Это, видно, судьба такая - вечно что-то другим должна.
Что ни день - марафон по краю. Дочь, подруга, сестра, жена...
"Лучик солнца", "спаситель", "чудо", "слушай, Солнышко - выручай".
Я привыкла. Все лучше будет. Проходи, я поставлю чай.
Я присяду на подлокотник, буду слушать почти до трех
Что "все принцы [а их же - сотни] выбирают себе дурех,
На работе - опять ни к черту, а за окнами - дождь и грязь",
Чай в бокалы [шестой по счету] подливая не торопясь.
Осторожно давать подсказки - где ошибка, где верный шаг,
Что все принцы остались в сказке, здесь же чаще - Иван-дурак,
И ему-то - под стать дуреха, а не девочка-солнце-пай.
И что если вдруг станет плохо - выпей чаю и засыпай.
Утром будет намного лучше. Ну а если не так - звони.
Буду молча кивать и слушать, у меня же свободны дни.
Я ведь этих проблем не знаю, что такое - под дождь попасть?
Я всего-то хожу по краю, и мечтаю порой упасть...

Да, друзей оставлять негоже... Только вот не могу понять
Отчего и когда я все же всем успела так задолжать?
И бинтуя свои запястья, зажимая хрусталь в горсти,
Снова клею чужое счастье... А свое не могу найти.







© Анна Кулик

Мне достанется вечность,
Чтобы думать о жизни,
Прятать слезы в подушку
Или просто молчать,
Проводить параллели,
Сочинять афоризмы
И на глупые письма
Иногда отвечать.

Мне достанется небо
В зеркалах на асфальте,
В окнах дома напротив
Бесконечная грусть
И начерченный кем-то
На стене как на карте,
Нарисованный мелом
В неизвестное путь.



© Алексей Пирогов

ты его знаешь ровно неделю. ровно. он из когорты летающих, ныне павший. вас познакомила дворничиха петровна. просто сказала: «знакомьтесь: мария – паша». позже вы пили чай у тебя на кухне. молча. ведь слово было невыносимо так, что казалось – скажешь и небо рухнет, как разрушались словом твердыни рима. первая ночь, что забавой была сначала, вдруг обожгла, растревожила и случилась. ты задыхалась. рвалась. ты светло кричала. чувствовать. плакать. смеяться. любить училась. ты понимала – жизнь от того зависит: сможет ли опериться он белоснежно?
как, из каких небывало высоких высей их изгоняют, таких беспощадно нежных?







© Ник Туманов

ты знаешь тайное. ты иное умеешь чувствовать за версту. в тебя влюбляясь, потомки ноя бамбуком полым внутри растут. тебе никто из живых не пара. но ты не знаешь пока о том. ты любишь клубы, ночные бары. ты вышиваешь тайком крестом. ты выйдешь замуж. родишь мальчишку. тебя замучает нудный быт. а твой любимый получит вышку. и будет в личной войне убит. и ты начнёшь просыпаться ночью от стонов собственных. ты решишь, что жить, как прежде жила, не хочешь и с первой встреченной согрешишь.
и тонко-тонко. и странно-странно. из непонятных тебе глубин проникнет в душу твою сопрано тебе на ушко поющей би...




© Ник Туманов

Мой Свет, я пишу тебе оттого,
что здесь уместнее промолчать.
я тебя не выбирала, как мы не можем главного выбирать.
ты мне подослан, чтоб по щелчку всю фабулу поменять,
вывернуть все нутро.

я не слишком и сильная, как выясняется по тебе,
меня исправит могила, хотя дело тут не в горбе,
сбой программы, скрипкий песок в резьбе,
новая версия challenge_pro.

подружи со мной, пригласи на яд, да хотя бы на просто чай.
ты из серии «не ждала? так вот получай».
как тебе удается с изощренным садизмом таким молчать?
все-то замечать.

беспощадным солнцем сочиться в язвочки, вязнуть в стих.
у тебя профессия такая, а я вот псих;
полечи меня, отдели меня от других.
наглый императив.

поучи меня, отточи, вот ключи, вот я.
помолчи меня. исключи из прочего человеческого сырья.
я гожусь тебе в дочери, в лучшие сыновья,
в плоды твоих чаяний,
я поспею – буду выгодна для жнивья.

