Мне некого винить в своей судьбе.
Да кто, если не я, за все в ответе?

И губы лижет псом бездомным ветер.
Я пропадаю без вести в тебе,
Где соль моей неотданной любви,
Тончайшей коркой покрывает раны.
Ты шепчешь «будем, поздно или рано...»
Тебе отвечу «знаю, mon ami...»
И вновь начну отсчитывать тоску,
Прижав два пальца к тонкому запястью.
Как фаталист - секунд последних счастья,
Прохладность стали поднеся к виску,
Надрывно ждет, поверив в тайну грез,
Я пропадаю в ожиданье зыбком
Тебя, любимый... Снова за улыбку
Мне губы в кровь бездомный лижет пёс...





(с) Ирина Голованова

Знаешь… я безумно боюсь… не увидеть тебя во сне…
Не почувствовать нежные пальцы на тёплой ладони…
Нежный трепет души… лунно-ласковый блик на стене…
Невесомым касанием звёзд пусть тебя мне напомнят…

Грустно-плачущий дождь мне шепнёт твоё имя в ночи…
Как болит о тебе моя память, расскажет снам он лишь…
И сожмётся вдруг сердце… увидев в прихожей ключи…
Те… твои… с медвежонком на розовой ленточке… помнишь?...

Помнишь, как в хрустале твоих слов нежно пела душа…
И волшебною бабочкой счастье ласкало ресницы?...
Мы не знали еще, что так скоро… не сможем… дышать…
И в расколотом надвое мире… мы будем лишь сниться…

Я боюсь… вдруг однажды забыть… теплоту твоих глаз…
Сердце льдинкой холодной застынет в продрогшей ладони…
Серебристым дождем… вновь расплачется небо за нас…
………………………………………………………………….
Умоляю… приснись… Каждым вздохом… хочу тебя помнить…






(с) Марина Есенина

Тот, кого несут на руках, не может знать, как долог путь до города*.
\восточная мудрость/

Где написано всё, где сказали последнее слово,
ничего не случится, и вряд ли срифмуется слог…
И последний трамвай перед носом \подумаешь, новость/,
уезжает, а ты не успел, не догнал, ...ну, не смог.

Стоил дорого он, тот жестокий поступок из детства,
ты поплёлся по шпалам сквозь дождь …и потом заболел.
И опять этот сон – с постоянством таким изуверским,
хоть давно позабыта цена на трамвайный билет.

И всё чаще по рельсам, пешком, нет души у трамваев,
в каждом деле всё сам, не надеясь на помощь в пути.
Мне приснился трамвай, будто снова его догоняю.
Может, всё-таки вместе? Да ладно, давай их простим.

Я прощаю тебя, дверью хлопнувший, дядька-водитель,
перед носом моим – мне до дома идти и идти.
Но во сне до сих пор иногда я кричу – Подождите…
не бросайте одну, среди спящего города, в стих.

И тебе благодарна за то, что меня не дождался
мой последний трамвай, уходящий в свою пустоту.
Это очень полезно, когда тебя вовсе не жалко.
Это-очень-поле-зно-поле… затухал перестук.


© Анжела Луженкова

Осень хрустит попкорном
/ упор на порно /
Тьма кинозала плавит последний ряд.
Я задыхаюсь...
Город берёт за горло
спазмами нежности
/ в сердце прощальный кадр /.
Паника памяти:
пальцы пророчат гибель
каждому атому наших с тобой миров.
Мы не стремимся выжить
/ хотя могли бы /
Всё, что должно случиться - за гранью слов.
Магия Питера.
Музыка звёзд и чисел…
Ты развращён и взорван моим стихом,
предан анафеме,
к лику святых причислен.
Город бунтует….. и входит в меня грехом:
сладко… побуквенно -
эхом пустых подъездов,
спесью отелей с видом на зимний сад.
Где-то в ночных гирляндах бушует Невский.
Время -
платить построчно за снегопад.
Кутаться в чьи-то руки… и в снежный войлок.
Спать до двенадцати...
Утром - смотреть в окно
/ полураздетой / долго смакуя кофе,
и ощущать спиною твоё тепло…
Ты прогоняешь взглядом ночные страхи.
Мера доверия -
просто ладонь в ладонь.
Так и запомнит нас старый, седой Исакий -
два одиночества, слитых в один огонь.
Кружево веточек
царских, старинных парков,
вены каналов и скрип разводных мостов…
Судьбы разводят ночью
/ не стоит плакать /
Всё предсказуемо: время - больших судов.
Эра безмолвия
или пустых перронов.
За снегопадом снова придут дожди.
Лишь напоследок преданность телефона
выстрелит… выплеснет…
выдохнет в сердце:
"жди!"


