша Кладбисче

Снежные ливни, не воздух – дым,
с неба летит стеклярус.
Ты, представляя меня с другим,
сразу впадаешь в ярость,
что вообще-то не комильфо:
мало ли, как там дальше...
В пальцах твоих хрустит телефон –
так ты его раздавишь!

Эти звонки – сквозь туман и зыбь,
свежие, с пылу с жару –
средство совсем не забыть язык,
выученный на пару,
тот, на котором поговорить
больше ни с кем не выйдет.
Эти звонки – просто голос, ритм…
Голос звучит навылет.

А обсуждаем-то ерунду –
видимость, снежный ливень.
Строем недели по нам идут –
так и не исцелили.
Эх, подсказал бы мне кто рецепт –
быстрый и безопасный…

«Как ты там?» – спрашиваешь в конце.
Так же, как ты:
ужасно.




© Ника Невыразимова

Рифмы скорчились, почернели, упали пеплом на белый снег, мы стали слабыми в самом деле, мы не способны на скорый бег, мы обманулись в своих надеждах - на землю рухнули облака, наверно, так исчезает нежность, так ночью в окнах вскипает тьма, так дети больше не верят в сказки, а взрослые - в Бога, так год назад - мы были наивны, чисты и ласковы, мы шли сквозь цветущий вишневый сад, мы видели вечность в глазах небесных, мы видели золото на песке, теперь занимаем немного места, бранясь в однокомнатной тесноте.
И рифмы опали сухим листом от первых морозов, от слов случайных, и тонким изысканным серебром укрылись их неразглашенные тайны. Я буду смотреть, как вода в реке становится льдом нехотя и долго. Поскольку наш мир пребывает слеп, когда идут войны, разруха, голод..
я просто иду на твой светлый голос - вот всё, что мне нужно сказать тебе.


© Хрустальная Марго

Учишься никому о себе не врать.
На молчание отвечаешь своим молчаньем.

Тот, кто связал нам руки, почти неправ - он совсем не несет ответа, что мы дичаем.
Он совсем не подумал о равных и ножевых, извлекая на свет нас из хаоса, тьмы и шума
и вдыхая любовь в нас, до этой любви - живых.

Только мы отвечаем за то, как она бушует.

Только мы теперь вправе создать этот мир таким, как хотелось бы нам, и - беречь его или рушить.
Если первое - не убирай же своей руки!.. А второе - ну, значит, второе... Но только слушай,
как звучит мое сердце, тебе не желая врать, как поет о тебе, невзирая на то, кем станем.

Он придумал нам свет. Он позволил нам выбрать мрак.
И когда слишком больно, их можно менять местами.



© Лина Сальникова

Лето уходит, и небо опять свинцово...
Дробь пулемётную слышишь?
А это дождь...
Вроде растаяла боль, но опять сверхновой
вдруг загорелась - ничем её не уймёшь...
Помнишь рассветы с пломбирными облаками?
Помнишь небесного моря цвет голубой?
Как-то неправильно вышло...
Столкнула лбами вместо сердец нас
каверзная любовь...
Каждому в руки кураре, колчан и стрелы,
Бойся - не бойся, а здесь неуместен страх.
Как оказалось, мы оба в стрельбе умелы -
Нам бы с тобой не на разных служить фронтах...
Лето уходит... И ладно..
уже скорей бы...
В август, как в плеер, закачан тяжёлый рок..
Всё не садятся упрямые батарейки -
Даже из стареньких шрамов сочится кровь.
Глупое время.. то встанет, то бег ускорит...
Только не лечит..
не лечит чужих обид...
Видишь, любовь убивает... Memento mori**.
Помни, но , нет, не сдавайся - люби..
Люби...


