Вдвоём или своим путём,
И как зовут, и что потом -
Мы не спросили ни о чём.
И не клянёмся, что до гроба.
Мы любим…
Просто любим...
Оба…



(с) Есано Акико

Родиться кошкой, может быть, в последний раз.
Бродить по крышам, чердакам и чьим-то душам.
Таить насмешку в глубине зеленых глаз,
И лунной пылью утонченно пудрить уши.

Родиться кошкой - и гулять по двум мирам,
Быть сгустком света в мутно-серой круговерти.
Легчайшей тенью пробираться по дворам
И переулкам. А еще – хранить от смерти.

Ловить мышей и наполнять уютом дом
И целый свет, с его пинками и ножами…
Родиться кошкой – беззащитным божеством,
Пушистым зверем с ярко-мудрыми глазами.




(с) Ирина Корнетова

Будь небом, для каждого неба отыщется птица!
нет худшей свободы,чем та,что тебе навязали...
у каждого есть для любви и надежды граница
и всяк по себе выбирает пределы печали.
мы сами придумали то,что зима неизбежна,
что каждому—счастье своё, и воздастся по вере,
что нужно отсчитывать сны,дозировать нежность,
тщательно взвешивать каждую долю потери...

а можно ведь просто дышать—не отмеривать вдохи,
свободные ветры ловить,туманы без счёта
и смело идти—по любой незнакомой дороге,
и просто любить...
без причины
любить да и всё тут!

(с) Алёна Кривецкая

просыпаться с тобой, королевной из сонного царства,
умудрившись соскучиться за ночь до судорог в горле,
до сведения скул, до немотно-дремотного «здравствуй»
в подключичное… солнце ложится на бронзовый колер
календарной листвы – метронома медового лета,
апельсиновой осени, хлюпкой зимы на излёте
в торопливый апрель… как по нотам: журчащая флейта
и густой саксофон под перкуссию дворничьих мётел,
добирающих крохи зимы с ещё заспанных улиц.
кто-то там, наверху, наши нити связал и запутал.
летоосеньзима как пружинка сжима… растянулись
в белозубой улыбке на выдохе: «доброе утро!» :-))





(с) Нелли Якимова

..а впереди пять месяцев зимы
и губы в частых родинках корицы
споткнуться о нечаянное «мы»
нагнуться, лбами стукнуться, влюбиться

а позади шершавое «нельзя»
на кухоньке в полтретьего по брайлю
испуганными пальцами скользя
по корешкам потрепанной морали

осколок отглагольного ловить
вертеть во рту как камешек, как мячик
что секс не панацея от любви
что это от безделья, не иначе

что до тебя едва ли два шага
но шар земной что твой орех расколот
и эта нежность слишком глубока
и слишком явно лишена глагола



(с) Нелли Якимова

"Мне не хватает Вашего тепла..."-
Случайный блик придал губам улыбку, -
Небрежное касание стекла.
Как замкнуто губительно и зыбко...

Неверность слов - обычная деталь,
Но разговор об отвлеченном ложен.
Тревожной мысль становится, а жаль..
И смысл в тени - на пустоту
умножен ...

(с) Эн-Ди Дюфрейн

Сгорает год в пожаре листопада...
Дрожит на ветках паутинка-грусть...
Весной казалось - большего не надо,
А осень - эхо... "...может быть, вернусь..."

Что толку в пестроте осенних красок?
За ними - проза серого холста...
Среди безликих равнодушных масок
Зима начнется с чистого листа...

Клубочки пара в воздухе морозном -
Простуженные мысли - напоказ
О важном... О высоком... О серьезном...
О чем угодно. Только не о нас...

А горизонт - в туманном покрывале,
Куда теперь - из осени в весну...
И хватит сил противиться едва ли
Осеннему классическому сну...

Погас пожар. Осыпался. Не нужен...
И дождь - не Дождь... Холодная вода...

Я буду мчаться по застывшим лужам,
И в брызги превращать осколки льда,

Войду в твой сон - стремительно и властно,
Дыханием согрею тишину,
И ты поверишь - осень не опасна,
Она... сквозь зиму позовет весну...