© Аманда Моррис

"Слова, душой твоей согреты..."
Е.Баратынский




......и "снова, мама, я стою курю"...
всего лишь строчка модного шансона...
но жарко прижимаясь к Ноябрю,
мои стихи не выдержат фасона,
и станут кулачками по спине
лупить и повторять: уходишь, глупый...
и, если кто-то помнит о цене,
то швы слогов,рассмотренных под лупой,
грубее тех, что вовсе не видны,
но речь сошьёт пространство до минутки...
...и снег летит количеством вины,
отпущенной нам в этом промежутке...


© Татьяна Пешкова

"Свет мой спокойно струится —
ветра уже не боится..."
Ю.Левитанский



...женщина-осень шагнёт за порог...
сколько свечей златокрылых погасло...
может быть кто-то вот также продрог...
время, как Аннушка, выплеснет масло,
но поскользнувшись, удержится слог...

...женщина-осень ладони взметнёт...
надо ли думать, что счастье далече?..
скоро на реках появится лёд...
листьями падают редкие встречи,
не соблюдая ранжир и черёд...

...женщина-осень под рыжим зонтом...
жизнь не отложишь - никак - на "потом"...


© Татьяна Пешкова

Герда бредет средь ярких ночных витрин
кружится снег в неоновом мягком свете
фары машин... холодный восточный ветер
теплые грезы цвета ультрамарин

"после" не будет... жить настоящим днем
больше улыбок, помни: леди не плачут
будь среди тех, кто ловит за хвост удачу
прошлая жизнь... гори оно все огнем

пунктом один - умение ставить цель
время не ждет, и молодость быстротечна
будет еще минутка взгрустнуть о вечном
тендер на ночь и кофе с утра в постель

к черту мораль - все боги ушли в оффлайн
мир отдан нам, и нет никаких запретов
Герда мнет в пальцах тонкую сигарету
Герда забыла, как выглядел в детстве Кай





© Джеффри Дамер

ночь пуста без тебя… холодная и чужая
режет душу насквозь осколками тишины
не дойдя двух шагов до запертой двери рая
не дожив двух недель до первого дня весны

наигравшись в любовь, в измену, в войну, в разлуку
исписав сотни строк ненужных самим стихов
пропустив тот момент, когда вдруг разжались руки
каждый сам по себе и с возом своих грехов

жизнь похожа на дым докуренной сигареты
что проходит сквозь нас и тает под потолком
мы шли вместе по ней, пока вдруг не сбились где-то
поплутали и вышли... каждый - своим путем





© Джеффри Дамер

Ты налила и я пью за здравье,
и буду пить с тобой до утра,
ведь ты не можешь меня отправить
стоять с монетой у черных врат,
и не за мною сомкнутся воды,
когда по Стиксу уйдет ладья -
да, ты хитра, но моя порода
мне говорит, что умру не я.
Скажи мне, женщина, что там - в кубке?
Я чую привкус и он горчит.
Ты хороша, как крыло голубки,
но птицы так не кричат в ночи,
как ты - раскинувшись подо мною,
забыв гордыню свою и честь...
Но отчего же так сердце ноет,
как будто там оно правда есть?
Шепнёшь: "цикуту запей любовью -
её испившие не умрут"...
...Когда пьянеешь от вида боли
другие вина не по нутру.






© Петелина Мария

Мне не хватает солнца и тебя —тебя, пожалуй, не хватает больше.

Недели торопливые грубят и в низком небе облачность полощут.
А ветер, оборвав последний лист,вновь сетует на холодность аллеи.
Ноябрь, престарелый нигилист,от серого бесснежия болеет.