** Memento mori - (лат.) - помни о смерти


© Татьяна Мехнина-Ван Инг

Счастье растворено во времени и оседает в простых вещах. Я ничего не могу тебе обещать, да и нужно ли что-нибудь обещать? Вот утро начинается снегопадом, вечер заканчивается дождем. Я все еще жив, ты рядом и мы ничего не ждем. Если кто-то и продолжает еще высчитывать что к чему, дай Боже ему терпения, прощения дай ему, а нам, оставляющим тьму в покое, бредущим по декабрю, дай никогда, никогда не вспомнить то, о чем я не говорю. Чтобы согреться, ты должен прежде позволить себе остыть. Мысли подобны другой одежде – праздничны и чисты, каждая мелочь имеет силу, каждая речь и часть, если ты просишь Его о счастье, научи себя замечать. Замечать, как имя твое превращается в нежный звук, как город становится радостным, готовится к новому Рождеству. Если ты хочешь увидеть смысл, никогда его не ищи.

Счастье растворено во времени, это знает каждый опытный часовщик.


© Кот Басё

Я бы писала белым по черному
черным по белому
ногтем острым по яблоку спелому
по мягкому телу бы
Я бы писала помадой по зеркалу
кровью по полу бы
бритвой по коже бы
пастой по кафелю
кремом по коржику
гуашью по ватману
маслом по хлебу бы и по холсту
Я бы писала перьями тонкими
тушью по сердцу бы
губами по воздуху
Я бы писала олифой по дереву
краской по бамперу и на снегу
Я бы писала замерзшими пальцами
Я бы писала и трафаретами
бутылками битыми и медпинцетами
Я бы писала чернилами синими
лаком серебряным и соком томатным бы
Я бы писала так долго мучительно
лишь бы Ты понял мое слово «люблю»...


© Юлия Холод

– Мама, прости. Я тебе не звонила
Целую вечность – четыре дня...
Ссора последняя выжала силы
Выпила соки все у меня...

Разные мы, словно лед и пламя,
Или скорее, как день и ночь...
Только, как в детстве, всё тянет к маме...
Мне без тебя даже день невмочь...

Ты в прошлый раз положила трубку,
Так и не дав рассказать о нём...
Мам, ну пойди хоть сейчас на уступки...
Мы ведь один всего раз живем.

Мама, ответь! До чего упряма...
Выдержки, мам, у тебя не отнять!
Ладно, хотя бы послушай, мама...
Просто послушай чуть-чуть меня...

Я понимаю, ты вправе злиться...
Ты ведь просила меня стократ...
Знаешь, я с детства боялась влюбиться
Лишь в обаяние, смех и взгляд...

Мам, я ведь с юности четко помню,
Как вспоминала ты об отце...
То, как твои целовал ладони,
И обаятелен был всецело...

То, что вы были разными слишком...
Ты – из семьи именитых врачей,
Он же – дворовым простым мальчишкой.
С бабушкой вырос – по сути ничей...

То, как схлестнулись вы – лёд и пламя,
Спорили всюду почти взахлёб!
И сумасшедший роман меж вами,
Силой своей растопивший лёд...

То, как ты стала его женою,
Счастье казалось вам – на века.
То, как была беременна мною,
Он апельсины тебе искал.

Мама, ты знаешь, шутки и фразы
Помню до капельки – наизусть.
Только в реальности ты ни разу
Так не смеялась... Всегда лишь грусть...

Ты ведь считала, что я не вижу,
То, как рыдала ты по ночам...
Сердце казалось потерей выжженным...
Лучик надежды совсем зачах...

Бабушка мне говорила тоже,
Мол, ненормальной любовь была...
Если б не папа, то ты, быть может,
Счастье когда-то б еще нашла.

Что не любила ты, а летала,
Больно упала с той высоты ...
Что в тот момент, как его не стало,
Частью души умерла и ты.

Я ведь не видела папу ни разу...
Только люблю его, видит Бог...
Знаю его по твоим рассказам,
Верю, что счастлив он был с тобой.

Я так боялась влюбиться, мама...
Помня рыданья твои навзрыд...
Помня, как ты твердила упрямо:
«Лучше спокойно, чем так, в обрыв...

