Ещё не все раздали мы долги,
И боль не вся отмечена словами,
Ещё не все повержены враги,
И, жаль, друзья не все остались с нами.
Увы, не все любимые верны,
Увы, не все влюблённые счастливы!
Увы, не все красивые красивы,
Когда мы в них, увы, не влюблены.
…
Тебе давно уж не важны стихи,
И я тебе давно уже не нужен.
И слово «Мы» исчезло из строки,
Твой мозг уже не мною перегружен.
А я, увы, всё так же – о тебе!
Слова, увы, как прежде, вылетают.
Они, увы, насмешку лишь узнают –
Мне места нет, увы, в твоей судьбе.
…
И вот сейчас – на этом рубеже,
В том настоящем, между тем, что будет,
И между тем, что сгинуло уже,
Сижу ничей… Увы… пусть Бог рассудит!
Пускай «уже» останется с тобой,
Пускай «ещё» со мною приключится,
Пускай «увы» нам будет только сниться!
А я… сейчас… пока что… только твой!



© Алексей Пирогов

«Мёрзнет девочка в автомате» (с)
А. Вознесенский
« Простите, Вы не могли бы и позвать к
телефону одного человека?»
(реальная встреча на улице)

Что ты, девочка, не дрожи, не ломай голубые пальцы. Это просто старуха-жизнь полотно небелёной лжи растянула на старых пяльцах. Он тебе, говоришь, не лжёт, просто вас разлучили люди. Ах ты, милая, знать бы брод, ломок первый осенний лёд, а тепла до весны не будет.
Кто его караулит? Мать? Ну, давай телефонный номер. Как назвать его, как позвать?...
Мне сказали:
- Исчезни, б***, он для вас, потаскушек, помер.
Тише, девочка, не дрожи. Это поле – не поле битвы. Значит, больше не ворожи, спрячь подальше свои ножи, иглы, игры, таблетки, бритвы. Умер, стало быть – хорони! Проживи эту боль, как ломку. Знаешь, годы летят, как дни. Ты за шкирку себя возьми, ты – сама для себя соломка.
Ты – сама для себя вокзал, самолёт и дорога в небо. Ты забудь всё, что он сказал, губы, руки, его глаза. Ты реши, что он просто не был. Слёзы, девочка, не в цене. И цена у любви иная.
Он придёт. И не раз. Во сне.
Ты поверь, дорогая, мне. Потому что я знаю.
Знаю.








© Клавдия Смирягина Дмитриева

Я войду в твою спальню во сне, еле слышно
по небесной поляне невиданных ягод,
босиком, с лепестками заснеженной вишни
на плечах, в волосах, и останусь. Не на год,
не на два. Я останусь с тобою, капризы
исполнять до последнего страстного вздоха,
растворяться в тебе, и дождём по карнизу
разлетаться внезапно сердечками-крохами.
Я останусь с тобой, изощрённо-красивой,
рисовать вензеля на поверхности бёдер...
Ты - расслабься, я - здесь, я - с тобою, счастливым,
и безумно-влюблённым. Назло непогоде
я останусь, столкнув два придуманных мира,
тех, что мы понарошку с тобой проживали.
Я смешаю в один, я рвану дезертиром
в твой, единственный и настоящий. Едва ли
пожалею о том, бесполезно-нелепом,
там, где мы расплавляли друг друга словами.
Перевёрнут мой мир и дрожание неба -
в глубине твоих глаз, в самом их основании.


Осязаю тебя, нагулявшись по сказкам,
отдаваясь до капли, реально: напьёшься,
одурев от любви, до бессилья, до спазма...


Я останусь с тобой,
даже если проснёшься.





