Небо снег пушистый крошит,
Новогодним дышит чудом,
Я пишу письмо: «Ну, здравствуй,
Добрый Дедушка Мороз!
Я весь год была хорошей:
Не подверженной ни блуду,
Ни ехидству, ни злорадству,
Ни гуляниям вразнос.
⠀
Я весь год сидела дома,
Вечерами – четкий график,
Все цивильно и культурно
Поперек и даже вдоль.
Мужиков своих знакомых
Посылала строго нафиг -
Как известно, этим дурням
Нужен секс и алкоголь.
⠀
Не курила – это ж скверно,
Не бухала втихомолку,
Не ругалась бранным словом,
В общем, проще говоря…
⠀
Я весь год была примерной,
⠀
Только х¥ли в этом толку?!
⠀
Обещаю впредь такого
⠀
Никогда не повторять!»
⠀



(с) Лисёнкова

А я уйду однажды тихо-тихо…
Сойду с земли, как белый снег с полей…
Утихнет, пару дней спустя, шумиха
И перепост нежданных новостей…
Но я оставлю рифмы переливы
И свет от них... рождённых мной стихов…
Желаю всем прожить с душой красивой
И чтоб жила надежда и любовь…
Я верю, что не всё ещё пропало,
Что есть добро и вера на земле…
Стихов об этом много написала,
О том, что мир нуждается в тепле,
О том, что бриллианты не заменят
Ни детских глаз, ни маминой души…
О том, что даже стоя на коленях,
Признать себя сражённым не спеши…
О том, что Богом данные мгновенья
Нам небо посылает неспроста…
Останутся мои стихотворенья
И почерк мой, и рифмы простота…
Пускай любовь не будет безответной,
А будет верной, как у лебедей…
А я уйду однажды незаметно…
Сойду с земли, как белый снег с полей…






© Ирина Самарина-Лабиринт

Люсь, ты не спишь, и я не сплю,
Ты помнишь Вокова Илью?
Не отключайся, я налью,
И снова здесь я.
Он пригласил меня домой,
Сказал, что угостит долмой,
Хинкали, пхали, чахортмой,
В субботу в десять.
.
Я собиралась пять часов,
Я так накрасила лицо,
Ну, прям, Василий Васнецов,
Царевна- Лебл ядь!
Надела лучшие трусы,
Потом вообще сняла трусы,
По гороскопу - я весы,
Меня колеблет!
.
Я постоянно колеблюсь,
Но если я в кого влюблюсь,
Я ж осчастливлю, правда Люсь,
Я ж мать Тереза!
Короче, я к нему пришла,
Мы оказались у стола,
Я и голодной бы дала,
И даже трезвой!
.
Но виду подавать нельзя.
Хоть мужики и тормозят,
Но им необходимо взять
Тебя красиво!
Он стал обхаживать меня,
Гляжу - закуска не брехня -
Аутентичная стряпня,
Как и просила:
.
Сациви, пхали, сыр коса,
Трех разных видов колбаса,
Трёх разных видов соуса’
И пиво «Ко’зел».
Ну, думаю, ядрён-батон,
Всё отработаю потом,
Хотя с набитым животом -
В лежачей позе.
.
И говорю ему: «Илья,
Я между прочим без белья,
К горячему готова я!
Вы ж намекали!»
Он, Люся, прямо подскочил,
Зажег две красные свечи,
Засуетился у печи,
Сварил хинкали!
.
И свет нарочно погасил,
Ты, говорит, их надкуси,
И весь бульончик отсоси
А после - ешь их.
А я, вот, чувствую - сосну
И сразу перейду ко сну -
И однозначно не блесну
Талантом Гейши!
.
Но неудобно отказать,
А вдруг, он моей мамы зять,
Насильно, Люсь,я съела пять,
И хачапури,
Попутно съела весь мэйк-ап,
Да пофиг, раз такой пик-ап,
Что лучший соблазнитель баб
В сторонке курит!
.
Люсь, ты не спишь? И я не сплю,
Три раза постучи и сплюнь.
Я, Люся, этого Илью
Забуду завтра!
Не раздеваясь, на спине
Спала и видела во сне,
Как этот гад готовит мне
.
Шикарный завтрак!


