Ночь глубокая и сквозь тучи- звезды,
От жары пропотевший карниз,
А на нем - молчаливая кошка,
Смотрит с хитрым прищуром вниз.
А внизу - cвет из окон витражных,
А внизу - шум и гомон, город не спит,
Кошка знает о чем-то важном
И уже никуда не спешит.
Счетчик жизней отмерил девять
И последней пошел отчет,
В прошлом восемь хозяев сменено,
Только самый последний в зачет.
Тот, который и гладит- то изредка,
Неумело за шкирку тиская,
Но дороже ей многих избранных,
И желанней,чем "Шеба" с "Вискасом".
Выбирала его, как хозяина,
Как кормильца, а выбрала - Бога,
Он же думал, что кошку выбрал,
А на самом деле - дорогу
Без предательств, иллюзий, обмана,
Без навязанных догм и правил
Потому что ту кошку-Ангела
Режиссер Самый Главный приставил.
...Кошка молча сидит на карнизе,
минут десять, а может быть пять,
И уходит... девятой жизнью
его первую жизнь охранять...


© Лада Бутрина

Если ты замолчишь - не взорвется ураном звезда,
Не накроет планету зонтом, ядовито желтея.
Это будет несчастье, в районном масштабе – беда,
А точнее в районе груди, немного левее.

Если ты замолчишь - не сорвется с орбиты Земля,
Не замрет человечество скорбно в чудовищном стоне.
Просто кто-то поднимет упавшего вниз журавля
И в коробке под старой ольхой во дворе похоронит.

Если ты замолчишь, то обрушится столбик из рифм,
Ноты песней не станут, слова разлетятся на части,
Запылится гитара в углу, лопнет раною гриф
И на книжку нелепых стихов кто-то станет несчастней.






© chajka

В несчастных я себя не числю,
Мне по сердцу мое житье
В дремучей пропасти меж мыслью
И воплощением ее.

Не это ль русская повадка —
Себя блаженно истязать,
Смеяться горько, плакать сладко
И на соломинке плясать.




(с) Инна Лиснянская

Если ты усиленно ждешь звонка, улыбаясь, как Золушка после бала -
лишь глазами, нервно, исподтишка - это значит, девочка - ты попала.
Это значит, что в ванной щебечет душ, ты сидишь, и слушаешь - ну когда же,
выйдет тот, в щетине, совсем не муж, а по всем замашкам - и он туда же.
Это значит, что алым лицо горит, на затылке снова колтун какой-то,

но, конечно, можно поговорить: "Ты читала Баха? Читала? В койку!".
Это значит, на ужин - не жидкий чай, а котлеты, хоть и решила - ну их,
и еще компотик - и сгоряча обещаешь к завтраку отбивную.
Это значит, что тяжесть его руки согревает ночью, кошмары пряча,
и хрустят так сладостно позвонки - обнимает крепко твой новый мачо.

Ты решаешь с горечью - весь огонь, вся морока только тебя коснулась.
Он целует украдкой твою ладонь, потому что думает - ты уснула...








(с) Мария Хамзина

Предзимне, зябко, гладь да тишь -
тебе легко и суматошно,
"ты не болеешь, а - б о л и ш ь" -
уже почти осталось в прошлом,

перемолола на муку -
его психические срывы.
В который раз, всё снова cool -
пора дарить и быть счастливой.


Еще немного скован взгляд,
рука не тянется пожаться,
но по сравненью с "день назад"
/почти полет - в сиденье вжаться,

и даже, может, не дышать/ -
нормально. Доктор, будем живы!
Я уезжаю умирать -
при маникюре и красива.

Вернусь не скоро, но вернусь -
повеселевшая, другая.
И, как всегда, на минус – плюс.
И, как всегда – девятым мая –

любая кончится война.
…на кресле плед и том Бальмонта,
и в заоконье – тишина,
боец невидимого фронта.