(с) Египетский Мау

Потому что никто никому не обещан -
Ветер список влюблённых порвал на две части,
И единственной самой из тысячи женщин
Отыскаться однажды – случайное счастье.
Потому что Земля не летит по спирали –
Её замкнутый элипс – предел отторженья,
И двоим, потерявшимся в списке, едва ли
Предначертана встреча по дате рожденья.
Потому что у времени и расстояний
Перепутано кем-то число измерений,
И на каждую встречу по десять прощаний,
И на десять обид – полпроцента прощений…
А ещё суета и осенняя хмурость
Не дают оглянуться и встретиться взглядом,
А когда наконец-то даруется мудрость,
Как-то поздно и страшно менять что-то рядом.
И хоть звёзды на небе посеяны густо,
Никогда не увидеть, что ждёт тебя где-то,
И в душе неизменно потерянно пусто,
Потому, что любовью душа не согрета.
И кому-то смириться с потерей придётся,
Чтобы завтра сказать: А любви не бывает!!!
Потому, что она никогда не найдётся
У того, кто не ждёт, и о ней не мечтает…
Потому, что любовь и нигде, и повсюду –
В каждой строчке поэта, и в голосе барда,
Вот и я повторять без конца тебе буду:
Мы с тобою не встретимся? Это неправда!....




(c) Сказоч-Ник

"И если мне прикажут, я без раздумий за него умру"
Это любовь по-твоему? Нет, поспорю.
Любовь - это не на край света с ним и не за ним в тюрьму,
Не билет в Голливуд и не коттедж у моря.

Это когда он болеет, сидеть у его постели
И вечерами вкусный горячий ужин.
Любить - это доверять, но не слепо верить.
Это вместе идти к обоюдной и важной цели.
Это даже вдали от дома чувствовать себя нужной.

Это, просыпаясь, будить его поцелуем в щёку,
И сжимать, когда страшно, руку его в своей.
Понимаешь, любовь не то, что живёт три года,
Не изобрели для неё ещё календарей...

Она не только в книгах, давно забытых на твоих полках.
Любовь - это носить под сердцем его ребёнка.


© Хрустальная Марго

Изымай из меня тишину,
Падшую ниже моих коленей.

Соль с неплакавших зиму щёк, день в бессилии, ночь в сомненьях.
Старый свитер, связку ключей, где ни одного от заветной двери.
Слабость быть брошенной и ничьей, Бога, в которого просто устала верить.

Все слова, что стелятся вдоль руки росписью долгой и бесконечной,
Холод, бьющий и бьющийся там, в груди, скорость, с которой можно лететь по встречной.
Запах табачного дыма, остывший чай, все смс, сохранённые в телефоне.
Изымай из меня того, по кому молчать, значит скучать,
Значит до боли помнить.


© Хрустальная Марго

В белоснежном нигде, что за самой далекой тучей,
Там, где мальчики с крыльями будут со мной на «ты»,
Я, скорее всего, перестану быть невезучей,
И не буду бояться простуды и темноты…

В этом городе цвета асфальта и серой туши,
То, что хочется в руки – обычно лежит на дне.
Ты прости, но сегодня я точно не стану лучше,
Да и завтра, наверно, не стану умней вдвойне.

Это дань пустоте, расстоянью и перспективе,
За которой чужой и такой одинокий день...
Если долго стоять одному на крутом обрыве,
То становишься также не нужен, как чья-то тень…

Только вечер опять непонятно и дурно отлит,
И, на звездное небо набросив тугую сеть,
И не Вам, и не мне, но отчетливо: «будь ты проклят!»,
И уже сомневаешься, стоит ли так висеть…

Доживем до весны, и апрель нас жестоко бросит.
Ну и к черту его, и не нужен, и в бок рога.
Доживем до весны, и не важно, что завтра осень.
Всем назло доживем.
Ну, хотя бы до четверга…




