Рассвет приходит к тем, кто видел тьму
Во всём её убийственном величии....
Кто плакал от людского безразличия,
Но безразличным не был ни к кому!

Рассвет приходит к тем, кто был в пути,
Не зная ни усталости, ни лени.
Кто, обессилев, падал на колени,
Но поднимался. Продолжал идти!

И, зажимая волю в кулаки,
Вдруг находил ромашковое поле,
И, задыхаясь от щемящей боли,
Свои ладони прятал в лепестки!

К тем, кто, похоронив свои мечты,
И, помянув их, устремлялся дальше.
Кто смог среди предательства и фальши,
Не растерять душевной чистоты!

Нечаянно в небесной синеве,
Вдруг распахнутся солнечные двери.
Рассвет приходит к тем, кто верил в свет.
Абсурдно, до последнего. Но — верил!





(с)

А я по-прежнему – живу чем Бог послал:
умею крестиком… умею в пух и прах…
ещё не вставило, что молодость прошла
красивой сукой на точёных каблуках…

Я, как и прежде, - не Бог весть какой поэт,
пишу стихи, а для чего – не знаю сам,
но до сих пор так и не выдумал сюжет,
где ты осталась... не послав меня к чертям…

Мне часто снится, что ищу тебя в толпе…
а вдруг одна… а вдруг на "личном" – дождь стеной…
я слишком долго вытравлял тебя в себе…
а получилось, что травлюсь самим собой…


© Покровский Павел

Я с неба звёзд
тебе
не соберу.
Свою любовь
я выражу
иначе.
Нет...Я не стану
ни певцом, ни мачо,
и не включусь в азартную игру.
Не завлеку поездкой в Куршевель,
и не куплю юдашкинскую шмотку...

Я встану в шесть,
спеку тебе шарлотку,
и с чашкой кофе
принесу в постель...


(c) Оливер

Ты придёшь без звонка…
в чём-то ахово-красном…
и наполнится дом чем-то очень шальным…
кто-то будет слова
подбирать словно пазлы,
ну а кто-то молчать, одураченный в дым…

Ты придёшь без звонка…
будешь кипельно-милой…
что-то с ходу соврёшь про себя и про нас…
я ловил на лету
всё, что ты говорила,
чтоб подальше послать всё, что скажешь сейчас…

Ты придёшь без звонка…
чуть помнёшься у двери…
две минуты врасплох... а потом как в раю…
и к утру отскулит
даже гордость-тетеря,
та, что вместо тебя, я подальше пошлю…


© Покровский Павел

Прости, что жгусь небритою щекой…
погода жжёт - и я вдогонку с нею…
не оставляй меня с самим собой,
я без тебя, наверно, не сумею…

И слов – вагон, да нечего сказать…
любимый штамп - "не я, а жизнь такая"…
я где-то услыхал, что в тридцать пять
в оглобли - чёрта лысого впрягают…

Откуда только взял такую прыть…
всё реже стал креститься на удачу…
всё чаще тянет по-собачьи выть
там, где нельзя напиться по-собачьи…

Ты куксишься, но взгляд такой родной…
я так хочу, чтоб ты была такою…
не оставляй меня с самим собой -
с пугающей и сучьей пустотою…


© Покровский Павел

За поворотом - июль, бездвижен, безветрен, сух,
во мне совершает круг - построчечный пилигрим.
И столько всего внутри, чего не расскажешь вслух... -
Радость моя, молчи. Мы все еще здесь горим
желанием жить и ждать, - не это ли верный знак
того, что мы держим курс на верные берега?
И я привыкаю быть, а ты привыкаешь знать,
насколько я научилась побуквенно сберегать
в простом неделимом "мы" уверенность и покой.
Люблю, когда ты вот так глядишь на меня: "скажи,
озвучь меня, сохрани гортанным движеньем, вскользь..." -
Давай помолчим, родной. Июль обещает жизнь.

Так много всего внутри... Свет льется из облаков.