И я иду, судьбе наискосок,на волосок от сбывчивого завтра,
сама себе и раб, и лжепророк,а также неприемлемая правда.

Зазимье начинается с дождей —в стране чудес причудливы сезоны,
и мокнут гнёзда сотовых сетей в день абонентов, выпавших из зоны.

Дню не хватает солнца.Мне — тебя.

В декабрь плывёт продрогшая планета,и в тучах нависающих скорбят
снега, не выпадающие светом.






(с) Уже Другая

Под мягким пледом спит вчерашний день,
И так смешно во сне бормочет что-то...
Он так устал, что даже думать лень
Что ожидает нас за новым поворотом?
И сколько их, развилок и дорог,
Ведущих к свету или в мрак кромешный?
По лабиринтам мелочных тревог
Мы бродим вновь походкою неспешной...
Бросаемся в любовь, как в океан,
И разбиваем мир на тысячи осколков.
А нами недописанный роман -
Моя тетрадь стихов на старой полке.
Снежинки вновь выводят на стекле,
Себя теряя, образы и звуки...
И снова мерзнут в снежном декабре
Бессмысленно опущенные руки...
К нам новый год неслышно входит в дом
И прячется в шкафу за старым блюдом...
И, как ни странно, в этот миг любовь со льдом -
Сильнейшее лекарство от простуды.


© Анна Кулик

Потянуло... подтянемся, что-ли -
выполняя намеченность целей,
разделяя на мили и доли
долю нашего, ставшего целым...
Целым? кто-то спешит за упряжкой,
а ещё бы подумать немного -
есть ли солнце за каменным кряжем,
да и ляжет ли в солнце дорога.
Если ляжет - "пора торопиться!.." -
зачеркни в дневнике, и послушай,
как щекочут пузырики спирта
опьяневшую чувствами душу.
Если ветер твой день не развеет,
то ещё есть надежда проститься…
Мы с тобою – две ранние мели
средь безмолвного марева Стикса.
Потянуло?... дымком ли, печалью,
или запахом юга и вишни -
мы - потянемся... Мы обещали,
что не будет пришедшее - лишним.
А прошедшее будет нестрогим,
потому что проложено свыше
тем, кто долго сплетает дороги,
нам, кто в них окончательно вышел.


©Rewsky

Иногда он уходит под лёд, в темноту, в полынью,
и тогда она прыгает следом, хоть вовсе не морж.
В её гамме живёт вместо «ля» нота беглая «лю»,
а в палитре – оттенки, которых быть просто не может.

Говорящие надвое бабушки, чей легион
не почётный, гадая, пытаются чем-то помочь,
и в стихах она с ним переходит устало на «он»,
даже если им вдруг из колоды и выпадет ночь.

Но потом, пока айсберг Титаника прочь не свернёт
и не станет рассвет фиолетовый золотым,
она колет босыми ногами арктический лёд,
вылепляя руками из воздуха слово «ты».




© Ника Невыразимова

Не пытайся найти замену. У неё не бывает копий.
Не бывает любви - иначе. Только та, что светла - всего лишь,
что сидит у чумной постели и за руку надёжно держит.
Остальное - томленье тела, бред горячки и сны чудовищ.


© Петелина Мария

Разметались по подушке тёмные локоны. Беспокоен Её сон. Там, в лабиринтах подсознания, у Неё совсем другая жизнь... Жизнь, о которой Она не расскажет даже самому близкому человеку. Просто Она знает, что это причинит ему боль. И сама не может понять, зачем нужна Ей эта вторая жизнь...

Она совсем другая... Она не остаётся надолго на одном месте. Она не даёт обещаний. Она никого не ждёт. Ничего не просит. Она уходит без предупреждения. Не прощаясь... И возвращается только к одному человеку. Она сама не знает - почему... Ведь не сжигает Её сердце любовь, Ей чуждо это чувство. Она не думает о нём в свободные минуты, не вспоминает годами... Но рано или поздно он всё равно оказывается рядом... И тогда на какое-то мгновенье Ей становится так спокойно, что не хочется никуда уходить... Но это быстро проходит... И вновь ранним утром в полной тишине ветер колышет занавески на раскрытом окне... И виден только след на влажной от росы траве...