© Сола Монова

(невыдуманная история любви)


С ней рядом мог давно быть добрый муж,
Поклонников десятка три, как минимум,
Тогда б не мёрзла в дни февральских стуж,
Не проклинала б километры длинные.

Но только угораздило её
Влюбиться, убежав от одиночества,
Всем сердцем обязательно в того,
Кого нельзя обнять, когда захочется.

Они случайно встретились на час,
(так, видимо, им Небом было велено),
Потом он улетел с тоской в глазах
В далёкую свою страну Америку.

Она не знает, встретятся ль они
Когда-нибудь ещё… Пока же празднично
Устраивают в скайпе пикники,
Душевные, живые, настоящие.

Он накрывает столик на двоих
За тридевять земель в далёком Бостоне,
Она такой же – у себя в Твери,
И засыпают разными вопросами

Друг друга... Он про физику свою
Рассказывает ей, про небо звёздное,
Она о том, как рада ноябрю,
Хоть и пугает он с утра морозами;

О том, чтоб осторожен был всегда,
Не забывал о полноценном завтраке...
Что океан, когда любовь жива?!
Что километры, если души рядышком?!

Он говорит, что хочет целовать
Её ночами, затаив дыхание,
Она – что всё труднее ей дышать
Без глаз его сквозь бездну расстояния.

Могло б всё по-другому быть у них,
И жизнь была б спокойной и размеренной,
И пикников бы не было таких
У мониторов под дожди осенние.

Могла бы мимо пробежать весна,
Но у любви есть собственное мнение...
К тому ж, как и история, она
Условного не терпит наклонения.


(с) Сергей Доскач

В наше счастье
Веры больше нету.
Мне обидно,
Что в чужом краю
Принял я за чистую монету
Легкую привязанность твою.

И не то мне жаль,
Что, пламенея,
Я тебя и нежил и ласкал.
Жаль мне то,
Что, от тебя пьянея,
Я своей любимой
Не искал.

Поглядеть бы
На любовь-потерю,
Тронуть кудри
Ласковой рукой...
В мире есть такая.
Я не верю,
Чтобы в мире
Не было такой.

Может, поздно?
В муках угрызений
Сердце бьётся
В поисках порук.
В мире было столько
Потрясений,
Сколько было горестей...
А вдруг?..

Может быть,
В надежде тосковала,
Всё ждала
И уставала ждать?..
Может, ей меня
Недоставало,
Чтобы жить
И в жизни устоять?..

Есть такая!
Каторжной работой
Сто каналов
К ней готов прорыть.
Если сердце
Бьётся для кого-то,
Значит, этот кто-то
Должен быть.




(с) Василий Фёдоров

Над городом пляшет
Хмельной листопад –
Осенний парад!
И женщины наши
Уходят к другим
И тают, как дым.

Беснуются ветры,
И плачут навзрыд
Туманы зари,
И хочется верить,
Как в лучшие сны,
В бальзамы весны.

И хочется в омут
На самое дно,
Где было хмельно,
Где ждут нас и помнят
В обличье любом
И прочат любовь…

Но осень стекает
По крышам домов
И, как Адамо,
Надрывно рыдает…
Коверкает лад…
И так невпопад!

А осень всё машет
Крылом облаков –
Ей это легко!
И женщины наши
Уходят, как сны,
До новой весны.





(с) Финогенов Владимир

В цветастой обёртке обычно хранят приманку:
Протянешь за нею руки — и всё, издох.
...Она за меня цепляется обезьянкой,
Я чувствую каждый, каждый дрожащий вдох.

Я чувствую каждый, каждый неровный выдох,
Биение сердца — рядышком со своим.
Для всех остальных — она незаметна свиду,
Но мы с ней вдвоём ложимся и вместе спим.

Но мы с ней вдвоём просыпаемся рано утром,
Вдвоём на работу, с работы идём вдвоём,
Вдвоём мы рыдаем, вдвоём непрестанно шутим.
Возможно, срослись уже.
Так и живём.

Живём —

Мешаем в стакане воду и валерьянку,
В цветастом блокноте линии и слова.

...Любовь за меня цепляется обезьянкой:
Рука не поднимется взяться и оторвать.




© Дарёна Хэйл

не верю кофейной гуще,

Историям карт, вечно лгущих,

Неясным рисункам воска

И звездам на небесах.