© Лина Сальникова

Верили в небо. Искали чуда.
От поцелуев горели губы.
Видели Солнце. Ломали крылья.
Сказку упорно считали былью.
Жадно глотали чужие песни
И засыпали то врозь, то вместе.
Нас предавали то дни, то годы,
Мы находили живую воду.
Вдруг понимали: отдельно — легче!
И обнимали чужие плечи.
Грезила, чьим-то теплом согрета...
Ты уходил по тропинке в лето.
Ты уходил по тропинке в Лету,
Но возвращался: искал ответы.
Я привыкала и к полумерам.
Ты изменял то глаза, то веру.
Я изменяла то мир, то строчки.
Ты превращал запятые в точки.
В дебрях тусовок носили маски,
Быль называли упрямо сказкой.
Знали все родинки, шрамы, жесты...
И просыпались то врозь, то вместе.
И оставались. Вдвоем. В Апреле.
Пересечением параллелей.






(с) KoshKA

я скоро приеду, жди меня.

я спрыгну с подножки поезда,
своим необычным именем твои украшая новости.
мы будем пути нанизывать, чужие миры захватывать,
канатами и карнизами чертить на окошках матовых
таинственные знамения, колдуя другим бессонницы,
и все таки тем не менее не мучаться мукой совести.
взахлеб упиваться крышами, сидеть на игле безумия,
и я волосами рыжими сгорю на костре везувия.
а хочешь, все будет взорвано? мосты, электрички, здания,
цветы, что людьми не сорваны, провалены партзадания?
а хочешь, мы противправильно придумаем что-то заново?
дороги меня за край вели от мира, когтями драного,
закаченного под креслице, отделанного под кашицу,
мое альтер-эго крестится, даже когда не кажется.

я скоро приеду в город твой, мне хочется доказательства -
и если совсем уж коротко, тебявмоюжизньвмешательства


© Стефания Данилова

Пожалуйста, заботься обо мне!
Я вырвалась из замкнутого круга,
В тебе найдя любовника, и друга,
И принца на серебряном коне…
Я вырвалась из круга «я-сама».
Я самоутвердилась. Я устала.
Возьми меня на ручки с пьедестала
Гордыни, честолюбия, ума…
Я самоотвердела. Я тверда.
На мне не остается ран от терний.
А я хочу быть мягкой, и вечерней
(Я женщина. Я самка. Я – вода).
Я слабая. Я баба. Мне слабо:
Коня, и шпалы веером, и в избу,
И если в доме мышь – то будет визгу,
И я не претендую на любовь –
Я слабости минуточку хочу.
Я девочка. Я жалуюсь. Я плачу.
Лежу в постели, свернута в калачик –
И таять, как Снегурочка, учусь.
Я сдам свои права, с таким трудом
Добытые. Ты прав и ты по праву
На всех моих врагов найдешь управу
И всех моих друзей запустишь в дом.
Ты добрый. Ты высокий. Ты – плечо.
Ты два плеча, и твой спокойный запах
(Уткнуться и не думать ни о чем,
Уснуть в твоих больших мохнатых лапах…)
Ты сильный, но о каменной стене
Молчу – наелась. Хватит. Не желаю.
Любить не обязую. Умоляю:
Пожалуйста, заботься обо мне.







(с) Мария Дубиковская

что-то главное дышит во мне золоченым теплом...
провожает закаты и смотрит ночами на Север
больше нет никаких "подожди...", "не судьба..." и "потом"...
только счастье Любить, только счастье безудержно Верить...

утром каждого дня просыпаться от трели звонка...
и шептаться о снах, когда голос так нежен и заспан...
чем-то главным, большим, неделимым и трепетным став
мы с тобою вдыхаем Любовь в нашу общую сказку...

расстояния-дали нас множат, не смея делить
разрастаются чувства, как маки на бархатных склонах
я люблю тебя так, что почти не могу говорить...
я люблю тебя так... что любое беспомощно слово...

бесконечные дни только повод сильнее желать...
когда снова замкнутся круги... и ладони... и губы...
счастье здесь и сейчас- его больше не нужно искать
усыпляет... и снова волной зрелой нежности будит...

... крики чаек твоих прорываются в мой телефон...
с замирающим сердцем я слушаю их перебои...
что-то главное тянет меня в безмятежность и сон...
где от Края Земли твоего льются запахи моря








© Русалкамари

упав за горизонт, закат разбрызгал краски
допитого до дна вина былого дня.
из самых тёплых рук просило тело ласки.

к тебе ли путь мой вёл?
звала ли ты меня?

