Снежной коркой скорлупочной, легким крылом тюльпана,
не дыша, но уже не таясь в январе подвьюжном,
в нас такое весеннее таинство наступает, что, родившись внутри, изменяет и все снаружи.
Выживать для того, чтоб дыханием греть ладони, зябко ежиться в утреннем солнце, светящем косо.
Без весны мы становимся тише и монотонней, забываем, как просто любить, не задав вопросов.
Это чудо придет - нужно встретить его нагими, приподняться на цыпочки, сделаться безоружным.

В белоснежную гладь, влажный след на тюльпанном сгибе
нашей близостью превращается город вьюжный.



© Лина Сальникова

Идут дожди…
лениво, монотонно,
Снегами опадая на вулкане.
И наши жизни состоят
сезонно
Из разных агрегатных состояний.

По-хулигански разошлась стихия,
Как только ты, подъехав,
хлопнул дверцей.
Удары учащённые, глухие
Мне выдало подпрыгнувшее сердце.
Смотрю
в дождём захлёстанные стёкла,
Как ты бежишь, под водопадом ёжась.
И куртка сразу на тебе промокла.
Замёрз…
а у меня
озноб по коже.
Сейчас влетишь,
промокший и счастливый,
Меня сгребёшь стремительно в охапку:
«Ты видела?
там сумасшедший ливень!
Не помнишь, где я утром бросил тапки?»

Я кофе заварю…
тебе покрепче?
Ты знаешь, мне недавно было грустно…
Ты улыбнёшься, взяв меня за плечи:
«Не уходи, мне без тебя невкусно».
Прижмусь к тебе,
отчаянно, до дрожи.
Опять небритый и слегка колючий.
А ты хвастливо спросишь:
«Я хороший?»
Да нет, ты не хороший…
просто лучший.


© Светлана Львова Запон

Будь небом — для каждого неба отыщется птица.
Нет худшей свободы, чем та, что тебе навязали...
У каждого есть для любви и надежды граница,
И всяк по себе выбирает пределы печали.
Мы сами придумали то, что зима неизбежна,
Что каждому — счастье своё, да воздастся по вере,
Что нужно отсчитывать сны и дозировать нежность,
И тщательно взвешивать каждую долю потери...
А можно ведь просто дышать — не отмеривать вдохи,
Свободные ветры ловить и туманы без счёта,
И смело идти — по любой незнакомой дороге,
И просто любить.
Без причины.
Любить, да и всё тут.




(с) Алена Кривецкая

Звезды читаешь легко и цену
знаешь земной тоски.
Сколько кровей заплеталось в генах,
чтобы ты был – таким.

Сколько любвей в глубине столетий
плавилось кипятком.
Как хорошо, что ты есть на свете -
именно тот, о ком...

Сколько веков собирали тайну
в горький изгиб губы.
Ты настоящий. И не случайный -
пульсом моей судьбы.

Сердце прикрыто оградой слов, но
не залатать прорех.
Слышишь, как тихо и безусловно
падает этот снег...

С ним на ладони твои слетаю
с синего высока,
не удивляйся, родной, я таю
только в твоих руках.


© Марта Пишет Карлу

Он сказал "я люблю тебя" на перроне,
Щелкнув мнимыми крыльями за спиной.
[Раздарил свои вечности посторонним,
Но оставил минуту - побыть со мной.]

Рельсы, семечки, дым, шелуха акцентов,
Подстаканник, казенная простыня...
Пусть минута - особая драгоценность,
Но на вечность минуту не обменять!

Он сказал мне: "Любить никогда не поздно.
Потребление - тьма, а духовность - свет.
В этой нашей минуте - открытый космос.
Просто чувствуй и верь... и люби в ответ.
Отрекись от мещанского - мысли шире! -
Не от бед, а от крыльев болит спина.
На минуту мы стали с тобой большими -
Значит будет что вечностью вспоминать!"

Он, конечно, возвышенный - я простая.
Моя миссия - слушать, да потакать.
Он сказал:" Я люблю тебя,"- и растаял.

Береги его, Господи,

мудака!

© Сола Монова

Я его полюбила за то, что день
Был воскресным, а может будним,
И дежурили птицы на высоте,
И читался запоем Бунин.

