Капроновый вечер: чуть больше - и лопнет по швам.
Разверзлась стихия, и мы в ней отчаянно тонем.
Стекаю - беспечно, безбожно, бессовестно - Вам
На теплые, жадные, нежные, злые ладони.

Я Вас обретаю. Я падаю в Ваши мечты.
И мы забываем, зачем мы и где мы, и кто мы.
И рушится образ Мадонны. И вот мы на «ты».
А помнишь, недавно мы были с тобой незнакомы?

Я знаю: нельзя. Но не каюсь. Один на двоих
Мир полон до самого края. Святая безгрешность –
Святое бессилие. Бьется в объятьях твоих
Блаженная девка – моя безграничная нежность.


(с) Оксана Стомина

Почувствуй
промысел небес
в животном голоде предсердий.
Моё " хочу " немилосердней,
чем боль,
терзающая крест.
Как эхо в бездне ноября.
С бесстыдством вспоротой брюшины
дымятся влажные долины
туманной млечностью дождя.
………
И нежность
капелькой из пор
сквозь сон предутренний сочится.
Ночь - одинокая волчица -
глядит загадочно…
в упор…
И жадно слизывает грех
моих багровых сновидений.
Душа твоя холодной тенью
дрожит…
и падает на снег…
………..
Мне снится:
Марево болот.
В дождливой вотчине брусничной
застыл суровый и готичный
старинный замок:
как оплот
запретных, гибельных утех,
где в чреве гулких коридоров
тоскует эхо разговоров
и остывает чей-то смех.
…………
Там запах тонкий и густой
едва раскрытых белых лилий
сулит бессмысленную гибель,
сердцам,
зашедшим на постой…
И брошью стянут чёрный шёлк
над грудью женщины печальной -
замкОм,
печатью к страшной тайне.
Готов раскрыть её?
Щелчок….
…………
И пала крепость...
Балдахин
накрыл героев невесомо
легчайшим облаком..
А сон мой
под кожей плавил стеарин.
Взрывался ниточкою бус,
слетая музыкой жемчужно
в изголодавшуюся душу
нектаром слов с любимых уст…
………..
Ты видишь
промысел небес
в животном голоде предсердий?
Увы,
мой сон лишился тверди,
и бред готический исчез…
Но мысль, не внемля ноябрю,
терзала плоть июльской жаждой…
И становилась тёплой, влажной
суть откровенья:
я люблю...


© Аманда Моррис

Да кто сказал, что ты в ответе
За тех, кого ты приручил? –
Ну, пел ты им про всё на свете,
Стихи читал, мозги лечил.
Открыл им выси, глуби, дали –
Они летели, трепетали
И в предвкушении судьбы
Сходили медленно с резьбы.
Но даже там, тогда, в начале
Ты знал, что всё имеет срок.
И даже дал себе зарок...
Но ты хранил их от печали,
Надеждой душу бередил
И в летний сад валять водил.



(с) Екатерина Горбовская

Вот ведь, как оно получается...
Обознатушки-перепрятушки.
Значит, всё оно продолжается,
Продолжается – ну и ладушки.
Где шампанское – там и фантики,
Стынут розы на подоконнике.
Удивительная романтика –
В понимании пани Моники.
Я ж сломалась об этот слалом,
Закрутили крутые горки.
Казанову играют дамы,
А меня – аж тошнит на галёрке.
С головой разобраться, что ли?
Не могу я её донашивать...
Я один раз спросила – доколе?
А второй раз не буду спрашивать –
Разве только что – там, на исходе,
Тихим шёпотом – вот о чём ещё:
Это всё так само происходит,
Или якобы с Божьей помощью?





(с) Екатерина Горбовская

ты спал, смешно закинув руку
над головой, за край подушки,
покатой, словно снежный склон
предгорий золотой Сиерры.
куда ты шёл тогда, во сне,
вдоль заводи в лесах каньона?
…кустарник, дикий виноград,
пчелиный гул в замшелых скалах –
и камни, и песок, и блёстки
в песке у самых ног...

…куда
годится отсыревший порох?..
…бессмыслица, одна крупица
на дне дырявого лотка…

ничто – ни зов, ни поцелуй
не смогут разбудить мужчину,
идущего в тени ущелья
вверх по ручью…

но мне пора.
моё дежурство ровно в восемь.
позавтракай, когда проснёшься.
прощай, моя Сиерра-Мадре.

p.s. последний прииск пуст.