© Лариса Чистотина

Он не такой, как все, что были,
Таких не будет, знаю, после.
Он умудрился стать мне миром,
А это, вам скажу, не просто.
И не летит вперед, сквозь дебри,
Но меня крепко обнимает.
Ему могу (ура) поверить,
Ведь с ним я целая, живая.
«Закрой окно – сквозь километры –
Тебя скорей всего продуло».
Его объятия – не цепи,
Глаза – не пистолета дуло.
С ним хочется вперед и выше,
Взрослеть становится не страшно.
Искать затерянные крыши
И верить в сказочные башни.
А в мыслях «ну куда же ближе»
Когда руками слышу сердце.
И не нужны мне ваши принцы,
Хочу его улыбкой греться.
А что там дальше – жизнь покажет,
Ей в кои-то хочется поверить.
Быть для него – вся моя жажда.
И страшно лишь: вдруг не успею?...





(с)

Тебя ведёт пустая автотрасса,
И, начиная каждый день с нуля,
В своей палитре ты не видишь красок,
И уплывает из-под ног земля...

Твой дом – из глины, из стекла, из веры.
И ты в нём – одинокая свеча.
И на квадрат холста – пустой и серый –
Ты выливаешь всю свою печаль.

А ночью – слушая, как плачет за окном
Отчаявшийся, одичавший ветер,
Ты падаешь в подушку жарким лбом,
И засыпаешь только на рассвете...





© Ольга Русакова

Ни одной претензии. Ни одной.
Моя птица, кто смел ограничивать взмах твоего крыла?
Кто успел донести, что пока ты стремилась вверх,
Я тихонько по клеточке здесь гнила?

Ничего подобного. Козни паршивых стай.
Мне не больно - не бойся, моя звезда.
ну а то, что лежу на сырой земле -
поскользнулась случайно и выпала из гнезда.

Расскажи, как там небо? Свободен ли твой полет?
Перья красит то бронза, то бирюза?
Каково это: легким движением вдруг
Без стеснения облако разрезать?

Ну, какие обиды? Что ты! Полнейший вздор!
Я же знаю, что там у тебя дела,
Что случись между нами любовь «всерьез» -
Моя клетка на утро стала б тебе мала.

Как ты пахнешь свободой! Меня пьянит!
От чего ты растерянно злишься, я не пойму?
Почему, если боль свою спрячешь и замолчишь,
Виноватый поставит ее же тебе в вину?

Уже поздно. Рыжее яблоко катится над горой.
Моя мудрость истлеет около девяти.
Ночью каждая птица стремится к себе домой.
Я устала жалеть о тебе.
Лети.


© Екатерина Султанова

Говори со мной, слышишь? Пожалуйста, говори.
Как бескрылые самолеты падают в Сомали,
Как в песке утопают голые корабли,
Отвергнутые волнами.
Как тебя накрывает его цунами,
Словно к кончикам пальцев электричество подвели.
Как сначала искрит, а потом нули,
Как тоска безответная гонит на край земли
Тех, кто давно уже поселился там.
Как Господь расставляет фигурки картонные по углам,
И не знает никто, сколько клеток счастливых у этой его доски:
Нелюбившие любящим станут теперь близки –
Чувства мелки, объятья редки, слова резки,
Но расстаться – значит скользнуть из Его руки
Обнаженным огромным сердцем. В безысходность. На самое ее дно.
Там его еще теплым вынут и заменят на крохотное одно.
Одиночества страх будет есть его по ночам,
Пока страсть ожогами рассыпается по плечам,
Страсть, что вначале всегда слепа, и с лихвой накрывает тела обоих.
Ты лежишь невзаимная и рисуешь печаль свою на обоях:

Вот лесочек, вот пруд, вот поляна, вот мамин дом,
Ты бежишь ей навстречу, улыбку держа с трудом,
И всегда остающимся детским для мам лицом
Утыкаешься в тоненькую ключицу.
Ее сердце об сердце твое стучится,
Кровь качая и в дочкино, и в свое.
Все отхлынет: страхи, вранье, гнилье -
Ничего с тобой не случится.

Так уходят в холод, болезнь и смог.
Так уходят из дома, в котором Бог.
Так уходят, себя проклиная: «Убог, убог».
Так уходят, когда тебя любят, а ты не смог.