ты крут и самодостаточен, точно йог,
я путаюсь щенком между слаженных твоих ног,
я опять нездорова и, видит Бог,
не хочу любви.

а хочу цветочек аленькой, маковую росинку, свистящий прут,
я хочу остаться в живых, когда все умрут.
ты же психотерапевт, так вычлени, где я вру,
где у меня кровит.

как по-твоему, дар это божий или омлет?
мы в одной команде или кто-то из нас проиграет сет?
реши за меня, пожалуйста, что у меня к тебе.
я верю в тебя, Мой Свет.






(с) Забава Полянская

Ей однажды одна предсказала гадалка
Двух мужей и вздохнула, глаза отводя:
"Ты не станешь счастливою, девонька... Жалко!
А с любовью ты встретишься чуть погодя..."

Позабылось со временем то предсказание,
Жизнь - капризная дамочка - даст - заберет,
И осталось от браков одно лишь название,
И вердикт, что с мужчинами ей не везет.

"Ты ж красивая женщина, что еще надо? -
Подливали ей масла подруги в огонь, -
Может ты не права или в чем виновата,
Проследи, изменись и себя урезонь!"

"Нет уж, милые... Хватит! Никто мне не нужен,
Ведь недаром твердят: "Бабий век - 40 лет!"
И не стоит советами дергать за душу,
Все! Достаточно браков... На браки - запрет!"

Но однажды судьба подарила ей встречу,
Да и встречей, пожалуй, тут трудно назвать,
Просто медленно шел человек ей навстречу,
Улыбнулся, и нечем вдруг стало дышать.

А потом... было все, как бывает в начале
Долгожданной и искренней зрелой любви,
Узнавали друг друга, к себе приручали...
Только что-то опять не срасталось, увы!

То ли жизненный опыт, характер, привычки,
То ли страх перед будущим, прошлая боль...
Начались постоянные глупые стычки,
Недоверие, ревность и жесткий контроль...

Ей когда-то гадалка одна нагадала,
Что "ты старость, голубушка, встретишь одна..."
Видно врезалось в памяти, в душу запало...
Вот такая гаданиям этим цена!


© Марина Бойкова

Неразлюбившие жестоки,
А непростившие циничны.
Мы невозможно одиноки
и так же страшно безразличны.
Опять молчим о жизни личной
А впрочем, некому и слушать.
В руке табличка - "все отлично!"
И чек за проданную душу...
Непережившие утрату
Порой совсем невыносимы.
Мы каждый день спешим куда-то,
А жизнь идёт. Проходит мимо.
И понемногу сбившись в стаи,
Быть может, чуть сильнее стали.
Но не живя, а выживая,
Бросаем так, как нас бросали.
Уходим, чтоб не возвращали,
Не задержавшись на пороге,
Бредем в неведомые дали,
Но снова по чужой дороге.
Так проще: много не теряя,
Мы только ищем, ищем, ищем...
Быть может, кто-то где-то знает,
Как жить таким... неразлюбившим?






(с) Марина Хеннинг

Я... твоя суть, слезы счастья, рычание злости, отчаяние, эйфорический ад, голос с небес, метафизика плоти, вселенская вера, неприятие рая. Я - твоя ночь, Я - твои нервы, сотни снов, диалогов, чужих и далеких миров... Всё это пишется, всё читается одним ёмким словом - ЛЮБОВЬ...

Ты... моё сознание, моё вдохновение, белый лист на котором рисую пастелью я. ТЫ сто пачек в день волнений, абонент не в сети, учащенный пульс, резкий тормоз в дождь по Кольцу... ТЫ миллиарды частиц памяти в килобайтах, десятки постов на сайтах. ТЫ - шаг в окно, танцы на крыше. ТЫ мое небо, а Я все выше и выше!..



© Виджани

1.
Корабли моей гавани знают смешные гудки.
И поют этажам развеселые странные песни
О далеких краях, где так суетно и интересно,
Где всегда воскресенье и выглажены моряки.

Корабли моей гавани – лучшие из кораблей.
Они носят известные флаги и странные клички.
Корабли моей гавани часто бывают публичны,
Часто - скрытны и тихи. И это еще веселей.