моя ли в том вина, что этой ночью лунной,
когда внутри меня идёт война стихий,
я вышел на луну в лохматости мейн куна,
мурлыча про себя нежнейшие стихи.
всё чёрное с души я сбросил, словно камень
и, не боясь в ночи с луча сорваться вниз,
я шёл по серебру, ведомый мотыльками
всё дальше от тебя – нелепейший каприз!

но списывать меня в чужие святцы рано.
а если я не прав, прости меня! прости!
так фишка улеглась ребром на дно стакана:

ни ты не позвала,
ни я не смог уйти.





© Ник Туманов

Мне тебя не хватает - вот этой немыслимой ранью...
На лице высыхают дорожки к несбывшимся снам...
Днем и ночью, вчера, послезавтра, на грани, за гранью,
По прямым, параллельным - мирам, именам, временам...

Мне тебя не хватает - на каждой запнувшейся мысли,
В каждом вдохе и вздохе, и с каждым сердечным толчком,
В этих каплях дождя, что, похоже, навечно повисли
Над заросшим нездешней травой городским пятачком...

Мы с тобой разминулись в каком-то витке Зодиака,
Я пытаюсь не спать - ты мерещишься мне наяву...
Мне тебя не хватает - до бездны, до крика, до мрака,
Что мешает дышать одинокому звездному Льву...


© Египетский Мау

У меня не на шутку болит живот
С той поры, как сказала ему прощай.
Даже врач причины не разберет.
Он спросил, добавляю ли мяту в чай.

Понимаете, врач, я опять одна.
В одиночку чай непривычно пить.
Я была к нему одному нежна.
Я была. Я ушла. Я порвала нить.

Все равно он приходит ко мне во снах.
Говорит, что всю жизнь меня будет ждать.
Я на струнах души его, словно Бах,
Как никто, умудрилась любовь сыграть.

Мне от голоса этого - лишь неметь.
Без него моим бабочкам нет житья.
Его именем назван мой медведь.
У него моим именем - только я.

Понимаете, врач, когда так болит,
Это дохнут бабочки в животе.
Им не выжить под слоем бетонных плит
Из июльских дней и моих обид
В этой страшной, обманчивой темноте.

Они знают, что он по ночам не спит.

© Lu Chic

Кто-то взял и лишил нас карты, всех сокровищ... И очень спешно перевел все слова в караты... И обидно чуть-чуть, конечно, но проблем - на один мизинец, от которого млеют губы... Я - твой маленький колумбиец, добывающий изумруды в недрах слов "Я хочу остаться. Здесь. С тобой. Навсегда"... И скоро я построю для этих пальцев опьянительно-чистый город поцелуями на ключицах и цветами шального юга в волосах... Мы опять случимся, перепачканные друг другом в самой жалкой из всех гостиниц Барселоны и люксов Ниццы... Но я - маленький колумбиец, арестованный на границе с контрабандой сигар и кофе, чтобы утро твое украсить ароматом... И помнить профиль на залитой огнем террасе... Мы смелее других счастливых, беспощадны, как соль и ветер. Мы останемся ждать прилива. Только мы, рыбаки и дети... Я успею построить лодку, даже стать для тебя пророком, приносящим тебе на откуп в пыль растертые листья коки, чтобы сыпать лучи-дорожки там, где солнечное сплетенье, тихо, медленно, понемножку отрывая тебя от тени. И сложить из нее бумажный пароход и отправить в море... Я - твой маленький... Да неважно... Можно просто вернуться в номер, удивляясь, что так фатальны самородки, что зеленеют - ведь по сути простые камни, чуть дороже и чуть нежнее, с репутацией безупречной...
И поверить теперь нетрудно в то, что мы заслужили вечность.
В нашем городе. Изумрудном...





(с) Велма

Сбежим? Пусть под ключицей бьется страх,
пугливой птицей, пойманною в сети,
нетронутая - жду твоих отметин,
твой зной во взгляде – медом на губах.

Мне этот жар не сбить на градус вниз,
хотя бы до обычного кипенья.
Ты точка моего невозвращенья,
зачем-то возвратившая мне жизнь…
Дрожу, как возбужденный кражей вор,
сломавший миф про неприступность Прадо.
Держи меня, когда я буду рядом
шептать тебе свой нежный приговор
на всех известных языках... И ток
смешав с вином - по оголенным нервам
мадридских улиц… Здесь я стану первой,
прочитанной и вдоль, и поперек.

