Апрелем никогда не пахло.
Апрелей не бывало вовсе.
И пень сухой - для листьев плаха -
по капле впитывает осень.
От слез и прочей мокротищи
раскиснут годовые кольца...
но, падая, тепла не ищет
замерзший лист. Не беспокойся.
На наготу твоей мишени,
поближе к центру и началу
я лягу смирно, без движенья,
и тихого "я так скучала"...

Апрелем никогда не пахло.




© Бином

обними меня.
буду плакать и вырываться, а ты держи
так, как будто бы рядом пропасть, и мы во ржи,
и колосья, телами сломанные, свежи,
и лодыжку предательски жжет поцелуй крапивы.

обними меня.
растворяй тишину собой и звучи, звучи.
твои пальцы тонки, как солнечные лучи,
и дыхание бьётся волнами у ключиц -
я солгу, что ни с кем до тебя не была счастливой.

обними меня.
я умею гадать на изгибах твоих ресниц.
прикоснись ко мне тёплой нежностью, улыбнись
и в момент, когда тянет к пропасти, с края, вниз,
удержи меня за полвечности от обрыва.

обними меня...
и, пожалуйста, появись.





© Ветер Мой

Эта зима, бумажная, как журавлик,
Складывается из тёмных окон в домах,
Из писем, которые я тебе не отправлю,
Из капель дождя, замерзающих на щеках.
И ты так прекрасен, что от бесконечных танцев
Мокрого снега, от наших коротких встреч,
От моих тёплых плеч и холодных пальцев,
От писем с пометкой "после прочтения сжечь"
И от меня -

мне нужно тебя беречь.


© Ветер Мой

Мелкодождие грибное перепутало сезоны
и укрыло день неспешный монохромной пеленой,
но дожди давно привычны — как болота автохтонны,
и сшивают воедино первый день и день седьмой.

Здесь не то, чтобы уныло, и не то, чтоб одиноко —
иногда бывают сути с той, забытой, стороны.
И живёшь, хоть в междумирье, но по-прежнему у бога,
то ли снишься тут кому-то, то ли просто видишь сны.

Я пишу тебе на листьях облетающего клёна
непутёвые заметки и бездарные стишки,
и кипит в котле идея первозданного бульона,
и летят по небу рыбы, по-стрижиному легки.

Здесь не то, чтоб всё возможно, но, пожалуй, допустимо,
если ты, не передумав, не придумаешь закон,
ну, а после не откроешь догмы, принципы, максимы,
если вновь не повторишься, как завзятый эпигон.

Я пишу тебе отсюда, из предельно малой точки,
до Начала и до Слова, или там Большого Взрыва.
И со мной читают вечность неотправленные строчки
все, кто умерли когда-то, но уверены, что живы.






© Уже Другая

Корзина красных роз - с доставкой на дом!
Записка... Пара строк...Зато с любовью!
Твой ровный, мелкий почерк...Нежным взглядом
Веду по лепесткам... Глаза невольно

Наполнились особым жизни светом!
Слегка касаюсь пальцами бутонов...
Мне так сейчас тепло - тобой согрета:
Твоих цветов чувствительною зоной!

Мне хорошо! Взяла цветы в охапку...
Дыханием ласкаю лепесточки...
Вдыхаю с них твоё... И по порядку
Целую каждый... Счастлива я - очень!

Ты написал: " С любовью..." Знаешь, верю!
Мне это чувство розы передали!
Моей души ты распахнул все двери -
И сердце смог избавить от печали!




© Мидия

Ты смеёшься – как будто купаешься,
можешь яркою быть и обычною,
ты умеешь сыграть как по клавишам
изумление и безразличие.

Ты бываешь усталой и праздничной,
хрупкой девочкой, стойкою крепостью,
можешь быть до утра самой сказочной,
а потом отравить меня ревностью.

Ты как в фильме «Кавказская пленница» -
«комсомолка» и просто красавица,
ты не только из тех – на ком женятся,
но и куча стихов посвящается.

Пусть пугают нас медными трубами,
пусть судьба – как негодная шкодница,
мы с тобой не боимся быть глупыми,
у таких, говорят, мысли сходятся.

Пусть за нас шьют суровыми нитками,
расставляют свои междометия,
если в рай я сумею со скидками –
мы и там обязательно встретимся…






(c) Павел Покровский

Смятенье душ не терпит суеты,
Где суета – там лишь томленье духа.
И да пребудут помыслы просты
И в простоте чисты, как вековуха.

Моя кривая линия ума
Видна лишь мне, когда я умываюсь.
Лишь мне, да ненормальной Ленорман,
Когда я до колоды прикасаюсь.