Гадалкам и белым магам.

Теням от сгоревшей бумаги

И тем, кто читает знаки

В моих предрассветных снах.

Они говорят: "Так надо",

Кивают на карт расклады

И просят с судьбой не спорить,

Доверившись письменам.

Они говорят: "Так будет,

Он скоро тебя забудет

И счастье свое добудет

С одной из червовых дам".

Не слушаю их. Не верю.

Не может он стать потерей,

Не может он быть счастливым

С червовой или один.

Не верю кофейной гуще,

Историям карт, вечно лгущих -

Любовь моя всемогуща.

Он - лучший из всех мужчин.


© Радиофея

У неё в наушниках - Азнавур.

Линзы цвета бутылочного стекла.

Она верила - я ее позову,

Чтобы свадьба и дочку мне родила.

Она очень болела Невой и мной,

А теперь без меня и на островах.

Она очень хотела - моей женой.

Я надолго запутался в трех словах.

Она красит ресницы. Не красит губ.

Она любит собак, "Чивас" и духи.

Я никак забыть ее не могу -

Её веру в любовь и её стихи.


© Радиофея

Рифмами каемся за грехи
До исступленья и сбоев в пульсе.
Не принимая в расчет штрихи-
Те, кому пишем свои стихи
Часто банально о них не в курсе.


© Анна Кулик

Кажется, это уже не важно,
что там в прошедшем скрывают титры.
Скомканный наш разговор вчерашний -
словно прогулка по кромке бритвы.

Глупая гордость и смех некстати,
мятые чувства, душа навынос...
Жаль, установка "невздумайплакать"
как-то изрядно поизносилась.

Хочется, чтоб не болело больше,
чтоб не сидело внутри занозой.
Рвётся, как правило, там, где тоньше.
Так себе, значит, у нас прогнозы.

Знать бы какой он, лимит ошибок,
где тот обрыв, точка невозврата...
Если любовь - это все же выбор,
я бы хотела тебя...
обратно...


© Бондарь Ольга Викторовна

Прости, пишу тебе слишком поздно. Так поздно, будто бы никогда.
Пишу нелепо и несерьёзно. Я не умею иначе, да.
Я стала выглядеть, как подросток. И, да, всё так же безбожно пью.
Дурная девочка девяностых. Ношу все чёрное, больно бью.

Какой по счёту проходит месяц - я не могу тебе не писать.
Ты повзрослел будто лет на десять. Ну или даже на двадцать пять.
А мне всё так же в душе тринадцать. Тринадцать долгих безумных лет.
Тринадцать бешеных интонаций, одна зима и пушистый плед.

Я забываю помыть посуду (да ну и к чёрту, пускай стоит).
Кричу, что больше вот так не буду, что ничего уже не болит.
Зима. Пора пуховик накинуть. А у тебя там, скажи, тепло?
Я всё такой же безумный циник. Цинизм всегда побеждает зло.

Ты говорил мне, что жизнь - театр. Абсурда, боли (не мне судить).
Прости, но я ведь не психиатр. И я не буду тебя лечить.
Лечить не буду - жалеть лишь только. Но, честно, больше так не могу.
Мне говорили: «не будет толка». Я упиралась - «они все лгут».

А я пишу тебе эти письма, стирая руки почти что в кровь,
В них нет, наверно, ни капли смысла, но нам без смысла совсем не вновь.
Пишу, пишу о твоём уходе, пишу бессвязно и жгу мосты.
Но не отправлю. Ведь не доходят все эти письма туда, где ты.





(с) Дарья Куликовская

Дождь в лицо и ключицы,
и над мачтами гром.
Ты со мной приключился,
словно шторм с кораблем.

То ли будет, другое…
Я и знать не хочу -
разобьюсь ли о горе,
или в счастье влечу.

Мне и страшно, и весело,
как тому кораблю…
Не жалею, что встретила.
Не боюсь, что люблю.




(с) Белла Ахмадулина

"...Будешь первой на свете женщиной!
Об тебе узнает вся страна!"
Только жизни мне той обещанной
Не видала я ни хрена.

Он работал в секретном "ящике",
Развивал науку страны.
Только сам он был весь ледащенький -
Все потел, пока снял штаны.