(с) Штуша-Кутуша

Доктора снова спишут хандру на стресс, и заверят, что это у всех проходит.
Время ставить диагнозы и компресс, покупать на последние плащ и зонтик,
витамины, драже, аспирин упса( "все пройдет, пациентка"). Конечно, хули...
и плевать, что я кончилась день назад, а запас адеквата - еще в июле.
Но беру свой рецепт, выдыхаю "бля", и послушно бреду, как в бреду, в аптеку:
Добрый вечер, продайте хороший яд и лекарство от нужного человека,
потому что он слишком болит и жжет, потому что зависимость больше дозы,
мне его не хватает до "хорошо", а лечиться от этого слишком поздно, понимаете?
Впрочем, херня - война. Витамины, пожайлуста. Пачек восемь.Так, плохая привычка
сходить с ума. А в глазах - это осень. Конечно, осень.

(с) Кесслер Оксана

Напиши мне сегодня, любимый. Слышишь? Пожалуйста...
Как спалось, что приснилось тебе... Хочешь - просто пожалуйся:
На плохую погоду, болезнь, на своё одиночество
И на то, что никак не сбывается Танзили пророчество...
Ты не верь, что разлука калечит. Я - та же. МЫ - те же!
Даже если мы - врозь.
Даже если я снюсь тебе реже...
То,что нет тебя рядом - повод грустить этой ночью.
Напиши мне сегодня, родной. Хоть несколько строчек...
Напиши что-нибудь... Так пусты без тебя вечера...
Всё равно не уснуть... Буду просто читать...
До утра...



(с)

На струнах осени сентябрь играет блюз...
Открой окно в звучанье долгого дождя...
Я спрячу день, в котором снова нет тебя,
чтоб все слова твои запомнить наизусть...

А привкус осени с горчинкою рябин,
с печально-нежным ароматом хризантем...
Послушай музыку дождя, и в смене тем
почувствуй шёпот мой: "Я здесь... ты не один..."

А сны осенние протяжно-не просты...
Открой окно в звучанье долгого дождя...
Я спрячу день, в котором снова нет тебя...
Шагнув в тот сон, который снова видишь ты...

На струнах осени сентябрь играет блюз...


© Лара Мишанова

Меня учили дослушивать до конца,
не лезть в драку и не ломать цветы.
Жить идеалами вечного образца
для подражания. Переходить на «ты»
только в том случае, если хороший друг,
если с ним вместе соли пару пудов,
если с ним рядом уже не один круг.
Меня учили под звонкое: «будь готов!»

Потом учили – стань тише и будешь цел.
Смотри в глаза исключительно тем, кто слаб.
Сбитый прицел – это не твой прицел.
В играх на принцип часто спасает крап.
Ближе к земле, и не так ощутим удар…
Брось эту дурь – шею к небу ты не тяни.
В дальних портах нет стоянки твоим судам -
меня учили под странное: «будь в тени...»

Меня учили... но я оказался глуп:
Ломал цветы и смеялся в глаза волкам.
А тот, который на «ты» и хороший друг
первым поставил у двери моей капкан.
Я был мишенью и стал неплохим стрелком.
Я видел цель… не стеснялся подручных средств...

... только «люблю» на асфальте писать мелком
мне при любом раскладе не надоест...





(с) Щербанова Татьяна

На пути в никуда он привык быть один,но своим одиночеством не был он сломлен.
Жизнь его состояла из двух половин:в первой он её ждал, во второй – её помнил…

Все мы, рано иль поздно, получим своё.Но страшнее стрелять, чем заглядывать в дуло.
С ней он был просто лучше, чем был без неё.Он её не терял – отпустил – упорхнула…

Только всё же у каждого есть свой предел,и ломаются все, как бы пальцы ни гнули.
Он шагнул за карниз… И упал… И взлетел…Понял он, как жестоко его обманули.