А я люблю девицу Ленорман,
Её небось совсем никто не трахал...
Я разве не рассказывала вам?
Наверно, нет. Вам сливки или сахар?

Меня вам как – с душою или без?
Давайте, без – так будет веселее:
Смятенье душ – оно всегда вразрез.
Душа с него болит. Потом болеет.




(с) Екатерина Горбовская

По приметам – Весна!
Просыпайся, холодное сердце.
По приметам Любовь
Не такая, как пишет Шекспир.
Рыбу ловит блесна,
Что в основе успеха коммерций.
Нужный тост подготовь -
Нас с тобой пригласили на пир.
По приметам –Весна,
По приметам все очень двояко.
И так нравится жить,
Ничего не боясь потерять.
Хороша новизна
Водоема, где дремлет твой якорь,
Продавать миражи
Безопаснее, чем потреблять…
По приметам Весна!
По приметам - спасибо Природа,
Так приятно согреть
Свой балкон твоим теплым лучом.
Жизнь бывает пресна
И для личности, и для народа.
Приобщаясь к игре,
Контролируй за левым плечом…



© Сола Монова

Морю моему не позволено днища твоих кораблей
целовать, окутывать пеной, укрывать в пучине…
прибивать к берегам посланья, доверенные волне…
Земли заселены. Им не ведомы муки унынья.

Увести горизонта линию дальше прошлого. Ворошить
сердечные тайники – забвенья не вынести сроду.
И моря моего не хватит землям твоим, чтобы жить.
И солнце твое не согреет течений моих воды.


© И-Юль

"Принять меня за чистую монету –
Ах, божемой, вольно же было Вам!"
Е.Горбовская




...эй, ёжики!...почём у нас туман?..
ирония?..насмешки?..мелодрамы?..
у женщины с судьбой - опять - роман,
тяжёлый, как багаж известной дамы...
работа-волк - давно живёт в лесу,
и я в пределах строк - почти - свободна...
себя - другим - торжественно несу,
но каждый раз роняю принародно...
для слёз в стихах - не надо мощных помп,
а повод зубоскалить - нужен свежий...
картина дня: Таню терзает комп,
неважно кто кого, мотивы - те же...
с любой из букв - практически на "ты",
но "Выкаю" доставшемуся слову...
тоска и боль - наивные понты,
поскольку жить - безумно ништяково!..

...иголочка к иголочке...фырчу...
нет яблок, значит хватит алфавита...
...Вы можете послать меня...к врачу...
послание не будет камнем бито...


© Татьяна Пешкова

Тебя, я знаю точно, сотворили
из моего ребра. И тихо ноет
теперь то место.
В праздничной квартире
я строю планы, а выходит Троя –
погибший мир, основанный на смене
примерных дат и высохших абзацев
в учебнике…
Обнять твои колени –
последний довод, чтоб не расставаться.

Ни на мгновенье.


© Велма

*из обрывков писем,с любовью..*

..мне,знаешь,тебя не хватает количеством.
здесь нежность твоя прислоняется к стенам
и время - могущественное величество -
волнАми пускает нас внутривенно.
мне хочется,слышишь,сломать все запретности,
касаться тебя,как спрятанной истины
и вне атмосферы всеобщей предметности
тебя выделять вдохновенным "единственный".
Мне,знаешь,тебя не хватает. А хочется
Туда,где двоим море с небом сливаются.
Я сильная,слышишь. Мое одиночество
давно уже просто со мной не справляется.
Но мне не хватает тебя по касаниям.
И нежность твоя - по углам указателем:
нам время под кожу вошло ожиданием,
и мы разминаемся вскользь, по касательной...





© Лина Сальникова

Он, наверное, где-то есть,
Далеко, там, где нет меня.
Гладит рыжей собаки шерсть
У тускнеющего огня.

В его комнатах полумрак,
Смотрят грустно портреты в зал,
У него несчастливый брак
И искрящиеся глаза.

А за окнами: тот же век,
Тот же месяц и тот же Бог.
Незнакомый мне человек
С рыжим псом у согретых ног

Пьет горячее молоко,
Отдыхая от желчи дня.
Очень жаль, что он далеко.
Далеко, там, где нет меня.