Я его полюбила за то, что град,
Или дождь был тогда, не помню,
То ли Питер чудил, то ли Петроград,
И читался Толстой запойно.

И читались Булгаков, Есенин, Блок,
И мерещилось всё и сразу.
Я его полюбила за легкий слог
Перечитанных на ночь сказок.

Он соткался из воздуха и возник,
Он ко мне подошел и замер,
Сердце спряталось робко за стопку книг,
Он нахально взглянул в глаза мне.

Перевязаны жёлтою бечевой,
Книжки сгладили приступ дрожи...

От него не зависело ничего,
От меня, как ни странно, тоже...


© Сола Монова

Островом стану. Или осколком острова. Буду царапать море краями острыми, буду звенеть ручьями, лежать под звездами, ждать Робинзонов или считать суда, буду встречать рассвет голосами птичьими, красить листву зеленым, стволы – коричневым, буду плевать на правила и приличия, будто бы их и не было никогда. Будто не я разрасталась громадой каменной, и не мои перекрестки тонули в мареве, и не на мне выступала река испариной между сплетенных кровлями площадей, будто и не было неба, что так сутулится, словно собой укрывает глухие улицы, где обреченное время устало хмурится и начинает новый безумный день. Будто не я прохожих ждала под крышами – тех одиночек, которые чудом выжили, путала их в проулках, звала афишами и запирала в комнатах до утра, даже не слушая, как они тихо молятся, как набухает вена, иголка колется, по отсыревшим стенам ползет бессонница, вместо имен рождаются номера. Здесь не осталось больше живого, нужного. Я открываю люки. Прощай, оружие. И на реке плотина скрипит и рушится, я осыпаюсь медленно, по годам...

Волны меня качают – морскими сестрами, к берегу льнут, ласкают шелками пестрыми…

Островом стану. Или осколком острова.

А городов и не было никогда.


© Кот Басё

Вышло так, что я далась без боя.
Даже не далась, а напросилась.
Оттого мой голос над тобою
Никакой не обладает силой.

Я не ною. Ноют те, которых
Обожают или вожделеют.
Я - должница, ты за кредитора.
С каждым днем долги все тяжелее.

Эй, кузнец, пока пылают горны,
Выкуй мне титановые ступни.
Потому что любят непокорных,
А еще сильнее - недоступных.





© Сола Монова

"Уходя - уходи". Я не слышал совета мудрее.
В сто семнадцатый раз повторяю себе эти строки.
Ну а ты, как и все, безусловно мечтаешь о Грее.
Только вот парадокс - наши Греи не так одиноки.

Я совсем не умею как он уходить по-английски.
Квинтэссенцию зелий мешаю в едином сосуде
И в бреду забываю о зимней привычной простуде,
Заливая в себя двадцать пятую порцию виски.

Замаячил корабль в окне. "Вы ошиблись планетой.
Здесь давно уже брезгуют баснями дядюшки Грина".
Но, ты знаешь, я тоже хотел бы промчаться кометой
И погаснуть в холодной ночи неусыпного мира.

Помолчи. Ведь на этой луне все так призрачно просто.
Мои сказки останутся книгой пылиться на полке.
Я хотел бы всего на минуту приблизиться к звездам...
А толку?

"Уходя - уходи". Я учусь уходить по-английски.
Через десять секунд в голове не останется мыслей.
Я хотел бы оставить на память хотя бы записку.
А смысл?




© Дмитрий Авантюрин

Там, где сошлись деревья в лесную секту, в чаще глухой, где есть чего опасаться,
встретить нетрудно Железного Дровосека, - если вы там сумеете оказаться;
там, где ни ветра, ни васильков, ни маков, где человеку жить никакого проку,
циник холодный, рубящий правду-матку, в чаще лесной пробивает себе дорогу.

Даже медведи его стороной обходят, слыша сквозь чащу кровь леденящий скрежет,
если идёт охота - конец охоте, каждому ясно - такой без ножа зарежет;
вот и идёт он лесом, кусок железа, взглядом одним валя вековые сосны,
добрый десяток верных холодных лезвий в редкий полуденный час отражают солнце.