Только это не ложь. Мы ведь сами хотим -обмануться: мы любим, надеемся, верим…
Он её не терял, он привык быть один,но в итоге он сам оказался потерян…

(с) Майк Зиновкин

Успокойся. Вдохни. Будет все хорошо.
Будут осень и листья. И дождь в капюшон.
Будет лес и прохлада прозрачного дня,
И закат на обрыве желтей янтаря...
Будут сонные звезды, туман на мосту,
И собака-бродяга на старом посту.
Успокойся. Вдохни. Знаешь, скоро зима...
И из серых вдруг белыми станут дома,
Снова праздники, жизнь, суета и мороз,
Гололед на дорогах, обветренный нос...
Будем греться в кафе, вспоминая наш год,
Ты укроешь от сотен, от тысяч невзгод,
Ты расскажешь о солнце в лучах фонаря,
Я закутаюсь в шарф седины января...
Будет нежность без слов и кинжалов в спине,
Будет кошка о чем-то мечтать на окне...
Мы рождаемся вновь с самой чистой душой.
Успокойся. Вдохни. Будет все хорошо.



(с) a_melie

Здравствуй, сентябрь пьяный,

Грею в карманах руки,

В памяти грязно-рваной -

Лица, слова и звуки.

Здравствуй, скупая осень,

Мне подари амнезию,

Чтобы проснуться в восемь

Где-нибудь не в России.

Чтобы не помнить, кто я,

Смело шагать по граблям,

Чтобы тебе без боя

Сдаться с улыбкой-саблей...

Здравствуй, моя потеря,

Здравствуй и не "до встречи",

Я разучилась верить

Фразе, что "время лечит".



(с) a_melie

«Казалось, в мире призраков-теней
Я сам стал тенью собственной мечты».
/Альфред, лорд Теннисон
«Принцесса»/




Когда-то случится, воздастся, зачтётся…
Не ровня
Мы силам небесным с их точечным выбором дат.
Запомни меня, каждой клеточкой сердца запомни…
Я жил наудачу, и счастье искал наугад.
Казалось, нашел, но души помутневшая призма
Мечты преломила, всю боль воедино свела,
И жизнь разложила по полочкам эгоцентризма,
Обрывки надежд бесполезных сжигая дотла…
…А черные ангелы падали, падали с неба,
Рядились в одежды людские, из тысяч миров
Единственный выбрав…
Под хлопьями ржавого снега
Обуглились души, обрушилась вера в добро,
Окрепла уверенность в том, что никто за Порогом
Не встретит, не вымолвит слова. Зови, не зови…
Ведь истинный ад – это просто отсутствие Бога.
Не лобное место, а вечный отказ от любви,
От хрупкой надежды, от мук искупления…
…Скука -
Испытанный способ дожить до грядущего дня…
…А память, как сон надоевший – не в жилу, не в руку,
Не к счастью…
Поэтому просто придумай меня…


© Владимир Плющиков

Он говорит мне:
«Ты говоришь во сне.
Ты, что ни ночь – торопишься не ко мне,
Ты, что ни ночь – встречаешься с тем, другим,
И – хоть умри, хоть убей – остаёшься с ним!»

Я говорю ему: «Слушай, ведь это – сны. В снах не найдёшь ни истины, ни вины.»
Я говорю ему: "Не сходи с ума. Что я там помню? Помню, была зима. Помню... Ну что я помню? – ладонь – плечо – взгляд под ресницами, Господи – что ещё?...
Стоит ли биться, париться, жечь мосты, если сегодня, завтра и после – ты? Если ни смысла нет, ни просвета нет?»

Он говорит:
«Ты всё ещё
говоришь во сне»…


© Юлия Вергилёва

Skip softly, my moonbeams, avoid being seen
Pretend that perhaps you are part of a dream...
/Procol Harum/


В опрометчивом мире моей бестолковой мечты,
Там, где призраки в тапочках бродят по кафельным плиткам,
Где богов и героев, чертей и чудовищ в избытке,
Затерялся в далеких морях островок доброты.
Я его не искал…
Я привычно витал в облаках
В незатейливом обществе маниакальных видений…
…На распятья дорог улеглись желтоглазые тени
И закат отразился в холодных эльфийских глазах.
Застучали на стыках столетий колёса времён.
Из ветров и песка в небесах возводились хоромы,
В подземельях ковали броню и оружие гномы,
Колдуны проклинали судьбу и считали ворон,
От которых в мирах Разноземья не стало житья,
И которые хмуро несли не к добру перемены…