В кораблях моей гавани возят тайком морячки
И корицу, и перец и разные тонкие вина.
Кораблиные трюмы полны драгоценных новинок,
А окошки сощурены, скрыв от таможни зрачки.

Корабли моей гавани – лучшие из кораблей:
Доставляют туристов и ловко меняют валюту.
На Великие Праздники с них запускают салюты,
Веселя попрошаек, охранников и королей.

2.
Корабли моей гавани возят туман этажам,
Мастерят свои компасы, чтоб не столкнуться носами.
Козероги сменяются - девами, девы – весами.
Столкновенья предписаны. Хочется их избежать.

3.
И мне кажется, у каждого должен быть свой корабль…Читать далее









© Сола Монова

Из ранки любовь отсасываю,
Облизываю, жалею.
Рывком одеяло сбрасываю
И в окна смотрю. Светлеет.

Прошёл снегопад по Киеву.
О, град в предвкушеньи дня!
Мой милый, как я, люби его,
Но больше люби – меня.


© Татьяна Лернер

У него широкие скулы, смешная чёлка, артистичные, тонкие пальцы изящных рук, у него под крылом я опять становлюсь девчонкой, если вдруг...
...если вдруг, среди ночи, он говорит: - Родная, забываются все причалы и все моря, забывается всё ушедшее, я-то знаю, - только зря...
...только зря он меня баюкает и лелеет, зря на ушко поёт колыбельные по ночам. Будет день, я его оставлю, не пожалею, мой причал...
...мой причал отпускает каракки и галеоны, провожает галеры, что в бурю, что в полный штиль. Я тоскую по дальнему морю, а он, влюблённый, и не думает
о т п у с т и т ь . . .


© Ксения Кольт

Мне бы только хотелось, чтобы
(Я банальность скажу, прости)
Солнце самой высокой пробы
Озаряло твои пути.

Мне бы вот разрешили только
Теплым ветром, из-за угла,
Целовать тебя нежно в челку
Цвета воронова крыла.

Мне бы только не ляпнуть в шутку -
Удержаться и промолчать,
Не сказав никому, как жутко
И смешно по тебе скучать.





(с) Вера Полозкова

серое в окнах. серое в серой выси. в мыслях и чувствах. в лужах, в глазах прохожих. словно создатель всё из гранита высек и обтянул одинаково серой кожей…

он ничего не умеет. ни жить, ни верить. ни одолжить, ни украсть для любимой денег. только молчит у распахнутой настежь двери. дышит и смотрит как небо линуют тени серых дождей, затопивших весенний город. ты удивляешься, смотришь, как горбит спину, думаешь: «господи, мне уже сорок скоро! я его старше чуть ли не в половину. он меня любит? любит. конечно, любит!» и ты остаёшься рядом, куда деваться? это как горечь сонной травы пригубить. это как падать в небо, боясь сорваться. и ты его любишь. любишь. ты знаешь точно! он прорастает в сердце твоём цикутой. нежной отравой. тысячей многоточий. каждой секундой, вложенной в нервы суток. ты создаёшь его из обломков боли, криков щемящих, слёз, и ночных молений. ты называешь его «мой домашний голем», душишь в объятиях, напрочь лишаешь воли. он для тебя игрушка, большой ребёнок. ты привыкаешь думать о нём без грусти. утром, бывает, защемит в груди спросонок жалостной жалостью. к ночи, глядишь, отпустит.

и потихоньку, исподволь, робко-робко серое небо станет темнеть, искриться.
лунные гномы в море проложат тропку.
строчки стихов улягутся на страницы…






© Ник Туманов

Склон обрывая, мы пальцы сбивали в кровь, мир становился отвесным и каменистым. Кто из нас был сорвавшимся альпинистом? Мягкую землю каждому приготовь. Нам оставалось – яростно верить в жизнь, кожу сдирая, в скалу упираясь лбами, воздух хватая запекшимися губами, мы говорили друг другу: Держи! Держи! Когда не осталось ни выступов, ни ветвей, когда на канат над пропастью время вышло, кто первым ослабил хватку и не услышал, как порохом вспыхнуло солнце в сухой траве?