© Екатерина Султанова

Я хотела такой любви,
Чтобы с шеи сорвать верёвки,
И чтоб сердце без остановки
Отбивало твои шаги.
Я хотела большой любви.

Я хотела таких высот,
Чтоб почувствовав невесомость
И забыв наконец про гордость,
Всё прощать на года вперёд.
Я хотела больших высот.

Я хотела такой мечты,
Чтоб бороться не уставая,
Одержимо идти до края,
И срывать для детей цветы.
Я хотела большой мечты.

Я хотела таких стихов,
Чтоб взлетать над лазурным морем,
Чтоб под звёздами только двоё
Провожали закат без слов.
Я хотела больших стихов.

Но в отчаянно маленьком мире
Для стихов не хватило места.
Для мечты стало слишком тесно
В нашей душной пустой квартире,
В безвозвратно испорченном мире.






© Диана Петренко

Молодость и зрелость сели на скамейку…
Молодость сказала: «Ты как я сумей-ка…»
Зрелость отвечала: «Красота не вечна,
Научись делиться красотой сердечной…»

Молодость, с насмешкой: «Что в тебе такого?
Дом, семья, работа… Скучные оковы…»
Зрелость улыбалась, будто младшей дочке:
«Без оков семейных люди – одиночки…»

Молодость твердила: «Всё во мне прекрасно,
Молода, свободна, и красива, ясно?»
Зрелость отвечала: «Я тебя мудрее,
И с тобой, малышка, спорить не посмею…

Повзрослей, узнаешь, счастье не в свободе,
Не в ночных гуляньях, не в Парижской моде…»
Молодость смеялась: «Глупости всё это,
Раз не в этом счастье, значит счастья нету»

Зрелость отвечала: «Нет, оно бывает,
Если жить с любимым небо позволяет,
Если смех детишек слышится из дома…
Ты ещё со счастьем, крошка, незнакома…»

Молодость спросила: «Если правда это,
Что ж ночами плачешь и о чём секреты?»
«Я ночами плачу…», - зрелость говорила:
«Потому что раньше это не ценила…»







(c) Ирина Самарина-Лабиринт

Ты научилась радовать -
Значит радуйся,
С неба протянется радуга
Прямо до августа...

Через фонтан пройдя,
И сквозь стрекозьи крылышки,
Переломившись для
Лишь того, чтобы выдышать,
То, что сказать нельзя -
Так под лопаткой колется...
И облака скользят
Розовогривой конницей...

...Это опять закаты,
И никуда не денешься
От серебра стаккато -
В море бросают денежку,
Чтобы вернуться вновь,
Звон прерывает волнами,
И растворяет кровь
Взгляда всегда повторного
Соль, и ее неся,
Все начинаешь заново,
Переступив "нельзя",
Если решила радовать...

И ничего совсем,
Ты не умеешь взвешивать,
Среди привычных схем,
Вновь выбирая грешные,
Выломавшись ребром,
Не тяготясь конвертами...
Ангелы хлещут ром,
С нами , такими смертными,
Знающими , что ведь
Нет ее , если вместе мы,
Превозмогают смерть
Мира объятья тесные...
Если смогла парить
На высочайшем градусе,
Щедро себя дарить -
Просто сегодня радуйся...