Тут гляжу я: всё наши мальчики
Проплывают по небесам!..
Мама, мама, гляди - одуванчики
Опускают мертвый десант.

Не забыли Катьку-десантницу!
...Тут могучим криком "ура!"
Наподдала я физику в задницу
И невинной пошла со двора.

А шпана в подворотне мочится.
Лунный свет блестит, как моча.
Здравствуй, женское одиночество,
Патефонный крик по ночам...




(с) Михаил Анчаров

– Зачем я Вам, Вы мне скажите откровенно?
Не целовалась я давно под небом звёздным,
Мужчины сетуют на мой характер скверный,
Вы откажитесь от меня, пока не поздно.

Я разучилась быть желанной, милой, нежной,
Не притворяюсь больше дурочкой наивной,
Ещё бываю сумасбродной, злой и грешной,
Во мне пороков, как дождинок в майском ливне...

– Остановитесь, ведь разгневаются Боги,
Что Вас искали для меня по всей планете!
В любимой женщине желанны и пороки,
А в нелюбимой не мила и добродетель.

© Сергей Доскач

Плод греховный, конечно, сладок. Но кто ставит понятье «грех»?
Я смотрю на его фанаток, вызывающих только смех.
Я смотрю на них…. Да, негусто. Ну и где он таких берёт?
Это даже немного грустно - та страдает, а та ревёт.

Это даже немного страшно. Всё, что было, уже прошло.
Боже, девочки, вы прекрасны. Я опять ухожу назло.
Каблуками и по брусчатке. Нет, ну честно, мне всё равно.
Я смотрю на его фанаток. Почему это так смешно?

Им - терпеть его море фальши, у подъезда ждать, будто псам.
Я бегу от них всех подальше, ветер гладит по волосам.
Я забыла свои перчатки. Все равно не вернусь, совсем.
Мне напишут его фанатки. Боже, дурочки, ну зачем?

И смотреть я на них устала - скучно, серо и ни о чём.
Я почти уже убежала, и ни слова теперь о нём.
Обойтись бы без опечаток. Я бегу к своей тишине.
Пусть уходит к своим фанаткам. Только думает обо мне.





(с) Дарья Куликовская

–Зачем ты это сделала, скажи?
–Да просто, чтоб запомнить на последок.

Я на него смотрю. Вот мы лежим, ну а потом я как всегда уеду. Я на него смотрю. Морщины, чёрт. А раньше он ведь был всегда, как мальчик. Что будет дальше? Седина, кроссворд, вставная челюсть, на столе журнальчик?

Мы ели сыр и пили все подряд (я провела так молодость, похоже). Бутылками вливали сладкий яд и чувствовали жжение на коже.

Мне нравилось, что не было любви. Звучит цинично, но имеет прелесть. Мы не клялись друг другу на крови, а просто так тихонечко взрослели. Мне нравилось, что я была собой. Что можно просто быть, а не казаться. Мне нравилось, что он - антигерой, что он из тех, в кого нельзя влюбляться.

Мне нравятся такие вот, как он. Простые, да, и вечно молодые. Улыбка глаз, подростка лексикон - такие, они вечно холостые. Мне нравятся такие очень, да. Такие вот, свободные, как птицы. Но время утекает, как вода. И вот кому-то скоро будет тридцать.

Я не взрослею тоже. Ни за что. В душе мне, видно, всё еще тринадцать. Вот только уже столько прожито, что впору написать три кандидатских.

Я на него смотрю, ну, Боже мой. Скажи, откуда грусть взялась во взгляде? О Господи, останься ты собой. И не взрослей. Прошу тебя, не надо. Не надо этой взрослой суеты. Не надо денег, власти, документов. Ведь это можешь быть уже не ты. А можно, будем просто жить моментом?

И мы все дальше так вот с ним лежим, и я пока ещё не уезжаю. Как быстро мы по жизни, чёрт, бежим. И что-то я за ней не успеваю. Я на него смотрю. Идут года. Мне что-то грустно, холодок по коже. Пора понять, запомнить навсегда:
такие, как мы с ним, взрослеют тоже





(с) Дарья Куликовская

если это твоё, ты почувствуешь это сразу,
без всяких «за и против», «а если», «но»
без сомнений, глубоких анализов, долгих пауз —
будь то дело всей жизни, город или кино.