…Но свистит, надрывается чайник на кухне, мгновенно возвращая меня в повседневную хмарь бытия. Крепок чай, но, увы, иллюзорны тепло и уют.
В перекрестьях зеркал я кажусь бесполезным и старым. Далеко в параллельной вселенной звучит Procol Harum, открывается дверца в былое на пару минут…
Помнишь, пела, срываясь на визг, оркестровая медь, упиваясь хмельным куражом аргентинского танго?
Мой лохматый, хвостатый, ушастый, породистый ангел расправляет шерстистые крылья в надежде взлететь, но погода нелётная…
Делим уют на двоих, и мелодия пасмурной грусти сегодня близка мне. Наш языческий грех - не в слепом поклонении камню, а в немом почитании камня превыше других столь же древних камней…
И опять я на кухне один. За окном норовят мне накаркать несчастья вороны…

…А скульптуры героев украсили сад Персефоны,
Как унылое следствие тысяч и тысяч причин,
Чьи истоки давно потерялись в межзвездной пыли…
Покачнулись миры и нечаянно соприкоснулись.
По окраинам снов, по вселенским подобиям улиц
Обреченные боги в забвение молча ушли,
Потерялись в безверии, канули в бездну веков,
Превратились в бессмертных бродяг, безымянных изгоев,
Разменяв глубину сверхъестественных чувств на иное
Понимание вечности…
Так мы лишились богов…

…Ветер стих ненадолго, дисплей электронных часов обнулился. Мой ангел скулит и волнуется, то есть нам пора…
В этот час, в этот миг отправляется поезд - от платформы «Вчера» до вокзала потерянных снов…


© Владимир Плющиков

Ты же мудрый. Ты же гораздо старше семи грехов. Хоть однажды спустись, по-отечески расскажи мне:
почему все, что ближе к сердцу, режется, как стекло, и ни шрамы, ни душу
не вылечить на латыни, не залить коньяком, не закутать в чужих духах,
почему эти шрамы выжжены на стихах, в каждом слове/в каждом, как ни молчи,/
остается имя его , ключи, его голос... и дальше, где ни шагай - нескончаемый скол, бесконечный край…

Ты же мудрый. Гораздо старше, чем мой мирок, перепой меня заново, вылепи снова, Бог,
из гранита ли, серого камня ли, вылей в сталь, только гнуться б в руках его восково перестать ….


© Кесслер Оксана

"Срочно забыть опасно" – одно неясно, где будет точка, где запасной пунктир.Мне говорить тебе «здравствуй» - как целоваться, выпустив через легкие скучный мир.Красным по белому: "ближе нельзя отставить". Перечеркни неверное. У меня нет ничего больше, кроме любви без правил, кроме любви с истоками от огня, кроме моих первобытных корней - артерий, дикого сучьего скула вне твоего шага от чей-то пропахшей чужими двери -до нашей общей, не признанной маяком. Я – ничего. Я ребро тебе. Я полога. Там пустота отзывается пустоте.
Ставь свою точку, если "идти под Богом" больше не означает прийти к тебе.


© Кесслер Оксана

Блин…
пахнет мужиком…
реально пахнет(!)
/ чужими сигаретами в окно /
И мне не в лом всю ночь стоять на вахте -
дышать соседским горьким(?) табаком..
Как сладок этот запах!
сладок…
сладок(!)
Осенний гормональный передоз!
Мораль пришла в естественный упадок…
Что делать с этим,
граждане?
Вопрос…
……….
Мне хочется….
/ но колется…. и жжётся…/
Мне пишется по-прежнему в ночи.
А там сосед глядит в своё оконце
и курит… курит, сука…
хоть кричи….
Я в общем-то не видела ни разу
его посеребрённый пеплом фэйс.
И он пока -
лишь плод моих фантазий
в осенней череде вакантных мест…
……….
Какой-то первобытною тоскою
вливается в стихи табачный дым…
И звёзды тихо тают над Москвою,
а мы на них по-прежнему глядим
в полшаге друг от друга
лишь(!)
но порознь….
И эта сопричастность к тишине
сплотила нас,
как повесть…. или поезд,
что мчит людей порой к одной судьбе…
…………
И падают…
и падают мгновенья…
А всё-таки, как пахнет мужиком!
Так осень входит дымом в подреберье -
бесстыдно… вожделенно…
глубоко….
Но чувствую, что это лишь начало..
Вдыхаю никотин,
закрыв глаза…
О, Господи!
Ну, как же надо мало,
чтоб в сердце отказали тормоза!