Садишься к костру, смеешься и ешь с ножа, и слушаешь дождь, набросив брезент на плечи.

Коснувшись земли, почувствуй, как дышит Вечность.

И вспомни о тех, кого ты не удержал.


© Кот Басё

Он дарил ей свободу, словно путёвку в жизнь,
Вечерами тусовки, позже - из роз постель.
Он ходил по земле..А ей так хотелось ввысь..
И она уходила в очередной апрель...

Оставляя на память дурманящий шлейф духов,
Тихий смех за окном растаял под рёв машин..
Он сменил сотни женщин, о ней лишь моля Богов,
Нежность спящую теша под слоем душевных льдин..

Он дарил ей рассветы, звёзды и шёпот трав..
Каждый вечер - закаты..позже - слепую ночь..
Он ходил по земле..Она же жила меж глав,
Та, что стала мечтою, с апрелем ушедшим прочь...

Он искал ЛЮБОВЬ долго в лицах чужих девиц,
Находил..А глаза твердили- опять не то..
Но однажды услышал шорох её ресниц..-
ОНА ехала с дочкой в полупустом метро...


P.S.- Любовь есть...не переставайте в неё верить...


© Пусть Буду

Знаешь, у меня это всё ещё будет: твоя осень течёт по моим щекам, когда время рождает молчание между нами, я настолько привыкла к чужим рукам, только вдумайся... больше они не ранят. У меня это всё ещё будет сто тысяч раз, ни о чём не жалеть, ничего не просить у сильных, только каплями твоя осень из моих глаз, и зимой одиночество станет невыносимым. Трафареты забытых лиц, руки за спиной, и умей, и учись любовь принимать как данность, и проклятую нежность глушить тоской, все истерики списывая на слабость, изувеченной вновь приходить домой и в колодец утра запрокидывать имя... Неужели я раньше была такой и когда я смерила свою гордыню?
От улыбок не губы, а синяки, пульс колотиться слабо в худом запястье, знаешь, всё ещё будет:
на безымянный правой руки каждый точно оденет своё.
на счастье.


© Хрустальная Марго

Наотмашь ветер бил и не жалел, и заметал вишнёвым цветом город.
А тот, кто у тебя внутри болел, и тот, сама болела ты в котором не стал тебе ни мужем, ни судьбой, лишь, склеив перья крыльев мелким бытом, ушёл. Захлопнул утро за собой. Оставил кофе в чашке недопитым, свой запах и дырявые носки – свидетельства предательства и лени.
Ещё его исход давил виски, звеня в парадном эхом по ступеням так, будто обещал: «вернётся»…
Но, ты ждать его не стала. Ты устала. Рванула настежь в комнате окно и вспомнила – когда-то ты летала! Как смертник в день расстрела из тюрьмы, сжигая бронхи свежестью озона в закате цвета вяленой хурмы, глядела в омут бездны заоконной.
Солдат судьбой навязанной войны, упёртый на любви наивный ослик, ты вышла за пределы тишины в которой не бывает до и после. Запомнив: а ля гер ком а ля гер, и выстоять в бою дано немногим, ты падала по вольтовой дуге, в разрядах молний видя лики Бога…

и вечер оказался невесом…
совсем!
как пух.
как эхо.
как молитвы.
как утонувший в небе лунный сом.
как тонкий хруст секущей вену бритвы.






© Ник Туманов

Они бы когда-нибудь были вместе?
Скажи же мне, Сказочник, не трави!
Когда б этот город не жаждал мести,
Причины закат обагрить в крови...
Она бы качала в кроватке сыне,
А утром бы дочку учила петь?
И он был бы добрым, простым мужчиной,
Виски б начинали уже седеть...
Кутил бы с друзьями, писал сонеты,
Смеялся и кликал жену и дочь?
А утром садился полуодетым
К окну, провожая бродягу-ночь?
Все это действительно б так и было?
Иль вышел какой-то иной сюжет?
Бывает ведь всякое - разлюбила,
Иль он охладел через пару лет...


Что было бы - дальше? Да кто бы знал...
Ответа не будет. Смотри в эфире
Из сотен возможных - один финал
Той самой печальной истории в мире.