своих людей ощущаешь за тысячи километров,
без тени предрассудков на сердце и в голове,
своё узнаешь по знакам, простым приметам —
будь то книга, песня или же человек.

своего человека ты определяешь мгновенно,
по силе, с которой сердце бьется в грудную клетку,
по тому, как кровь горячо пульсирует в тонких венах,
по звуку шагов, привычкам, излучаемому свету.

если это твоё, то каким бы ты ни был гордым,
это будет с тобой, куда бы ты ни бежал, ни ехал.
своё отзывается в груди еле слышным эхом,
лучшие треки цепляют с самых первых аккордов,

свои люди – со взгляда,
улыбок,
родинок,
манеры смеха.



(с) Аня Захарова

У неба нет на нас больше планов, оно безумно и ледяно, и лишь луна на нем жёлтой раной сочится болью в твоё окно. И нежилая моя обитель скулит по эху твоих шагов, я твой безмолвный нежданный зритель, моя любовь.
Я океан, поглотивший солнце, виновник зим и столетних льдов, но эта буря нас не коснется, моя любовь.
Не знаю, кто напророчил смерти, кто ад и рай разделил на два, а я б делил все на жизнь, где есть ты, и всё что будет, но без тебя. А я бы взгляд твой увековечил, тепло ладоней, румянец щек, и после жизни, и после смерти, с тобой ещё.
У неба нет на нас больше планов, увы мы скомканных два листа. Но ты была идеальной самой, одной из ста. И я пришит к тебе, приколочен, введен опасным лекарством в кровь,
не дай же мне отпустить нас молча,
я твой и точка, моя любовь.


© Хрустальная Марго

Твое имя во мне отзывалось, рвало на части.
Забывала тебя, забывала изо всех сил.
Но стык в стык с этой болью, кажется, было счастье.
О котором забыть никто меня не просил.

Может быть ты читаешь, думая и гадая,
Кому строки, кому буквы, кому слова?
Я такая как есть, пусть глупая и смешная...
Но ты спорил напрасно, я же была права.

Ни любви, ни костров, ни замерших океанов,
Ни цветов, ни карет, ни клятв и ни богохульств.
Ничего не осталось. Зажили даже раны.
Только счастье и помнится -
помнится, ну и пусть.


© Хрустальная Марго

А вы когда-нибудь тонули в человеке?
Не так, чтоб на секунду или две,
А так, чтоб просто закрывая веки
Теряли притяженье на земле?

Настолько, что одной лишь только мысли
Достаточно, чтоб разум потерять,
Чтоб сердца стуки намертво зависли,
Чтобы от счастья тихо умирать.

Чтоб ледяным огнём прикосновенья
До дрожи доводили в тот же миг,
От счастья чтоб кричать, но от волненья
Внутри вдруг затерялся где-то крик

Настолько, чтоб хватало лишь минуты,
Чтоб полностью забыть о всем плохом,
Прижавшись лишь к нему, а не к кому-то.
Дела? Проблемы? — господи, потом.

Не знала я, что в 21-м веке
Такие чувства могут воспылать.
Сама, вот, утонула в человеке
И без него не знаю как дышать.


© Шаркунова Анна

Мураши налетели без спроса,
Растоптали, бесстыдно убили.
И куда-то исчезли вопросы,
Что недолго, конечно, но были.

Пульса нет, сердце селится в пятках,
Руки-ноги пьяны - заплетаются.
Лишь глаза все ещё в догадках,
Но сейчас и они потеряются.

Ум за разум, логика в коме.
Мысли вовсе сбежали в панике.
Мы с тобой почти не знакомы.
Я горю, как горят торфяники.

Это ты - приговор однозначен,
Нет ни шанса его обжаловать.
Ты, возможно, слегка озадачен...
Что ж, u're welcome (добро пожаловать).