А по утрам растворяется без остатка - сон вспоминаем, если проснуться рано, -
та, что глядит и глядит на него без страха, не опасаясь приподнимать забрало.
Так и идёт, весь дрожа от птичьего меццо, - будто бы в уши вонзаемые рапиры;
просто
он весь целиком состоит из сердца,
просто
он слишком живой для этого мира.






© Е.Михайлова

газета
в которой было опубликовано
это объявление
уже давным-давно
не выходит
а я никогда не забуду
тембр ответившего мне голоса
- алло…
- здравствуйте…мне нужна муза…
- зачем?
- хочу писать стихи…
- о чём?
- ну…не знаю…
хочу чтобы в них было тепло
чтобы они спрашивали а не отвечали
рассказывали а не учили
чувствовали а не думали
чтобы мосты в них никогда не догорали дотла
а те же самые грабли били не больно
чтобы ждущие в них всегда дожидались
а верящие продолжали верить несмотря ни на что
чтобы будущее в них соединялось с прошлым пешеходной радугой
а в реки можно было входить неоднократно
чтобы они пахли морем сиренью и надеждой
чтобы осенью из них не улетали на юг птицы
чтобы к ним хотелось возвращаться…
- понятно…вы хотите писать о любви…что ж…
и голос назвал цену
сначала я не поверил своим ушам
но немного подумав
понял что деваться некуда
и согласился
а на следующий день
мы с тобой и встретились

(с) Шарль С Патриков

Кот уминает остатки холодной пиццы.
В маленькой клетке тихо скребется мышь.
Взгляд от экрана:
- Ну, вот… и тебе не спится?
- Как я могу уснуть, если ты не спишь?

Солнцем искусственным тускло чарует лампа.
- Сколько там на часах?
– Без чего-то три.
Сладко зевая, сползаешь с дивана на пол:
- Кофе давно хочу, только лень варить.

Месяц глазеет на сонные наши лица.
Я выхожу, ногой прикрывая дверь.
«…ложечку сахара, чуда, чуть-чуть корицы»
Слышу вдогонку:
- Сахара можно две.

Кофе готов. Босиком возвращаюсь в спальню.
В спальне тепло, открыто одно окно.
На подоконнике стройная в платье бальном
С книгой в руках сидит забияка-ночь.

В комнате пахнет осколками звезд и маем.
Ночь замирает и говорит мне: «Тщщщ»
Ставлю на тумбочку кофе и понимаю:
Кофе готов, а ты уже сладко спишь.




© Саша Бест

Говорят,
что на всех не хватит, что у сердца бывает дно, что размеры одной кровати не вмещают размеры снов, что едва уловимый запах будет тоже иметь исток и, когда ты на мягких лапах, кто-то врубит тебе Вудсток.
Говорят.
Понимаешь, правда - это только твой личный фант. Даже если сама не рада, то порадует сбоку бант. Это право - ходить весёлой, голой, смелой, глупее всех. Только виски не нужно с колой, от такого в июле снег.
Говорят,
что любовь проходит, время очень хороший док. И не врут, потому что вроде всем на свете он не помог: кто-то дышит всего неделю, кто-то годы не может спать. Первый столько всего намелет, а второй будет век молчать.
Говорят,
что с годами меркнет: и лицо, и душа, и мысль. Всё на свете слабее смерти, после - вряд ли имеет смысл. Люди истово верят в Бога, наступая на самый край - так легко упираться рогом, если где-то в запасе рай. Под проценты жиреет в банке многолетний крутой резерв... Говорят, что на малой ранке закаляется крепкий нерв.
Говорят, что...
а я не слышу. Потому что давно глуха. Потому что из тощей мыши не сварилась еще уха.
Потому что любить до песен, промурлыканных вдруг под нос, можно в мире, который тесен, где один к одному прирос. Где один от другого волен отойти, если так легло. Где друг другом никто не болен, потому что болезни - зло.
Говорят, что опять дорога. Лето в самом конце пути.
Говорят - ты же хочешь много, не сбывается, расхоти.
...

А стоишь на своём - плати.