© Анна Кулик

Я любил ее. Не наверное, и не вроде.

Сомневался в себе, и что дважды два - четыре,
а теперь от моих сомнений меня воротит.
Поменялся бы местом с мишенью в забытом тире
или дал по газам на обрывистом повороте.

Да она-то любила. Я ей говорил об этом,
а она отмахнулась, как от настырной мухи.
Ей так хотелось быть альфой, но только бета
осталась в репертуаре. Ни сном, ни духом
не признавалась мне, что была поэтом.

Когда все закончилось, мне дали ее тетрадку.
(Так на руки маленьким детям дают котенка).
Я рвался к странице новой, как будто в драку.
Смотрелся, как в зеркало. Себя за рукав дергал.
Там были стихи в чернильных кровоподтеках.

Когда все закончилось, я долго курил и плакал,
хотя хохотал над драмой и мелодрамой.
Я вспомнил, как она покрасила губы лаком,
а после я целовал эти почти-что раны.
Я вспомнил, какая была. И она была, как…

Ожившая статуэтка с каминной полки,
гуляющая по крышам. Танцующая в ночи.
Под полной луной ей подпевали волки,
ее единственной песне с названием "Не молчи".
Она носила мои заспанные футболки,

клетчатые рубашки, фенечки, рюкзаки.
Я носил ее номер. В книжечке телефонной,
ключом от двери, к которой сменили уже замки.
Случайно обжег пальцы - где-то играла фоном
ее любимая песня - и стены стали узки.

Ее любимая песня. Про едущий эскалатор,
про то, что ни грамма правды в баннерах за спиной.
Пахло ее белым пористым шоколадом,
который она любила обмакивать в кофе латте,
и пахло еще ночью, что в поцелуй длиной.

Я хотел ей сказать. Когда-нибудь. Может, летом,
Я обещал ей Лето, и Осень, и красный шарф.
Я был ей на все ответом. Носил ее амулетом.
И если молчал о чем-то - боялся порой дышать.
Она, отвернувшись, тихо о чем-то шепталась с пледом.

Я не успел, как на последний поезд.
Может быть, спал, или писал повесть...

Кто-то сказал на ухо про сотню дурных таблеток,
кто-то про рак, а кто-то плел про автомобиль,
про крестики-нолики меж ее нервных клеток...

А я им молчал в лицо, что ее любил.

Мне хочется верить, что просто ушла - кошкой,
сменила стиль жизни, прическу и все номера,
а от меня - устала, множко или немножко.

…Но если уходит кошка,
она идет
умирать.





(с) Стефания Данилова

…чем дальше, тем сильнее устаёшь
от умных слов, от важных разговоров,
от споров, что берут тебя измором,
от новых лиц и от знакомых рож.

Всё реже ты кому-нибудь звонишь,
и вечером торопишься куда-то.
Из памяти выскальзывают даты,
как пузырьки из тьмы подводных ниш.

В слезах, в чаду, не рвёшься догонять
свою надежду, что звалась последней.
Кого-то кроме плюшевого тедди
тебе всё реже хочется обнять.

И ты молчишь, и помыслы свои
ни людям не доверишь, ни странице…
И дни – пусты. Лишь ночью – кто-то снится,
и шепчешь ты ему: благослови.





(c) Аникина Ольга Николаевна

Сегодня в метро мне шепнули:
- На следующей выйди!
Там счастье сегодня
Даёт кто-то в сером плаще...
Не веришь? А зря!
Я - не сплетник и даже не зритель.
Я сам получил от него
Миллионы вещей!

"Какая-то глупость! Он пьян?" -
были первые мысли.
Однако взглянув на "лжеца",
Был слегка удивлен.
Хороший костюм по цене
В многозначные числа.
Зачем вместо "Бентли"
Он выбрал забитый вагон?

- На следующей выйди! Поверь,
После скажешь спасибо! -
Шепнул незнакомец, и вдруг
Я поверил ему.
Как верят рекламе:
"Купите не "Якобс", а "Чибо".
И я оказался снаружи.
А дальше к кому?