© Аманда Моррис

"Единственный способ избавиться от драконов - это иметь своего собственного".
Евгений Шварц «Дракон»



Там, где мало друзей и всё больше врагов,
Где обрушились разом основы основ,
Где дороги замкнулись цепочкой кругов
Без надежды на вход или выход,
Ты готов согласиться на новую роль,
В ней нельзя поперёк, но получится вдоль.
И воскликнув: «Да здравствует новый Король!»
Ты разбудишь не эхо, а лихо.

Иногда напрямик – это тот же тупик.
Ты друзей растерял и разлуку постиг.
Надоело тебе каждый час, каждый миг
Выбирать между скукой и болью.
В отражениях сотен и тысяч зеркал
Ты найдёшь то, чего никогда не искал,
И, ответив улыбкой на хищный оскал,
Согласишься с предложенной ролью.

Ты – потомок царей, одинокий творец,
Бестолковый слуга и несчастный беглец.
На челе благородном – терновый венец,
Тот, что веру вселяет в убогих.
Но друзей нет по-прежнему, как и врагов,
А в глазах бесконечно рябит от кругов,
И пора отказаться от старых богов
И...
"Да здравствуют новые Боги!..»


© Владимир Плющиков

А жизнь идёт…
Как быстро тают свечи,
Всё тяжелей и горше крест нести…
Когда-нибудь и нам подарит вечность
Последний вздох, последнее «прости»…
Но мы ведь не умрём?
Так не бывает!..
Судьба, похоже, смерть не признаёт.
Подумает, да вывезет кривая,
Швырнёт в очередной водоворот,
Как мелкие разменные монеты,
На счастье…
Только чьё? Сообразим…
Из тьмы и глубины рванёмся к свету…
Да будет Свет!..

…Залетный херувим,
Встречая нас, откажет даже в малом,
И не нальёт положенных ста грамм…

Напрасно…
Что упало, то пропало…

…А мы продолжим жить, назло смертям!
Пусть Мир не наш, и призрачен, но точно
Что и не ТОТ заплесневелый СВЕТ…
И замкнут круг… Порочный, не порочный…
Другого нет, увы…
Другого нет…
Мы будем жить, и встретим степень риска,
Как степень счастья – просто быть собой…

…Клинки остры, грешны, во флягах виски.
Спина к спине… Их много…
…Вечный бой…


© Владимир Плющиков

Я тебе напишу. Не словами - осенними листьями,
Эти письма надёжней всего пронесут через грусть
Мои нежные светлые чувства, оставив их чистыми,
Первозданно-реальными... Я к ним уже не вернусь -

Я сквозь осень. Здесь нет остановок, здесь мокро и холодно.
Ты прочтёшь по прожилкам листвы то, что ясно без слов,
Мой нехитрый вопрос, он осенним закружится золотом:
Хорошо ли тебе в моём сердце?.. Уютно?.. Тепло?..