Впусти под кожу розу всех ветров
и жди меня на точке невозврата.
Ты в счастье нашем также виновата,
как платье цвета алых парусов…




(с) Велма

Она наденет его рубашку,
и станет юной, смешной и нежной,
он очень любит летящий запах
её духов на своей одежде -

прозрачный, тонкий, чуть уловимый,
с едва заметной горчащей нотой,
он очень любит в ней запределье
и то, что кратко зовут "породой".

Он сам не знает, как получилось,
что вдруг сменились приоритеты:
ещё недавно хотел свободы
и тех - холёных, почти раздетых,

и брал - на месяц, ну, два, от силы,
платил по счёту и ставил точку.

А тут... пропал в ней, и потерялся,
и не нашёлся, и это - очень...

И это - очень, и в этом - пламя,
и это - страшно, и в этом - счастье.

... Рукав рубашки сползёт немного,
откроет узость её запястья -
и он вдруг остро и беспощадно поймёт,
что лёгкость исчезнет скоро:

осталась только одна неделя
её свободы - потом укором
меж ними встанет тот, кто имеет
права на эти глаза и губы.

И он торопится быть с ней нежным,
и он так хочет быть с нею грубым,
и он так хочет с ней в запределье,
где нет законов, устоев, рамок.

И это - очень.
И он - зависим.
И это - страшно.
И это - ранит.


(с) Уже Другая

Я пока не могу [но пока] без Него обходиться,
Но Он скоро уедет, а Он ведь - не просто гость,
И сначала я буду ужасно-ужасно злиться,
Как горячий щенок, у которого тянут кость.
Хорошо уезжать! Это способ быть только личным -
Я люблю это чувство – горю, пока есть огонь.
Он как будто бы мир на порядок во мне увеличил!
[Я с улыбкой слежу за местами, где ходит Он].

Он как будто бы разум с другой голубой планеты,
Ископаемый зверь из далеких опасных мест,
А из разных концов разжиревшего Интернета
Прилетают послания маленьких злых принцесс...
Я пока не могу [но пока] без Него обходиться.
Он отдельный! Генетики, SOS, покупаю в рассрочку клон!
Ведь однажды, снимая фату, я смогу возбудиться,
Если выключу свет и представлю, что это Он.




© Сола Монова

когда ты опять протянешь мне руку,
я на мгновенье зажмурюсь –
чтобы не спугнуть твоё прикосновение,
как хрупкого мотылька...
...
потом я запущу сердце снова
и смогу открыть глаза, смогу впустить в себя солнце, смогу
сказать тебе...

я не видела наклон твоего почерка
и совершенно не знаю, сколько тостов ты ешь на завтрак
и есть ли у тебя завтрак...
я не знаю, с какой стороны постели ты спишь
и кто ты – «жаворонок» или «сова».
я столько ещё про тебя не знаю,
что, кажется...

я вижу тебя во сне,
я помню цвет твоих глаз.
и, когда я думаю о тебе, Галилей поднимается с колен
и мир становится круглым –
но, даже если мир остаётся прежним и покоится на трёх слонах,
у этих слонов самые добрые морды на свете...

когда я думаю о тебе, старенький Леонардо снова берёт в руки кисть
и новый день Джоконда встречает с улыбкой;
когда я думаю о тебе, счастье становится таким осязаемым,
как кусок высохшего хлеба в руках Моисея,
как дуновение ветерка в переполненном сабвэе,
как взгляд младенца, лежащего на коленях Мадонны...

когда ты протянешь мне руку снова,
я зажмурюсь только на мгновение,
чтобы удержать твою ладонь...
...
потом я опять запущу сердце
и смогу вдохнуть небо, смогу
сказать тебе...


(с) Kiara

Я мазками рисую небо…
Неземную такую чашу,
Неземную такую чашу,
что вмещает в себя Покой…
Облаками рисую слепо,
чащу леса…
и так нелепо…
Я к хрустальной бескрайней чаще,
Дотянуться хочу рукой.