(с) Борис Бергин

Двадцать перышек за плечами - облетели, пора линять. Я иду, шевелю ключами, люди пялятся на меня. В уши музыку, лейся песня, голос плавится заводной, нам, казалось, так сложно вместе, но еще тяжелей одной. Выходи уж на связь с эфиром, слышишь, ты, я тебя люблю. Продавец из ларька с кефиром называет меня: "Верблюд". "Подходи, - говорит, - родная, выбирай для себя еду" Если я и себя не знаю, то зачем я к нему пойду?
Воздух - синий с привкусом яблок, бьет испариной лучевой. Я живу пока по ноябрь, получается ничего. Я хорошая. Плеер - shuffle. Сочиняю в метро стихи и вяжу тебе серый шарфик из акриловой чепухи. На карнизе пригрелась кошка, сочиняю письмо себе, я комок леденелой крошки в задыхающейся трубе. Говорить - это всё, что можешь, говоришь всё равно не то, так размазывай плач по роже, бейся лобиком в монитор. И, давайте, вдвоем катитесь, ждет холодная пустота, просто вы никак не хотите быть счастливыми просто так. Просто чуять струной подвздошной, что уже не страшна стена, просто стиснуть с утра ладошки, и от радости застонать. Нет, вы будете до рассвета, выводя из себя семью, выводить километры бреда в перегревшемся Ай-Си-Кью. И рассвет по мозгам - дубиной, все дороги приводят в Рим. "Ну, спокойной ночи, любимый. Значит, завтра договорим."
А машины асфальты сжирают, как сжирает дрова огонь, двадцать первй листок - журавлик, приземлившийся на ладонь. Я хорошая, даже очень, только глупая, как кирпич. Раз уж выбрал меня средь прочих - так изволь уж теперь, терпи. Выбрал, выбрал и, между прочим - не ругал ведь судьбу свою.
Мы ведь можем, если захочем быть счастливыми. Зуб даю.







(c) А. Кудряшева

Родная душа - это тот, у кого есть ключи от наших замков, и к чьим замкам подходят наши ключи. Когда мы чувствуем себя настолько в безопасности, что можем открыть наши замки, тогда наши самые подлинные «я» выходят навстречу друг другу, и мы можем быть полностью и искренне теми, кто мы есть. Тогда нас любят такими, какими мы есть, а не такими, какими мы стараемся быть. Каждый открывает лучшие стороны другого. И невзирая на все то, что заставляет нас страдать, с этим человеком мы чувствуем благополучие как в раю. Родная душа - это тот, кто разделяет наши глубочайшие устремления, избранное нами направление движения. Если мы вдвоем подобно воздушным шарикам движемся вверх, очень велика вероятность того, что мы нашли друг в друге нужного человека. Родная душа - это тот, благодаря кому вы начинаете жить подлинной жизнью.




(с) Ричард Бах

В уверенном улыбчивом мужчине
всё занято. Не втиснуться никак.
В нём уместился ножик перочинный
и целых два столярных молотка.
В нём расположен пионерский лагерь,
сменивший ненавистный детский сад, –
подъём, отбой, линейки, смотры, флаги…
В нём сохранился первый стройотряд,
весь первый курс, экзамены, зачёты –
всё это стопкой сложено в груди,
и даже день, когда послали к чёрту,
сказали «не хочу» и «уходи» –
такой-то день, конечно, в каждом спрятан,
он вшит стекляшкой в тесный воротник
и незаметно отравляет ядом
другие, даже солнечные, дни.

В улыбчивом мужчине уместились
не только детство-школа-институт…
Женитьба. Очарованность. Остылость.
«Но ничего, вот дети подрастут».
Участок дачный, польза для здоровья.
Зачем я с ним гуляю под дождём?
Куда ему – с бессмертною любовью?
И без неё он весь загромождён.
Вот дети подросли. Квартира, мебель.
Не до любви, всё время столько дел!
…А кто-то из друзей уже на небе –
кто тоже не собрался, не успел.
И что им эти дачные участки –
летящим, по-бернесовски трубя?!

Скажу: «Ты раньше был, наверно, счастлив».
А он ответит: «Не был. До тебя».




© Ника Невыразимова

Мне нравится утыкаться тебе в плечо,
Целовать его, чтоб никто и не замечал.
Быть тылом твоим, воздухом и врачом —
Так корабль всегда возвращается на причал.

Мне нравится твой затылок и с ним молчать
Можно вечность — пусть же время из рук течет.
Позвонки твои под пальцами ощущать,
Ты урчишь, как довольный переигравший кот.

Мне так нравится, я другого и не хочу:
Только слушать, как ты мурлыкаешь в темноте.
Засыпать бы вот так спокойно, плечо к плечу,
Просто чувствуя твою руку на животе.