(с) Татьяна Ноготкова

Не колышется, не шевелится, не подвинется, у зимы ввиду, у снега на поводу, слышь, малыш, я уже не знаю, во что всё выльется: в ядовитую ртуть, в сверкающую слюду, где очнешься - в Нью-Йорке или где-нибудь в Виннице, в чьей постели, в чьих ладонях, на чью беду. Я боюсь, что тебя не хватит не только вырваться - но и даже отпрыгнуть, когда я вдруг упаду.
В этом войске я почетная злополучница, многолетний стаж, пора открывать кружок. Здесь не будет времени пробовать или мучиться, ждать, пока другой осмелится на прыжок. Видишь, милый, по-хорошему не получится, тут сперва глотай - а после лечи ожог. И сначала ты выходишь себе со знаменем - наклоняешься с другого конца стола - я-то знаю, ты давно уже без сознания и в груди твоей застряла моя стрела.
Закружатся, завальсируют шпили, ратуши, голубые сосны, звездчатый хризолит, я насню тебе сегодня морские ракушки и канатную дорогу через залив, дни летят, смеются, щелкают, будто семечки, брось монетку, не считать на воде кругов, две усталые ладони на теплом темечке, бесконечно-мокрый ветер вдоль берегов. Мы гуляем фонарями, дождями, парками, инспектируем устройство дверных щеколд, греем ветер золотыми твоими патлами. Утыкаюсь теплым носом между лопатками, острие стрелы привычно поймав щекой.
Суета и осень, дымка, дурная практика, теплый кофе пополам на двоих в ларьке, шоколадка разломалась на сто квадратиков, что один за другим растаяли в кулаке. Время лечит лучше самых полезных выдумок, голова в порядке, в сердце зарос проем, чтоб забыть тебе сегодня на вырост выданы новый дом, другой автобус, чужой район.
Ты очнешься утром, выдохнешь "утро доброе",
Удивленно глянешь - кто это тут лежит?
Я увижу круглый шрам у тебя под ребрами.

И в который раз попробую пережить.





(с) Алька izubr Кудряшова

Мам, мне сегодня снилась война, это очень страшно. Я схожу потихоньку с ума, путая прошлое с настоящим. Привыкая скучать сильней, обостряя рецепторы до предела. Из шести миллиардов людей он один такой. Вот в чём дело. Я от этого в эйфории, в странном вакууме тепла. И я смалчиваю его имя, не могу никому сказать. Стала тише и молчаливей и меня занесли в резерв. На ладонях моих нет линий. Я больной удалённый нерв.
Мам, мне снились его глаза - это лучшее, что я помню. Хотя все мои антитела в это время бились в агонии. Мои вены взрывались льдом и зашкаливали приборы. Мам, я сломанный метроном - и не более.
Я в системе. Простой солдат. Не боюсь ни огня, ни смерти. Не сворачиваю назад и из ран моих свищет ветер. И слова мои сплошь вода, так, что не за что уцепиться.
Мам, я помню его глаза.
Не могу запретить им сниться.


© Хрустальная Марго

Все фобии кошек родом из пришлых снов,
Клубком дежавю вплетенных в кошачью память.
В них сотни котов уныло гремят цепями
И, как по этапу, ходят вокруг дубов.
В них каждую ночь угрюмый старик Зенон
Упрямо твердит, что Том не догонит Джерри.
И призрачен свет, и крепко закрыты двери,
И Шредингер, добрый доктор, приходит в сон.
В руках неизбежный примус. «Ноблесс оближ»,-
Наполнен прозрачным спиртом стакан лафитный.
А небо как будто стерто куском графита,
И звёзды слезами Бастет стекают с крыш…

К несчастью боятся кошки всего и всех –
Соседских собак, пингвинов, медведей гризли.
Но больше всего на свете – девятой жизни.
За каждый сиюминутный кошачий грех
В обличье людском ответить придется им,
На ворох мирских забот променяв свободу.
И вроде бы дольше жизнь, но короче годы.
И поздно кричать «Не ведали, что творим»…

А дальше – часы, недели, десятки лет.
Но если на мир кошачий взглянуть с изнанки,
То чаще всего не кошки, а самозванки
Являют себя под вывеской «pussy-cat».
Притворно мурлычут, когти и хищный взгляд
Скрывая за аватаром с чужой мордашкой.
При этом, едва не плача, вздыхают тяжко,
Греша на судьбину, взятую напрокат…

У истинных кошек время течет назад.
Девятая жизнь диктует свои резоны.
По этой причине кошки традиционно,
В надежде на рай, всегда выбирают ад.
Они - одиноки, ценят земной уют,
Всю жизнь прозябают в маленьких коммуналках.
Настолько порой себя драгоценных жалко,
Что впору запить, но кошки, увы, не пьют.
Здоровье у них ни к черту – живут вразнос,
Грехи искупая день изо дня сторицей…
…Но мышкиным слёзкам не суждено отлиться,
И что после этой жизни – большой вопрос…





© Владимир Плющиков