Мне сотня лет, я молода –
не постулат, но антитеза…
Я забываю навсегда –
спецкурсы матери Терезы…


(с)

Давай поговорим…
и всё начнём сначала…
ты не должна и я
не должен никому…
не знаю - в чём подвох,
но ты сейчас осталась,
и к чёрту объяснять – зачем и почему…

Давай поговорим…
про то, что всё бывает...
что даже в декабре дождь шпарит во всю прыть…
про то, что жизнь моя
как шлюха плечевая,
но мне другой такой уже не сочинить…

Давай поговорим…
и всё переиначим…
чтоб снова во всю дурь заныло под ребром…
ведь ты сейчас со мной,
а это что-то значит,
и я без водки в хлам, а значит, всё путём…

Давай поговорим…
про эту сучью осень…
что этот городок, увы, не твой масштаб…
что трудно быть святой,
когда душа в засосах,
а феям - только шаг до ресторанных баб…

Давай поговорим…
чтоб снова всё запутать...
чтоб в омут с головой, чтоб вдрызг и побольней,
чтоб длинные гудки,
когда сбежишь под утро...
а ты не веришь в чушь, что жизнь ещё длинней...






(с) Покровский Павел

Не забывай того, кто предан,
Не предавай того, кто помнит.
Какие бы ни ждали беды —
Упасть никто не даст на склоне.

Всегда поймут, всегда поверят,
Найдут, поддержат, пожалеют.
В дожди, под солнцем и в метели —
С тобой тобой переболеют…

Им чужды мысли о корысти,
Они не тянутся к наградам.
…Живи своей счастливой жизнью,
И знай: всегда мы где-то рядом…

(с) Игорь Костромин

...и он ей скажет "я так устал..."
снимет пальто и повесит на стул,
она посмотрит с интересом каким он стал,
изменился... не весел, не брит, сутул...
...и он ей скажет "прости меня дурака"
и захочет крепко обнять,
она увернется, скользит по плечу рука...
раз ушел- вот и нечего обнимать...
...а он подумает," вот значит как"
а кофе начнёт остывать..
она тихо выйдет за дверь,
оставляя его умирать...




© Стакина Елена

Судьба поэтов беспощадна-
Жить коротко, но за двоих...


(с)

он был пьяным хронически, грустным и чуть худым /его звали Романом Романычем все вокруг/
кареглазым, всегда уставшим, немолодым. без чинов - никому ни муж, ни свояк, ни внук.
он запойничал по забегаловкам, чаще - в долг. и подолгу молчал, горький взгляд опустив в стакан.
его часто швыряли на улицу за порог, будто он человеку - букашечка, таракан.

а когда приходило время платить долги, он в кармане искал среди сора и табака
хоть монетку. и шёл закладывать сапоги пропитОму старьёвщику около кабака.
и он брёл босиком по брусчатке на мостовой, подметая штанинами всю городскую пыль,
но всегда с непременно поднятой головой с волосами белёсыми, как молодой ковыль.

и дорога его приводила к гробовщику, где опять возмущался он ценами на гробы.
гробовщик удивлялся несчастному чудаку. вот кому бы в покойники было не плохо бы!
и он шаркал в цветочную лавку, повесив нос /раз на гроб не хватило, то надо бы взять цветов/
и ромашки он брал прямо к цвету её волос - белоснежные, словно из самых прекрасных снов.

и, дойдя до заветного холмика, падал ниц. и шептал: "Я пришел, дорогая. К тебе пришёл.
Мне б коснуться губами ладоней твоих, ресниц, но тебе без меня там, наверное, хорошо...
Я стал старым. Лицо моё в сетке больших морщин. И глаза потускнели давно - в них одна зола.
Но ты выбрала только меня среди всех мужчин, и так нежно Ромашкой меня только ты звала..."

и он плакал отчаянно, горько, до хрипоты. и кладбищенский плющ норовил всё залезть в глаза.
он кричал: "Дорогая моя, ну за что же ТЫ?!! Почему на меня так прогневались небеса?!!"
возвращаясь домой, он стихами топил камин и хлебал, что есть мочи, горячий и терпкий грог.
он боялся, что ТАМ она больше не будет с ним, и боялся, что он не накопит себе на гроб.






(с) Лена Блядик

Это свершившийся факт, мой друг.
Как тот, что планета вертится или круглая.
Где бы ты ни был, есть дом. В этом доме ждут.
Преданно,верно,вне норм и других традиций.