© Шаркунова Анна

Сбереги его, Господи, в тысячный раз…
Он такой же, как все… только чуточку лучше…
Снова он далеко - там, где солнце «в анфас»,
Где бурлящие реки и горные кручи…

Сбереги его, Господи, дай ему сил…
Укажи верный путь в самом сложном пороге…
Усмири все дожди, подари пару крыл,
Если он упадет в нестерпимой дороге…

Сбереги его, Господи, рядом побудь,
Напои его светом и верой своею…
У обрывистых скал про него не забудь,
Удержи на краю, если я не сумею…

Сбереги его, Господи, в тысячный раз…
Снова он далеко… и на сердце тревога…
………………………………………………

«А в камине огонь до сих пор не погас…
Возвращайся живым…
я прошу… ради Бога…»


© Марина Есенина

Дел привычная дребедень
Не по нраву и ей самой -
Мышка Ли, отработав день,
Прибежала скорей домой.
Дома дел не полста, а сто,
Но не дремлет её душа -
Мышка Ли накрывает стол
Для Мышатиса и Мышат.

Мышка гонит тоску-печаль,
У неё незлобивый нрав,
Мышка Ли разливает чай -
Мышка знает секреты трав.
Всех напотчует, а потом
Всё поправив и разрулив,
Мышка Ли прибирает дом –
Самый чистый у Мышки Ли.

Мы не вместе, но всё равно
Мы на связи везде-всегда.
Мышка Ли не звезда кино,
Но она для меня Звезда.
Говорят мне ребята: «Блин,
Tы упрямее, чем осёл!
Что ты носишься с Мышкой Ли?"
Я люблю её, вот и всё.





© Игорь Приклонский

Ночь наступает, но в окнах горят огни.
Мы ошибаемся, думая, что одни.
Завтра все будет понятнее, чем вчера.
Милая девочка, я не твоя игра.

Ты извини, что такая вот маета.
Выпала карта, но карта опять не та.
Не позвоню тебе, не приглашу на чай.
Милая девочка, я не твоя печаль.

Все предсказания и гороскопы врут.
Снам и мечтам доверяться напрасный труд.
Не обнулить расстояния и года.
Милая девочка, я не твоя беда.

Ночь наступила, гнусаво звучит гобой.
Так ли иначе, я буду всегда с тобой.
Но неспроста возражает ему труба.
Милая девочка, я не твоя судьба.




© Игорь Приклонский

У этой женщины в глазах осенний блюз -
Немного грусти под насмешливостью взгляда...
В её годах - всё многоцветье листопада,
Пьянящее и терпкое на вкус.
Всё в этой женщине - неповторимый мир,
Задумчивый, глубокий до предела,
В нём по своим законам правит королева,
Но я бы всё на свете ей простил.
Мне с этой женщиной так нравится молчать,
Ей чьи-то мысли по глазам читать не ново,
Чтит по поступкам человека, ценит слово...
Но душу любит молча изучать.
С ней даже влажность проливных дождей
Отнюдь не кажется унылостью безликой,
Иду за нею как Орфей за Эвридикой
По золоту осенних нот и дней.
Как с этой женщиною тянет говорить!
Нет-нет, не глупости - она их не приемлет...
В её ладони лучик солнца кошкой дремлет,
И как её за это не любить?


© Безымянная Тетрадь

Хочешь луну на стену, солнышко под подушку?
Горсточку звёздной крошки высыплю в книжную полку,
Трону губами губы — станешь царевной-лягушкой…
Или быть может хочешь чтоб я превратился в волка?

Май бесконечно дорог мне приближением лета,
Май взбудоражил ночи звонкими соловьями,
В эту глубокую полночь ты мне мой лучик света,
Ты мой бездонный космос с распахнутыми глазами.

Всё бы сидела в башне, глядючи вниз из окошка,
Всё бы вязала шарфики рыцарям в палестины…
Не приглашайте, принцессы, в гости чёрную кошку
Ни на свой день рожденья, ни на свои именины!

Чёрная кошка — начало сказочных превращений,
Где из парчи, да шёлка — в стильные драные джинсы,
Где из привычной кельи — в царство моих сновидений:
Блюз под дождями, мojito, приторный синий winston…

Хочешь, сыграй в рулетку — может удвоишь ставку,
Хочешь, пройдём по карнизу — тропкой над пустотою,
А может в метро как в омут — в самую сильную давку?
Лишь бы всегда всё вместе, лишь бы всегда с тобою.

Вот тебе и подарок в надцатый день рожденья —
Словно Алису тянет в пучину свою Зазеркалье…
Дуй на свечу, принцесса — ты моё вдохновенье,
Я твоё сладкое счастье, выгорченное печалью.

© Сказоч-Ник