(с) Сола Монова

"Я люблю одиночество!"
"Я люблю одиночество!"
В этом крике - души нагота.
Одиночество любят от боли,
но от радости - никогда.
Тишину одиночество дарит,
избавляющую от обид.
Одиночество не ударит,
Одиночество не оскорбит.
Одиночество понимает,
как мужчина не сможет понять.
Одиночество обнимает,
как мужчина не сможет обнять.
Но на голые нервы надето
платье -
всё в раскалённых крючках!
"Я люблю одиночество!"
это
"Мне не больно!" -
под пыткой кричать.
А ведь больно,
так
Господи, больно,
что прижать бы к себе хоть кого,
Одиночество любят тем больше,
чем сильней ненавидят его.
Прокричать ненавистный
подстрочник, застрявший в груди:
"Я люблю одиночество!"
"Я люблю одиночество!" -
А потом прошептать перевод,
беззащитное: "Не уходи!"





(с) Е. Евтушенко

Это было в одном из кварталов Города Света.
В том квартале всегда темнота и холодное лето.
Там зимою и летом зима,
И воздуха мало...
Он стоял с нею рядом.
Стояли на лестнице оба.
И ночь выползала
Из закоулков и темных углов,
И серою пахло,
Потому что в полдень морили клопов.
И ему говорила она:
- Здесь всегда темнота,
И зимою и летом зима,
И воздуха мало.
Не заглянет к нам солнце,
Оно своим занято делом в богатых кварталах.
Крепко-накрепко меня обними,
Наша жизнь - это то, что сейчас.
Будет поздно потом.
Обними меня крепко.
Здесь все против нас.
Если холод - нам плохо,
И жарко - нам плохо,
Здесь мерзнешь,
Здесь воздуха нет.
Если ты не обнимешь меня, я умру.
Мне пятнадцать, пятнадцать тебе.
Нам обоим уже тридцать лет.
В этом возрасте уже надо работать,
И значит, есть полное право у нас
Целоваться.
Потом будет поздно,
скорее меня поцелуй.
Наша жизнь - это то, что сейчас.





(с) Жак Превер

"А берег далек - его не видно.
О береге можно забыть, не думать..."
Б.Слуцкий



...а будет четвертушка с четвертинкой,
и хлеб на полной рюмке - чёрный гнёт...
и время, полустёршейся картинкой
за окнами - погасшими - мелькнёт...
и лавка у двери, с пустого края
к доске прижмётся старая метла...
...кого здесь вспоминают, забывая
о всех других?..легко и не со зла...


© Татьяна Пешкова

Не пишу. Не дышу. Не читаю блоги я.
Не встречаю под вечер Оле-Лукойе...
Одногрудая девочка в онкологии
Третьи сутки, как мне не дает покоя.

До больницы любые идут троллейбусы:
На «семерках» спешу на свиданья к маме.
Мир замкнулся в себе, как монада Лейбница
И отчаянно молится Харе Раме.

А по крышам плывут облака пологие:
Постарался на славу Небесный Мичман...
Одногрудую девочку в онкологии
Третьи сутки, наверно, уже химичат.

Не мигая, смотрю на часы настенные.
Принимаю, как яд, пустоту квартиры.
Я не знаю, как жить со своими венами,
По которым тоскуют все бритвы мира.

Я варю себе кофе в дырявой жезвочке.
Я слежу за дождем, что свисает с веток.
Я храню его фразу: «Ты – гений, Женечка,
Но люблю я обычную тетку Свету».

Мне бы текстом ответить, – да перья – ломкие.
Мне бы выпить, – так пусто в карманной фляге...
Одногрудая девочка в онкологии,
Я в палату к тебе, как в могилу, лягу.

Ни брахманами нам не бывать, ни буддами:
Для носящих вериги опасны бусы.
Я, – как ты. Я – такая же одногрудая,
С перешейками ребер на месте бюста.

Видит Бог, как поэт я писал по совести,
Подымая гераклов себе на плечи.
Ни в словах, ни в делах не терпел попсовости,
Но «поет Пугачева»…
И «время лечит».

Значит, верь им: Звезде и Смешному Мальчику –
Скоро айвилсервайвом Христос Воскресе…

И здоровая выйдет навстречу мамочка,
И придумает май из попсовых песен.






(с) Евгения Бильченко

Слышишь, черт побери? Я
хочу тебе сниться,
Прикасаться сухими губами к
запястью,
Пить с ладони туман с
ароматом корицы,
От дрожания век рассыпаться
на части.
Извини за письмо, это я
ненарочно.
Перепутали пальцы и время, и
место,
Собирая бессонницы в
смутный подстрочник
К неизвестно зачем
зарифмованным текстам.
Те, кто лечит мне душу, по-
своему правы,
Но - причем здесь любовь? И
звучит-то нелепо.
Это просто... не знаю - как
выпить отравы,
Проводив брудершафтом
сгоревшее лето.
Ночь - подкрашенный шарик
пустого плацебо,
И коньяк не спасает от
странной болезни.
Самолетик бумажный в
эмалевом небе
Прочь уносит мои
нерожденные песни
О тебе.