Если порой пакуются чемоданы,
Сердце желает бури, а в чувствах штиль,
Грезятся новые лица, надежды, планы,
Вдумайся... подожди.

Прежде чем шашкой над головой размахивать,
И окаянную звать непоседу-злость,
Вспомни о тех, кого ты пошлешь на плаху.
Пока всё не началось.

Топот минут убегающих рано пОутру,
Где остановятся резвые,угадай..
Трудно ль, легко ли, солнечно или холодно -
Люди, что любят - дар.


© Пусть Буду

Распрощались, разговорились тоном чопорных мудаков, я не плачу о том, что было, ибо это была любовь. Но сейчас твой яд хуже сплетен, хуже в спину ножа, ты знай, в переплете людских столетий Бог лишь нам уготовил рай. Так не пачкай его позором, не клейми его, не греши, я в тебе воспаляюсь словом, что течет из моей души. Мы стоим и пускаем время вдоль по вене - скорей б забыть. Только видно не всем с рожденья дан шанс истинно полюбить. Не смотри на меня устало, подо мной разжигая ад, на одном острие кинжала наши души не устоят. И пусть сыграны как шедевры сцены ревности - всем плевать.
Ни одна неземная стерва не посмеет тебя отнять.


© Хрустальная Марго

Мы становимся старше, строже, осторожнее с каждым днем. Им казалось, что мы не сможем - мы разделимся, разобьем, разорвемся аортой, силой алой вытечем на песок. Мы сидим на хребте залива, ты целуешь меня в висок. Что мы видим волшебным зреньем, в цвет бутылочного стекла? Моря мраморные деревья, их обветренные тела, мертвый берег волной обглодан, солнце вязнет в дожде слепом, силуэты рыбачьих лодок черной тушью на голубом. Нет ни боя, ни командира, жизнь не катится по кривой. Мы вернулись в начало мира, словно не было ничего. Им казалось, что мы простые - люди, слабые во плоти. Если нас разделить – остынем, если камень убрать – взлетим. Нас пытать бы телесной болью, разрезать поперек и вдоль, только с нами без нашей воли не случается даже боль. Им казалось – да все пустое, люди, запахи, голоса. Это все ничего не стоит там, где берега полоса, белый ветер в прямом эфире, сотня раковинок в горсти. Или взморье там, или взмирье, суть безвременье во плоти.
Мы вне прошлого, обратимы на любой из путей земных.
И поэтому мы едины, бесконечны.
И спасены.


© Кот Басё

Одним вполне хватает роли зрителя…
Но жаждущим лаврового венца
Так важно помнить кредо победителя:
Борись не ДО конца, а БЕЗ конца.

© Любовь Козырь

Любой, кто был почти что на мели,
в ком сила притяжения земли
боролась с тягой бросить монолит
земного, чтоб сменить его небесным,
теперь, как шторы, распахнул апрель,
забыв про осторожность и запрет
так пламенно и тщательно гореть,
чтоб искрами призвать весенних бесов.
И звук выходит сиплым и глухим,
пока мы превращаемся в стихи
и кашляем в кулак в конце строки,
стесняясь, что выходим откровенней,
чем собирались выйти. Это в нас
растет такая смелая весна,
что и в глазах, и в голосе ясна -
настолько и свободна, и мгновенна.
Теперь мы есть друг в друге и вовне.
Пускаем дым волнами по весне,
и там, где тает прошлогодний снег,
асфальт выходит полосою взлетной.
И вот земля уходит из-под ног,
и мы летим, ведь так заведено
у двух пилотов, верящих в одно -
что счастье - миг, причем бесповоротный.

И если все тобою решено,
то стань моим. Лети навстречу. Вот я.



© Лина Сальникова

Весна, распахнутая, нескромная,
уже вступает в свои права.

И небо светится между кронами - бери и листьями вышивай.
И в этой зыбкой, звенящей, песенной громаде мира - покой и тишь.

И как-то верится: проще - вместе нам.

И в даль, как в море, текут пути.