Я с любовью рисую утро…
Неземное такое утро,
Неземное такое утро,
Что сумел подарить мне лес!
И сползают с деревьев кудри,
В снежных блёстках и перламутре,
Словно белые свечи утром
Зажигает огонь небес!
Я снежинку кладу на губы,
Ощущая её улыбку,
Ощущая её улыбку,
Причащаюсь к лесной красе…
Обнимаюсь с плечами дуба,
Глажу пальчиком
Так негрубо…
Стебелёк, что Зимой раскрашен
И почти неживой совсем…

Прикасаюсь к душе гуашью…
Блики счастья себе рисую,
Блики счастья себе рисую,
Хватит красок на жизнь вполне!
Этот воздух – коктейль бодрящий!
Этот луч, по земле скользящий!
Этот вальс в голове звучащий,
Этот ЛЕС … что живёт во мне!

Я кружусь, и кружится небо,
Я кружусь, и кружатся ели. . .
Я кружусь, и кружатся ели,
Неземной такой хоровод!
Но ломаются вдруг качели,
Я в сугробе...
как в колыбели,
Видно, выпала с карусели,
Стану взрослой уже вот-вот...




(c) Ольга Заря 2

Милая - здравствуй... Здравствуй...
Много ли нам дано?
День - пацаном вихрастым
Нехотя бьёт в окно...

Запах парного хлеба
Кружится от волос...
Скатертью - сохнет небо
В тонких руках берёз!

Нужно будить - а жалко,
Надо вставать - а лень...
Сладкая спит - русалка
С чёлкою набекрень!

Сердца живой фонарик -
Слышишь - не потуши...
Ты - словно ртутный шарик
В градуснике души!

Вот оно - наше счастье -
Нежность - понять в тоске...
Утро - пионом красным
Сжато в твоей руке...

Солнце встаёт - как блюдце -
Розовое чуть-чуть...
Я - не могу проснуться,
Чтоб не суметь - уснуть!





(c) Игорь Литвиненко

Ещё не все раздали мы долги,
И боль не вся отмечена словами,
Ещё не все повержены враги,
И, жаль, друзья не все остались с нами.
Увы, не все любимые верны,
Увы, не все влюблённые счастливы!
Увы, не все красивые красивы,
Когда мы в них, увы, не влюблены.
…
Тебе давно уж не важны стихи,
И я тебе давно уже не нужен.
И слово «Мы» исчезло из строки,
Твой мозг уже не мною перегружен.
А я, увы, всё так же – о тебе!
Слова, увы, как прежде, вылетают.
Они, увы, насмешку лишь узнают –
Мне места нет, увы, в твоей судьбе.
…
И вот сейчас – на этом рубеже,
В том настоящем, между тем, что будет,
И между тем, что сгинуло уже,
Сижу ничей… Увы… пусть Бог рассудит!
Пускай «уже» останется с тобой,
Пускай «ещё» со мною приключится,
Пускай «увы» нам будет только сниться!
А я… сейчас… пока что… только твой!



© Алексей Пирогов

«Мёрзнет девочка в автомате» (с)
А. Вознесенский
« Простите, Вы не могли бы и позвать к
телефону одного человека?»
(реальная встреча на улице)

Что ты, девочка, не дрожи, не ломай голубые пальцы. Это просто старуха-жизнь полотно небелёной лжи растянула на старых пяльцах. Он тебе, говоришь, не лжёт, просто вас разлучили люди. Ах ты, милая, знать бы брод, ломок первый осенний лёд, а тепла до весны не будет.
Кто его караулит? Мать? Ну, давай телефонный номер. Как назвать его, как позвать?...
Мне сказали:
- Исчезни, б***, он для вас, потаскушек, помер.
Тише, девочка, не дрожи. Это поле – не поле битвы. Значит, больше не ворожи, спрячь подальше свои ножи, иглы, игры, таблетки, бритвы. Умер, стало быть – хорони! Проживи эту боль, как ломку. Знаешь, годы летят, как дни. Ты за шкирку себя возьми, ты – сама для себя соломка.
Ты – сама для себя вокзал, самолёт и дорога в небо. Ты забудь всё, что он сказал, губы, руки, его глаза. Ты реши, что он просто не был. Слёзы, девочка, не в цене. И цена у любви иная.
Он придёт. И не раз. Во сне.
Ты поверь, дорогая, мне. Потому что я знаю.
Знаю.