Ты посмотри, вот живут же люди
Тихо без страсти из года в год...
Кто-то разводится, снова любит,
Кто-то теряет и вновь живет...

Я бы укрыла тебя крылами...
Я заклинаю, молю тебя:
Не допускай в свое сердце пламя,
Выбери разумом... Не любя...»

Мама, ты знаешь, ведь я пыталась
Сердце запрятала под замком...
Мам, я боялась... я так боялась...
Даже сейчас из сомнений ком...

Только прости, ничего не вышло...
Пламенем, мама, горит внутри!
Страхи, как будто железом, выжгло...
Голос срывается, словно в крик...

Мам, понимаешь, люблю до дури,
Даже словами не передать...
Кажется, вижу, как брови хмуришь...
Только прости, не умею врать...

Он не похож на степенных прочих...
Он, понимаешь, другой! Чудной...
Может примчаться ко мне среди ночи,
Проговорить до утра со мной...

Может заехать за мной с работы
И на мультфильмы махнуть в кино!
Мам, он играет, не зная ноты!
Видимо, свыше ему дано...

Может собраться, поехать к югу
Без подготовки – за полчаса...
Мам, он смешит всех детей в округе...
Он, словно добрый волшебник сам.

В чем-то немыслимо бесшабашный,
Тот, кто всегда оставляет след...
Только в нем, знаешь, есть самое важное –
Он настоящий, в нем подлости нет.

А вот в театр он ходит мало...
Но он готов наверстать вполне!
Нынче принес мне билеты в Малый,
Ты ведь хвалила «Мольера» мне.

Мам, ты молчишь... Я уже не знаю,
Что рассказать.. Ты прости меня!
Я подвела тебя, понимаю...
Но я вот так не могу ни дня...

Мама, ты плачешь? Я слышу четко!
Всхлипы, не скроешь... ведь это я...
Мам, ну пошли меня лучше к черту!
Но не молчи, ты – моя семья...

Мам, вот и я разревелась тоже...
Мне очень жаль, я плохая дочь...»
– «Глупая, дурочка!!! Как мы похожи...
Мы только внешне, как день и ночь...

Ты извини, просто ты невольно
Очень напомнила мне его...
Просто я знаю, как это больно –
Неудержимо любить одного...

Просто я помню... Я так хотела
Взять уберечь тебя от всего...
Но ты сильнее! И ты взлетела
Выше старания моего...

И не могло по-другому случиться...
Чью-то судьбу не возьмешь взаймы...
Разве у нас с ним могла получиться
Та, кто не сможет любить как мы...

Тише, родная, и черт с ним, с театром!
Мало ли, что я скажу невзначай...
Кто его знает, что будет завтра...
Любишь? Люби... Приезжайте на чай.»






(с) Ольга Гражданцева

А позади так много общих зим,
Так много слез, и сладких, и соленых.
Представить трудно, как же быть с другим,
Как снова быть в кого-нибудь влюбленной.

Но как же трудно избежать тоски,
Не видеть дым из трещин между нами.
Не чувствовать, как стали далеки,
Как редко мы встречаемся глазами.

Не хочется уже искать тепла,
Рвать удила, впустую тратить силы.
И вроде не жалею, что ушла.
Жалею, что так долго уходила...





(с) Юлия Холод

Знаешь, легко бывает только в кино и книгах.
В жизни совсем иначе. Жизнь отдаёт войной
и заставляет биться, горы руками двигать...
Выстоять или сдаться - третьего не дано.

Невыносимо часто хочется крикнуть в небо:
"Так невозможно больше! Всё это мне за что?"
Слёзы в глазах искрятся, голос дрожит от гнева,
и от ранений прошлых сердце, как решето.

Знаешь, дорога к счастью редко бывает лёгкой,
редко вообще бывает пройдена до конца.
На поворотах резких крик застывает в лёгких -
только бы не сломаться и не отчаяться...

Только бы не споткнуться, только не оступиться,
так и живёшь надеждой, держишься ей одной...
Завтра начнётся снова жизнь на другой странице -
выстоять или сдаться. Третьего не дано.