© Лала Тарапакина

Всем Катеринам,большим и маленьким


Катька, Катышок, Катюха -
тоненькие пальчики.
Слушай,
человек-два-уха,
излиянья
папины.
Я хочу,
чтобы тебе
не казалось тайной,
почему отец
теперь
стал сентиментальным.
Чтобы все ты поняла -
не сейчас, так позже.
У тебя
свои дела
и свои заботы.
Занята ты долгий день
сном,
едою,
санками.
Там у вас,
в стране детей,
происходит всякое.
Там у вас,
в стране детей -
мощной и внушительной,-
много всяческих затей,
много разных жителей.
Есть такие -
отойди
и постой в сторонке.
Есть у вас
свои вожди
и свои пророки.
Есть -
совсем как у больших -
ябеды и нытики...
Парк
бесчисленных машин
выстроен по нитке.
Происходят там и тут
обсужденья грозные:
"Что
на третье
дадут:
компот
или мороженое?"
"Что нарисовал сосед?"
"Елку где поставят?.."
Хорошо, что вам газет -
взрослых -
не читают!..
Смотрите,
остановясь,
на крутую радугу...
Хорошо,
что не для вас
нервный голос радио!
Ожиданье новостей
страшных
и громадных...
Там у вас, в стране детей,
жизнь идет нормально.
Там -
ни слова про войну.
Там о ней -
ни слуха...

Я хочу
в твою страну,
человек-два-уха!


(с) Роберт Рождественский

Мой мир без тебя ни хорош и ни плох:
Нельзя в нём жить и нельзя оставить.
Другого целуя на выдох и вдох,
Имею право тебя представить...

Но мне о тебе даже думать нельзя -
Мечты ведь могут начать сбываться.
Когда я во сне твои вижу глаза,
Имею право не просыпаться.

Я быстро сгорела и стала углём,
А, значит, песня моя допета.
И если ты будешь в кого-то влюблён,
Имею право не верить в это.

Мне, сердце своё заперев изнутри,
Несложно было другого выбрать.
Пускай говорят, что живу без любви -
Имею право
тебя
не выдать.





(с) Милена Ладная

Что ты делаешь здесь, в преддверии октября? Поднимайся, бери фонарь, сухари и воду, выходи в ночную темень и непогоду, уходи один, ни слова ни говоря. Пробирайся горами, не трать на тропу следов, доверяй только ветру, который идет с востока. И забудь, наконец, этот город и этот дом, и оставь в нем все, совсем ничего не трогай. Никого не будет рядом, пока ведут тебя горные склоны, поросшие мхом и терном, ко всему, что станет осознанно обретенным, ко всему, что вдруг окажется на виду. Умирай за это, пройди октябрем в ночи. Отдавай пути безропотно, что попросит. Ты поймешь, зачем случилась такая осень, но пока ты идешь, ни в чем не ищи причин.
Не бери с собой ни слабости, ни побед, ни чужих обид не бери, ни своих печалей.

Все закончилось, видишь? Сейчас ты стоишь в начале.

Улыбнись дождю, небо думает о тебе.

© Кот Басё

Он ничего мне не обещал.
Он просто был. Где-то между строк.
Он иногда без меня скучал,
Бывало, даже уснуть не мог.
Он ни о чем меня не просил.

Он просто был. Не таким, как все.
Мои ладони в него вросли,
Или так просто казалось мне?
На самом деле, всё ерунда.
И без него тоже можно жить.
Он не любил меня никогда.
Он бесподобно умел смешить.




© Кош Алиса

человек говорит человеку: "пусти, пусти.
непомерно устал я с тобой, и тетешкаться, и расти.
думаешь так-то легко с обузой… шагать в миру.
ну, прости нехорошего, тесно мне. не могу"...

человек говорит человеку: "уж лучше сам!
не люблю поклоняться падали\ небесам,
мы же все тут пропащие… там, на авось, святы,
а тоска превращается в атомы п у с т о т ы"...

человек говорит человеку: "я есть огонь.
я могу дарить пищу, могу и обжечь, не тронь!
потому как, на всякое огниво есть вода…
не удержишься - я потухну…. и что тогда?"