© Клавдия Смирягина Дмитриева

Я войду в твою спальню во сне, еле слышно
по небесной поляне невиданных ягод,
босиком, с лепестками заснеженной вишни
на плечах, в волосах, и останусь. Не на год,
не на два. Я останусь с тобою, капризы
исполнять до последнего страстного вздоха,
растворяться в тебе, и дождём по карнизу
разлетаться внезапно сердечками-крохами.
Я останусь с тобой, изощрённо-красивой,
рисовать вензеля на поверхности бёдер...
Ты - расслабься, я - здесь, я - с тобою, счастливым,
и безумно-влюблённым. Назло непогоде
я останусь, столкнув два придуманных мира,
тех, что мы понарошку с тобой проживали.
Я смешаю в один, я рвану дезертиром
в твой, единственный и настоящий. Едва ли
пожалею о том, бесполезно-нелепом,
там, где мы расплавляли друг друга словами.
Перевёрнут мой мир и дрожание неба -
в глубине твоих глаз, в самом их основании.


Осязаю тебя, нагулявшись по сказкам,
отдаваясь до капли, реально: напьёшься,
одурев от любви, до бессилья, до спазма...


Я останусь с тобой,
даже если проснёшься.





© Лариса Чистотина

Он не такой, как все, что были,
Таких не будет, знаю, после.
Он умудрился стать мне миром,
А это, вам скажу, не просто.
И не летит вперед, сквозь дебри,
Но меня крепко обнимает.
Ему могу (ура) поверить,
Ведь с ним я целая, живая.
«Закрой окно – сквозь километры –
Тебя скорей всего продуло».
Его объятия – не цепи,
Глаза – не пистолета дуло.
С ним хочется вперед и выше,
Взрослеть становится не страшно.
Искать затерянные крыши
И верить в сказочные башни.
А в мыслях «ну куда же ближе»
Когда руками слышу сердце.
И не нужны мне ваши принцы,
Хочу его улыбкой греться.
А что там дальше – жизнь покажет,
Ей в кои-то хочется поверить.
Быть для него – вся моя жажда.
И страшно лишь: вдруг не успею?...





(с)

Тебя ведёт пустая автотрасса,
И, начиная каждый день с нуля,
В своей палитре ты не видишь красок,
И уплывает из-под ног земля...

Твой дом – из глины, из стекла, из веры.
И ты в нём – одинокая свеча.
И на квадрат холста – пустой и серый –
Ты выливаешь всю свою печаль.

А ночью – слушая, как плачет за окном
Отчаявшийся, одичавший ветер,
Ты падаешь в подушку жарким лбом,
И засыпаешь только на рассвете...





© Ольга Русакова

Ни одной претензии. Ни одной.
Моя птица, кто смел ограничивать взмах твоего крыла?
Кто успел донести, что пока ты стремилась вверх,
Я тихонько по клеточке здесь гнила?

Ничего подобного. Козни паршивых стай.
Мне не больно - не бойся, моя звезда.
ну а то, что лежу на сырой земле -
поскользнулась случайно и выпала из гнезда.

Расскажи, как там небо? Свободен ли твой полет?
Перья красит то бронза, то бирюза?
Каково это: легким движением вдруг
Без стеснения облако разрезать?

Ну, какие обиды? Что ты! Полнейший вздор!
Я же знаю, что там у тебя дела,
Что случись между нами любовь «всерьез» -
Моя клетка на утро стала б тебе мала.

Как ты пахнешь свободой! Меня пьянит!
От чего ты растерянно злишься, я не пойму?
Почему, если боль свою спрячешь и замолчишь,
Виноватый поставит ее же тебе в вину?

Уже поздно. Рыжее яблоко катится над горой.
Моя мудрость истлеет около девяти.
Ночью каждая птица стремится к себе домой.
Я устала жалеть о тебе.
Лети.