© Татьяна Мехнина-Ван Инг

Ещё не снег, мой милый. Нет, не снег.
Баланс природы белым не нарушен.
Деревья молча обнажают души
пред тем, как в спячку совершить побег.

Ещё не снег, родной мой. Нет, не снег.
Ещё трава упрямо зеленеет.
Как неожиданно ноябрьского елея
вдохнуть пары, продлив осенний бег.

Ещё не снег, хороший. Нет, не снег.
Ещё цветут на клумбах сентябринки.
Но под ногой похрустывают льдинки,
а небо хмуро смотрит из-под век.

Ещё не снег, любимый...
Нет, не снег.


© Лариса Чистотина

Важно одно: не озлобиться от разочарований, научиться забывать о прошлом и признавать, что не каждый день будет солнечным. И когда ты теряешься в темноте отчаяния, помни, что только в темноте ночи видны звезды, и эти звезды приведут тебя домой. Не бойтесь совершать ошибки, спотыкаться и падать. Чаще всего величайшую награду приносит то, что больше всего нас пугает.

Думай о том, что может сделать тебя счастливым. Делай то, что тебе нравится. Будь с людьми, с которыми тебе хорошо и иди только туда, где тебя ждут.

Если человек сделал тебе больно, не отвечай ему тем же, сделай добро. Ты другой человек. Ты лучше...

Самый лучший способ не разочаровываться - ничего ни от кого не ждать.





из сериала " Холм одного дерева"

Что-то новое. В чём же разница? Есть отличье от прежних зим:
только кто-нибудь мне понравится, как рисуется он вблизи.
Просто в шаговой, чёрт, доступности, просто сказочки, синема.
И смотрю я на это в ступоре, и шагов не предпринима…

Я в бессоннице, я в бесславице, мне бы лечь сейчас да уснуть…
Но откуда они являются, под стрелу подставляя грудь?
Отменили штрафные санкции? Превратилась в вино вода?
Это, видимо, компенсация за «потерянные года».

А герой всей поры потерянной наблюдает издалека,
как в холодной, без слёз, истерике бьётся простенькая строка,
зная точно: чуть что, как в древности, он утопит меня в мешке…
И не скажет опять из вредности ничего о моём стишке.



© Ника Невыразимова

Господи, всё я сумею, я кофе выпью,
выдержу свой дедлайн, увеличу скорость,
перетерплю молчание злое, рыбье,
долгую зиму честно приму, как бой…
Только его – вот этого – обезболь.
Я за него отчаянно беспокоюсь.

Ты выпускал нас гулять по пустым аллеям,
дал нам любовь, текилу, лимоны с солью…
Видишь: ему – вот этому – тяжелее,
он говорит, а в горло нейдут слова.
Мельница мелет, движутся жернова.
Знаешь, не каждый может справляться с болью...

Я разберусь, ничего не хочу, не буду
больше ни с кем, не веря ничьим обетам,
всё – черепки, смету, наконец, их груду
и перестану правду искать во лжи...
Господи, пусть он будет здоров и жив,
жив и здоров.
И пусть сообщит об этом.




© Ника Невыразимова

Что мне покажет памяти провал –
сейчас, на расстоянии в полгода?
Как я всегда купить просила воду
(её потом никто не открывал),

как, завернувшись в пыльную портьеру,
открыв окно, курила – в снег и стынь,
а за окном ничком лежал пустырь –
весь из себя инкогнито и терра.

Стакан стоял опасно на краю,
и телевизор прикреплялся к стенке.
И высоко висело полотенце,
а ты не знал, что я не достаю.

И падал снег, и становился гуще.
Я выдыхала дым над пустырём.
И жили мы, как будто не умрём.
И, кроме шуток, были всемогущи.




© Ника Невыразимова

Очевидцам истории просьба не беспокоиться:
это слабость минутная только, неверный вдох.