человек говорит человеку: "прости, всё ложь
я-то думал, что ты не выдержишь и уйдешь.
оказалось, что есть бесстрашие вопреки…
я не знаю любви нежнее твоей руки,

когда гладишь мою щетину и впалость щек
у нас столько с тобой не прожито.
пой ещё"…





(с) Виктория Миловидова

так пытаясь меня утешить и освежить
и становится явно пушистей жить
когда он невзначай потрётся собой о рёбра

он безмерно тёпел,размерно кругл и полосат
непомерно крут, обаятелен и усат
мой родной серцевед, ликвидатор моих досад
весь из добрых мечт и тёплого света собран

если я однажды зачахну или взгрустну
он не даст мне камнем идти ко дну
отогреет собой и в душу вернет весну
промяуча легко- "проснись,заунылый скептик"

он надавит педальку безумия где-то там
это свойство наверно присуще любым котам
и я снова счастлив и верен своим мечтам
и готов танцевать по кустам, как тюлень-эпилептик

он хитрО мурлыча дарит собой добро
он то сущий ангел, то бес под моё ребро
вся кошачесть его заполняет моё нутро
а мурашки носят собой по коже

однозначно бро, самый преданный и большой
с ним всегда легко,спокойно и хорошо
он наверно и есть то-что люди зовут душой
и я искренне верю, что я ему нужен тоже..





(с) Эль Кеннеди/Poetry

Глажу тебя каждый вечер по волосам. Длинным движением - от макушки до плеч, ощущаю ладонью текучую нежность твоих волос. Потом провожу рукой по шее, большим пальцем по щеке, заглядываю в глаза... Устала? Хочешь чаю? Плед? Знаешь, совершенно невероятный плед завелся недавно: снежнобелый и невероятно уютный в своей эстетике шерстяного кружева. Накинь на плечи. Вечером здесь всегда холодно. Заворачиваю в плед и снова глажу по голове. Обхватывай кружку двумя руками, устраивайся поудобнее на стуле, убирай книги, разбросанные по столу - разговор будет долгим. Читать далее





(с) Марта Яковлева

привет, родная!

это я, твой будущий..
ну, например, таинственный мужчина.
а если хочешь, можешь даже суженый!
зачем пишу? на это есть причина.

я это.. в общем, тут хотел сказать тебе,
чтоб ты курить бросала побыстрее!
и застилала чтобы стол на кухне скатертью,
и крестик чтоб носила ты на шее!
давай учись, а не стихи ночами кидай на флешку в папку "всякий бред"!
ты, кстати, любишь ужин со свечами?
а если нет, то, может, хоть обед?

и вот еще: носи зимой колготки!
простудишься! а это ведь чревато.
и прекрати ночные шоты водки!
в твои-то годы это рановато.
еще не вздумай волосы обрезать!
зачем тебе прическа, как у мальчика?
ты с длинными - похожа на принцессу..
или на дам из твоего журнальчика.

и напоследок.. отпусти-ка прошлое?
ты знаешь ведь, о ком веду я речь.
оно тебе дает надежды ложные,
а ты попробуй избежать случайных встреч.
и на звонки не отвечай, пусть даже хочется.
оно прошло ведь, отболело, убежало.
иначе это никогда не кончится,
а будущее (то есть я!) заждалось!

мы, говорят, с тобою скоро встретимся,
и я, волнуясь, буду неуклюж..
тогда, я обещаю, все изменится!

твой будущий любимый верный муж.





(с) Алена Танчак

Гаснут к полуночи фонари,
Город до мерзости экономный.
Если стою у его двери,
Значит не дышится автономно.

А у меня всего два пути,
Каждый заведомо в чем-то ложный.
Если решилась к нему прийти,
Значит все очень и очень сложно.

Чтобы понять: ваш ли он человек?
Изобретать колесо не надо:
Если бы строить пришлось ковчег,
Вы бы кого посадили рядом?

Я бы — его, остальным — тонуть.
Так почему он сейчас за бортом?
Столько сосудов вплелось под грудь
Столько сосудов... а он — аорта.





(с) Златенция Золотова

С ним ужасно легко хохочется, говорится, пьётся, дразнится;
в нем мужчина не обретён ещё; она смотрит ему в ресницы -
почти тигрица, обнимающая детёныша.

Он красивый, смешной, глаза у него фисташковые; замолкает всегда внезапно,
всегда лирически; его хочется так, что даже слегка подташнивает;
в пальцах колкое электричество.