Стою посреди, а все люди
Торопятся мимо.
И вскоре на станции
"Сокол" остался один.
Ни серых плащей,только я,
Как герой пантомимы.
Осталось повесить табличку:
"Смотрите - кретин!"

В "погоне за счастьем"
На час опоздал на работу.
И вечером злой, как шакал,
Я зашел на перрон.
И вижу ЕГО! ШУТНИКА!
- И какой я по счету? -
Схватил я его,
Не давая забраться в вагон.

- О чем вы? - спросил этот тип,
Не скрывая улыбки.
- О чем я? Не помнишь дурацкие шутки
про свой серый плащ?
- Позвольте! - он тихо смеется.
- Вот тут-то ошибка!
Ведь в сером плаще тут не я,
Он на Вас, значит - ВАШ.

А счастье за Вас в этом мире
Никто не отмерит.
Лишь Вы из мечты создадите
реальность вещей.
На миг я осекся. "О чем он?"
И впрямь, я был в сером...
Да-да, в своем сером,
Немного потертом плаще.





(с) Deacon

мне нравится с ней:
— взахлёб какой-то нелепый спор
— переходить альпы и переплывать босфор
— обедать, ужинать, завтракать = просто есть
— шёпотом едким болтать про чужих невест
— кататься по городу, чайников матеря
— осознавать, что уже одиннадцатое октября
— кофе варить с поцелуями пополам
— на антресоли сваливать какой-то ненужный хлам
— обсуждать военные действия плана бэ
— делать горячие бутерброды и канапе
— в кинотеатрах смущать и охрану, и темноту
— слизывать кровь, размазанную по рту
— хлопать дверью (от ревности) и в ладоши (от сча)
— делать зарубки ножом на обоих плечах
— играть в дурака, но проигрывать каждый раз
— пить: чаще — бароло и кьянти, реже — шираз
— шипеть друг на друга, как змеи, тайком от всех
— малину искать в разбухшем за ночь овсе
— читать порносказки, которые я пишу
— считать, что лучше тормоза, чем парашют,
никто пока (даже ангелы) не сочинил
— машинку стиральную то ломать, то чинить
— заставлять её надевать: очки и кольцо
— смотреть в окошко = видеть то снег, то сон
— читать: афиша, афиша-еда и афиша-мир
— в самолётах рот ей крепче сжимать: «не шуми…»
— знакомиться с теми, кто «был до неё с тобой»
— носить погоны *бабник* и *п*здобол*…
— любить её так, что сердце крошится в хлам
— да! кофе? варить!
с поцелуями.
пополам.





(с) Яшка Казанова

нынче стынет в лужах весна.
май на май совсем не похож.
позвони, шепни, что одна,
что скучаешь, веришь и ждёшь.
что тебе приснился вчера
город звонкий, словно хрусталь.
не спеши сказать, что пора,
что тебе отчаянно жаль.
не спеши, давай подождём…
незабудки в вазочке, джаз,
затекает утро дождём
по стеклу оконному в нас.

ну и что с того, что мы врозь?
если научилась, живи,
процарапав сердце насквозь
тоненькой иголкой любви.







© Ник Туманов

Я тебя никому не отдам –
часто мама мне в детстве твердила,
я ершился и ныл, что есть силы,
чтоб сбежать поскорее к друзьям.

Я тебя никому не отдам –
тряс отец, как щенка прижимая,
…так бывает, что мам не бывает…
подрастёшь – догадаешься сам.

Я тебя никому не отдам –
и застыла ладонь на коленях
той, что стала моим вдохновеньем
к самым первым и глупым стихам.

Я тебя никому не отдам -
ты как в день нашей свадьбы прошепчешь,
шмыгнешь носом, прижмёшься покрепче,
ночь как жизнь разделив пополам.

Я тебя никому не отдам –
наша дочка мне плюхнет в подушку,
разозлясь, что мои конопушки
разбрелись у неё по щекам.

Жизнь порой посылает к чертям,
но когда мне становится плохо –
есть слова, что мешают мне сдохнуть, -
… я тебя никому не отдам…





(с) Павел Покровский

Читай между строк, если хочешь понять, чем живу.
Смотри в отраженbе, ловя чуть заметные тени:
Сегодня я - миф, завтра – красочный сон наяву,
Сегодня – реальность, а завтра я просто виденье.