© Лина Сальникова

Многое очень выбросила…..
Выросла и взошла….
Обстригла волосы, перекрасила..
Место русого стала зола.
Я стала наверное, какой то…
Не тонкой и не беззащитной..
Почти не ною идя на работу..
Я научилась казаться сильной.
От меня за голову некому браться..
Всегда умела ходить против стада..
Еще себе в себе бы признаться…
И понять, наконец, чего же мне надо…



(с) Кристина Прокопенко

Заполняй все пустоты верой.
Делай добро и не жди ответа.
Жизнь твоя будет скверной
Без отдачи и теплого ветра.
А когда добро обернется адом...
Не позволяй себе жалости и не ври!
Ни чужому, ни тем кто рядом.
И, пожалуста, не кури….



(с) Кристина Прокопенко

я не оставлю тебя без себя.
думай, что хочешь, что можешь.
сто двадцать девять моих бесенят
думают тоже.

три:тридцать три. темнота и жара.
нежности клинит дозатор.
я не оставлю тебя во вчера
даже до завтра.

прочее - пыль, поливальных машин -
забота. не мысли плохого,
пальчиком мне на спине напиши
нужное слово,

ниже впечатай зубами синяк -
кроссворд совершенно заполнен.
я не оставлю тебя без себя,
счастье, запомни.

© Яшка Казанова

Врачи говорили, что время нас вылечит, перебинтует,
Только либо они соврали, либо это время теперь бунтует.
Я к выводу прихожу, что время совсем не лечит:
Меня лечит тот, кто с каждым разом меня обнимает крепче.

Меня лечит тот, кто целует мои ключицу, лоб и макушку,
Отдаёт по ночам одеяло своё, кровать свою и свою подушку.
Меня лечит тот, с которым я делаюсь спокойной и безмятежной,
С которым хочется становиться женственной, доброй, нежной.

Он кутает меня в свои кофты, когда мне холодно - я мерзлячка.
Я теперь шёлковый человек, а до него была почти человек-наждачка.
Временем никого не вылечить, как наркомана не вылечить героином.
Любовь лечат только любовью, как клин вышибают клином.

© Така Вострикова

Королева, твой ход!
Остаются сомнения в прошлом.
Многоликой толпы
оглушительны крики: «Виват!»
Величаво идёшь
благородною, царственной кошкой,
Сознавая лишь то,
что уже не вернуться назад.

Чьи-то судьбы верша,
быть старалась всегда справедливой.
И поэтому вновь
в честь тебя твой ликует народ.
Независима ты;
словно птица, свободолюбива.
Вот настала пора
сделать главный, решающий ход.

Окружили твой трон
те, кто к власти стремятся гурьбою,
Позабыв слово «честь»,
сбросив совесть и разум с весов,
Кто завистливлив и лжив,
так наигранно-ласков с тобою
И в глаза говорит
много льстивых, неискренних слов.

Гордость – рок королев –
никогда не пойдёт на уступки.
Пешки рвутся в ферзи
чёрной стаей крикливых ворон.
От злословья в душе
навсегда остаются зарубки.
«Королева, твой ход!» -
эхо гулкое с разных сторон.

На тернистом пути
ждёт немало преград и лишений.
За отчаянный шаг
неизбежный удел – эшафот.
Неизвестен расклад –
в небо взлёт или в бездну паденье.
За своею звездой
ты идёшь, королева, вперёд.


© Лариса Кравц

Когда тебе покажется: конец,
Враги не спят, а ты теряешь хватку,
Беспомощна, как маленький птенец…
Возьми тайм-аут, скушай шоколадку.

Когда вокруг мерещится беда,
Приходит грусть неведомо откуда,
Храни надежду, помни, иногда
Спасает человека вера в чудо.

Когда нависнут тучи, сделай вдох
И выдохни сильней, чтоб полегчало.
Прося у Бога, чтобы уберёг,
Сама себя побереги сначала!

А перед сном гони печали прочь,
Укутываясь пледом потеплее,
Какой бы тёмной не казалась ночь,
Наступит утро, то, что мудренее.





© Любовь Козырь

У меня в запасе есть наш февраль.
И большое-большое-большое сердце.
Мне его в твои руки отдать не жаль.
Ты в нём можешь
жить и им
можешь греться.