(c) Небо Августа

Вот книга жизни - смотри скорее, работа, школа и детский сад. В четыре варежки руки греют, а в шесть - подпалины в волосах. В двенадцать снова принёс четверку, в пятнадцать гром за окном гремит, в семнадцать хоббиты, эльфы, орки, бежать, срываться, стучать дверьми. На той странице - мотало, било, бросало на остриё меча...
На этой - сохнут еще чернила. В ней нету "было", в
ней есть "сейчас".
На этой - сонный июньский город, нырять, дрожать в ледяной воде, кататься в парке, мотаться в горы, быть всюду, вместе...
...и быть нигде.
Когда не пахнут степные травы, не греют мысли и блеск лучей, когда внутри - остывает, травит, когда ты словно другой, ничей, и тускло светят в дворах и кухнях все те, кто может еще светить, когда ты знаешь - всё скоро рухнет, исчезнут в дыме твои пути, когда всё счастье ушло куда- то, кусками рушится личный мир...
...Вломи себе по башке лопатой. И от меня кочергой вломи.
Дай в лоб с размаху, сойди с уступа, не клейся, словно дешёвый рис. Бывает пусто - но стисни зубы, не трусь, одумайся, соберись. Проснись с рассветом, смотри - в пожаре рисует солнце свои черты.
Мир очень старый и мудрый парень. Он видел кучу таких,
как ты.
Не нужно мерить судьбу шагами, и ждать удачи ли, власти ли. Для тех, кто сдался - мир словно камень. Для тех, кто верит - он пластилин. Не прячься серой угрюмой тенью, не шли надежды в металлолом.
Твое упрямое Восхожденье стоит и ждет за любым углом.
Ты можешь ждать, сомневаться, греться, бояться, волосы теребя. Но как-то раз в беспокойном сердце проснётся кто-то сильней тебя. Потащит, грубо стащив
с порога, скрутив реальность в бараний рог. Смиренным нынче - одна дорога. Таким как ты - миллион дорог.
Вот книга жизни - мелькают строчки, не видно, сколько еще страниц. Одно я знаю, пожалуй, точно - глупей нет дела: трястись за дни. Ужасно глупо - всё ждать чего-то, гадать, бояться, не спать, не жить...
...Нырять в хрусталь, в ледяную воду, где камни острые, как ножи. Бежать в автобус, занять оконце, жевать сосиски и хлеб ржаной, смотреть, как вдруг на закате солнце тебя окрасило рыжиной, гулять по Спасу, писать баллады, тихонько нежность вдыхать в слова, ловить затылком людские взгляды, и улыбаться, и танцевать. Срываться в полночь, пить хмель и солод, влюбляться чертову сотню раз...
А мир смеётся, он пьян и молод. Какое дело ему до нас.






(с) Джек-с-Фонарём

небо сыреет в панцире туч свинцовых
время от времени воду сливая наземь
знаю, что всё же первым случится слово
в каждой произнесённой небрежно фразе
но понимаю – лето дано мне, чтобы
солнечный градус телом вобрать до кванта
и не читаю книжек высоколобых
не говорю на идише, эсперанто
не надрываюсь в поисках вечной славы
и ничего похожего мне не надо
мне бы успеть с малышкой моей кудрявой
переболеть июльских ночей прохладу
мне бы любимой моей бесконечно сниться
ветром вплетаясь в её золотые косы
мне бы слезинкой упасть на её ресницы
ласковым лучиком сердце согреть без спроса






© Ник Туманов

И от нас, чем мы старше, реже будут требовать крупных жертв
Ни измен, что по сердцу режут, ни прыжков из вулканных жерл,
Не заставят уйти из дома, поменять весь привычный быт,
Ни войны, ни глухого грома, ни тягучей дурной судьбы.

Нет, всё будет гораздо проще, без кошмаров и мыльных драм,
Будут тихими дни и ночи, будут сны без огня и драк
И закат в одеяньи алом будет спать на твоих плечах...

...Но готовься сражаться в малом - в самых крохотных мелочах.