(с) Светлана Ширанкова

А знаешь, мне совсем не стыдно
За эти стертые колени,
И Маяковский, и Есенин
Желали так же, как и я….

А знаешь, мне совсем не страшно,
Что разорвется бомбой тайна,
И Амадей, и Йозеф Гайдн
Страдали так же, как и я…

А знаешь, мне совсем не важно,
Что ты не мой, и я чужая,
Ведь и Настасья, и Аглая
Любили так же, как и я…

Но знаешь, мне немного грустно,
Что наши жизни параллельны,
Что наше счастье – преступленье…
Но это – счастье, знаю я…





(с) Лиля Ромашкина

Говорят, что будет сердце из нейлона
Говорят, что двести лет стучать ему,
Может это, по науке, и резонно,
А по-нашему, ребята, ни к чему
Может это, по науке, и резонно,
А по-нашему, ребята, ни к чему

Кто-то слабого обидел и хохочет,
Кто-то трусом оказался и скулит,
А нейлоновое сердце не клокочет,
А нейлоновое сердце не болит
А нейлоновое сердце не клокочет,
А нейлоновое сердце не болит

Нет, ребята, не для нас определенно,
Жить, не видя и не слыша ничего,
Даже если будет сердце из нейлона-
Мы научим беспокоиться его
Даже если будет сердце из нейлона,
Мы заставим беспокоиться его

Говорят, что будет сердце из нейлона
Говорят, что двести лет стучать ему,
Может, это, по науке, и резонно,
А по-нашему, ребята, ни к чему
Может это, по науке, и резонно,
А по-нашему, ребята, ни к чему



(с) Игорь Шаферан






Стихи написал поэт Игорь Шаферан
Автор музыки композитор Ян Френкель

и когда она засыпает в его руках он боится пошевелиться
и нежность его выходит за берега и грозит пролиться
на башенки возведённые из песка затопить бойницы
которые он годами клепал строгал чтоб с тоски не спиться
он отчётливо помнит как глубока на вид безобидная эта водица
хлебнёшь и тут же растут рога не река а козье копытце
иван останется в дураках не лебедь красна девица
он думает как ни была бы редка эта упрямая птица
не стоит она моего мирка уютной моей теплицы

от него осталось так мало он больше не хочет собой делиться

он смотрит как падает мокрый снег за окнами в жёлто-рыжем
фонарном свете сходясь тесней становятся неподвижны
дома он думает о весне она так спокойно дышит
он завтра скажет что так честней что хочет оставить нишу
в груди пустой что не ждал гостей что он не герой из книжек
мы сами творцы своих новостей и получатели мы же
да утро вечера мудреней вот стали б ещё потише
соседи в мышиной своей возне двумя этажами выше
а может просто остаться с ней попробовать вместе выжить

и тогда она вздрагивает во сне и прижимается ближе





(с) Ирина Парусникова

И в январь холодный, уставший имя твоё выдыхать, как последний патрон, от которого мало проку. И совсем безоружной не пробовать убежать и беспомощно ждать, когда солнце просунет голову в недра окон.
Мудрецы о любви молчали - и нет в ней дна, о которое стоило б опереться; мы писали - выцвели все слова. На вселенский аукцион я опять выставляю сердце. И не сплю опять. Ночь кружевным платком опускает на город решение всех проблем:
и кто-то встанет с утра и выбежит на балкон, и прочитает на белом снегу "Je t'aime".

Это же здорово быть для кого-то всем.


© Хрустальная Марго

Надо посуду вымыть, а тянет разбить.
Это отчаянье, Господи, а не лень.
Как это трудно, Господи, - век любить.
Каждое утро, Господи, каждый день.

Был сквозь окно замерзшее виден рай,
тусклым моченым яблоком манила зима.
Как я тогда просила: "Господи, дай!"
- На, - отвечал, - только будешь нести сама.




(с) Н.Хаткина

Мне нравилось, как он меня читал,
Расстёгивал слова и обжигался,
Но в главном никогда не ошибался,
Он точно знал, куда вела черта,

Куда ленилась линия, и чьи
Сомнительные образы бросались
На амбразуры, знал, как зреет зависть
К самой себе и тысяче причин

Собой не быть. Мне нравилось, как он
Включал дожди и смешивал чернила.
А я ломала пальцы и чинила
И причиняла близость высоко,

В долгу у совпадений. Он умел
Прощать меня заранее, задолго
До новой неизбежности, за то, как
Изъяны умножаются в уме,

Внутри системы, празднующей сбой,
За мальчика [который безупречен],
Нарочно не спешащего на встречу
К странице с недописанным собой.