Он немножко нездешний; взор у него сапфировый, как у Уайльда в той сказке;
высокопарна речь его; его тянет снимать на плёнку, фотографировать -
ну, бессмертить, увековечивать.

Он ничейный и всехний - эти зубами лязгают, те на шее висят,
не сдерживая рыдания. Она жжёт в себе эту детскую, эту блядскую жажду
полного обладания, и ревнует - безосновательно, но отчаянно.
Даже больше, осознавая своё бесправие. Они вместе идут; окраина; одичание;
тишина, жаркий летний полдень, ворчанье гравия.

Ей бы только идти с ним, слушать, как он грассирует, наблюдать за ним,
"вот я спрячусь - ты не найдёшь меня"; она старше его и тоже почти красивая.
Только безнадёжная.

Она что-то ему читает, чуть-чуть манерничая; солнце мажет сгущёнкой
бликов два их овала. Она всхлипывает - прости, что-то перенервничала. Перестиховала.

Я ждала тебя, говорит, я знала же, как ты выглядишь, как смеёшься,
как прядь отбрасываешь со лба; у меня до тебя все что ни любовь -
то выкидыш, я уж думала - все, не выношу, несудьба. Зачинаю -
а через месяц проснусь и вою - изнутри хлещет будто чёрный горячий йод
да смола. А вот тут, гляди, - родилось живое. Щурится. Улыбается. Узнает.

Он кивает; ему и грустно, и изнуряюще; трётся носом в её плечо, обнимает,
ластится. Он не любит её, наверное, с января ещё - но томим виноватой
нежностью старшеклассника.

Она скоро исчезнет; оба сошлись на данности тупика; "я тебе случайная и чужая".
Он проводит её, поможет ей чемодан нести; она стиснет его в объятиях, уезжая.

И какая-то проводница или уборщица, посмотрев, как она застыла женою Лота -
остановится, тихо хмыкнет, устало сморщится - и до вечера будет маяться отчего-то.







(с) Вера Полозкова

Я у тебя одна
Императрица.
Счастье испив до дна,
Можно напиться.

В статусе "влюблена"
Трезвость пугает.
Где у тебя одна,
Там и другая.

Я у тебя одна,
Я - оптимистка.
В небе висит луна -
Полная миска.

Котики из окна
Миску лакают,
Я у тебя одна
Дура такая.

Тихо сидят в груди
Хитрые нервы.
Ты у меня один,
Только не первый.

Ты у меня один,
Только не в мыслях.
Хочется - заходи...
Дым коромыслом.

Виски и никотин -
Славная пища.
Ты у меня один
Только небывший.

Хватит, ну прекрати
Гнусные сплетни.
Ты у меня один,

Но не последний...


© Сола Монова

Где любовь, там разлука, и нет иной
Комплектации - только пара.
За любовь заплати дорогой ценой,
А разлуку получишь даром.

Мне б напиться воды из его души
И бежать босиком по лугу,
Но до этого надо ещё дожить,
А сначала испить разлуку.

Вот не знала его, не глядела в даль,
Не ждала ни письма, ни взгляда,
А теперь непременно нужна вода
И бежать непременно надо!

А куда мне бежать, где искать покой -
Не сидится и не стоится.
Написал бы прекрасной своей рукой
Ну хотя бы одну страницу.

Написал бы обычные "как дела",
Как письмо получил и рад как...
Это старая песня на новый лад,
Бубенцовая лихорадка.

Мне мерещится старый хмельной ямщик
На усталых хромых почтовых.
Отыщи мою весточку, отыщи,
Сжалься ради всего святого.

А ямщик отвечает: " Глубокий снег,
Кони слабы, а путь неблизкий,
Да к тому же давно 21 век -
Электронная переписка.

Все вы тут сумасшедшие от любви.
Что поделать - проклятый север.
Ты окошечко, милая, обнови -
Чай охотней ответит сервер."

Закрываю беспомощный Аутлук -
Я устала от этой гонки.
И опять на экране - цветущий луг,

И иконки на нём...
иконки...


© Сола Монова

Он холодный, он такой холодный -
На его ресницах снег не тает.
У природы нет плохой погоды,
Но его природа непростая.