© Аникина Ольга Николаевна

Чувство безграничного счастья... Наверное у каждого из нас в жизни бывают такие моменты - как правило ничем не обоснованные, внезапные... Оно возникают ниоткуда - как будто ошибаясь адресом, на минуту заглядывает в наши души, улыбается и уходит. Но навсегда остается в памяти.

И как бы много в жизни не было хорошего, как бы тепло и уютно не было нам в окружении близких, мы всегда помним тех людей, которые оказались рядом в те мгновения... Просто улыбались нам, держали за руку, смеялись, о чём-то говорили, куда-то шли... И пусть они присутствовали в нашей жизни всего лишь несколько ударов сердца - они подарили нам то, что другой не в силах подарить за десятки лет. Маленькую частичку счастья. Искреннюю улыбку. Беззаботный смех. Надежду на что-то. Просто тепло.

Мы не обращаем внимания на эти моменты, когда рассказываем кому-то о наших достижениях и успехах, мы не обсуждаем их с друзьями и подругами... Это наше. Только наше. Но когда кто-нибудь вдруг спросит: "А ты помнишь такой-то год?.." Именно эти мгновения мы вспомним сразу. И улыбнёмся.

Часто этими моментами становятся самые большие наши глупости. Спонтанные решения. Вдруг сорвалась с места, уехала куда-то, гуляла до ночи, смеялась... Звонила домой, спорила с мамой, снова гуляла... Возвращалась, и всё становилось как прежде. Но где-то в душе становилось светлее. Твое маленькое солнышко внутри стало больше на один счастливый момент...


© Анна Кулик

Я промолчу… неосторожный звук мгновенно станет точкой невозврата. И ты уйдёшь, хлестнув меня закатом, безжалостно порвав непрочный круг. Я промолчу… жестокие слова, возможно, на губах твоих застынут. От них останется неверный иней, но иней быстро тает. И трава, прибитая предутренним морозцем, опять зазеленеет… лишь роса молчанием из глаз моих прольётся и высохнет на белизне листа. Я просто промолчу. В который раз я отодвину горькую утрату, молчанием согрею стылость фраз. Пусть будет многоточье невозврата…


© Светлана Львова Запон

Он всегда приходил
с коньяком и шикарным букетом
(для чего покупал
дорогой и никчёмный коньяк? –
всё равно за рулём).
Уходил перед самым рассветом,
оставляя в постели и в мыслях её
кавардак.

Ей хотелось понять траекторию сложной орбиты.
Ей хотелось понять,
что же значит она для него,
что же тянет его –
к ней, не юной и жизнью побитой,
разучившейся ждать, не умевшей просить ничего.

Он, конечно, женат,
и жена молода и прелестна
(эта тема – табу, он тактичен и очень умён).
Иронический взгляд,
виноватость поспешного жеста –
он, придя,
отключал навороченный свой телефон.
Только ей до жены –
фиолетово и параллельно
и уж вовсе плевать,
что он врёт, возвращаясь домой.
Он опять уходил по орбите своей сопредельной,
а она закрывала привычно себя на замок.

Ей хотелось понять,
для чего он всё время приходит.
Ей хотелось унять в утомлённых мозгах кавардак.
Искривленье орбит нарушало законы природы…
но гармонию мира
спасал эксклюзивный коньяк.


© Светлана Львова Запон

Нам тьма нипочем, коли сердце – маяк:
Занижена доля риска.
По венам твоим льется сила моя.
Ты – кофе, а я – бариста.

ЧуднО и нелепо застыла мишень
В глазах цвета жженой умбры.
Не слишком надежно, но ближе к душе -
Мой мир под рубашку убран.

Завидуя птицам, быть может и я,
Отдамся во власть паркура.
А в старом шкафу среди кучи тряпья
Висит моя волчья шкура.

На небе луна налилась серебром,
Представ в одеянии новом.
И сладко целует меня под ребро
Охотник, что ранит словом.




© Саша Бест

Чёрное или белое... Белое или чёрное... Как близко, как необходимо чёрное... Как необъяснимо манит белое... Любовь не отпускает... А белое манит... манит... манит...

У Неё всё есть. Есть семья, есть друзья, есть любимое дело... Есть любовь. Но чего-то снова не хватает. Чего-то, что находится рядом... Чего можно запросто коснуться рукой... Чего? Она не знает... Но это чувство не покидает её...

Чёрное и белое... Белое и чёрное... Всё в нашей жизни мы измеряем этими двумя цветами... Лишь изредка, как исключение, появляются в ней яркие пятна... Но она никогда не любила белое...