Не влюбляйся в пустые вещи и не слушай чужую тьму,
Помни - часто ты сам тюремщик, что бросает себя в тюрьму,
Даже если не мысли - сажа, даже если не стон, а крик
Никогда не считай неважным то, что греет тебя внутри.

Знаешь, это сложней гораздо, путь нехожен, забыт, колюч
Каждый в сердце лелеет сказку, эта сказка - твой главный ключ
И неважно, что там с сюжетом, кто в ней дышит и кто живёт.
Просто помни, что только это может двигать тебя вперёд.

Будь спокойным, как пух и лучик, никогда не борись с людьми
Ты - часть мира: коль станешь лучше, значит этим меняешь мир
Мир велик и неодинаков, он маяк, но и он - свеча.
Если ты ожидаешь знака

Вот он, знак:

начинай

сейчас.





(с) Джек-с-Фонарём

Я пропустила жизни сквозь этот год, прошедший под знаком борьбы за твое решенье. Сопротивляясь источнику напряженья, преодолев мучительный перегон, остановившись под августом, где в тени столбик термометра выше своей границы, я собираюсь просто освободиться. Как говорится, пора перерезать нить. Пока ты учил меня верить и выживать, пока в моем сердце сжималась твоя пружина, любимые девочки стали совсем большими и научились, как я, приручать слова. Пока я гадала, когда ты изменишь курс, искала фарватер, ловила попутный ветер, пока я искала ответ и была в ответе, мой Бог растворял нас и пробовал соль на вкус. Мы были едины и думали об одном, но это единство наполнило нас едва ли. …И если ты помнишь, мы даже не целовались с тех пор, как отправились в плаванье за руном.

Дорога обратно похожа на долгий сон – портовые улочки, кассы, перрон вокзала. Я буду молчать, поскольку я все сказала. Я все отдала тебе, как ты просил, Ясон. Я выйду под августом, там где в садах среди прохлады и зелени зреют земные соки. Я буду послушным стеблем, лозой высокой…

Устанешь скитаться в сумерках – приходи.


© Кот Басё

К женщине как-то пришло настоящее счастье.
Оно, как и люди, имело глаза и уши.
Назвало мужское имя, сказало: “Здрасте!” —
И вдруг оказалось, что больше никто не нужен.

И то, что казалось сложным, вдруг стало просто.
И все, что не нравилось, вдруг оказалось нормой.
А разве бывает счастье чуть выше ростом,
Без глаз с прищуром и с носом не этой формы?

И женщина бросила в счастье душу и тело.
Ведь страсть безрассудна, покуда она живая.
Но счастье, наверно, чего-то еще хотело,
О чем-то другом мечтало, — и так бывает…

Теперь она бродит по паркам и магазинам,
Пытаясь к поломанной жизни найти запчасти.
Не редкость мужчины. Повсюду сейчас мужчины.
При чем тут мужчины? Огромная редкость — счастье.




(с) Марина Генчикмахер

Дорога – это проснуться ночью, почти наощупь собрать рюкзак, позволить сотням пустых обочин вовсю плескаться в твоих глазах, дорога – это огни заправок, глухих окраин прощальный джаз, и ты вздыхаешь, ох, боже правый, куда я вляпался в этот раз. И липкий страх начинает литься в тебе холодным и злым дождем, ты в сотый раз вспоминаешь лица тех, кто обратно тебя не ждет, в тебе, шипя, остывает город, проблемы, планы – и ты один…

…еще дорога – седые горы, кусочки неба в твоей груди. Дорога – это когда наутро ты вдруг проснешься под шум колес, и кто-то очень лихой и мудрый внутри прикажет не вешать нос. Когда весь мир, что горел в пожаре, теперь смеется, живет, летит…

А тот, уже незнакомый парень остался где-то на полпути.

Храни нас, Боже, наивных, резвых, таких обидчивых и прямых, храни нас, Боже, бухих и трезвых, когда кричим и берем взаймы, храни нас, Боже, горячих, верных – и глупых - но неплохих ребят. Храни нас, Боже, когда не верим в себя, в прощания – и в Тебя.