© Екатерина Султанова

Говори со мной, слышишь? Пожалуйста, говори.
Как бескрылые самолеты падают в Сомали,
Как в песке утопают голые корабли,
Отвергнутые волнами.
Как тебя накрывает его цунами,
Словно к кончикам пальцев электричество подвели.
Как сначала искрит, а потом нули,
Как тоска безответная гонит на край земли
Тех, кто давно уже поселился там.
Как Господь расставляет фигурки картонные по углам,
И не знает никто, сколько клеток счастливых у этой его доски:
Нелюбившие любящим станут теперь близки –
Чувства мелки, объятья редки, слова резки,
Но расстаться – значит скользнуть из Его руки
Обнаженным огромным сердцем. В безысходность. На самое ее дно.
Там его еще теплым вынут и заменят на крохотное одно.
Одиночества страх будет есть его по ночам,
Пока страсть ожогами рассыпается по плечам,
Страсть, что вначале всегда слепа, и с лихвой накрывает тела обоих.
Ты лежишь невзаимная и рисуешь печаль свою на обоях:

Вот лесочек, вот пруд, вот поляна, вот мамин дом,
Ты бежишь ей навстречу, улыбку держа с трудом,
И всегда остающимся детским для мам лицом
Утыкаешься в тоненькую ключицу.
Ее сердце об сердце твое стучится,
Кровь качая и в дочкино, и в свое.
Все отхлынет: страхи, вранье, гнилье -
Ничего с тобой не случится.

Так уходят в холод, болезнь и смог.
Так уходят из дома, в котором Бог.
Так уходят, себя проклиная: «Убог, убог».
Так уходят, когда тебя любят, а ты не смог.


© Екатерина Султанова

Я хотела такой любви,
Чтобы с шеи сорвать верёвки,
И чтоб сердце без остановки
Отбивало твои шаги.
Я хотела большой любви.

Я хотела таких высот,
Чтоб почувствовав невесомость
И забыв наконец про гордость,
Всё прощать на года вперёд.
Я хотела больших высот.

Я хотела такой мечты,
Чтоб бороться не уставая,
Одержимо идти до края,
И срывать для детей цветы.
Я хотела большой мечты.

Я хотела таких стихов,
Чтоб взлетать над лазурным морем,
Чтоб под звёздами только двоё
Провожали закат без слов.
Я хотела больших стихов.

Но в отчаянно маленьком мире
Для стихов не хватило места.
Для мечты стало слишком тесно
В нашей душной пустой квартире,
В безвозвратно испорченном мире.






© Диана Петренко

Молодость и зрелость сели на скамейку…
Молодость сказала: «Ты как я сумей-ка…»
Зрелость отвечала: «Красота не вечна,
Научись делиться красотой сердечной…»

Молодость, с насмешкой: «Что в тебе такого?
Дом, семья, работа… Скучные оковы…»
Зрелость улыбалась, будто младшей дочке:
«Без оков семейных люди – одиночки…»

Молодость твердила: «Всё во мне прекрасно,
Молода, свободна, и красива, ясно?»
Зрелость отвечала: «Я тебя мудрее,
И с тобой, малышка, спорить не посмею…

Повзрослей, узнаешь, счастье не в свободе,
Не в ночных гуляньях, не в Парижской моде…»
Молодость смеялась: «Глупости всё это,
Раз не в этом счастье, значит счастья нету»

Зрелость отвечала: «Нет, оно бывает,
Если жить с любимым небо позволяет,
Если смех детишек слышится из дома…
Ты ещё со счастьем, крошка, незнакома…»

Молодость спросила: «Если правда это,
Что ж ночами плачешь и о чём секреты?»
«Я ночами плачу…», - зрелость говорила:
«Потому что раньше это не ценила…»







(c) Ирина Самарина-Лабиринт

Ты научилась радовать -
Значит радуйся,
С неба протянется радуга
Прямо до августа...

Через фонтан пройдя,
И сквозь стрекозьи крылышки,
Переломившись для
Лишь того, чтобы выдышать,
То, что сказать нельзя -
Так под лопаткой колется...
И облака скользят
Розовогривой конницей...

...Это опять закаты,
И никуда не денешься
От серебра стаккато -
В море бросают денежку,
Чтобы вернуться вновь,
Звон прерывает волнами,
И растворяет кровь
Взгляда всегда повторного
Соль, и ее неся,
Все начинаешь заново,
Переступив "нельзя",
Если решила радовать...

И ничего совсем,
Ты не умеешь взвешивать,
Среди привычных схем,
Вновь выбирая грешные,
Выломавшись ребром,
Не тяготясь конвертами...
Ангелы хлещут ром,
С нами , такими смертными,
Знающими , что ведь
Нет ее , если вместе мы,
Превозмогают смерть
Мира объятья тесные...
Если смогла парить
На высочайшем градусе,
Щедро себя дарить -
Просто сегодня радуйся...






(с) Борис Бергин