Читай между строк... как учила... читай не спеша...
У каждого слова свой смысл и своё назначенbе.
За россыпью букв мной умело сокрыта душа
Тебе лишь осталось умело сложить предложенbе.

Читай между строк, я не буду тебя торопить,
Я знаю, что вечер в запасе минуты оставит.
И пусть для души ключевым будет слово "любить"
А сердце само пунктуацию верно расставит...




(с) Елена Рубцова

Придумано нами, написано нами - все наши темы, тотемы, татами, все наши битвы, безумства, бесчинства, все, что когда-нибудь с нами случится, все наши встречи, и речи, и ночи, вся недосказанность всех многоточий, вся неоправданность всех ожиданий, наши секреты, сонеты, свиданья, сладкие сказки и горькая правда, все, чем вчера превращается в завтра, все, чем мы дышим, что слышим и держим, все наши нежности, сны и надежды, вся наша боль – миллионом осколков /быстро пронзает, но входит надолго/ вся наша повесть, что длится веками, на каждой странице – губами, руками, касаньем, дыханьем, порханием крыльев - придумано нами, чтоб мы не забыли, как капли сочились и жгли ножевые...

Чтоб не разучились быть просто живыми.





© Кот Басё

мы все зависли в стратосфере дня,
пытаясь поспевать за ходом стрелок,
мотаясь,матерясь и эту жизнь кляня,
не понимая,как мирок наш мелок.

ведь есть и горы и моря,чего же боле,
о чем мы в праве Бога умолять,
о страсти и спокойной тихой воле?
не время ли желания унять?

и все равно прорвется луч сквозь тучи,
полоской сиплой разорвав рассвет,
ничто ценить мгновенья не научит,
как взгляд усталый,брошенный им вслед.





© Г. Воронин

камуфляжное сердце. душа из стали.
посмотри повнимательней, кем мы стали?
и хватило же смелости всё оставить,
да разрушить поверье на полпути.
у меня тут не жизнь, а сплошной экзамен.
каждый первый другим, повсеместно, занят.
детвора во дворе огородик садит,
а я вовсе не знаю куда идти…

чемодан, обязательства…(их немного).
я сама донесу. не дури, не трогай!
поделом… я не раз предавала Бога,
он устал мою душу держать в аду.
да и мне без нее пустовато, знаешь,
это страшно не чувствовать, что теряешь.
ты уходишь из памяти. таешь, таешь…
у которой зимы я тебя найду?

ноябрит… ну а если, зима не эта?
и каким небесам мне молится? … где ты?
я бы счастлива выменять все секреты,
на минуту свидания у реки…
только ты не приходишь встречать рассветы.
я изрядно устала искать ответы,
на вопрос: неужели на всей планете,
нет проклятья гуманнее не любви?

я ведь знаю прекрасно, чего поэтам
стоят самые лучшие
их стихи…




(с) Виктория Миловидова

когда освободишься от любви
поэзия окажется ненужной
вот банка с одиночеством внутри
вот бабочка с усердием натужным
в нее переместится и умрет
заполнив пустоту своею массой
и так легко что слов не достает
из некогда словарного запаса




(с) Евгений Орлов

он шел по мосту и мечтал о любви, а в воздухе пахло весной. он думал, что сможет ее удивить - ту, что станет его женой.
представлял, как букеты ей будет дарить и кофе носить в постель, поцелуями нежно ее будить, и так каждый день, каждый день.
вспоминал об оттенке ее волос, о свете в ее глазах, и гадал, что ответит она на вопрос, когда он его задаст.
и весенняя птица вилась вокруг, наверное, коростель, и когда возникло пресловутое “вдруг“, он даже моргнуть не успел.
это “вдруг“ - грузовик, что не там повернул, а дальше слова не нужны. он, конечно, не умер, он просто заснул, и на облаке смотрит сны.
в этих снах у нее голубые глаза, в волосах расплавлена медь. только ангелам больше нельзя назад, и об этом смешно жалеть.
у него есть Вечность плюс пара лет, два крыла, остроумный бог. у нее седина разбавляет медь, и всю жизнь - никого, никого..





© Юлита Ран