Морская пена, закаты, сосны, откуда вся эта красота; дорога – это вернуться после, и в то же время остаться там.

И пусть закончишь ты это просто, домой вернувшись в конце концов.

Но видишь – линии перекрестков опять рисуют твое лицо.





(с) Джек-с-Фонарём

есть такая любовь, о которой не снять кино,
не написать книг и не поймать в объектив.
это незримая вера в то, что не одинок,
в то, что жив.

есть такая любовь, что я перед ней – нагой
гранитный утёс, который захлёстывает волна,
и самая злая из вероятных её невзгод-
исцарапанная спина.

есть такая любовь, что в ней обретается дом,
обрываются все пути, заканчивается вокзал.
в этом доме стены – это твоя ладонь,
крыша - твои глаза.

есть такая любовь, что не веришь: она с тобой,
будто Бог наконец-то услышал и «дал добро».
может, она и есть тот незнакомый Бог,
а ты и есть то ребро…




(с) Кирилл Табишев

Сбежав из пляжного ада,
в котором голые бесенята
оккупировали мелководье
и верещат на разные голоса,
шлёпая по воде пухлыми ладошками,
неспешно бредёшь по тенистой аллее,
населяемой призраками минувшего
и тощими южными кошками,
и думаешь, как хорошо,
что в мире солнца находится тень,
что томная ночь скоро сменит удушливый день,
и кто-то щедрый просыплет
звёздные крошки от вселенского пирога,
а море, уложенное в берега,
будет тихо накатывать волну за волной,
удивляя неповторяемой новизной,
и шептать то, что не было сказано,
хотя так и рвалось с языка.

Я слышу.
Слышу тебя и море,
и грусть легка.


© Уже Другая

Я расскажу,что ты есть такое:
ТЫ - пара звуков.Свинцовых.Точных.
Заряд шрапнели одной обоймы, прицельно пущенный в позвоночник.
ТЫ - состоящее из отдельных неразделимых моей системы гортанных хрипов в груди.
Единый и верный смысл в чернильной схеме.
ТЫ - траектория невозврата.Укус,оставленный на предплечье.
Война, разбитая на стакатто дождя.Ты голос.Автоответчик,
не отключаемый на ночь.Ты есть
мазок на глади ЕГО полотен,
координата начала истин,
определяемая из сотен
чутьём особенным,острым слухом, спиной открытой под точный выстрел...
ТЫ - есть смертельная пара звуков, сопоставимая с целой жизнью.


© Кесслер Оксана

Не зову, не ищу... Мне осталась твоя тишина,
Зарифмованный вздох и прощальная фраза навылет.
Ты привыкла сбегать и всегда остаёшься одна -
Это ангелы наши тебя уберечь позабыли.

Я не в силах бродить по следам умирающих звёзд -
В этой чёрной тоске все мечты уже были отпеты.
Это путь одиночества, он неизбежен и прост,
Зачехленных гитар и случайно убитых поэтов.

Но взвывает душа, измеряя тобой города,
Измеряя весь мир, задыхается, кашляя пылью...
Как бессмысленно ждать и бессмысленно верить, когда
Это ангелы наши меня уберечь позабыли.





(с) Алексей Канзепаров

я сижу в своей светом покинутой комнате.
в этот миг на другом континенте Земли
кто-то шепчет кому-то: - а вы меня помните?
а еще в Черном море плывут корабли.

я кусаю ладонь и ищу равновесие,
в это время в Милане, а может в Москве
кто-то шепчет кому-то: - вы очень прелестная!
а еще кто-то видит кого-то во сне.

я стою у окна и боюсь перевеситься -
в этот час кто то шепчет кому-то хмельной:
- мы же сможем еще с Вами где-нибудь встретиться?
а еще кто-то молча следит за Луной.

кто-то плавает в речке, а кто-то смеется
кто-то плачет, а кто-то рисует портрет,
кто-то очень устал и не хочет бороться,
кто-то просто в кино покупает билет!

я же молча стою у окна и мне хочется
все успеть в этой жизни своей повидать!