Чёрное... Родная, такая уютная темнота... Белое... Да, наверное уже пора выходить на свет... Чёрное... Она всё такая же загадка для окружающих... Белое... Но им кажется, чтоони видят её насквозь...

открытая резким рывком балконная дверь и пара глотков морозного воздуха... Закрытые в клетку "о чём же ты думаешь?!!" мысли. И спешно собраться гулять... Улыбаться и вглядываться в глаза, как будто спрашивая: "ты ведь не отпустишь меня? ну скажи, не отпустишь?"
Белое... Отдёргаваться от рук, как от ударов тока... И точно знать, что это "что-то", манящее и завлекающее - не любовь... И в конце концов разрыдаться на плече у подруги и рассказать. как трудно стало жить в калейдоскопе этих двух цветов...


© Анна Кулик

Ты не умеешь принимать любовь
без фанатизма, не творя иконы.
Ты говоришь на языке Рэмбо,
где в каждом знаке полыхает боль
где в каждом слове придыханье стона.

Жить нелегко, когда бескожа плоть,
и по-слоновьи неуклюж избранник.
Ты молишь: «Боже, дай мне счастья хоть
с таким, как он, чтоб отдавать тепло!
Чтоб хоть какой-то пластырь к голой ране...»

И будет осень плакаться листвой,
шурша в аллеях говором бумажным…
Пусть только день любви, но только твой!
Чтоб как за веру – в омут головой.
А что там дальше будет, разве важно?

Он не любим, тот, кто сейчас с тобой.
Но страшно ночь в остывшем доме слушать.
Когда мужей на фронте гнали в бой,
так уходили женщины в забой –
садились в клеть и, в чёрта, в бога! в душу!

И ты себе придумываешь мир,
в котором всё любовь и всё любимо.
Но тот, который рядом, не кумир,
лишь секс-партнёр с ноль:ноль и до семи.
А чем ты дышишь – секс-партнёру мимо.

И пусть он с виду сердцеед и мачо,
но свято место пусто рядом с ним.
Такой вздохнёт, в усах ухмылку пряча:
- Да ну, какая там любовь собачья?
Унылый бред ваш черноухий Бим.
..........................................................
..........................................................
Не жди джекпота от судьбы на сдачу.
Любовь всегда по жизни мало значит
для тех, кто сам не очень-то любим.






© Ник Туманов

Разве это имеет значение?
Не нужно.
Не принимай в душу.

Это просто слова, потерявшие связи и ставшие дикими.

Вечер хохлится в дальнем углу, вздыхает горюшей:
потёртый, усталый, рдеющий отвергнутыми гвоздиками.

Она отрыдает вскоре, отыстерит.
Успокоится.
Ещё дрожащими пальцами вытащит из пачки тонкую сигаретку.
Закурит взатяг, посмотрит долго глазами тёмной бессонницы
и выдохнет хриплым от недавних слёз голосом:
— Квиты... детка...

Постой на расстоянии удара, обведи на память чеканный профиль —
как ни крути, но она красива без дураков — настоящим.
Потом вы почти спокойно обсудите масштабы случившейся катастрофы,
и каждый лишний из парной твари что-нибудь, да обрящет.

Много позже, часа через три — или минут через десять —
ты закроешь дверь в эту жизнь мягко, почти без звука.
Пойдёшь туда, где надежда ждёт, окна не занавесив.
Волнуется, но делает вид, что читает, щурится близоруко.

Это — важно.
Разве всё остальное имеет значение?
Не слушай.

Это слова-фантомы, шуршащие мимо сознания, как язык суахили.
Но у них цепкие коготки — и поэтому не открывай душу,
пока она заполошно глотает эти "... любила... любил... любили..."


© Уже Другая

"Дальше жить суждено
по брегетам чужим..."
И.Бродский








...какие там итоги?..колоды да пеньки...
свернулись на пороге ноябрьские деньки:
клубок, змея, ловушка осенних тёмных вод?..
и снова я - игрушка, доволен, кукловод?..
цепляй свой паровозик и трать жестокий пыл...
и самый горький "прозит" - "за тех, кто нас любил"...
сомни-сомни страницу, скатай ненужный шар...
бессовестно рядиться в умеющих решать,
рассчитывать до грамма, спасаться налегке...
но кукла крикнет: "ма-ма" - на пыльном чердаке...
ударит голос током, зажжёт тоску в груди,
чужим поверив строкам, иди к своим, иди...

...и время камнем бросит - в пространство - позывной...
и вымолчит Иосиф несказанное мной...