Утро. За окном - вьюжная, снежная зима. Переливаются огнями витрины магазинов в предпраздничные недели. Холодный душ, чтобы проснуться окончательно и... успокоиться. Слёзы текут по щекам. Тупая боль в висках... Она не может понять, в чём дело... Ведь Она любит... Любит так сильно, что порой пугает сама себя... Но любит совсем не того, к кому возвращается опять и опять в своём долгом, тревожном сне... И страх вновь проскользнёт в её глазах... Но вновь она прошепчет: "Ерунда какая. Сны - это мираж, вымысел. Важно только то, что в реальности". Но при встрече с человеком из другой жизни Она снова опускает глаза...


© Анна Кулик

Она пыталась его забыть,
она ругалась: подлец! пьянь!
Она из сказки кроила быль…
да вот лекала, видать, дрянь.
Кромсала время-пространство в ноль
и тёрла щёткой в душе след,
а по ночам смотрела в окно,
вдыхая звёздный скупой свет.

Она впустила в свою постель
другого (право, умён, мил) –
не замерзать же ей в пустоте.
Но, Боже, дай хоть чуть-чуть сил
играть успешно в тягучий быт,
не путать имя в хмельных снах…
и помоги же того забыть,
кого не стоило ей знать.


© Светлана Львова Запон

Это время ошибкой не было - ход логичен, как не крути. Те, кто любят - уходят первыми, чтобы в будущем не грустить, не скитаться дорогой прошлого, не рассчитывать на повтор... Чтобы не было "я им брошена", "жизнь закончена"...
Перебор. Опоздала на пару лучиков, потому и стихи - тебе. Может выйдет, что это - к лучшему где-то через десяток лет. А пока - перестук послания, словно точка-тире-пунктир... Наши частые [не]свидания и на сон не похожий мир. "Как дела? - Все в порядке, кажется. - Как работа? - Сейчас завал"... Эй, художник! Опять не вяжется! Что ты там понарисовал? Почему наши судьбы смазаны и сплетаются на холсте? Ты же видишь - мы очень разные. У обоих любовь, постель, сновиденья, что вновь забудутся, те мечты, что приходят вновь... Даже если они не сбудутся - где ты тут разглядел любовь?! Ей бы просто не дали вырасти, ты же видишь, что мы - друзья! Он молчит, протирает кисточки, ухмыляется про себя.

Это время ошибкой не было. И спасибо тебе за все. Может быть оно в битве с бедами как и раньше меня спасет. Может быть, так однажды сбудется, что опять нам не хватит слов... Может все словно сон забудется. Не загадывай. Сладких снов.


© Анна Кулик

Яркие блики света метались по веткам старых сосен, покачивающихся на ветру. Где-то вдалеке слышались звуки гитары. Праздник подходит к концу.
Закончилось лето... Пролетело так быстро, словно его и не было, и в то же время тянулось так мучительно долго... Оставило на память ещё пару погожих денёчков без дождя. Уже начинают желтеть на берёзах листья, уже по утрам становится сыро и холодно, уже начинает наполняться дымом сожжённой ботвы чистый воздух... Желтеет трава и ложится на землю, и теперь часто на полях то тут, то там видны всполохи огня...

Никто не помнит, с чего началась эта традиция - в последний день лета собираться всем вместе на этой самой поляне и зачастую просто молча смотреть в огонь. И вот уже пять лет, как ничего не меняется. Пять лет подряд Он целый вечер смотрит на ту, которая когда-то была с ним. И могла стать его. Навсегда... И которую он не смог удержать... Или она не смогла? кто теперь вспомнит...
Тёплые, мягкие глаза подруги осторожно заглянут в его лицо. Она всё понимает. И всё знает. Она ведь и Её подруга тоже... Но что делать? наверное, уже поздно что-то менять...