А оно не иссякнет - оно без дна.
Ныряй с головой в него.
В нём таится:
Бескрайнее поле степного льна,
Колодец глубокий с живой водицей,

Огромное небо и хвойный лес.
В лесу - как в ковчеге - всего по паре.
И даже по паре всех тех существ,
О которых доселе еще не знали.

Еще в моём сердце всегда уют
И самое лучшее время года.
Это как съехать на крайний юг,
Выйти за грань, получить свободу,

Как будто бы стать на Сатурн пришельцем
И в этих краях обрести жильё.

У меня есть большое-большое сердце.
Бери его, в общем.
Оно твоё.




© Алиса Степанцова

Там, позади немало рук и глаз. Но лишь твоё лицо – всего дороже... Мы в этой жизни любим только раз. А после ищем на него похожих...


(с) С.А.Есенин

Не дуйся, Лап… мы всё сумеем склеить…
зря ты мордашку скуксила свою…
таких, как ты, не любят, не жалеют, -
в таких, как ты, влезают как в петлю…

И что с того, что мы скользим по краю?!
И что с того, что всё трещит по швам?!
Что мы с тобой изысканно играем, -
ты – в верность, я в того, кто пьян ей в хлам…

Болеть подолгу, говорят, опасно,
мы всем чертям назло ещё вдвоём…
нам пережить бы - этот глупый насморк,
а остальное мы переживём…


© Покровский Павел

ещё несколько зим и закончатся в городе люди.
берегите друг друга. всё будет. когда-нибудь будет.


© Кукла Саша

Влюблённый, по классике жанра, сдаётся первым.
Поднять белый флаг – не проблема… Но зло берёт:
Сначала тебе, как богине, приносят жертвы,
А после, как смертной, за всё выставляют счёт.

© Любовь Козырь

Спите с теми, кто снится. Целуйте, закрыв глаза.
Почаще меняйте лица, страницы и адреса.

По лестнице - прямо в Небо. Под песни колоколов, насвистывая нелепо, пиная болиголов,
отстукивая по вене, вселенную волоча, отталкивая ступени из желтого кирпича -
несите на небо звезды. Танцуйте на берегу.
Бросайте дома и гнёзда, потерянную серьгу, утраченную невинность, почти завершенный стих...

Спите. С теми. Кто снится.
Вы сами - один из них.



(с) Арчет

И только тот, кто понимал без слов
И укрывал собой от злого ветра,
Достоин быть героем сладких снов
В том городе, где дождь играет ретро…

Теперь и завтра – словно дежавю…
Прохожий – тот же – потерял свой зонт.
И как молитву, шепчешь: «Доживу»,
Свой день сурка изведав наперёд…

Теперь и завтра – будет как всегда.
Отсаксофонит ветер, взглянет солнце…
И только тот, кто нужен как вода,
В один из дней уйдёт и не вернётся.





(с) Светлана Крылова

Ты мне приснился будущей весной
Среди пещер и карстовых разломов.
А я была, представь себе, орлом,
Парящим над тобой и над каньоном.
Ты отыскал на склоне эдельвейс.
В цветке том - неразгаданная тайна...
Мой сон покинув, как дремучий лес,
Уходишь ты из будущего "завтра".

Ты мне приснился летнею порой.
Нет, не сейчас, спустя десятилетье.
Но кто же я? А я твоя Любовь,
Которую ты даже не заметил.
К тебе, легко ступая, подошла.
Смеясь, венок надела из ромашек.
Ты у реки... Мелькнувшая блесна...
Растаял сон. Опять мы в настоящем.

Ты мне приснился. Осень. Серый дождь.
Прошло, наверно, уже лет пятнадцать.
Ты мне навстречу медленно идёшь.
А я хочу к груди твоей прижаться.
Но кто же я? Последний клёна лист,
Не сорванный осенними ветрами.
Шепчу тебе: "Ладонью прикоснись..."
Но вновь разделены мы временами.

Ты мне приснился как-то раз зимой.
Не нынче, нет, через полвека где-то.
Ты был такой усталый и седой,
Всё вспоминал про горы и рассветы...
Кем я была? Была твоей Мечтой
Несбывшейся, полузабытой Песней,
А может, заблудившейся Весной,
Что к сердцу прижимала эдельвейсы.

Ты мне приснился...

(с) Лариса Кравц