© Sterva

В каждом звонке..сообщении, что отсылала,..В каждой машине,проезжающей по Лубянке.. В каждом прохожем,идущем ко мне навстречу .. В каждой иголке, сшивающей мои ранки- Мне тебя мало..Катастрофически мало..В каждой минуте, стиснувшей моё горло.. Если смогу,то увижу тебя с изнанки- В очередных мужчинах, что ложью лечат.. В очередных запоях, где сердце- соло..В нервности ожидания- (я плюс вечность...)Время- песок?Скорее уж, время- порох.. В каждом малюсеньком шансе, что скоро встреча.. В страшной иронии мимо скользящих окон.. Я не бегу к тебе...Это несётся нежность - Верная псина, в восторге сорвала голос.. Да и потом, я ставлю на счастье свечи.. И привыкаю, что шёпот твой бьётся током..А во дворе смеются всё те же дети..И я живу..но счастье выходит боком..В каждом звонке..сообщении,что отсылала..В каждой улыбке , подаренной неслучайно.. В каждой морщинке..черточке..(ты плюс тайна...) Мне тебя мало..Катастрофически мало..


© Пусть Буду

Любимых помнят, хоть и предают.
Прости, что я как все, и что устала,
Что вновь хочу создать себе уют
И ждать тебя ночами перестала.

И кто-то незнакомый и чужой
С утра уже спросил: «Ну, как спалось?»…
И голос был не твой, и взгляд…не твой.
И мне как должное принять его пришлось.

Я улыбаюсь. И стараюсь жить,
Влюбляться, забывать, искать другой приют.
Но только слов твоих всё не могу забыть:
«Любимых помнят, хоть и предают…»





(с) Жэшечка

Адресат сменил имя своё и почерк,
Адресат не играет на скрипке ночью,
По-кошачьи жмурится и не хочет
Уходить из обжитой твоей души.

Адресат получает счета, но никак не письма.
От тебя практически не зависим.
Ты его бережёшь, отчаянно говоришь с ним,
Получая в ответ гроши.

Адресат год за годом теряет совесть,
А ты терпишь, и это давно не новость.
Если уж и писать, то конечно повесть,
Про расстрелы и мятежи.


© Хрустальная Марго

Ну что тебе сказать? В такой весне все грёзы удавились на сосне — представь себе, что им одной хватило, но в свете восходящего светила грустить об этом не пристало мне.
Известно — гормональная печаль... На этот случай принято — печалька. Печальки мне нисколечко не жаль, да и печали, в общем-то, не жалко.
Курю бамбук. Рифмачу ни о чём, поскольку глубиной людей достала. Хихикает ехидна за плечом — за левым, знамо. С правого устало доносится неверный шепоток: "Овца, овца... На что ты тратишь искру?"
Молчу. Пишу. Но вот лже-паркер, пискнув, не доведя летящий завиток, царапает "последнее прости" под тихое шипенье инвектив.
Тому и быть, чего не миновать. И что ещё сказать, когда устали мы оба, верно? Роли в пасторали, понятно, синекура, благодать — но до поры. Потом приходит скука — житейской мудростью пресыщенная сука и шепчет пошлое сквозь вязкую тоску.
Четвёртый кофе, горечью цикут исполненный, парит в рассветный час. Откинул тени долговязый вяз, и гладит ветер лаковые почки.
Весна, весна...
Возможно, и для нас...
"Не зарекайся".
Да.
Целую.
Точка.


© Уже Другая

Мы пробирались по карнизам, срывая с города печать.
Наш город был на нас нанизан, предпочитая отвечать
На поцелуи скрипом ставней или дождем. Куда влажней?
И не осталось ни черта в ней, в тобой проигранной войне.
Ты лил вино. Вино кончалось быстрее, чем слова и смех
И только музыка звучала в моей улыбке. Ты не смел.
А я смела. Я понимала для откровенных тридцати:
Так стыдно – он меня сломал, но… но я ему писала стих.
Так стыдно – я его не вижу, но не уйду и не предам.
А ты был предан. Ты был ближе. Так рябь проходит по рядам
Аплодисментами пощёчин и удивлением зрачков.
Ты как Иуда кровоточил под злым укором каблуков.
И этот мир казался у’же и я шептала: «прогони».
Заслужен рай. Но рай не нужен. В раю я не смогу быть с ним.


© Татьяна Ткачева-Демидова