Он осторожно встаёт, прислонившись к стволу дерева, спрятав своё лицо в тени и продолжает смотреть. А Она шутит и смеётся. Болтает с подругой. И рядом с ней... Его друг. Вздрогнув, как от удара, он закрыл глаза. Пять лет безпрестанной, непроходящей боли... И не спрятаться от неё... Не убежать...
Он делает осторожный шаг в сторону... Ещё один... И ещё... И вот он уже идёт по дороге, не оглядываячь на приветливо потрескивающий где-то вдалеке за соснами костёр, не попрощавшись ни с кем...
Он выходит в поле, расстилает куртку, ложится и задумчиво смотрит на звёзды. как они далеки... И как холодны... Так же, как Она... Он не слышит приближающихся шагов... Он не хочет ничего знать... И когда Она вдруг появляется перед ним - он просто закрывает глаза... Ему это просто чудится...
Всё... И это осторожный, нежный поцелуй, и эти тёплые руки на его плечах... И мягкие, шелковистые волосы. спадающие на лицо... И весь это вечер, и вся эта ночь... И эти звёзды, кружащиеся в безумном, причудливом танце... И её тихий шепот: "Прости меня... Но я не могу от него уйти..."

От белого цвета режет глаза. Солнце играет лучами... Она выходит навстречу в белом платье. А рядом с ней, осторожно поддерживая Её под локоть, идёт его друг. Когда-то - друг. И она, проходя мимо, осторожно сожмёт его руку. И он улыбнётся сквозь слёзы, непонятно почему навернувшиеся на глаза - то ли от ослепительно белого платья, то ли от боли в душе - улыбнётся... Ведь у него в жизни было счастье...


© Анна Кулик

Кто был охотник? — Кто — добыча?
Всё дьявольски-наоборот!
Что понял, длительно мурлыча,
Сибирский кот?

В том поединке своеволий
Кто, в чьей руке был только мяч?
Чье сердце — Ваше ли, мое ли
Летело вскачь?

Марина Цветаева
====================================

Ты играл
в "замри-умри-воскресни",
я играла
в "да, мой господин"...
В этом
поединке
бессловесном
победитель должен быть один.
Кот сибирский
- циник и бродяга -
бесприданниц
преданный слуга,
про преступность сделанного шага
длительно
мурлыкая,
мне лгал.
И воскресшей злостью своевольной,
как листами
танковой брони,
я латаю множество пробоин,
мужество
пытаясь
сохранить...
Выследив охотника, добыча
сердце не моё запустит
вскачь.

Странный человеческий обычай -
над казнимым плачущий палач...







© Анна Рубинштейн

Только стены (где же небо?)
На распластанные чувства.
За-душевные прорехи
Залатаю без искусства...
Нарисованные стерхи,
Припечатанные мелом
К серым стенам.
Где же небо?

Камнем жить или на камни
Натыкаться в лабиринте…
Под(-)сердечные печали
Прятать (в) жалкую обитель.
Тени знали, тени ткали
Сети снов и расстояний.
Камнем жить
Или на камни?

Ангел маленький, влюблённый,
Расскажи мне всё, что будет
С перевёрнутой судьбою
На распутье треф и бубен.
Как не сдаться в плен
Без боя
От тоски испепелённым,
Ангел маленький, влюбленный?

Промолчи, что он мне дорог…
Прошепчи ему, что время
Принесет в реке осколок
Уплывающего неба.
В растревоженную не-быль
Путь лежит не слишком долог.
……………………………………..
Промолчи… о том, что бренно.





(с) Ирина Кириллова

Звезды читаешь легко и цену
знаешь земной тоски.
Сколько кровей заплеталось в генах,
чтобы ты был – таким.

Сколько любвей в глубине столетий
плавилось кипятком.
Как хорошо, что ты есть на свете -
именно тот, о ком...

Сколько веков собирали тайну
в горький изгиб губы.
Ты настоящий. И не случайный -
пульсом моей судьбы.

Сердце прикрыто оградой слов, но
не залатать прорех.
Слышишь, как тихо и безусловно
падает этот снег...

С ним на ладони твои слетаю
с синего высока,
не удивляйся, родной, я таю
только в твоих руках.