© Татьяна Пешкова

И одно и тоже. Одно. И то, что сама повторяет его повадки,
застревает в горле, как ржавый кол, как немое слово в её тетрадке.
Слишком намертво вжился, наперерез через вены и вдоль - не зашить, не склеить,
врос до сути, как кровный её близнец, как опасные улицы в спину - тенью
и свернуть бы на людный проспект, бежать, оторваться от гонки,
свести на нет всё, перестать так неистово ревновать,
что волчица под майкой скулит по-пёсьи,
по - щенячьи просит "не навреди, пусть живет, мол, вьётся лозой ли, тенью".
И она его слушает.И хранит.Точно так же, как место в пустой постели.


© Кесслер Оксана

"В той ловушке неверного сердца..."
И.Кондратьев





...шкипер, а где у нас мель?.. от самогона до грога - сто одиноких недель жадного тёмного слога, и неучтённых обид, и алфавитного флага знали, что если болит, то виновата бумага... ну-ка, заздравную, кэп... память придёт из разведки... тот, кто оглох и ослеп воздух меж прутьями клетки пилит, но скорбны труды, выбор свободы случаен... и у "высокой воды" крики рисованных чаек... впрок из чужих волостей шлют дорогие примеры... сколько мультяшных страстей мы принимаем на веру... слов завихрится поток, снова разлука не с теми... сделав огромный глоток - нами подавится время... больно-прекрасно-смешно... мчат карусельные лица, крутят и крутят кино... и под ладонью ключица - пёрышко, зёрнышко, скань... звуки забытого вальса... и выдыхается: Тань... чтобы вдохнуть: оставайся... братьям своим пастухи, путая - "лепо" и "плохо", вновь салажата-стихи драят до блеска эпоху... и "самый полный вперёд" к пункту от пункта, по списку - жизни затопленный бот, где-то - по среднюю риску... шкипер, пусты зеркала, всюду не-верные знаки... "я без тебя не жила" - враки, бесценные враки... голос до боли знаком... не торопись к эпилогу... рында звонит, а по ком?.. спрашивать стыдно, ей Богу...


© Татьяна Пешкова

"Кто любит без тоски и как дитя живет..."
З.Гиппиус


...ты только отзовись, чтоб я могла, обхватывая голову руками, из каждого ничейного угла лететь к тебе навстречу сквозняками... чтоб тренькало оконное стекло, и штора колыхалась: ниже-выше, и "время-Оно" в рюмки натекло настойкою из тёмных спелых вишен... у нас кого погубишь - тот и люб, и опыт отречения бесценен...и будет дым у бледных-бледных губ метаться Айседорою на сцене... и можно повторять, что век знаком со всеми кто идёт беспечно следом... ты щёку подпирая кулаком, заплачешь над моим "блестящим бредом"... карманница-тоска мелькнёт в толпе... коньячная звезда - на небосклоне... попутчики рассядутся в купе, а мы с тобой запляшем на перроне... "кидай гранату, божий свет туши", прощая нам: любовь-надежду-веру... поддержат танец: снег и алкаши, не ведая испорченности меру...


© Татьяна Пешкова

И в уютном кафе
мы остались вдвоем:
я –
и след твоих губ на кофейной чашке.




(с) Алексей Кофанов

Три листа пожелтевших на ветке - из осени знак.
Вроде рано пока, где-то август еще за порогом.
И в подаренном дне лишь немножечко что-то не так,
остальное- судьба от извечного "ходим под богом".

Остальное - улыбка и встреча, и струн перебор.
Старых текстов слова так давно повязали нас вместе.
- Что стряслось?
- Ничего. Просто странный у нас разговор. Ты со мной?
- Я с тобой. Хочешь, я сочиню тебе песню?

Три листа пожелтевших на ветке - из осени знак.
От потерь каменеет душа и не спится ночами.
И судьба- не судьба, значит это положено так:
Возвращаться к себе, сентябрем новый год отмечая.




(с) Людмила Булыгина

Тишина... Снова гнетущая, оглушающая тишина... Не слышно ни гудков машин, ни шороха листьев на ветру, ни барабанной дроби весеннего дождя по карнизу... Сквозь неплотно прикрытые шторы проникает тусклый лунный свет, придавая предметам в комнате причудливые очертания. Грустно улыбается плюшевый медведь... На столе - кружка остывшего чая... Вот уже почти неделю молчит телефон... Спрятаться под мягким пледом, и ничего не слышать... И не видеть... Не знать...
Закрыть глаза... И всё равно Его лицо всплывает в памяти... Его улыбка... Его слова... И ничего этого уже не будет...
Лёгкая тень промелькнула в окне... Наверное птица... Как бы Ей хотелось так же летать... Улететь далеко. Так далеко, как только возможно, в глухой лес, в горы... Туда, где никого нет... Летать?.. Летать... Летать!..