все узнать, но не знать никогда одиночества
и тебя никогда - никогда не терять!






(с) Ах Астахова

Фонари изогнутся кобрами,
Сыновьями драконов выживших...
- Не учи меня ангел добрым быть,
Научи как отсюда выбежать...

Укрывая от ветра перьями,
От собачьего лая улицы...
Отвечает,- страшны теперь они...
Помолись до утра, отступятся...

- Впереди ни креста ни знамени,
И не ясен путь станет в миг один...
Не кори меня за незнание,
Не лечи меня, только выведи...

- Не проси меня только выведи,
Пусть дорога и впредь темна твоя,
Помолись до утра и иди один,
Утром солнце тебя обрадует!

Это кузница или конница
Мне под ребра бьет злиться выместить?
Научи меня успокоится,
Научи, коль не можешь вывести...

- То не кузница и не конница...
И не стану тебе укором я,
Это сердце твоё колотится...
Знаешь сам ты всё и до скорого...





(с) Д.Вагин

Боялась гроз, бежала к нам в ночи
неграмотная старая соседка,
и дверь мы открывали ей нередко,
и оставляли, кажется, ключи…
Крыжовника с малиной было всласть,
и вишня удалась тогда на славу.
А цепь велосипеда порвалась,
и полетел седок его в канаву,
успев поймать с багажника сестру.
Ей было 5. Не испугалась даже.
Лечились подорожником. К утру
болело всё. «Родителям не скажем».
А в дождь играли с бабушкой в лото.
От ветра раздувались занавески.
Про многое – про это и про то –
поговорить мне больше не с кем. Не с кем.



© Ника Невыразимова

Можно читать по буквам и по слогам,
но никогда не вспомнить «О ком? О чем?»
Скво покидает птицей ночной вигвам,
кинув щепотку соли через плечо.
Девочка-женщина
– пуганый вор
– зверек
- дурочка
– выпь
- не стреляный воробей.
В кожаной сумке рыбой ночной звонок
бьется под вибровызов чужих сетей.

Где-то по морю ходит чудак пешком,
и кокаин иллюзий печет зрачки,
пахнет закат кокосовым молоком,
и под закатом море шипит почти…

Скво, босиком по снегу не убежишь,
устрицу губ сколи костяной иглой,
Перья цветные жги в благодать и тишь,
Пепел скорей развей и ступай домой...


Где – то по морю бродит смешной босяк,
Ветер солено-горький, ракушек хруст.

В доме у моря тени допьют сквозняк…
В доме у жизни плачется под лю-«блюз»…




© Маша Не

Светает. И в детские голоса
Свой щебет вольют воробьи.
У мальчика будут твои глаза,
А губы будут мои.
Он вырастет, станет в футбол гонять,
Порывист и угловат,
Он будет моей улыбкой сменять
Твой нахмуренный взгляд,
Он с нами пойдет по разным краям,
В пути собирая мечты,
Он будет книги любить, как я,
И дороги любить, как ты.
Когда-нибудь после суровой зимы
Он сам зашагает вперед,
Он многое сделает так, как мы,
А многое наоборот.
В нем будет закалка твоя и моя,
Твои и мои черты.
И все же он будет лучше, чем я.
И даже лучше, чем ты.






(c) Ю.Левитанский

Два пятна на руке -
словно след от укуса змеи
привлекают внимание красным своим ореолом.
В приграничной реке
утонули желанья мои,
передернут затвор беззаботно оброненным словом.
Эта рана болит,
и не лечится мирным путем,
и откуда - врачам неизвестней, чем род у дворняги.
Поищи динамит,
погуляй под свинцовым дождем,
наш недавний союзник сменил на форпосте все флаги.
А ля гер? А ля гяр!
Привокзальный бессмысленный фарс.
Мы сражались за имя героя - а лучше б за сердце.
Настоящий пожар -
это, друг мой, совсем не про Вас,
отпустите мне руку, поверьте, мне некуда деться...





(c) Таня Кузнецова