© Марта Пишет Карлу

Счастье выглядит очень просто.
Тихо в комнатке, это остров
на двоих, и неяркий свет,
без фанфар и заздравных музык,
с нервным почерком беглой музы
и стихами твоих планет...
Чайник свистнет нам менуэтом,
и на блюдечке две конфеты...
Знаешь, обе тебе... я пас.
Будут губы сладки – черешней.
Будут руки нежны. И грешных
нас простят. А любовь слепа,
говорят... Но ее глазами
в мир смотрю – удивленно. С нами
бесконечность несуеты...
Пусть хранят тебя все святые.
Дождик ночью шалит в пустыне,
по-чеширски пищат коты...
А в Макондо весна, и лужи
пересохли. Веселых кружев
поразвесили дерева.
Но волшебнее нет картинки –
чем две майки на узкой спинке
кресла, обе – твои... Едва
мы за чашкой – одновременно
руку тянем... так откровенно
заплетаются две руки...
Не до чая нам заварного.
Будешь волосы тихо трогать,
я целую твои виски,
поправляю лохматый свитер.
И плюется стихами принтер
и зажевывает листы...
Я смеюсь. Вы слыхали, звезды?
Счастье выглядит очень просто...
вот как ты...


© Марта Пишет Карлу

Мы - послушай! - такие разные... Ты так любишь ходить на красные, собираться и что-то праздновать раз в неделю в своем кругу. Я люблю Пастернака, Роджерса, напевать в темноте в пол голоса, перекрашивать в белый полосы, жизнь записывать на бегу. Ты играешь на нервах мастерски, сочиняешь подружкам басенки... Я в ларьке покупаю ластики и стираю на душах грязь. Что же нас так магнитит вечером, когда вроде бы делать нечего, и до ночи - еще пол вечности? Что за странно-больная связь?

Я ведь - знаешь - давно поставила точку в этой игре по правилам, я вернулась и все исправила, завершив по судьбе петлю. Ты как прежде - всегда на красные, продолжаешь гулять и праздновать... Мы - послушай! - такие разные. Я едва это все терплю.


© Анна Кулик

Капроновый вечер: чуть больше - и лопнет по швам.
Разверзлась стихия, и мы в ней отчаянно тонем.
Стекаю - беспечно, безбожно, бессовестно - Вам
На теплые, жадные, нежные, злые ладони.

Я Вас обретаю. Я падаю в Ваши мечты.
И мы забываем, зачем мы и где мы, и кто мы.
И рушится образ Мадонны. И вот мы на «ты».
А помнишь, недавно мы были с тобой незнакомы?

Я знаю: нельзя. Но не каюсь. Один на двоих
Мир полон до самого края. Святая безгрешность –
Святое бессилие. Бьется в объятьях твоих
Блаженная девка – моя безграничная нежность.


(с) Оксана Стомина

Почувствуй
промысел небес
в животном голоде предсердий.
Моё " хочу " немилосердней,
чем боль,
терзающая крест.
Как эхо в бездне ноября.
С бесстыдством вспоротой брюшины
дымятся влажные долины
туманной млечностью дождя.
………
И нежность
капелькой из пор
сквозь сон предутренний сочится.
Ночь - одинокая волчица -
глядит загадочно…
в упор…
И жадно слизывает грех
моих багровых сновидений.
Душа твоя холодной тенью
дрожит…
и падает на снег…
………..
Мне снится:
Марево болот.
В дождливой вотчине брусничной
застыл суровый и готичный
старинный замок:
как оплот
запретных, гибельных утех,
где в чреве гулких коридоров
тоскует эхо разговоров
и остывает чей-то смех.
…………
Там запах тонкий и густой
едва раскрытых белых лилий
сулит бессмысленную гибель,
сердцам,
зашедшим на постой…
И брошью стянут чёрный шёлк
над грудью женщины печальной -
замкОм,
печатью к страшной тайне.
Готов раскрыть её?
Щелчок….
…………
И пала крепость...
Балдахин
накрыл героев невесомо
легчайшим облаком..
А сон мой
под кожей плавил стеарин.
Взрывался ниточкою бус,
слетая музыкой жемчужно
в изголодавшуюся душу
нектаром слов с любимых уст…
………..
Ты видишь
промысел небес
в животном голоде предсердий?
Увы,
мой сон лишился тверди,
и бред готический исчез…
Но мысль, не внемля ноябрю,
терзала плоть июльской жаждой…
И становилась тёплой, влажной
суть откровенья:
я люблю...


© Аманда Моррис