То ли я ему совсем чужая,
То ли отключили батареи -
Я с ним постоянно простужаюсь
И потом недели две болею.

Людям очень нужно с кем-то греться…
Все уже себе понаходили.
Только у него другое сердце -
Маленькое сердце-холодильник.

Холодильник - славное местечко,
Чтоб хранить любовь, надежду, веру,
Но, когда его подносишь к печке,
Сильно уменьшается в размерах.

Я и он по-разному ранимы.
Близость не подходит для далёких -
И когда он всё-таки обнимет,
Я умру от воспаленья легких.







(с) Сола Монова

Он глядит на неё,собирая всю нежность в кулак.
Она тихо поёт,улыбается,будто бы сказка,
Его рвёт изнутри,не видит на сердце повязку.
Она-сладкий обман.Она самый ласковый враг.

Ты впервые сдаёшься без боя,точно слабак.
Потерять её-твоя бесконечная фобия.
Твоего идеала-она безупречная копия.
Ты в нокауте,мой дорогой фордыбак.

Ты поставишь бредовые мысли опять на repeat,
что хронически болен тоской покажет лишь вскрытие.
Она-твоя боль.От неё не отыщешь укрытия.
Её родной взгляд-твоего сердца бешеный бит.





© Дарья Козубродова

Моя сладкая Энн, я устал, я измотан.
мел — моя кожа,
дорога — плен.
я три дня ничего не ел.
меня так и тянет напиться водкой,
самой дешевой,
и уткнуться между твоих колен.

моя сладкая Энн,моя девочка,
ты рифмуешь свои слова,
будто кистью рисуешь
картинки календаря.
возвращаешься поздно
из самых дерьмовых баров —
я забрал бы тебя,
но рискую потерей сна.

Моя сладкая Энн,
для кого в этом месяце ты беда?
Кто рискует быть выпитым
безо льда?
Кто приезжает ночью
и смотрит в твои глаза
и еще не сечет,что ты все еще моя?
Моя милая,
ты обманчивей сентября.

Моя сладкая Энн,
я глупец.
я боюсь,
что ты больше не ждешь меня.
от тех нескольких весен до этого марта
прошла война.
и ты, черт подери,жива.
Я убил бы,
но не хватит ни сил,
ни оружия на тебя.

Моя сладкая Энн,
ты прости
за фривольный стих.
я немного псих,
что решился тебе писать.
я читаю тебя
и мне хочется выть:
кто лезет в твою кровать,
еще хуже — вдушу,
оттуда — в твою тетрадь.
Энн, чертовка, я, пожалуй,
не буду письма ни править, ни отправлять.


© Анна Бизенкова

"Будь блестящим!" - главный слоган века,
Нам его искусно нарастили.
Важно быть нормальным человеком,
Быть нормальным, а не просто стильным.

Помнишь, ты наращивала ногти?
Это было очень неудобно:
Не писала ручкою в блокнотик
И почти не убиралась дома.

Ногти были длинными, как спицы,
Как кинжалы с капельками яда,
А с такими по ночам не спится,
А такими по спине приятно…

Это было просто запредельно,
Ты встречалась с парнем на Феррари,
Ночевала у него в постели,
И кормил тебя всё тот же парень.

Пусть домой почти не заходила,
Вовремя вносила предоплату,
И твоя холодная квартира
Не жильем была, а больше складом.

Помнишь, ты пришла однажды ночью,
Где-то отгуляв роскошный вечер,
А в квартире ожидала очень…
Очень неожиданная встреча.

На журнале "Лучшее в Монако"
Мышка с аппетитом грызла корку,
И тогда ты поняла, однако,
Что давно не делала уборку…

Мышь сказала: "Выглядишь неплохо,
Только маникюр, как у путаны,
Завтра у тебя тусовка в СОХО,
Только мы погрызли лабутаны,

И ушла под шкаф походкой гордой
(Там был целый выводок мышиный
За такое бьют по наглой морде,
Но внизу тебя ждала машина!

…

Ногти, кстати, быстро обломались,
Не случилась главная помолвка,
Ты рассталась с парнем и нормально
Без понтов купила

мышеловку!


© Сола Монова