Утро. Весеннее солнце ласково освещает умытые ночной росой улицы. Зеленеющие листья на деревьях перешёптываются, потревоженные лёгким порывом восточного ветра...
Неровная надпись на влажном от росы асфальте... Каким острым, холодным кинжалом станут для какого-то сердца эти слова... "Прости... Ты знаешь... Я Тебя люблю..."
А Она улетела... Улетела туда, где нет подлости и обмана. Где все чувства искренны и сильны. Где никто никогда не оставляет в одиночестве людей, которым очень плохо...

А Он, выходя утром из дома, просто перешагнул через эти слова, сделав вид, что Ему всё равно. Но в памяти Его навсегда осталось это тёплое майское утро, эти зелёные листья на деревьях, последний звонок, прозвеневший почему-то в звенящей тишине, так несвойственной городскому утру... И слова человека, который когда-то был очень близок Ему... И с которым Он поступил так несправедливо. И в первый раз в жизни Ему захотелось летать...


© Анна Кулик

"Обрываясь, падали звезды..."
И.Одоевцева






...встретишь на пустынной улице человека,
независимо от погоды,
и думаешь: мы с ним входили в реку
одну и ту же, но в разные годы...
поправишь волосы, наверно узнает...
но время - измятым трамвайным билетом...
и только ночь, как шкатулка резная,
хранит ваше прошлое, но не помнит об этом...


© Татьяна Пешкова

Электронные письма…они не хрустят, не шуршат, не падают в руки из ящика, вовсе не пахнут тобою…нервишки – не бабочки – стайки проворных мышат по жилкам, по венкам щекочут до слёз любовью. Отправка и получение завершены, и кликай – не кличь, сто раз обновляй страницу, как будто письмо в пути и вот-вот должны мне в сердце впустить слова твои – Счастья Птицу. А, впрочем…до этого ли теперь, если нет пути, иллюзия жизни, где каждый себе источник и счастья, и бед – всего, что должно спасти тебя от меня, а строчки от рифм неточных. Давай, забирай, что так и не Отдал мне, ты сердце своё от бури спасти пытаясь! И если мы оба погибли на той войне, я всё же честнее: хоть что-то спасти стараюсь! Твоя осторожность – обжегшись на молоке, ты дуешь теперь на всё, что теплее камня,
поэтому ты, прикоснувшись к моей руке, её отнимаешь, как будто бежишь от пламени. Победы твои – о да! – но какой ценой! А стоило это всё наших слёз и боли? Легко тебе было, как пешкой, пожертвовать мной и ноги свои моей вытирать любовью? А знаешь, подумала я, что на Рождество, уж если от Санты хоть что-то вообще зависит, я буду просить себе то, что нужней всего: немного достоинства больше не ждать твоих писем.




(с) Нэра Скояттола

Устали листья быть и выпал снег,засыпал мне шагреневую кожу,
в которую завёрнут день... И смех,твой смех, ещё на чей-то непохожий...

Устала кожа отдавать тепло,и сжалась, став прозрачной и ненужной,
и я закрыл себя, как поздний ужин,серебряною крышкой... не сбылось.

Теплоотдача перестала быть,и стала расстоянием и снегом,
в котором лист, слетающий со смехом,безвременьем и жалостью убит.

Все умерли?- ты спросишь невзначай,рассматривая узость нижней юбки,
пытаясь посмеяться новой шутке,в которой, как в снегу, лежит печаль.

...и выпал снег, уставший нас любить,поскольку мы несём с собою холод...
вы спросите - и что же здесь такого?
и я отвечу, что ответ забыт.



(с) Rewsky

Человеку надо мало:
чтоб искал и находил.
Чтоб имелись для начала
Друг — один и враг — один...
Человеку надо мало:
чтоб тропинка вдаль вела.
Чтоб жила на свете мама.
Сколько нужно ей — жила..
Человеку надо мало:
после грома — тишину.
Голубой клочок тумана.
Жизнь — одну.
И смерть — одну.
Утром свежую газету —
с Человечеством родство.
И всего одну планету:
Землю! Только и всего.
И — межзвездную дорогу
да мечту о скоростях.
Это, в сущности,—
немного.
Это, в общем-то,- пустяк.
Невеликая награда.
Невысокий пьедестал.
Человеку мало надо.
Лишь бы дома кто-то
ждал.





(с) Роберт Рождественский