Иногда нужно просто не слушать и не знакомиться, чтоб узнать, что Такой-то не стоит твоих трудов.
Иногда нужно просто не думать про одиночество, не ловить на него неизбежного, чтоб потом
не страдать, вопрошая "когда же оно закончится?", заменив его худшей по качеству пустотой.
А теперь вот ломаешь руки, все время заново что-то строишь, чему опять не бывать к утру...
И в прогнозах на завтра - прощание, замерзание на холодном и отчуждающем вас ветру.

И всего-то. Останьтесь, пожалуйста, равнодушными. Расходитесь по новым историям, по домам,
по делам... Есть такие постройки, что нужно рушить их,
чтоб потом из-за них что-то нужное не ломать.



© Лина Сальникова

Что ты знаешь-то, господи, о волках,
чтоб сказать о покорности их всерьез? -

Это ты покоряешься, твой оскал исчезает, чтоб только не злить ее,
не бравировать ей, не играть на жизнь, не заглядывать в клетку, чтоб не понять:
это ты в ней - не он - всё кружишь, кружишь и не знаешь, как это поменять.

Только байки, придуманные людьми... - Что ты знаешь-то, девочка, господи?
Если хочешь, то сердцем своим корми, каждый день вынимаемым из груди.
Если хочешь отдать все - отдай, но кто назовет тебя умной, когда в ответ
ты подавишься собственной пустотой? Потому что кому ты вменяла свет,
не нуждается в свете. Не без причин. Выноси эту истину о волках,
чтоб на смелое "как его приручить?"
отвечать уже прожитым - "а никак".



© Лина Сальникова

Несешь себя на щите или со щитом,
бравые песни поешь и за упокой.
Но только не видишь до времени - что потом,
но только до срока не знаешь еще - на кой.

Пока у тебя стрелы быстры, наточен меч, пока что хватает и ловкости, и огня,
ты все это можешь и - более - рад уметь. И только когда это станет тебя менять,
замрешь и подумаешь: а начинать ли звать? Опять половинить себя или замереть?
И, может, тогда ты найдешь, наконец, слова себе объяснить, что так правильно уберечь
не их, преисполненных мужества кануть враз, не их - принимающих войны, как эликсир,
а только себя - и не просто не умирать, а жить для того, кто об этом тебя просил.
Единственного, кто не щит тебе, а плечо. Единственного, кто ни разу не поддержал
тебя в этих играх. Тогда ты поймешь - о чем.

И выберешь то, что не вложит в ладонь ножа.



© Лина Сальникова

Все это и тепло, и немного странно.
Будто бы времени можно идти сквозь пальцы.

Я создаю тебе города и страны, в которых ты при желании мог остаться.
Ты создаешь истории и легенды, где любишь меня одну - и на том спасибо.
Ты приезжаешь в придуманный город кем-то, о ком я какое-то время назад просила.
А я выхожу встречать тебя так, как можно единственной, кроме которой никто не нужен.
И все это - очень просто, чертовски сложно, и все это - где-то внутри у нас, не снаружи.
И это настолько светло, что слезится осень, и это по силам пока еще нам обоим -
настолько любить, что взамен ничего не просишь.

Настолько любить, что и это считать любовью.



© Лина Сальникова

А знаешь, все еще будет!
Южный ветер еще подует,
и весну еще наколдует,
и память перелистает,
и встретиться нас заставит,
и еще меня на рассвете
губы твои разбудят.
Понимаешь, все еще будет!
В сто концов убегают рельсы,
самолеты уходят в рейсы,
корабли снимаются с якоря...
Если б помнили это люди,
чаще думали бы о чуде,
реже бы люди плакали.
Счастье - что онo? Та же птица:
упустишь - и не поймаешь.
А в клетке ему томиться
тоже ведь не годиться,
трудно с ним, понимаешь?
Я его не запру безжалостно,
крыльев не искалечу.
Улетаешь?
Лети, пожалуйста...
Знаешь, как отпразднуем
Встречу!



(с) В. Тушнова